Отправлено: 27.08.10 08:14. Заголовок: Надежда не умрёт никогда...

Шинай эухура!

Спешу заверить всех, кто читал мои предыдущие фики - Восточноевропейский Сподвижник Ли'эн по-прежнему остаётся с вами. Просто в перерывах между укрощением мужа и воспитанием детей она решила заняться творчеством

А если серьёзно, то на написание нового фика меня вдохновил один странный сон...

Итак, "Надежда не умрёт никогда..." Они жили в разных мирах и не должны были встретиться. но судьба распорядилась иначе. На первый взгляд, они такие разные... Но означает ли это, что между ними действительно нет ничего общего?

Одним словом, любовь спасёт мир и... героев ЗПК

P. S. При написании фика я использовала свои старые стихотворения, которые оказались очень даже в тему

 Отправлено: 27.08.10 08:15. Заголовок: Надежда не умрёт ник..

Надежда не умрёт никогда…

Это было до нашей эры:
Даже небо казалось серым,
Едкий запах грозы и серы,
Одиночество – как петля…
То не тела – души усталость:
От нее лишь мольба осталась.
Только намертво присосалась
Затаённая горечь-тля…

Я просила в своих молитвах
О спасении – дай хоть битву!..
Словно лезвие – сердце бритвы –
По глазам пустота и тьма.
Я уже не ждала ответа,
Но холодным порывом ветра
Ты ворвался, лавиной света
Озаряя вокруг дома.

И соседи ломились в двери,
Разъяренные, словно звери,
С пьяных глаз ни на грош не веря,
Что горит лишь моя душа.
А вот был бы сосед поэтом,
Я бы, глупому, по секрету
Рассказала, что счастье – это
Просто рядом с тобой дышать…


***
Вот какого хрена с утра так башка раскалывается? Неужели, нельзя напоминать о своём существовании не столь зверским способом? Да, вчера я была никакая. И позавчера тоже. И три дня назад, когда исполнилось десять лет со дня смерти моего мужа, упокой Аллах его прожжённую душу. А сегодня мне хреново. Блин, почему я вместе с ним тогда не померла? Не доканывал бы теперь этот гадкий бодунище…
— Что, головка вава? — с притворным сочувствием поинтересовался Бонни, мой разлюбезный сыночек. Родила на свою голову, а обратно теперь не впихнёшь… Вообще-то его полностью Бонапартом зовут — хотела насолить своей многочисленной мусульманской родне, а вышло, что самой себе. Росточка он небольшого, зато самомнение о-го-го — как у его покойного папаши то самое место, которым он мне сынишку заделал…
— Сейчас задница кому-то будет вава, — я показала детёнышу кулак. — И почему тебя тейлонцы не похитили на опыты?
— А тётя Мэдди говорит, что тейлонцы — от нечистого, — назидательно заявил Бонни.
— Ой, не могу! Да она сама родная сестра нечистому, твоя тётя Мэдди. Причём, даже он сам боится своей сестрёнки, как чёрта лысого…
Тётя Мэдди — это моя соседка, Мадлен Бриггс. Жирная, вечно беременная клуша. Прихожанка церкви какого-то Святого Прохиндея. Протестантка, в общем. Правда, непонятно, против чего протестует, но брошюрки свои таскает исправно — их удобно использовать вместо разделочной доски, когда впадлу её мыть. Бонни у Бриггсов как мёдом намазано. Бывает, по целой неделе в этом курятнике живёт. Дома ему, паразиту, не сидится…
— Ну, чего уставился? Видишь, мамочке плохо — нет бы, сгонял за коньячком. Разве тётя Мэдди не говорила тебе, что нужно почитать своего отца и мать?
— Но не тогда, когда мать нажирается, как скотина, — заявил он, успевая скрыться за дверью прежде, чем туда долетел мой ботинок. Тьфу ты!.. Тоже мне, проповедник выискался! Придётся самой топать за опохмёлкой…
Я впрыгнула в чёрный кожаный комбинезон, оставляющий открытыми руки и спину, и нарисовала над глазами чёрные стрелки — почти ровные. Хвала Аллаху, хоть расчесываться не надо… Машина завелась с первого раза — видать, почувствовала, собака, что в противном случае огребёт шикарного пинка.
— Хади, выпить есть? — окликнула меня ещё одна соседка, Рита Маркес. Судя по роже, Его Величество Бодун посетил с утра не одну меня…
— Иди на х…, халявщица, — сплюнула я.
— И тебе доброе утро, — обиженно проворчала она, отходя на безопасное расстояние.
Какое оно, на хрен, доброе? Утро по определению не может быть добрым! Я прихватила в ближайшей забегаловке пару бутылочек ядрёной конины и сама не заметила, как нелёгкая принесла меня в старый парк. Гиблое местечко. От парка — одно название. Сплошные заросли, в которых всякая шпана околачивается. Но мне это место дорого. Здесь я познакомилась с моим покойным супружником, который сейчас, небось, в преисподней шайтанам хвосты крутит — Джебом, Джабраилом Хакимом. Оставив машину на стоянке, я рванула в парк. Работник стоянки пытался меня отговорить — мол, девушкам опасно там ходить и всякое такое… Моё ты золотце! Где ж ты девушку увидел? Да в этом районе от одного имени Хади Хаким даже негры делают в штаны!
Ноги сами вынесли меня на усыпанную прошлогодними листьями дорожку. Вдруг я увидела такое, что будь у меня волосы, клянусь своей многочисленной роднёй, они встали бы дыбом! Таких уродов мне не доводилось встречать даже в нашем районе! Ладно, я от макушки до пят вся в татуировках, но у этих даже морды были размалёваны — чем-то зелёным, похожим на трупную плесень. Здоровенные, гады! И не похоже, чтобы моё имя могло их напугать. Таких даже пушкой не испугаешь… Я осторожно свернула с дорожки, стараясь создавать поменьше шума. Кажись, не заметили. Передвигаясь короткими перебежками, я не заметила, как углубилась в заросли. В их гуще виднелось какое-то полуразвалившееся сооружение вроде беседки. Я остановилась, чтобы перевести дух, и тут меня дёрнуло заглянуть в эти хреновы руины. Теперь я знаю, что такое судьба. Это то шило, которое не даёт спокойно жить моей упругой заднице…
В беседке сидел тейлонец. Живой. Вроде бы, живой, хотя признаков жизни он не подавал. Поздравляю, подруга — это называется «нажраться до чёртиков»! С завтрашнего дня бросаю пить, решила я. Протёрла глаза, но видение не исчезло. Я осторожно дотронулась до пришельца и испуганно отдёрнула руку. Если глюк можно потрогать — клянусь своей тачкой, это уже не глюк. Всё-таки меня терзали сомнения относительно степени живости данного субъекта — уж больно прохладный он был на ощупь. Только тейлонских жмуриков мне не хватало для полного счастья! Ещё скажут, что это я его пришила… С другой стороны, с какого перепоя ему приспичило окочуриться в этих руинах? Может, всё-таки живой? Симпатичный, гад — мордашка миленькая такая. До сих пор я их вживую не видела, только по ящику — не гуляют они в нашем районе…
— Ау, красавчик, ты живой? — я потрясла тейлонца за плечо и испуганно отдёрнулась, почувствовав на себе взгляд.
На меня в упор смотрели большие голубые глаза — с любопытством и, как мне показалось, тоже немного испуганно. Блин… Я бы тоже на его месте испугалась. Приятного мало, когда на тебя смотрит высоченная смуглая девица — с башкой, голой, как у тейлонца, и руками, покрытыми татуировками до самых плеч. Вообще-то, на башке у меня тоже есть татуировка — на затылке. Симпатичный такой ягуарчик с оскалённой пастью. И не только на башке. Как говорит мой кореш Ахмад, Хади Хаким — это два метра татуировок и отборного мата. Минут пять мы играли в гляделки.
— Хвала Аллаху, живой, — у меня отлегло от сердца. Всё-таки было бы жаль, если б такой очаровашка оказался… того… — Ты как здесь оказался?
— Не знаю, — честно ответил тейлонец, удивлённо озираясь по сторонам. Ну, ни хрена себе! Только не говорите, что у них тоже бодун бывает! Я села рядом, обнаружив в своей руке непочатую бутылку коньяка.

 Отправлено: 27.08.10 10:12. Заголовок: Проды! Блин! Почему ..

Проды! Блин! Почему так мало?! Девушка ну просто шикарная! И стихотворение в тему. Ли'эн, жму тебе руку!

 Отправлено: 27.08.10 10:15. Заголовок: Отвечаю на рукопожат..

Отвечаю на рукопожатие
Прода - будет!
Но давай чуток подождём
Уже совсем немного осталось до возвращения Эфы

 Отправлено: 27.08.10 10:29. Заголовок: Эфа!!! Блин-нагад, с..

Эфа!!! Блин-нагад, сколько можно в море киснуть?! :O

 Отправлено: 28.08.10 01:17. Заголовок: Ух ты, какое заборис..

Ух ты, какое забористое начало!

цитата:

но у этих даже морды были размалёваны — чем-то зелёным, похожим на трупную плесень. Здоровенные, гады!

Джары?
проды-проды-проды!

 Отправлено: 28.08.10 18:53. Заголовок: Union, вот такая ..

Union, вот такая "смена имиджа"
Ловите проду!

 Отправлено: 28.08.10 18:54. Заголовок: *** — Ты меня не бой..

***
— Ты меня не бойся, — заявила я, отхлёбывая из горла. Нестандартный выбор напитка для наших мест, но на коньяк меня один ещё более нестандартный тип подсадил. — Я вообще-то незлая. Только е…тая на всю голову. Да вы и сами такие же. Это ж надо настолько е…тыми быть, чтобы по доброй воле припереться на эту планету!
Несколько минут он сидел молча с закрытыми глазами. Кайфовал, что ли? Так было бы от чего…
— Скажи, а что означает это выражение? — вдруг спросил он. Голосок у него был приятный — мягкий такой, негромкий. Самое то, когда башка раскалывается. Уже за одно это можно полюбить…
— Какое?
— Которое ты употребила по отношению к себе и к нам.
— Блин! Приятель, ты, что, с Луны свалился? — я дико расхохоталась, стараясь не глядеть на офигевшего тейлонца.
— Откуда тебе известно о лунной базе?
Ну, всё, п…ц! Приплыли… Сушите вёсла, господа!
— Ты лучше выброси из головы это выражение, — осторожно начала я. — Его в приличном обществе не употребляют.
— А где употребляют? — голубые глаза светились любопытством, как глазёнки пронырливых соседских детишек, которые вечно нахватываются от меня всяких слов, после чего соседка приходит учинять разборки.
— В неприличном обществе, — снова заржала я. Ну, и мордашка у него стала — любо-дорого смотреть. Как у тех же соседских детёнышей, когда проберутся в дом, вскроют буфет, а там вместо конфет одни бутылки. Пустые.
— И всё-таки… Что оно означает? — тейлонец умильно так склонил голову, откровенно меня разглядывая. Затылок тебе, что ли, показать?
— Оно означает, что у меня башка не на месте. Ну, голова, — терпеливо пояснила я. Не думала, что это такой гемор — общаться с пришельцем из космоса. Вроде, язык знает, а ни хрена не понимает.
— То есть, ты ведёшь себя иррационально? — уточнил он.
— Не ругайся, — я чуть было не поперхнулась коньяком. — Нормально я себя веду. Просто бодун на меня напал.
— Кто напал? — вежливо уточнил тейлонец.
— Ты напал! — заорала я, теряя терпение.
— Правда? Извини, я этого не помню… — у несчастного пришельца был такой огорчённый вид, что мне стало его жаль. В натуре, чего я на него разоралась-то? Разве он виноват в том, что тормозит! В конце концов, я сама его затронула — сидел себе тихонько в беседке, никого не трогал, кайф ловил. А тут я припёрлась и весь кайф обломала…
— Прости, — я попыталась выдавить из себя улыбку. — Бодун — это похмелье. Состояние такое хреновое… В смысле, плохое. Нажралась я вчера, понимаешь? Как последняя скотина. Муж у меня десять лет как помер. А я в этот день больная становлюсь, на людей бросаюсь, хоть и понимаю, что они мне ничего плохого не сделали. Мэдди, курицу щипаную, обматерила ни за что, ни про что. Вот и забухала, чтоб никого не пришить под горячую руку.
Не знаю, что он понял из моей экспрессивной тирады, но на моё плечо легла изящная белая лапка. Вторая лапка коснулась моей головы — приятная такая, холодненькая. Даже башка перестала раскалываться. Ты мой золотой! Вот это кайф, и я понимаю… Голубые глаза пришельца светились искренним состраданием.
— Я знаю, что такое терять близких, — произнёс он, закрывая глаза.
— Да ну его на хрен, — согласилась я. — Слушай, а ты чего тормозишь, говоришь, что ничего не помнишь? Обдолбанный, что ли?
— Это как? — неземные глаза снова смотрели на меня с любопытством. Загляденье! Если бы ещё и молчал при этом — ей-богу, повторно замуж вышла бы, хоть и поклялась не делать этого даже под дулом пистолета.
— Ну, вмазанный. Не понимаешь? Поддатый! Как бы мне тебе по-человечески объяснить… Признавайся, наркотой балуешься? Не трусь, я никому не скажу, — рассмеялась я, увидев, как вздрогнул тейлонец от последней фразы. — Сама иногда балуюсь, грешна. А как не баловаться, скажи, когда жизнь — такая х…ня?
Х…ню он, похоже, понял, поскольку уточнять не стал. Это все понимают — даже пришельцы из космоса. Неужели, и правда, обдолбанный? Я с жалостью посмотрела на тейлонца. Такой красавчик… Не от хорошей жизни в такие игры начинают играть. Что-то о потере близких травил — если это был не бред. И что мне с тобой делать-то? Брат по разуму, ядрёный перец! Здесь не бросишь, а с собой тащить стрёмно…
— Слушай, дорогой, ты это брось, — начала я ему протирать. — Наркота — такая х…ня, которая до добра не доводит. Наркота — это могила. А с такими глазами, как у тебя, надо жить. Красивый ты, приятель. А красивых все обижают…
— Тебя… обижают? — с сочувствием поинтересовался он.
— Меня? — снова расхохоталась я, утыкаясь мордой в колени. — Где ж ты во мне красоту-то разглядел?
— У тебя красивые глаза. Они говорят совсем не то, что ты пытаешься выразить словами.
— Только в душу лезть не надо, ладно? — вспылила я. — Тоже мне, Фрейд хренов! Вот, лучше полюбуйся на мой затылок. Красота, а?
— Красиво, — согласился он. Как мне показалось, вполне искренне. Блин, на тебя даже обижаться-то не хочется.
— Слушай, а что ты здесь делаешь один? — спохватилась я. — Ты от этих прятался, которые с зелёными мордами? Уроды редкостные!
— Ты сейчас о ком говоришь? — взгляд тейлонца совершенно изменился, даже обрёл некоторую ясность.
— Да шлялись тут одни — здоровенные такие, морды полосатые, даже на людей не похожи.
— Джаридианцы? Ты видела джаридианцев — на Земле?!
— Как ты сказал — жабомордианцы? Точно, морды у них — как есть, жабы… Эй, друг, только сознание терять не надо!
Но было поздно — он повалился набок, повиснув на мне всей своей стройной, лёгкой, как пушинка, тушкой. Вот и чего мне теперь делать с обдолбанным тейлонцем в обмороке? Прелесть какая — прямо бери и пиши картину маслом. Вливать ему в глотку коньяк я не рискнула — хрен его знает, чем он обдолбался и как оно с кониной прореагирует. Попыталась сделать искусственное дыхание. Кажется, это помогло.
— Что ты делаешь? — слабо улыбнулся он, открывая глаза.
— В чувство тебя привожу. Понравилось? — я насмешливо покосилась на прибалдевшего пришельца.
— Это было довольно приятно, — признался он. Ой, не могу, держите меня семеро! Приятно ему было… С тобой, блин, не соскучишься! И откуда оно взялось на мою голову?
— Ладно, допустим, ты не помнишь, как здесь оказался. Но хоть помнишь, где живёшь-то? Я на колёсах — если что, могу подбросить.
— Мне туда нельзя, — как-то обречённо произнёс он, вжимаясь в стену.
— Почему? Тебе там угрожает опасность?
— Можно и так сказать, — согласился тейлонец.
— Говорю же, красивых всегда обижают. У какого скота на тебя рука поднялась-то? Слушай, но я не могу оставить тебя в этом гадюшнике! Хочешь, поехали ко мне? А там разберёмся, что с тобой дальше делать.
— Ты предлагаешь мне свою помощь? — удивился тейлонец.
— Ну, не все же люди — с…ки! Хотя таких, конечно, большинство! Идти сам можешь?
— Попытаюсь, — невинно хлопнул глазами обаятельный, но проблемный инопланетянин.
— Всё ясно…
Я осторожно подняла тейлонца, повесив его руку себе на плечо, а свою — ему на талию. Надо сказать, довольно тонкую… Слышь, парень, а ты вообще парень? Я с сомнением покосилась на свою ношу. На бабу вроде не похож… Занятный у него прикид. Ткань — как живая кожа, гладенькая такая, тепловатая. С горем пополам мы доковыляли до окраины парка. Ножки у этого красавца были стройненькие, а копыта такие, что мои любимые дерьмодавы удавились бы от зависти. Только тяжело под кайфом вышивать в такой обувке-то… Я прислонила его к дереву.
— Постой пока тут, я машину подгоню. Если я притащусь с тобой на стоянку — меня не поймут. Только не вздумай никуда свалить. А то тут эти твои… жабомордианцы околачиваются…
Я огляделась по сторонам, но жабомордых поблизости не было. При виде моей машины — белоснежной, расписанной кроваво-красными языками пламени — он снова чуть было не лишился чувств.
— Тачка понравилась? — рассмеялась я. — Мне тоже нравится.
— Выглядит… довольно необычно, — согласился он.
— То есть, хреново? — подмигнула ему я. — Ладно, падай на заднее сиденье и сделай так, чтобы тебя не было видно.
Надо же, даже дурацких вопросов задавать не стал. Понимает, когда хочет! А то всё фраером прикидывается, косит под новорожденного: «А что это?» «А как это?» Ладно, каждый выпендривается в меру своей распущенности. Может, имидж у него такой! Неплохой, кстати, имидж — даже я повелась. На свою голову…

 Отправлено: 28.08.10 19:53. Заголовок: Каааайф!!! Руб за ст..

Каааайф!!! Руб за сто даю - это Ку'дон в депрессии! ПРОДЫ!!!

 Отправлено: 29.08.10 14:50. Заголовок: Спасибо, Радистка! ..

Спасибо, Радистка!
Прода будет!
Просто сегодня есть инет, но нет при себе флешки с новым фиком

 Отправлено: 29.08.10 14:55. Заголовок: Ууууууу!!! А я так н..

Ууууууу!!! А я так надеялась...

 Отправлено: 29.08.10 16:44. Заголовок: Завязка то что надо!..

Завязка то что надо!!!
Романтикой разит с первых строк - нас ждет ЛЮБОВ???

А за жабомордианцев отдельный респект))))))))))

 Отправлено: 30.08.10 08:13. Заголовок: Эфа, с возвращением!..

Эфа, с возвращением!!!
Не могу я без романтики - пусть даже бандитской

А вот и прода

 Отправлено: 30.08.10 08:13. Заголовок: *** — Ты не трусь, ч..

***
— Ты не трусь, что я с бодунища, — успокаивала я тейлонца. — Довезу в лучшем виде. А местные копы меня тормозить не рискнут. Мою тачку тут знают все, кому своя ж…па дорога.
Да он, в общем-то, и не выглядел напуганным. Устроился на заднем сиденье и, судя по мордахе, ловил приходы. Как я тебя понимаю, друг… У самой одна радость в жизни — нажраться и слететь с копыт…
Тормозя у светофора, я краем глаза разглядела на углу толпу незнакомых парней. Надо будет узнать, кто такие и какого хрена забыли в нашем районе… Рулил среди них довольно симпатичный китаёза. Или япошка — хрен их разберёт, они мне все на одну рожу… Внезапно моего плеча осторожно коснулась тонкая лапка. Вид у тейлонца был виноватый.
— Можно попросить тебя об одной вещи?
— Что, по нужде приспичило? Раньше надо было думать, терпи теперь. Я здесь неподалёку обитаю — скоро дома будем.
— Я хотел попросить тебя поехать другой дорогой, если это возможно.
Я внимательнее пригляделась к незнакомой толпе. Ребята выглядели серьёзными.
— Это что за якудза? — указала я на узкоглазого.
— Один несчастный человек, — ответил тейлонец, опуская глаза.
— Всё ясно, значит, та ещё с…ка. Ладно, рванём в объезд…
Я решила, что непременно наведу справки об этих ребятах. Надо пощекотать им задницы — за то, что маленьких обижают. Я с интересом посмотрела на тейлонца, свернувшегося на заднем сиденье. Занятные у него знакомые… Этот желтомордый — по роже видать, что бандюга, хотя прикидом больше на копа смахивает. Какие у них могут быть дела? Может, мой красавчик этой шушере за наркоту задолжал?
— Приехали, — сказала я, когда мы остановились перед моим вагончиком. — Добро пожаловать в мою резиденцию!
В этот момент на пороге вагончика показался Бонни.
— Пожрать привезла? — спросил он с нагловатым прищуром. Весь в папашу, хоть и косит под святого. Думает, я не знаю, кто на стене полицейского участка накатал «Копы — м…ки!»
— Хрен тебе, а не пожрать! У Мэдди пожрёшь. Заодно и переночуешь. Вот, возьми десять баксов — отдашь ей. Скажешь, мать очередного ё…ря приволокла.
— Снова кто-то из твоих бандюков вляпался?
— Не твоё дело. Чего набычился — думаешь, как бы десять баксов подмутить?
— Небось, опять с Хосе Родригесом спуталась? Ты же мне обещала…
— Это не Хосе. Я, конечно, дерьмовая мать, но слово держу.
— Покажи мне его.
— Зачем?
— Значит, всё-таки Хосе… — вздохнул сынуля.
— Нет, не он.
— Тогда почему я не могу его увидеть?
— Для твоего же блага.
— Надо же, какие мы слова знаем! Раньше ты хотя бы не лгала мне…
— Бонни, — я схватила сына за плечи. — Я не лгу тебе.
— Тогда покажи мне этого твоего хахаля!
— О, Великий Аллах! Да не могу я, пойми…
В этот момент Бонни, изловчившись, рванул на себя дверь машины и побледнел, насколько это позволял цвет его кожи — шоколадно-коричневый.
— Мать, ты, что, совсем ох…ела? — вытаращился на меня сын. — Это же тейлонец!
— Вижу, что не эскимос.
К счастью, тейлонец снова валялся в обмороке. Я решила, что лучше пока оставить его так. Тем более, у меня уже был опыт приведения пришельца в чувство.
— На хрена ты его сюда приволокла?
— Ему нужна помощь. Разве Мэдди не говорила тебе, что грех оставлять своего ближнего в беде?
— Да какой он мне на х…й ближний? Отвези его туда, где взяла.
— Вот, значит, как выглядит христианская мораль! — Я распахнула дверцу машины. — Смотри на него внимательно, Бонни, и запоминай. Я отвезу его туда, где взяла. Но там его пришьют ребята, которые за ним охотятся — не одни, так другие. И это будет на твоей совести. Если после этого ты сможешь спать спокойно — значит, вместо моего сына в роддоме мне подсунули чужого ублюдка!
— Эй, ты чего? — Бонни испуганно захлопнул дверцу, загораживая её собой. — Никуда ты не поедешь.
— Конечно, не поеду. Твоя мать — с…ка, но не до такой степени. Надо же мне было как-то тебе мозги прочистить, про…банные всякой религиозной х…нёй. Пусть Мэдди засунет себе в задницу свои брошюрки — так и передай. И все их проповеди — сплошной п…дёж. В общем, вали к ней и сиди, пока не позову.
— А чего он в отключке? Тоже с бодуна? — с подозрением покосился на машину Бонни.
— По мозгам получил, — не стала вдаваться в подробности я. Наркота — она же по мозгам шарахает, верно? Так что ни хрена я не солгала своему сыну…
Я подсела к тейлонцу, устроила его голову у себя на коленях и наклонилась над ним, намереваясь повторить сеанс искусственного дыхания. В этот момент он открыл глаза.
— Я не в обмороке, — улыбнулся он, и улыбка получилась хитроватой.
— Прикидывался?
— Да, — кивнул он. — Если бы твой ребёнок увидел меня в сознании, вопросов было бы ещё больше.
— Ушлый ты! Извини, что тебе пришлось выслушать эти гнилые базары… Вот так мы и живём, — в углу сиденья я заметила свою спортивную куртку и протянула её тейлонцу. — Накинь на себя эту тряпку. Соседи у меня тоже е…тые на всю голову — не будем их дразнить.
Куртка оказалась тейлонцу великовата. Я набросила ему на голову капюшон, стараясь не ржать. Это стоило мне больших усилий — уж больно забавный видон у него был в моей шкурке. И надо ж было Рите Маркес, шайтан её дери, нарисоваться в тот момент, когда мы поднимались в вагончик.
— Где парня сняла? — поинтересовалась она.
— В баре за углом, — ответила я, заталкивая тейлонца внутрь. — Но ты можешь туда не ходить — ничего стоящего там больше нет.
— Выпить есть?
— Есть. В баре за углом.
— С…ка!
— И тебе не хворать.
Соседи у меня — сказка. Только очень страшная. И, как правило, с плохим концом. За десять лет их у меня хренова туча сменилась. Кого пришили, кто от передоза помер. Одной мне ничего не делается — даже шайтан моей душонкой брезгает…
— Извини, — мне было неловко перед этим странным существом, которое смотрела на меня своими широко распахнутыми голубыми глазами — по-детски доверчиво, с любопытством, но без презрения. Я представила, каково ему сейчас, ведь в нашей трущобе даже нормальный человек почувствовал бы себя пришельцем из космоса.
— Почему ты всё время извиняешься? — спросил он. — Ты предложила мне помощь. Было бы невежливо предъявлять тебе претензии.
— Нет здесь такого слова, как «вежливость»… — вздохнула я. — Падай. Хочешь в кресло, а хочешь — прямо на кровать.
Я снова отхлебнула из бутылки. Коньяк приятно обжёг нёбо. Бодун вроде попустил, но на душе было хреново. Тейлонец — такой хрупкий и красивый — странно смотрелся в моей берлоге, заваленной пустыми бутылками и прочим хламом. Он казался здесь чужеродным элементом со своим чистым взглядом — у моего сына такого не было даже в трёхлетнем возрасте. Эх, парень, нельзя быть таким красивым в нашем дерьмовом мире… И глазами такими нельзя на него смотреть. Такие здесь надолго не задерживаются — всемилостивый Аллах быстро забирает их к себе, чтоб не мучились. Даже Джеба моего прибрал, хоть муженёк был тот ещё фрукт. А меня зачем-то оставил. Может, для того, чтобы я однажды забрела в этот хренов парк? Так, дорогая, хорош пить — тебя уже снова развозит, на сантименты вон потянуло. И что в нём такого особенного? Тейлонец как тейлонец. Но глаза… И, что самое странное, он смотрел на меня, как на равную себе. На меня, Хади Хаким, ошмёток человеческого мусора, какового не счесть в славном городе Вашингтоне…

 Отправлено: 30.08.10 11:13. Заголовок: :sm17: Мммммммм... ..

Мммммммм... Да'ан что ли?

 Отправлено: 30.08.10 11:19. Заголовок: Эфочка, а вот скоро ..

Эфочка, а вот скоро узнаем
Видишь, никак не хочет представиться девушке - шифруется

 Отправлено: 30.08.10 11:21. Заголовок: Так она сама ни разу..

Так она сама ни разу и не спросила......
Правда очень интересно и интригующе!

 Отправлено: 30.08.10 11:32. Заголовок: Спасибо :sm47: Уви..

Спасибо
Увидишь - этих двоих ждут великие дела!

 Отправлено: 31.08.10 00:20. Заголовок: Пока что их ждёт ген..

Пока что их ждёт генеральная уборка в жилище Хади. Даме ведь должно быть стыдно, что там такой бардак. Кста, отличный ребёнок, отличные соседи, отличная тачка!.. И гость тоже отличный! ПРОДЫ!!!

 Отправлено: 31.08.10 09:07. Заголовок: Пока что их ждёт ген..

цитата:

Пока что их ждёт генеральная уборка в жилище Хади. Даме ведь должно быть стыдно, что там такой бардак

Для начала нужно хоть немного проспаться

Рада, что тебе нравится. Ловите проду

 Отправлено: 31.08.10 09:08. Заголовок: *** — Только не поду..

***
— Только не подумай, что я шлюха, — заявила я своему гостю, вспомнив, чего ему довелось наслушаться. — Я не шлюха — я просто б…дь.
— А в чём разница? — поинтересовался он с таким серьёзным видом, как будто речь шла о покупке пушки.
— Как бы тебе объяснить… Шлюха — это которая за деньги даёт.
— Что даёт?
О, Великий Аллах! Ты не умрёшь своей смертью, Хади Хаким. Одно из двух: ты скопытишься или от бодуна, или хронического за…ба головного мозга.
— Сексом занимается, — я сделала изрядный глоток коньяка. — А б…дь… Как бы тебе объяснить, чтобы ты понял…
Я чувствовала, что меня пробивает на ржач. Наверное, со стороны мы выглядели как два дебила из тупого сериала.
— Для удовольствия? — всё так же серьёзно спросил он.
— Да какое на х…й удовольствие! — невольно вырвалось у меня. — Просто чтобы крыша не поехала от хорошей жизни. Так и живу — между бодуном и е…лей. Другая давно загнулась бы, а у меня, как назло, здоровье — что у рабочей кобылы.
— Тебе плохо? — сочувственно посмотрел на меня тейлонец.
— Не парься, — довольно грубо ответила я, чувствуя, что глаза у меня почти на мокром месте. Чёртов коньяк! Пора завязывать, Хади — ты становишься жалкой неврастеничкой вроде Риты Маркес.
Я краем глаза взглянула на пришельца — не обиделся ли? Но он с любопытством разглядывал фотографию, затерявшуюся среди бутылок на столе. На ней здоровенный смуглый парень обнимал худенькую девушку с нежным личиком и длинным чёрными волосами. Она счастливо улыбалась из-под белой фаты. Я закрыла глаза, пытаясь заглушить воспоминания, которые снова могли вогнать меня в запой. Но хрен их теперь вытравишь… Я решительно перевернула фотографию.
— Понравилась парочка? Нет их больше, вот так-то…
— Я узнал девушку, — моргнул пришелец. Даже не моргнул, а просто медленно опустил веки и так же медленно их поднял. — Это ты.
— Я, да не та… Давно это было, парень — теперь меня и родная мать не признает… Слушай, а ты вообще парень? — я наконец-то осмелилась задать вопрос, который не давал мне покоя с того самого момента, как моя рука побывала на его талии.
— Нет, — ответил тейлонец, и по губам его скользнула загадочная улыбка.
— Неужели, девка? — с сомнением покосилась я на странное существо.
— Тоже нет, — он снова улыбнулся.
— Гонишь! — рассмеялась я, приняв его слова за наркотический бред.
— Я — не мужчина, но и не женщина. Как бы тебе сказать, чтобы ты поняла… — он очень точно скопировал мои слова и тон. — Я —ни то, ни то другое.
— Вот, блин… — я снова отхлебнула из бутылки. — А как ты себя называешь — «он» или «она»?
— В нашем языке нет таких слов… — покачал головой тейлонец.
— Ну, а на Земле?
— Пусть будет «он» — для меня это не имеет значения.
— Значит, всё-таки парень, — с облегчением вздохнула я. — А как тебя зовут?
— Да'ан, — протяжно выговорил он.
— Красиво… А я — Хадисе Хаким. Для тебя — просто Хади.
— Хади… — задумчиво повторил тейлонец, и у него это прозвучало очень мягко. — Спасибо тебе, Хади.
— Да пока особо не за что.
Я начала собирать бутылки, чтобы немного отвлечься от грустных мыслей, вызванных той злосчастной фотографией. Дёрнуло же меня выставить её на стол — небось, по пьяной лавочке тоска ностальгия заела. Мой необычный гость вскочил с кресла и принялся мне помогать. Тонкая, бледная рука взялась за бутылку, и отчего-то вдруг мне стало стыдно — как в детстве, когда тебя застукают за воровством конфет или подслушиванием. Я выхватила у Да'ана бутылку и осторожно усадила его обратно в кресло.
— Не трогай гадость, — строго посмотрела я на тейлонца и поймала себя на мысли, что говорю с ним, как с маленьким ребёнком.
— Но я ведь просто хотел тебе помочь… — принялся оправдываться он.
— Хочешь мне помочь — скажи что-нибудь хорошее. А с бутылками я уж как-нибудь сама разберусь. Я их притащила — мне и выбрасывать.
— Ты красивая, — вдруг тихо произнёс Да'ан. — И у тебя добрая душа, хоть ты и пытаешься это скрыть.
— Да ни хрена я уже не пытаюсь… Каждая собака в этом районе знает, что хороший человек, попади он в передрягу, всегда может найти приют у Хади Хаким. Но не со всеми я добрая. Например, тому желтомордому, которого мы видели на углу, я бы физиономию подпортила — уж больно она у него холёная. Странный тип — вроде, и на бандюгу смахивает, и на копа.
— Вообще-то он — агент ФБР, — уточнил Да'ан.
— Это ещё хуже, чем просто коп, — уверенно заявила я. — Гнилой народец — лучше с ними дел не иметь. Что ему от тебя понадобилось?
— Я сам, — тейлонец опустил глаза.
— Хрен ему! Вот что, приятель. Я не знаю, во что ты вляпался, но в моём доме никто тебя и пальцем не тронет. Здесь ты спрятан надёжно, как в тюрьме.
— Интересное сравнение, — улыбнулся пришелец.
— Знаешь, так порой бывает: разыскивают человека по всему району за мокруху, а он в другом штате, в тюряге — по хулиганке сел. Слушай, а что я тебя всё баснями кормлю? Вот, балда! Ты же, наверное, жрать хочешь? Ну, хавать. В смысле, кушать?
— Я не нуждаюсь в еде, — тейлонец оживился и уже не выглядел таким несчастным.
— Совсем? — изумилась я. — Бомба! Вот бы мне так… Знал бы ты, как задалбывает эта постоянная готовка! Полжизни если не жрёшь — так у плиты торчишь…
— Наверное, это не самая большая проблема в твоей жизни, — задумчиво произнёс Да'ан, с любопытством оглядываясь по сторонам.
— Наверное, — согласилась я. — Самая большая проблема — это мой ребёнок.
— Понимаю… — кивнул он.
— Ни хрена ты не понимаешь! Да этот стервец родную мать ни в грош не ставит…
В этот момент во дворе послышались крики. Я выглянула в окно и увидела, как Хосе Родригес таскает за волосы Риту. Тот самый парень, к которому Бонни запретил мне приближаться на пушечный выстрел. Гениальный карманник, когда трезвый. А пьяный — обычная скотина. Я выхватила из-за голенища высокого ботинка нож и высунулась в окно.
— Слышь, ты, герой! Сейчас же оставь бабу в покое, не то пером отоварю! Я тебе, козёл, мигом х…й в п…ду трансформирую!
Хосе знает, что такое в дымину пьяная Хади, а меня уже снова начало развозить. Ещё бы ему не знать — два года мы с ними промаялись, да так ничего и не вышло. Оно и неудивительно — там, где сходятся два несчастья, счастью вовек не бывать… Хосе нехотя отпустил Риту, предварительно отвесив ей подзатыльник и обругав «грязной шлюхой». Он разочарованно сплюнул и поплёлся в свою хибару. Так-то лучше будет!
— А ты чего разлеглась посреди двора, корова? — заорала я на Риту, которая вместо того, чтобы попытаться подняться, начала сворачиваться клубочком, как сонная кошка. — Давай, чеши домой, пока ещё кто-нибудь рыло не начистил.
Я захлопнула окно и повернулась к пришельцу. Нож выпал у меня из рук — мой гость валялся в кресле без признаков жизни. Голова его безвольно склонилась к плечу. Шайтан! А всё твой паскудный язык, Хади Хаким. Когда ты раскрываешь рот, у пьяных негров вянут уши. А тут нежное создание — это тебе не твой Бонни, который «б…дь» сказал раньше, чем «мама». Что же мне с ним теперь делать-то? Я бросилась к тейлонцу, чувствуя, что стремительно трезвею…

***
— Эй, друг, очнись! — я принялась трясти инопланетянина за плечи. — Обещаю, что буду следить за базаром. Я ведь в приличной семье выросла — просто жизнь меня испортила. Да что ж это такое! Открывай глаза, слышишь? Мы так не договаривались…
Тейлонец шевельнулся, открывая глаза. На губах его играла странная улыбка.
— За каким рынком ты намереваешься следить? — слабо прошептал он.
— Хвала Аллаху, оклемался! Какой ещё рынок? Ты бредишь, приятель.
— Ты сама так сказала, — растерянно моргнул он.
— Да неужели? Хочешь сказать, из нас двоих брежу я? А, ясно! — я хлопнула себя ладонью по лбу. — Базар — это разговор. То есть, я буду поменьше ругаться, только ты не теряй сознание, ладно?
— Постараюсь, — пообещал тейлонец, улыбаясь так, что за одно это можно было простить ему все дурацкие вопросы.
Я почувствовала, что становлюсь слишком трезвой, а это опасно для моей психики и физического здоровья окружающих. Повертев в руках бутылку, я опрокинула в себя остаток коньяка. Прости, дорогой, придётся тебе провести эту ночь в одном доме с пьяным, зато смирным животным. Всё же лучше, чем с трезвым и буйным. Но тебя я не трону — Хади Хаким маленьких не обижает…
Я сгребла бутылки в рюкзак и потащила их на свалку. Внезапно мною овладело странное настроение — гремучая смесь веселья и злости. Я извлекла на свет Божий бутылки и расставила их в ряд — не пропадать же добру. Вынула из кармана пушку и принялась очередью палить по бутылкам, представляя на их месте рожи Мэдди Бриггс, Хосе Родригеса, всех моих знакомых копов и почему-то того желтоморденького агента ФБР. Стеклянные брызги фонтаном взлетали в небо, осыпаясь к моим ногам, и это было красиво…
— Хади, совсем о…ела? — высунулся на крыльцо Хосе.
— Сгинь, амёба, — я наставила на него пушку, и он испуганно нырнул обратно в свою нору, предварительно плотно притворив за собой дверь. Так-то будет лучше. Знайте, шакалы, кто в квартале хозяин!
Войдя в дом, я с порога заметила странный свет. Он исходил от хрупкого тела тейлонца, сотрясаемого мелкой дрожью. Так, кажется, к нам отходняки пожаловали…
— Да'ан, — осторожно окликнула я пришельца, но наткнулась на затуманенный то ли болью, то ли действием наркотика взгляд. Понятно. Дальше можно не продолжать.
Я осторожно приподняла тейлонца — он весил не больше моего Бонни, и перетащила его на кровать. Попыталась раздеть, но так и не обнаружила на его одежде ни одной застёжки. Вот, блин! Но как-то же эта штука должна сниматься — ну, чтобы по нужде сходить… Стоп, какая нужда, если оно ничего не жрёт? Ладно, а секс? Или с этим дело обстоит так же, как и с едой? Нет, это вряд ли — если обдолбанный тейлонец сейчас валяется передо мной, значит, его каким-то образом зачали и родили. Видели бы тебя твои родители, приятель — со стыда бы померли. С виду приличный мальчик, а валяешься в постели с пьяной девкой…
Да, я, Хади Хаким, пьяная сволочь. И что с того? Попадались мне трезвые сволочи, по сравнению с которыми я — сущий ангел. Только крылья подгуляли, а вместо нимба — татуировка на полбашки. Я набросила на тейлонца одеяло — не нравилась мне эта его дрожь, и пристроилась рядом. Всё же как-то спокойнее.
— Ты не бойся, — сказала я ему, заботливо поправляя одеяло. — Я, конечно, дурная, когда пьяная, но лишнего себе не позволю. Если, конечно, сам не попросишь. Прости, что снова нажралась — это всё из-за той фотки. Давнее дело, а душа всё равно ноет… Я ведь не всегда такой оторвой была. Семейство у меня немаленькое — бабушка, дедушка, предки, три брата и две сестры. Все как один — правоверные мусульмане. По пять раз на дню молятся и всякое такое. По-своему хорошие люди, только очень скучные. Вот скажи, какой толк от бабкиных молитв, если она голодному соседу корки хлеба не подаст? Ну, алкаш он, а алкаш разве не человек? Аллах всё видит. Может, от этого алкаша поменьше вреда будет, чем от какой-нибудь почтенной матроны, которая своему мужу и детям всю душу выгрызает?
Не хотелось мне прожить свою жизнь так, чтобы только жрать да с…ть. Ну, ещё и рожать иногда — в перерывах между едой. А тут, откуда ни возьмись, как по заказу, появился он — Джеб, Джабраил Хаким. Мы случайно познакомились — он меня чуть не сбил, когда нёсся на бешеной скорости. По тому самому парку, где я на тебя наткнулась. От копов удирал. Я от страха лишилась чувств, а Джеб решил, что меня задел. Сейчас бы в жизни не хлопнулась в обморок — даже если бы на меня эти твои жабомординцы напали. А тогда я другая была, и смущалась при слове «секс», правда, недолго. Пришлось ему подобрать меня — швырнул в машину, и как даст по газам! Не страшно, спрашивает, а я визжу от восторга. Крепко запал этот парень мне в душу. Живой он был — не то, что моя родня. В общем, начали мы с ним встречаться — ясное дело, тайком, чтобы предки мои не пронюхали. И длилась эта свистопляска до тех пор, пока я поняла, что залетела. Джеб свататься пришёл — как положено, даже костюм по такому случаю напялил, а братья мои его взашей вытолкали. Я в слёзы, а он мне подмигнул так ободряюще — мол, всё будет в шоколаде. Меня отец отлупил и запер в комнате. А ночью Джеб с дружками нагрянул и выкрал меня.
Поженились мы, начали жить вдвоём — на этом самом месте наша халупа стояла. Я уже после свадьбы узнала, что Джеб киллером был. Да мне фиолетово, киллер или учитель младших классов в церковно-приходской школе — лишь бы человек хороший был. Это муж меня научил стрелять. Сказал: «Вот завалят меня, займёшь моё место. На кусок хлеба заработаешь — с голоду не помрёшь». Он много чему меня учил — и машины угонять, и разные замки открывать, и ножи метать. А драться я и сама умела — мне ещё в школе за это не раз влетало.
Хорошо мы жили — дай Бог всем так. Это с другими он был зверь, а меня любил. Правда, мог сгоряча по морде съездить, но тут же на колени падал, прощения просил. Беда нагрянула, когда не ждали. Я со дня на день родить должна была, когда мои братья нас разыскали и ночью дом подожгли. Не потому, что мусульмане — просто придурки. Джеб меня вытолкал — я спросонья и испугаться-то не успела, только больно было, потому что обгорела вся. А сам задохнулся в дыму… Я, когда поняла, что случилось, обратно в дом бросилась, да соседи удержали. Лучше бы они этого не делали…
У меня в тот же день роды начались. Может, потому мой Бонни такой пришибленный — не знаю… Из больницы я вышла вся в шрамах, с дитём на руках. Пришла, а здесь этот вагон стоит — Ахмад, кореш мужа, подогнал. Я с горя в запой ушла, сутки пробухала — притом, что прежде ни капли рот не брала. Очухалась — башка трещит, а рядом пищит что-то вроде кошки. Опомнилась — это ж сыночек мой, кровинушка моя. Взяла его на руки, думаю, пойти утопиться вместе с ним, что ли? И вдруг в дверь кто-то начал ломиться. Я этого гостя сгоряча таким накрыла, хотя до этого от слова «х…й» краснела — Джеба это забавляло, начинал ржать, что жеребец на случке. А он настойчивый оказался — всё ломится и ломится. Открыла — стоит незнакомый парень в приличном костюме. На копа вроде не похож. Оказалось, клиент — мужа моего разыскивал. Тут меня шайтан за язык и дёрнул сказать, что я вместо него…
Знаешь, Да'ан, убивать не страшно было. Страшно стало потом — когда поняла, как легко человека жизни лишить. Ещё вчера он пил, гулял, девок обхаживал, а сегодня лежит мешок с костями, и черви его жрут. Я снова в запой ушла, и понеслось… С каждого гонорара я себе по татуировке делала — самой было тошно на свои шрамы смотреть. Башку обрила — в драке без волос сподручнее. У тебя вон, похоже, их отродясь не было — и ничего, живёшь. Машину себе купила — на весь район одна такая, круче ни у кого нет. Два года на неё копила, даже почти не бухала. Хотела братьям своим отстрелить чего-нибудь — чтобы не насмерть, а жили и мучились. Даже выследила их, да в последний момент передумала — Аллах им судья.
Десять лет назад этот пожар случился, и с тех пор вся моя жизнь — сплошная х…ня. Можно было на коленях к родне приползти, и меня бы приняли. Все гордились бы тем, какие они благородные, и каждую минуту мне б об этом напоминали. Я решила, что не по мне такая жизнь — лучше уж в трущобе этой загибаться… Наверное, они хорошие, а я — плохая. Но не могу я сама себе врать, понимаешь? Скотина я — иначе не скажешь. И мать из меня хреновая. Да ты и сам всё видел. Только в этом скотском теле живая душа ещё трепыхается — чудом не загнулась. Ей-то давно уже всё это остохренело, только вот грехи в рай не пускают. Думаешь, почему я с этим придурком Родригесом путалась? Он так умел за руку взять и в глаза посмотреть, что поневоле человеком себя начинала чувствовать. Но бухло ему оказалось милее меня… Потом Ник появился — он ещё себя Коляном называл. Русский… Целовал так, что дрожь брала. Это он меня на коньяк подсадил. Всем был хорош, только лапы по пьяной лавочке распускал. Однажды я не выдержала, отп…ла его и выставила прочь. Я — женщина, хоть и падшая, и не позволю на себя руку поднимать.
Вот и вся моя жизнь… Тебе не понять — у вас такого, наверное, нет… Забудь весь этот пьяный бред, слышишь? Не нужен он тебе. Знай только, что Хади Хаким — не шлюха, а обыкновенная дура…
— Спасибо тебе… — услышала я рядом тихий голос и вздрогнула, обнаружив рядом с собой очухавшегося тейлонца.
Какого хрена он здесь делает? Блин, я же сама притащила его на кровать… Изящная белая лапка утонула в моей смуглой лапище. Вторая лапка осторожно скользнула по моей щеке, и я только сейчас заметила, что реву, как маленькая. Когда я в последний раз ревела-то? Давно это было… Давно…
— За что спасибо-то? — удивилась я.
— За доверие, — мягко произнёс он, глядя на меня с сочувствием. Не лицемерно-злорадным, как Мэдди Бриггс, а подлинным — тем, которое целебным бальзамом проливается на душу, даже такую ничтожную, как моя.
Я закрыла глаза, чувствуя, как слёзы текут по моему лицу всё сильнее. Мне стало стыдно, что я разревелась, будто жалкая истеричка вроде Риты, но остановиться уже не было сил. И, как ни странно, впервые за эти десять лет слёзы приносили мне облегчение…

 Отправлено: 31.08.10 09:13. Заголовок: *** — Эй, друг, очни..

Выложила чуток побольше - не знаю, будет ли завтра доступ к инету
Ожидается командировка

 Отправлено: 31.08.10 18:21. Заголовок: — Как бы тебе объясн..

цитата:

— Как бы тебе объяснить… Шлюха — это которая за деньги даёт. — Что даёт?

Ыыыыыыыыыыыы))))) Ну как ему это можно объяснить... только показать!!!!

цитата:

— А как тебя зовут? — Да'ан, — протяжно выговорил он.

Ааааааааааа!!!!! Я знала!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

цитата:

Полжизни если не жрёшь — так у плиты торчишь…

Истину глоголешь, дочь моя....Айда на тейлонский рацион!!!!!

цитата:

Самая большая проблема — это мой ребёнок. — Понимаю… — кивнул он.

Еще бы!!! Если учесть, что это Да'ан))))

цитата:

Я тебе, козёл, мигом х…й в п…ду трансформирую!

Фффффсё...уползла....
Оффтоп: На "Прибежище..." за это могут забанить))))) Дружеский совет: если там будешь выкладывать, подкорректируй. Там модератор строгий. А мне нраааааааааааа)))))

цитата:

Хади Хаким маленьких не обижает…

Маленьких....три тысячи лет этому маленькому)))))))))))))) Просто он хорошо сохранился!

цитата:

Не хотелось мне прожить свою жизнь так, чтобы только жрать да с…ть. Ну, ещё и рожать иногда — в перерывах между едой.

Ну, а это уже ты!!! Ни дать -ни взять...

Ну а дальше... - плакала я дальше, воть...
Талантище ты наша!!!!

 Отправлено: 02.09.10 11:46. Заголовок: Эфа, солнышко, спаси..

Эфа, солнышко, спасибо тебе за такие слова

Вот прода - с лёгким оттенком эротики

 Отправлено: 02.09.10 11:47. Заголовок: *** Я знаю, на Земле..

***
Я знаю, на Земле и в небесах
Встречается порой такая нежность —
Созвучная со словом «неизбежность»,
Смывающая с карты полюса…

Как шелест умирающей листвы
Струится звёздный ток в продрогших жилах,
И мы с тобой уже немного живы,
Но всё-таки ещё почти мертвы.

Когда-нибудь я тоже научусь
Глядеть на мир закрытыми глазами.
Я с детства не дружила с тормозами
И потому тебе навстречу мчусь

На запредельной скорости, сквозь сон
И, врезавшись, пускаю корни в кожу.
С тобой срастаюсь, чтоб однажды тоже
Пролиться песней — небу в унисон.

Я стану буквой в имени твоём,
Витиеватой тенью тонких пальцев,
Последним из космических скитальцев,
Взывая к Богу — только бы вдвоём…

Однажды отгремит последний бой,
И я помчусь к воротам без оглядки,
А ты войдёшь и скажешь: «Всё в порядке.
Иди на свет. Не бойся. Я — с тобой…»

— Значит, ты всё слышал? — век бы глядела в эти глаза, да так не бывает в нашей жизни. Всё хорошее быстро заканчивается, а плохое уходит только вместе с нами.
— Я не нарочно, — немного виновато улыбнулся тейлонец.
— Не оправдывайся — я не в упрёк тебе это сказала. Сама виновата — язык распустила... Слушай, расскажи мне о себе. Ты теперь всё обо мне знаешь, а я о тебе — ничего, кроме имени.
— Ты уверена, что этого хочешь? — неземные глаза смотрели на меня с какой-то странной печалью — оглушающей, как неразбавленный виски.
— Хочу, — кивнула я. Отчего же у тебя глаза такие грустные стали? Ладно, я — кучу народу угробила. Какие у тебя могут быть грехи, чтоб искать забвения в наркоте? Ничего я не смыслю в жизни, хоть тресни! И чем больше живу — тем меньше понимаю...
— Дай руку, — попросил он.
— Так я её у тебя и не забирала.
Сначала я почувствовала лёгкое покалывание и ощущение тепла в своей ладони — в местах, где она соприкасалась с ладонью тейлонца. А потом небеса надо мной свернулись в свиток, словно в день Страшного Суда, и в мою душу хлынул Ад... Я закричала — или мне это только показалось — и инстинктивно попыталась отстраниться. Но какая-то невидимая сила пригвоздила мою руку к руке пришельца, и я впитывала в себя это пекло, которое носило в себе такое хрупкое и нереально прекрасное существо. Я видела разлетающиеся на осколки планеты. Чувствовала боль прощания с детьми — не живыми, но и не мёртвыми, что ещё страшнее. Боль потери близкого друга. Боль предательства — пережитого и... совершённого. Боль, причинённая ненавистью, которую носило в себе единственное выжившее дитя. Боль осознания собственного бессилия. Отчаянные попытки найти утешение в иллюзорном мире и засасывающая всё глубже бездна. Гримаса брезгливого ужаса на лице того, кому привык доверять. Угрызения совести — сжирающие заживо изнутри, назойливые, как уличные проповедники. И ещё более мучительное безысходное раскаяние. Но как можно держать в себе столько боли? Я закрыла глаза — не от отвращения, а просто потому, что это казалось мне несправедливым. Великий Аллах... Прости его, слышишь? Это слишком много для одного...
Возвращение к реальности было тяжёлым, как похмелье.
— Да'ан... Как же так? — прошептала я, чувствуя, что в глазах снова светлеет от слёз.
— Прости, я не должен был... — взгляд пришельца выражал искреннее сожаление.
— Брось, — прервала я его. — Сама напросилась... Знаешь, о чём я подумала? Только не обижайся. У нас с тобой много общего. Оба х...ву тучу народу сгубили. У обоих детишки — сволочи неблагодарные. За что он тебя пытался?.. И как у него рука поднялась?.. Неужели, и мой когда-нибудь...
— Не думай об этом, — мягко прошелестел тейлонец, касаясь моей щеки прохладными пальцами. — Это лишь плата за мои ошибки.
— Слишком жестокая плата… Так не должно быть!
Я сжала кулаки так, что ногти впились в кожу. А он все смотрел на меня, и вдруг стены, оклеенные дешёвыми обоями с блестящими звёздочками, куда-то поплыли, расступаясь — остались только эти глаза. Утратив над собой контроль, я приблизила своё лицо к лицу тейлонца и коснулась его губ. Они оказались на ощупь прохладными и сухими. Ощущение было приятным. Я осторожно раздвинула его губы, как вдруг на моё плечо легла маленькая изящная ладонь, от которой исходило мягкое сияние. Он устремился навстречу мне, повторяя мои движения. Стоп, девочка моя, ты заходишь слишком далеко, промелькнула в моей голове единственная трезвая мысль, и я нехотя отстранилась. Мои губы все ещё хранили на себе нежную прохладу.
— Что-то не так? — пристально посмотрел на меня Да'ан.
— Он ещё и спрашивает! — истерически расхохоталась я. — Да всё не так, шайтан подери эту ё…ю жизнь! Мы не должны остановиться, пока не поздно, понимаешь?
— Кому должны?
Этот наклон головы, эта вопросительно-заинтересованная интонация сводили меня с ума…
— Нам обоим потом будет больно, — без уверенности в голосе произнесла я, инстинктивно придвигаясь ближе.
— Но ведь это же будет потом, — улыбнулся тейлонец, а его рука уже скользила по моей шее вдоль чувствительных позвонков, вызывая волнующую дрожь.
— Да'ан, что ты делаешь? О…еть! — невольно вырвалось у меня, когда рука его двинулась ниже, под скользкий шёлковый халат, в который я была одета.
— Ты обещала за чем-то следить, — с мягким упрёком взглянул на меня пришелец, а рука его уверенно продолжала свой путь, заставляя вздрагивать от наслаждения мои два метра мускулов и татуировок.
Он исследовал меня с любопытством школьника, впервые увидевшего обнажённую женскую грудь, и это выглядело довольно забавно.
— Что, голую бабу никогда не видел? — рассмеялась я.
— Я знаю, как выглядит обнажённый человек, — возразил он. — Просто ты не похожа на то, что мне доводилось видеть раньше.
Что же ты, интересно, видел? Маленькая, изящная рука, которая исследовала моё тело, выглядела почти детской. Но она была наделена некой силой, которая делала меня доступной, как мартовская кошка. Когда тейлонец начал медленно гладить мои груди, обводя пальцами вокруг сосков, я почувствовала, как внутри живота у меня всё напряглось. Что же ты со мной делаешь? Наверное, такой сладкой может быть только смерть — когда душа твоя свободна от греха…
Да'ан полностью подчинил себе моё тело несколькими прикосновениями пальцев, и эти прикосновения пробирали до самой души. Вторую руку он соединил с моей. Чтобы не оставаться безучастной — не то ещё подумает, будто земные женщины холодны, как мороженая сельдь — я начала копировать его движения. Некоторые области тела тейлонца оказались теплее других — это ощущалось даже через его одежду. Как всё-таки содрать с него этот прикид? Я принялась шарить по шелковистой ткани в поисках застёжек, однако таковых не обнаружилось. Правда, нашлось ещё несколько горячих и, по-видимому, чувствительных участков — не забыть бы вернуться к ним позже. Так, здесь ничего не расстёгивается, и здесь тоже... Б...дь! Но как-то же он это на себя натянул? Я с удвоенным рвением бросилась на поиски застёжек и вдруг заметила, что Да'ан с любопытством наблюдает за мной из-под полуопущенных век. По губам его скользила лёгкая улыбка.
— Ну, и что смешного ты увидел? — рассердилась я.
— Ничего. Просто пытаюсь разгадать смысл твоих действий.
— А чего тут непонятного? Хочу тебя раздеть.
Пару минут мы играли в гляделки, а потом… Мать честная! Да'ан медленно повёл головой, и передо мной оказалось нечто прозрачное и светящееся, формой напоминающее человека. Сначала я немного испугалась, а потом, когда глаза мои привыкли к непривычному зрелищу, пришла к выводу, что голый тейлонец смотрится очень даже соблазнительно. А, главное, сразу было видно, что с ним делать — те самые сокровенные участки ярко светились. Хади Хаким никогда не была расисткой. Я спала со всякими — с белыми, чёрными, жёлтыми. Теперь вот синенького Аллах послал. А почему бы и нет? Всё когда-нибудь случается впервые…
Эти руки лишили меня жалких остатков мозга, которые я не успела пропить. Ни один мужик, даже мой покойный муж (прости, Джеб!) не доставлял мне такого удовольствия. Правда, тейлонец был не совсем мужиком, но какая на хрен разница? Словно сквозь сон я слышала, как ломилась в двери Рита с криками: «Хади, бухать идёшь?» Иди к шайтану, дура. Хади никуда не идёт. Я — никуда... Нигде. Никто. Меня нет... Из прохладной руки Да'ана в мою хлынул горячий поток, разливаясь пульсирующей волной. Он был внутри меня, снаружи, везде. Нежный тейлонец заставлял меня выгибаться дугой от наслаждения и стонать так, что дрожали хлипкие стены старого вагончика. Казалось, они не выдержат моей страсти — сладостного взрыва, разметавшего меня по постели. Смешавшего с ночью. Развеявшего, как терпкий дым с запахом коньяка...
— Теперь моя очередь доставлять тебе удовольствие, — прошептала я, ещё не выйдя из состояния блаженного дурмана и всё ещё ощущая в себе присутствие своего партнёра.
Пересохшими от возбуждения губами я коснулась ладони Да'ана, постепенно двигаясь вверх, задерживаясь в каждой точке, которая отзывалась на мои прикосновения голубоватой вспышкой. Я нежно покусывала его пальцы — такие восхитительно прохладные, покрывала поцелуями изящную тонкую шею, упругий живот и стройные бёдра. Тейлонец изгибался и что-то шипел на своём языке. Глаза его были закрыты и, судя по интонациям и выражению лица, ему было приятно. В постели я всегда была настойчивой, даже грубой. Но сейчас мне впервые хотелось быть ласковой и осторожной. Моё тело словно утратило вес. Это не было похоже на то, что я испытывала с мужчинами. И даже на то, что я испытывала с женщинами — был в моей жизни и такой опыт. В моих руках трепетно вздрагивало уникальное существо, в котором хотелось раствориться без остатка, стать с ним единым целым. Хрупкий и прозрачный, как бриллиант чистейшей воды, он позволил мне коснуться себя. Мне, Хади Хаким, которая пала так низко, что сам шайтан побрезговал бы моей душой и не стал бы её использовать даже для раскурки сигары. Одновременно целомудренные и горячие ласки Да'ана сделали эту больную душу чище и... слабее. Он разбудил во мне то, что я так долго убивала в себе — топила в коньяке, вытравляла дымом марихуаны, душила в объятьях случайных партнёров. Мои мечты. Мои слёзы. Мою совесть...
И не стало больше ни старого вагончика, ни ночей с горьковатым коньячным привкусом, ни несмываемого запаха гари и металла на моих руках... Я ласкала тейлонца, чувствуя, что во мне отдаётся шелестящим эхом каждая его эмоция — как отражение моих собственных ощущений, очищенное его сиянием... Ты — единственный, кто не отверг меня. Я стала бы лучиком света на твоей коже, тенью твоих тонких пальцев на стене, буквой в твоём имени. Но останусь лишь Хади Хаким — густым осадком на беспросветном вашингтонском дне...
Слёзы снова струились по моим щекам. Я осознавала, что после этой ночи буду носить в себе ещё больше боли. К боли утраты, раскаяния и осознания собственной ничтожности отныне прибавится скорбь по тому, что могло бы быть, но никогда не будет... Только всё это — завтра. А сегодня ты только мой, слышишь? И мне не важно, какого ты пола. В этот миг ослепительная вспышка озарила тесный вагончик. Я даже зажмурилась — настолько яркой она была. И невозможно было понять, где находится источник света — казалось, он был везде. Тотчас же кто-то снова начал ломиться в двери.
— Хади, ты, что, о…ела? — истерично вопила Рита. — Что у тебя там горит?
— Моя душа, — крикнула я, расхохотавшись.
— Хватит ржать! Туши свой костёр, а то ещё, чего доброго, на х..й весь квартал сожжёшь!
— Ну и х…й с ним, пускай горит, — беззаботно заявила я, запечатлевая на губах Да'ана жаркий поцелуй.
Постепенно горячая волна внутри меня схлынула, оставив после себя приятное опустошение. Я прижалась к телу тейлонца, ощущая, как пульсирует в нём жизнь. Тепло, исходящее от Да'ана, расслабляло и умиротворяло. За окном всё ещё была ночь, и я хотела, чтобы она длилась как можно дольше. Мы молчали. Что можно было сказать после того, как мы узнали друг о друге почти всё, ибо всё знает о нас лишь Всемогущий Аллах? Моя рука бережно коснулась щеки Да'ана. Хороший мой... Спасибо, что не оттолкнул, хоть я и недостойна тебя. Возможно, тебе станет легче, когда ты узнаешь, что хотя бы на одну ночь сумел кого-то в этом мире делать счастливым.

 Отправлено: 02.09.10 13:20. Заголовок: Е-мое! Я потекла... ..

Е-мое! Я потекла... Пойду, покурю за этих двоих, что ли.

 Отправлено: 02.09.10 13:31. Заголовок: — Ну, и что смешного..

цитата:

— Ну, и что смешного ты увидел? — рассердилась я. — Ничего. Просто пытаюсь разгадать смысл твоих действий. — А чего тут непонятного? Хочу тебя раздеть.

...и я ...

цитата:

Я спала со всякими — с белыми, чёрными, жёлтыми. Теперь вот синенького Аллах послал

.
И это не предел! В этом мире есть еще и полосатенькие и волосатенькие, правда, последние еще спят. Ну а когда проснутся...

Ну, жесть!!! Слов нет...присоединяюсь к Радистке *побежала курить*

 Отправлено: 02.09.10 14:29. Заголовок: Девочки, вот такая я..

Девочки, вот такая я нескромная

В общем, это мой первый опыт написания эротических сцен, так что не бейте тапками (тем более, что в борьбе с одуревшим тейлонцем в Ка'ат'аме тапок неэффективен)

 Отправлено: 02.09.10 14:42. Заголовок: :sm15: Так его все-..

Так его все-таки ка'ат'амит?!! Я догадывалась, только был еще вариан передозировки крисса.

 Отправлено: 02.09.10 14:47. Заголовок: Нет, ка'ат'а..

Нет, ка'ат'амит, наверное, автора Хоть он и не тейлонец.
А у персонажа таки передоз Хотя... Не могу с уверенностью сказать, что только это

 Отправлено: 03.09.10 08:51. Заголовок: *** Солнечный луч хл..

***
Солнечный луч хлестнул по глазам, но, вопреки ожиданиям, не отозвался в голове привычной болью. Я разлепила веки и наткнулась на тёплый взгляд голубых глаз, прозрачных, как льдинки. Тёплый лёд — вот оно как бывает... Во сне я сбросила с себя одеяло, и теперь тейлонец с интересом изучал мои татуировки — гибкие тела ягуаров и пантер, экзотические цветы, веточки сакуры, бабочек и прочую животно-растительную хрень.
— Зоопарком моим любуешься? — усмехнулась я, поворачиваясь спиной и демонстрируя изображение обнажённой девушки со внешностью эльфа, сидящей верхом на драконе.
— Она чем-то похожа на тебя, — с улыбкой произнёс Да'ан.
— Тебе виднее. Я сама её толком не могу разглядеть.
Я потянулась, оглядываясь по сторонам. П…ц! Надо собраться с духом и наконец-то заняться уборкой, чтоб ей пусто было. Не годится Да'ану любоваться этим безобразием. А то ещё, упаси Аллах, подумает, будто все люди — свиньи. Да и сам он как-то не вписывался в неприглядный интерьер. Что-то одно следовало убрать из этого вагончика — или тейлонца, чего бы мне очень не хотелось, или грязь. Естественно, я предпочла второй вариант.
— Как самочувствие? — спросила я, окидывая взглядом тейлонца, который сегодня выглядел не обдолбанным, а просто ослабленным.
— Мне хорошо, — ответил Да'ан, закрывая глаза, словно прислушиваясь к своим ощущениям.
— Вот и славненько. Ты посиди пока здесь, а я немного пошуршу.
Ну, и где эта ё...я швабра? Не могла ж я пропить её? Исключено. Во-первых, Хади Хаким всегда при бабле. А, во-вторых, кому на х... нужна старая швабра? Означенный предмет обнаружился в углу — за холодильником, оклеенным билетами на футбольные матчи. Сколько она оттуда не извлекалась — полгода? Вон, паутиной вся заросла. После безуспешных поисков тряпки я сорвала с окна штору — давно хотела её заменить, даже новую приобрела, да всё недосуг было.
— Чем я могу тебе помочь? — вежливо поинтересовался Да'ан.
— Валяйся на кровати и не путайся под ногами.
— Но мне очень хочется тебе помочь. То, что ты делаешь, выглядит интересно.
Интересно? Вот, умора! Я чуть не уселась в ведро от смеха. Ну, ладно, сам напросился. Я торжественно вручила тейлонцу тряпочку и тазик.
— Если тебя так тянет поучаствовать в уборке — будь другом, вытри пыль с буфета. То есть, вон с той жуткой штуки, которая выглядит серой, хотя изначально была белой.
Надо сказать, получалось у пришельца весьма ловко. И справился он с работой довольно быстро, потребовав добавки. Пришлось доверить ему плиту. Он ещё жадно поглядывал на окно, но за него я взялась сама — мало ли, кто поблизости будет околачиваться. Когда я вышла на ступеньки, чтобы вылить грязную воду, то впервые обратила внимание на то, что небо имеет цвет. Оно было ярко-голубым — как глаза Да'ана…
— Хади, заправиться не найдётся? — окликнула меня Рита, возвращая из мира грёз в суровую реальность. — Перебрала я вчера слегка.
— Я тебе, что, заправочная станция? А перебрала ты вчера конкретно — ломилась ко мне, будто полиция нравов. Двери спутала?
— Так у тебя горело чего-то… — принялась оправдываться соседка.
— Трубы у тебя горели! Или белка в гости пожаловала.
— А что это ты делаешь? — Рита с сомнением покосилась на ведро.
— Сырость под окнами развожу — чтобы всякие идиоты без дела не шлялись.
Рита покрутила пальцем у виска и понуро поплелась в бар за углом. Я посмотрел ей вслед. Красивая девка, только умом Аллах обделил… Мы с Да'аном на пару так разошлись, что ещё немного — и генеральная уборка переросла бы в капитальный ремонт. Мною овладело игривое настроение, и я брызнула в тейлонца водой из пульверизатора. На глаза ему попался второй пульверизатор. Быстро сообразив, что к чему, он ответил мне тем же. Похоже, просто копировал моё поведение, но на душе у меня вдруг стало легко, как в детстве.
— Ах, ты так! — притворно возмутилась я. — Тогда получай!
Минут десять мы кружили вокруг стола, брызгая друг в друга водой. Я покатывалась со смеху, Да'ан сдержанно улыбался, но было заметно, что ему тоже весело.
— Я не знаю, что означает этот обычай, но он мне нравится, — серьёзно заявил тейлонец.
Обычай? Я согнулась пополам от хохота и нечаянно врезалась в хрупкого инопланетянина. Потеряв равновесие, мы оба повалились на свежевымытый пол.
— Не ушибся? — поинтересовалась я.
— Такое падение не может причинить мне боль. А ты?
— А мне давно уже мозги отшибло — теперь ничего не страшно. Спасибо тебе…
— За что? — тейлонец смотрел на меня слишком простодушно, чтобы это было правдой. Вот, хитрюга!
— Сам знаешь, за что. За то, что было ночью. Такого кайфа я ещё не получала.
— И тебе спасибо, Хади. Ты дала мне возможность испытать много новых ощущений. Только я ведь не мужчина.
— Я это уже поняла. Да мне пофигу, кто ты. Так хорошо мне ещё не было ни с кем. Взять, к примеру, этого придурка, Хосе Родригеса — толку, что х…ще до колен, если не способен сделать женщине приятное.
Да'ан улыбнулся, смущённо опуская глаза. Похоже, догадался насчёт х…ща, потому что уточнять не стал. Мне стало совестно.
— Скажи, а сколько тебе лет? — поинтересовалась я, чтобы заполнить неловкую паузу.
— Если ваших, земных — то три тысячи.
— Сколько? — я с сомнением посмотрела на тейлонца — вроде бы, обдолбанным он сегодня не выглядел. Равно как и древней развалиной — стройненький такой, с гладкой, нежной кожей…
— Ты не ослышалась, — словно прочитал мои мысли Да'ан. Да это и нетрудно было сделать — у меня же всё на лице написано.
— Хорошо, а по сколько лет вы живёте?
— В среднем, десять тысяч лет.
— Значит, тебе сейчас около тридцатника, — подсчитала я. — Прямо как мне. Слушай, какие наши годы! Правда, накосячить уже успели так, что мама не горюй. Но ты не кисни. Всё у тебя будет пучком. Только пообещай мне, что больше не станешь употреблять ту гадость, которой ты обдолбался, когда я тебя нашла.
— Обещаю, что это больше не повторится, — заверил меня Да'ан.
В этот момент вернулся от Бриггсов Бонни и застыл на пороге от удивления.
— Мать, ты здорова?
— Вполне, а что?
— Смотрю, прибралась — не похоже это на тебя… Ой, а чего вы на полу валяетесь — кровати мало? — ещё больше удивился ребёнок, увидев нас.
— Просто отдыхаем — это вовсе не то, что ты вообразил. Слушай, купи чего-нибудь пожрать, а?
— А за какой хрен? — нахмурился Бонни.
— У тебя есть десять баксов, которые ты должен был отдать Мэдди, но заныкал. Я тебе ещё десять дам.
— Другой базар! У всех матери как матери, а у меня… — завёл сынуля свою обычную песню.
— Напрасно ты так отзываешься о своей матери, — прервал его ворчание Да'ан своим мягким голосом. — Ты ведь считаешь себя хорошим?
— А что во мне плохого? — вызывающе посмотрел на тейлонца Бонни.
— Но разве у плохой матери смог бы родиться хороший сын? — невинно поинтересовался Да'ан. — Значит, она не так уж плоха?
— Это ты что-то слишком мудрёное говоришь, — растерялся маленький паршивец, но гонору в его тоне поубавилось. Я с благодарностью пожала пришельцу руку. Уже лет семь как никому не удавалось поставить моего языкатого сынишку на место.
Когда за Бонни захлопнулась дверь, мы всё ещё валялись на полу. Голова Да'ана касалась моего плеча, и я придвинулась ближе, устраиваясь удобнее. Вставать не хотелось — даже для того, чтобы переползти на кровать. В конце концов, не зря же мы полдня драили пол? Я нежно поцеловала тейлонца в висок, а моя беспокойная душа уже рвалась на подвиги — обычно выход из запоя у меня сопровождается повышенной активностью и жаждой приключений. И меня не мог удержать на месте даже тот факт, что одно из них уже лежало у меня под боком…

 Отправлено: 03.09.10 08:53. Заголовок: *** — Слушай, тебя в..

***
— Слушай, тебя ведь, наверное, ищут не только враги? — спохватилась я, понимая, что рано или поздно нам придётся расстаться.
— Меня ищет Лиам Кинкейд, — подтвердил Да'ан, который устроился в моём старом кресле. Мне оно всегда казалось слишком неудобным — обычно я усаживаю туда незваных гостей, от которых хочу поскорее отделаться, и долго они не выдерживают. Но тейлонец, похоже, чувствовал себя вполне комфортно. Сама я оседлала колченогий стул, раскинув ноги на полкухни.
— Тот парень со внешностью испуганного бомжа, который наехал на тебя, когда ты нуждался в помощи? — я вспомнила образы, которые передал мне Да'ан перед тем, как мы… В общем, повели себя по-взрослому.
— Как ты сказала? Надо запомнить… — на губах тейлонца играла улыбка, которая лишала меня остатков разума. Руки сами собой потянулись к непочатой бутылке коньяка, купленной вчера. Правда, закусить было нечем… Ну, и хрен с ней, закусью… Я сделала большой глоток, и не поперхнулась. Дожилась — конину уже хлещу, как воду.
— Извини, — сказала я Да'ану. — Не могу на трезвую голову смотреть в твои глаза — они слишком красивые…
— Скажи, а что ты чувствуешь, когда пьёшь эту жидкость? — любопытный пришелец с нескрываемым интересом посмотрел на бутылку.
— Да ни х…я не чувствую! Вернее, ничего — поправилась я. Не хватало ещё, чтобы он снова лишился чувств. — Но — Аллах свидетель — именно этого я и добиваюсь.
— Я бы хотел испытать эти ощущения, — тейлонец по-кошачьи прикрыл глаза и казался в этот момент недосягаемым. Да так оно и было — шайтан её дери, эту б…скую судьбу…
— Тебе налить? — я с сомнением посмотрела на бутылку. — Не подумай, мне не жалко. Просто ты говорил, что не ешь и не пьёшь…
— Нет, — снисходительно покачал головой Да'ан, глядя на меня, как на маленького ребёнка. — Ты можешь дать мне свою руку?
— Пожалуйста, — протянула я ему лапу. — Ты — единственный, кто на неё претендует. Что дальше делать-то?
— Просто пей свой коньяк. Только не очень быстро, чтобы ты успевала почувствовать вкус напитка и оценить свои ощущения.
— Э, брат, да ты знаешь толк в простых удовольствиях, — подмигнула я тейлонцу.
Приняв на грудь, мы несколько минут сидели молча. Глаза Да'ана всё ещё были закрыты, а когда он открыл их, в них светился странный огонёк.
— Хади… А пускай майор Кинкейд ещё какое-то время меня поищет, — произнёс он, ещё сильнее, чем обычно, растягивая слова. Голова пришельца изящно склонилась к плечу, а тонкие пальцы чертили в воздухе замысловатый узор.
— Дело говоришь, — согласилась я. — Пускай побегает по нашим трущобам. Ему полезно бегать.
— П-почему… полезно? — заплетающимся языком спросил тейлонец. Но, б…дь, до чего же он был хорош, паразит!
— Всем полезно бегать! — авторитетно заявила я. — Слушай, а хочешь увидеть то, что не видел ни один мужчина?
— Но я ведь не мужчина… — растерянно уточнил Да'ан.
— Да какая, на х…й, разница!
Если Хади Хаким что-то взбрело в голову — её уже не остановить. Много лет назад я попросила свою тогдашнюю соседку — пожилую египтянку — научить меня какому-нибудь красивому восточному танцу. Я мечтала его исполнить для Джеба. Даже наряд подходящий приобрела — из тончайшего солнечно-оранжевого шёлка, отделанный золотистыми монетками. Но воплотить свою мечту не успела — сначала забеременела, а потом… Многие мои любовники просили меня исполнить для них танец живота, но ни один из них не показался мне достойным этого. И только странный инопланетянин с его возмутительно красивыми глазами вынудил мышцы моего живота нежно трепетать…
Я задёрнула шторы и зажгла свечи. Мне хотелось, чтобы Да'ан почувствовал — это больше, чем просто танец. Когда я, спустя несколько минут, стремительно ворвалась под ритмичную музыку, тейлонец аж привстал со своего кресла. Оранжевый шёлк, скользя, обвивался вокруг моего тела, словно языки пламени. Отблески свечей ласкали кожу, а по плечам разметались длинные чёрные волосы — естественно, парик. Я танцевала легко и свободно, и монеты, которыми был украшен мой костюм, издавали мелодичный звон. Глаза Да'ана распахнулись ещё шире — в них читался немой восторг.
— Такое впечатление, будто животные, нарисованные на твоей коже движутся, — очарованно произнёс он.
А я продолжала извиваться в такт музыке. Моё тело обрело невиданную лёгкость — никогда ещё оно не было таким послушным. Я чувствовала, как струится кровь по моим жилам, слышала, как бьётся сердце — с каждым мгновением всё чаще, словно оно вот-вот вырвется из груди. Вместе со мной сплетались в танце тела грациозных диких кошек, вытатуированные на смуглой коже. Каждый мой мускул нежно трепетал, и весь мой танец был признанием любви — сладким, как мякоть финика, и горьким, как миндаль, неистовым и… безнадёжным…
— Хади… Это прекрасно… — чуть слышно произнёс Да'ан, не сводя с меня глаз.
— Вот и прекрасно! — улыбнулась я, ускоряя темп, но сохраняя при этом плавность движений.
Я остановилась напротив тейлонца — мой живот почти касался его лица, и застыла в чувственной тряске. Двигался только живот — остальные части тела оставались неподвижными. Завершив танец изящным жестом, словно даря своему восхищённому зрителю воображаемый цветок, я опустилась на пол у ног Да'ана.
— Твой танец доставил мне удовольствие… Чем я могу тебя отблагодарить? — спросил он.
— Поцелуй меня, — попросила я, мысленно готовясь к возражениям.
Однако тейлонец одним грациозным движением соскользнул на пол, и его ладони легли на мои плечи. Мне пришлось наклониться, поскольку я была намного выше ростом. Да'ан осторожно раздвинул длинные пряди моего парика, наши губы сблизились, и… Гори оно всё синим пламенем! И этот мир, и вся моя жизнь — вместе со мной…
Целовался он довольно неумело. Чувствовалось, что не в первый раз, но учитель был неважный. Ничего, это поправимо — сейчас мы с тобой наверстаем упущенное… Сначала попробуем так, а потом ещё вот так… Чего притих — нравится? То-то же… Я не смогла сдержать стон, когда гибкий, чуть шершавый язычок Да'ана начал повторять мои движения. Мать моя женщина! Кто же знал, что ученик окажется таким способным? Эй, ты чего творишь? Стоп, а вот этому я тебя не учила…
— Двадцать минут, — услышала я за спиной издевательский голос и испуганно вздрогнула.
— Бонни? — я почувствовала, как впервые за последние десять лет краснею.
— Простите, что помешал, — мило улыбнулся сын. — Просто я целых двадцать минут простоял в дверях и решил, что лучше помешать вам сейчас, чем потом. Мать, я пожрать принёс — тут пицца, сыр, колбаса…
При слове «колбаса» послышалось душераздирающее «Мяу!», и через форточку прямо на стол прыгнул Бен — большущий чёрный котяра, одноглазый, с ободранным боком и рваным ухом. Вообще-то его полное имя — Бен Ладен. Я подобрала это несчастье по пьяни — тогда он был худым и наглым кошачьим подростком, который вскоре вымахал в здоровенную зверюгу. Мой котейка прославился тем, что держал в страхе всю округу, за что, собственно, и получил своё грозное прозвище. Мохнатый террорист много жрал, целыми днями дрыхнул на моей постели и несколько раз в год уходил в загулы, после которых на его тушке появлялись новые шрамы, а у соседских кошек рождались чёрные котята. Из очередного такого «секс-круиза» он как раз и вернулся.
А дальше произошло нечто такое, от чего у нас с Бонни чуть глаза на лоб не вылезли. Минуя пакет с соблазнительно пахнущей колбасой, Бен вдруг сиганул со стола на колени к Да'ану. Удивлённый тейлонец ласково погладил монстра по башке, и котище, который обычно не жаловал гостей (многие мои кавалеры уносили на себе следы не только моей помады, но и чьих-то острых когтей), вдруг свернулся клубочком и громко замурлыкал.
— Ни х…я себе! — невольно вырвалось у меня.
— Ох…еть, — согласился Бонни, за что был щедро вознаграждён подзатыльником.
— Осторожнее, он может цапнуть, — предупредила я Да'ана.
— Мне кажется, мы с ними уже наладили дипломатические отношения и подписали пакт о ненападении, — улыбнулся пришелец, почёсывая кошака по пузу, и физиономии обоих при этом выражали довольство.
— Ну, знаешь ли, Североамериканский Сподвижник — я вспомнил, тебя так в новостях называли, после такого ты просто обязан жениться на моей матери, — заявил Бонни, за что схлопотал второй подзатыльник, получил десять баксов и был спроважен к соседке.
— Ты ему понравился, — сказала я тейлонцу, уплетая холодную пиццу.
— Это трудно? — удивился тот, не прекращая гладить прибалдевшего кота.
— Почти невозможно. Но у тебя такие глаза… От их взгляда, наверное, замурлыкала бы даже пантера… А как это мой сынуля тебя обозвал?
— Почему сразу обозвал? — немного обиженно взглянул на меня пришелец. — Это должность у меня такая.
— Ну её на хрен — твою должность, я всё равно не запомню. Слушай, а что мы всё сидим взаперти? Уже почти стемнело. Может, прогуляемся?
— Знаешь, а ведь я ни разу не гулял по городу, — задумчиво произнёс Да'ан. — Мне доводилось посещать различные мероприятия. Но чтобы просто прогуляться по улицам — такого не было.
— Сейчас будет, — подмигнула ему я, допивая остатки коньяка, предварительно соединив наши ладони. Тейлонец улыбнулся, но руку не отнял.
Спустя несколько минут, на улицу вывалились в обнимку две не совсем трезвые особи. Ночь выдалась тёплая и звёздная — самое время для подвигов. Держись, родной район! Трепещите, с…ки — мы уже здесь! Страшно? То-то же! У Хади Хаким не забалуете, шакалы…

 Отправлено: 03.09.10 10:19. Заголовок: Я торжественно вручи..

цитата:

Я торжественно вручила тейлонцу тряпочку и тазик.

Дайте! дайте на это посмотреть!!!

цитата:

Взять, к примеру, этого придурка, Хосе Родригеса — толку, что х…ще до колен, если не способен сделать женщине приятное. Да'ан улыбнулся, смущённо опуская глаза.

Улыбнулся он! Я вот, к примеру, чуть с дивана не упала! До сих пор щеки горят!!!

цитата:

— Меня ищет Лиам Кинкейд, — Тот парень со внешностью испуганного бомжа

Точняк!

цитата:

Целовался он довольно неумело. Чувствовалось, что не в первый раз, но учитель был неважный.

Кто ж учитель-то? Неужели тот самый испуганный бомж?

цитата:

— Ну, знаешь ли, Североамериканский Сподвижник — я вспомнил, тебя так в новостях называли А как это мой сынуля тебя обозвал? — Почему сразу обозвал? — немного обиженно взглянул на меня пришелец. — Это должность у меня такая.

Не...ну, умора)))))) Должность, говорит, такая Да'ан, ты чудо!!!!!!!!

Шикарно!!! Впрочем, как всегда!

 Отправлено: 03.09.10 10:32. Заголовок: Эфа, я думаю, учител..

Эфа, я думаю, учителей было даже пару штук - не может быть, чтобы такого очаровашку никто не попытался поцеловать. А с учётом врождённого любопытства Североамериканского Сподвижника...

То ли ещё будет!

 Отправлено: 03.09.10 10:52. Заголовок: quiet horror пишет: ..

quiet horror пишет:

цитата:

я думаю, учителей было даже пару штук

Ну, думаю, Сандовал с Буном там тоже поучаствовали)))
Только слабовато как-то, даже не научили толком

 Отправлено: 03.09.10 10:56. Заголовок: Из них такие учителя..

Из них такие учителя...
Ронни, наверное, на скриллах тренировался.
А Бун... Я с ним не знакома, но он слишком серьёзный

 Отправлено: 03.09.10 11:22. Заголовок: Упасть и не встать! ..

Упасть и не встать! Я тоже чуть-чуть танец живота умею... Но вот перед тэйлонцем танцевать постесьнялась бы. А припрячь за уборку... Легко! Лишь бы самой не морочиться. Класс! Вот чувствуется рука мастера! Хочу ещё!

 Отправлено: 03.09.10 11:36. Заголовок: Радистка пишет: А ..

Радистка пишет:

цитата:

А припрячь за уборку... Легко!

Ой, а я в блуперсах Зо'ора со шваброй видела!!! Теперь увидеть это снова на своей кухне - стало моей голубой мечтой)))))

 Отправлено: 03.09.10 11:46. Заголовок: Радистка, ну, на убо..

Радистка, ну, на уборку он сам припрягся
А почему постеснялась бы? Думаешь, не оценил бы?
Кстати, моей Хади слово "стесняться" незнакомо. Она и не такое может станцевать

 Отправлено: 06.09.10 08:30. Заголовок: *** В целях маскиров..

***
В целях маскировки я нарядила Да'ана в свою куртку с капюшоном. Со стороны это, наверное, смотрелось довольно забавно — здоровенная деваха под ручку с тщедушным парнем. Правда, один раз какие-то подвыпившие уроды приняли тейлонца за девушку и окликнули нас:
— Эй, тёлки, вы сильно торопитесь?
Тот, что был повыше, попытался схватить меня за руку. Молниеносным движением я выхватила из рукава пушку, ткнув её отморозку в живот.
— Торопимся пустить вас на фарш, бычки.
— М-мама! — заорал второй придурок, тыча пальцем куда-то в сторону моего плеча. Я оглянулась и увидела, что Да'ан сбросил капюшон и теперь стоял, чуть склонив голову — явно наслаждаясь полученным эффектом.
— Вы ошиблись, я не ваша мама, — строго покачал головой тейлонец.
Я убрала пушку, поскольку в ней больше не было нужды — уродов словно ветром сдуло. Покатываясь со смеху, я надела на тейлонца капюшон. У него был какой-то беззащитный вид, и это не увязывалось с тем, что я почувствовала, когда наши руки впервые сомкнулись. Вот за что ему это, а? Я заботливо расправила на пришельце куртку, коснувшись пальцами его кожи, и это было приятно. Такой холодненький… Зато как горячо целуется!.. Мои губы против воли потянулись к его губам.
— Прямо здесь? — удивился Да'ан.
— Ты когда-нибудь целовался с девушкой под звёздами?
— Под звёздами — нет… — в ярком уличном свете было заметно, что его глаза распахнулись во всю глубину своей бездонной синевы.
— Сейчас будешь!
И я воплотила в жизнь свою угрозу. Всё когда-нибудь случается впервые. Расслабься, дорогой — считай, что у тебя сейчас каникулы. А они быстро заканчиваются, так что не будем тратить драгоценное время на страдание х…нёй из разряда «быть или не быть»… Смелее, мой хороший, глубже — чтобы до самой души пробирало. Почему-то мне кажется, что этот урок ты запомнишь на всю жизнь…
На углу под фонарём я приметила машину — это был чёрный «Форд». В нашем квартале не я не знала никого, кто бы на такой катался. У тачки был тошнотворно вылизанный вид: сразу видно, что владелец — редкий зануда. Явно, кто-то левый, решила я. А чужих не жалко.
— Прокатимся? — предложила я Да'ану.
— Но ведь это же не твоя машина, — усомнился он.
— Какая разница? Мы всего лишь немного поездим и вернём её на место.
— А хозяин не будет против? — тейлонец вопрошающе посмотрел на меня своими красивыми, но не очень трезвыми глазами.
— Разве его кто-то спрашивает?
— Нехорошо брать чужое, — попытался вразумить меня мой спутник.
— А шататься по чужому району без спросу хорошо? Садись, давай — прокачу с ветерком.
Когда мы трогались с места, Да'ан оглянулся, словно увидев позади нас нечто, заслуживающее внимания, и в глазах его сверкнули озорные искорки — совсем как у моего драгоценного чада, когда нашкодит.
— Хади, мы же можем выяснить, кому принадлежит эта машина?
— Поройся в бардачке — там должны быть документы.
Тейлонец не сразу понял, что такое «бардачок» — пришлось провести ликбез. Внимательно изучив бумаги, Да'ан удовлетворённо и даже как-то мстительно улыбнулся.
— Что означает эта ухмылочка? Ты знаешь владельца этой колымаги?
— Ты, кстати, тоже его знаешь.
— У нас, вроде бы, нет общих знакомых… — удивилась я.
— Данное транспортное средство принадлежит Рональду Сандовалу — тому самому агенту ФБР, которого ты причислила к японской мафии.
— Ну, ни х…я себе! — заржала я. Внезапно в мою пьяную башку пришла гениальная мысль. — Слушай, а хочешь, мы отблагодарим этого твоего Рональда Сандаля за то, что он дал нам возможность прокатиться на своей тачке?
— Благодарность — это хорошо, — кивнул Да'ан. — А как мы его отблагодарим?
— Вот увидишь — ему понравится, — заверила я тейлонца. И погнала прямиком к своему давнему корешу — Ларри Блейку. Это он украсил мою тачку языками пламени. Правда, три шкуры дерёт, гадёныш, но на подарок для мистера якудзы я не поскуплюсь…
Мы мчались по трассе навстречу ветру и фонарям, а казалось, что это огни несутся прямо на нас. Да'ан выглядел довольным — по губам его скользила мечтательная улыбка.
— О чём задумался? — спросила я.
— Иногда это бывает довольно приятно — совершать иррациональные поступки.
— То ли ещё будет! — я игриво толкнула тейлонца коленкой.
Гараж Лари был распахнут настежь — из него доносился надрывный лай каких-то немецких рокеров. При виде меня добродушный толстяк расплылся в улыбке.
— С чем пожаловала? — поинтересовался он.
— Хочу сделать корешу сюрприз — украсить его машинку.
— Что будем рисовать — американский флаг или, может, портрет какой-нибудь певички?
Я задумалась.
— А женщину можно нарисовать? — подал голос из машины Да'ан.
— О, да ты с подругой! — снова продемонстрировал все свои тридцать два Ларри.
— С другом, — поправила его я и открыла дверцу машины. — Вылезай, здесь все свои.
При виде моего спутника Блейк немного удивился, но не более того. Собственно, другой реакции я от него и не ожидала. Ларри из тех, кому до лампочки, как живут окружающие. Он не проявил бы особых эмоций, даже заявись я к нему под ручку с медведем гризли.
— Ты катаешься на чужой тачке с живым тейлонцем, — констатировал он, разглядывая необычного гостя.
— А что вас так удивляет? — сверкнул голубыми глазами Да'ан. — Вы имели бы повод для удивления и даже беспокойства, если бы миссис Хаким приехала сюда с мёртвым тейлонцем. А живой не причинит вам никаких проблем.
Произнеся эту речь, он многозначительно улыбнулся и возвёл глаза к небу, любуясь звёздами.
— Резонно, — заключил Ларри. — Так какую бабу вы хотите видеть на этой тачке — голую, что ли?
— Это излишне, — смущённо опустил глаза Да'ан. — Пусть на ней будет немного одежды.
— Совсем чуть-чуть, — уточнила я, едва сдерживаясь, чтобы не заржать.
— Как скажете, — невозмутимо произнёс Ларри, разглядывая машину и что-то прикидывая в уме.
Этот парень знал своё дело! Когда мы уезжали, на боку консервативного чёрного «Форда» во всю длину разлеглась фигуристая длинноногая девица в ярко-красном купальнике. Встречные авто сигналили нам — судя по всему, водилы одобряли дизайнерское решение. Оставив тачку на прежнем месте — под фонарём — мы с Да'аном нырнули за угол и притаились в темноте. Рука тейлонца лежала на моей талии. Надо же, а сначала, помнится, было наоборот…
Когда на углу нарисовался наш якудза в компании полисмена, мы услышали отборный мат. Матерился желтоморденький, а коп дико ржал. При этом взгляд его был устремлён на пышную грудь красотки, которая словно подмигивала ему, демонстрируя свои прелести. Вздёрнув подбородок и выпятив грудь, якудза выпалил какую-то гневную тираду, вскочил в свою чудо-тачку и понёсся прочь — да так, что завизжали покрышки. Полисмен покрутил пальцем у виска и лениво побрёл на свой пост.
— Не знал, что агент Сандовал умеет так выражаться, — задумчиво сказал Да'ан, глядя вслед многострадальному «Форду».
— Эк его разобрало… Нельзя быть таким серьёзным — от этого может голова разболеться. А вообще он — ох…шая особь, этот твой агент.
— У каждого из нас есть свои недостатки, — погрустнел тейлонец.
— Не кисни, — я погладила его по руке. — Сейчас я покажу тебе симпатичное местечко. Одно из моих любимых в это ё…ном городе. Уверена, ты ни разу там не был.
— Я много где не был… — голос Да'ана прозвучал ещё грустнее.
— Сейчас будешь, — заверила его я.
Полчаса спустя мы сидели на крыше, глядя на город — он был виден, как на ладони. У наших ног раскинулось море огней, и это выглядело просто ох…енно!. Я плотнее прижалась к тейлонцу, который смотрел вниз, точно заворожённый, и обняла его.
— Красиво… — произнёс Да'ан.
— Красиво, — согласилась я. — Люблю это место. Отсюда город не выглядит таким чужим и холодным. Не видно ни трущоб, ни жалких забегаловок — только эти огни, которые подмигивают мне, словно говоря: «Не парься, Хади — всё будет путём!» Я знаю, что это неправда, и всё будет так, как обычно. Но в такие минуты мне хочется верить в чудо… Как в детстве, понимаешь? И кажется, что ещё есть надежда, хотя в действительности она давно уже умерла. Когда я иду по улице, город смотрит на меня свысока, будто на ничтожную букашку. А сейчас я сама смотрю на него сверху вниз и, как ни странно, он становится ближе…
— Ты одинока, Хадисе… — мягко произнёс тейлонец, касаясь моей щеки.
— Ты тоже… — я поймала его руку и прижала её к своей груди.
— Это правда, — согласился он.
Так в большом городе, где можно потерять слона и не найти, встретились два одиночества. Казалось бы, что может быть общего между «плохой девочкой» Хади Хаким и Североамериканским Сподвижником — я всё-таки запомнила эту хренову должность? Да много чего. Сейчас у нас, например, была общая куртка, в которую мы кутались — не от холода, а чтобы стать ещё ближе… Под нами простирались огни, над нами — звёзды, а сами мы словно зависли между небом и землёй. Я украдкой залюбовалась тонким профилем Да'ана. Великий Аллах, береги его, слышишь? Пусть для меня больше нет никакой надежды, но для него она умирать не должна…

 Отправлено: 06.09.10 12:13. Заголовок: :sm36: Нет слов! Вс..

Нет слов! Всё настолько весело!.. А в конце немного грустно... Но машина Сандовала!!! Я чуть кишки не порвала! ПРОДЫ!!!

 Отправлено: 06.09.10 14:44. Заголовок: Радистка, в жизни вс..

Радистка, в жизни всегда так бывает: то весело, то грустно...
Это далеко не всё, на что способна эта адская парочка

 Отправлено: 06.09.10 18:41. Заголовок: :sm54: :sm38: :sm..

Отпад)))
А Ронни, красотку в купальнике не смоет со своей машины? Зо'ор, если увидит - не одобрит точно!
Следующий раз вы ему именно Зо'ора в купальнике нарисуйте, тогда точно перекрашивать рука не поднимется)))))))))))))))

 Отправлено: 07.09.10 08:28. Заголовок: Зо'ора в купальн..

Зо'ора в купальнике? Да Главу Синода кондратий хватит от такого тюнинга

Приключения продолжаются

 Отправлено: 07.09.10 08:29. Заголовок: *** Я не помню, как ..

***
Я не помню, как засыпала, но пробуждение мне понравилось. Во-первых, я лежала на собственной кровати, а не в каком-нибудь не предназначенном для отдыха месте вроде газона перед полицейским участком. Во-вторых, не болела башка, как это обычно случалось, когда я не помнила, как засыпала. В-третьих, рядом со мной лежало что-то прохладное и упругое, во что я вцепилась мёртвой хваткой. Очень приятное... ммм... Я потянулась, открыла глаза и... встретилась с уже знакомым мне взглядом.
— Да'ан... — хлопнула ресницами я. — А что мы здесь делаем вместе?
— Вчера... Вернее, наверное, уже сегодня, когда мы спустились с крыши, ты хотела идти громить полицейский участок, — начал тейлонец тоном университетского лектора. — Но я сумел убедить тебя, что угон транспортного средства с последующей порчей чужого имущества вполне попадает под категорию «хорошо провести время», и ты со мной согласилась.
— Легко согласилась? — разочарованно протянула я.
— Скажем так, мне пришлось пустить в ход дополнительные аргументы. И, боюсь, твои соседи это видели. Они даже весьма бурно дискутировали по этому поводу: затащу я тебя в вагончик или... — Да'ан смущённо опустил глаза.
— А ты?
— Затащил, хоть это и стоило мне определённых усилий. И даже дотащил до кровати.
— А я?
— Рухнула без чувств. Вместе со мной. Точнее, на меня. Я попытался выбраться из-под тебя, но силы оказались неравны.
— И?
— Решил последовать давнему совету майора Кинкейда, как следует вести себя в безвыходной ситуации.
— Как же, если не секрет?
Интересно, что дельного мог посоветовать этот расп...дяй пришельцу из космоса?
— Расслабиться и получать удовольствие, — с уморительной серьёзностью изрёк Сподвижник.
— Мама... — всхлипнула я и чуть не скатилась с кровати в приступе хохота. — Я хоть не ушибла тебя?
— Это физически невозможно, — покачал головой Да'ан. — А можно теперь мне задать один вопрос?
— Валяй, — я устроилась поудобнее на случай, если этот вопрос лишит меня равновесия, причём, в прямом смысле слова. Падение с кровати в мои планы не входило.
— Что означает фраза «мой сладенький ушастик»?
Я поперхнулась воздухом и покраснела до самых пяток. Интересно, какую ещё х...ню я несла в беспамятстве? По лицу тейлонца ничего невозможно было понять. Но, по крайней мере, он смотрел на меня без обиды — исключительно с любопытством.
— Можно мне не отвечать на твой вопрос? — осторожно поинтересовалась я.
— Это не похоже на то, что не произносят в приличном обществе, — улыбнулся Да'ан.
— Не обращай внимания на пьяный бред, — как можно небрежнее отмахнулась я, но не так-то просто было отделаться от обуреваемого жаждой знаний тейлонца.
От нового вопроса меня спас настойчивый стук в дверь. Судя по ритмическому рисунку, напоминающему футбольную кричалку, это был мой давний кореш, марокканец Ахмад. Метр девяносто, гора мускулов, интеллект и сексуальная озабоченность четырнадцатилетнего подростка плюс любопытство и непоседливость четырёхлетнего ребёнка. Придётся пообщаться, иначе просто так ведь не отъе...тся.
— Сиди тихонько и не вздумай высунуться, — велела я Да'ану, спрыгивая с кровати и плотно задёргивая штору, которая отделяла «спальню» от остальной части вагона.
— Не одна? — поинтересовался Ахмад.
— С парнем, — подтвердила я. — Какого х...я припёрся?
— Дело есть.
— Неделю подождёт?
— Да хоть две.
— Замётано, — я уставилась в окно, давая гостю понять, что разговор окончен.
— Какая-то ты сегодня неласковая, — поморщился марокканец, хватая меня за руку. — Даже не поцелуешь?
— Иди в ж...пу, пусть тебя б...ди за углом целуют, — попыталась высвободиться я, однако Ахмад намертво вцепился в мою конечность. Это у нас такая давняя игра — сейчас я точным броском отправлю его на пол, и он разразится отборнейшей бранью, после чего уберётся восвояси, потирая бока и кляня «чокнутых баб». Но в этот момент у меня над ухом раздался тихий нежный голос:
— Слышь, ты, герой! Сейчас же оставь бабу в покое, не то пером отоварю! Я тебе, козёл, мигом х…й в п…ду трансформирую!
Зрачки Ахмада расширились от ужаса. Я оглянулась: за моим плечом стоял Да'ан, сжимая в изящном кулачке кухонный нож. С громким стуком здоровенный марокканец повалился на пол. Рядом опустилась я — корчась от смеха.
— Почему ты смеёшься? — удивился тейлонец. — Этот человек хотел тебе сделать больно...
— Да ничего он не хотел — мы просто дурачились. Игра у нас такая. И, вообще, Ахмад — мой друг. Слушай, ты хоть сам-то понял, что ему сказал?
— Нет, — признался мой храбрый рыцарь. — Но, судя по реакции твоего друга, в приличном обществе это не произносят.
— Верно. Поэтому никогда больше не повторяй эти глупости, — я мягко вынула из руки Да'ана его «оружие». — Ну, а нож зачем схватил? Неужели, пырнул бы?
— Что ты, я не смог бы причинить вред человеку! — ужаснулся Сподвижник. — Но я рассчитывал на эффект внезапности, и мой расчёт оказался верным. Я вспомнил фразу, которую ты произнесла, защищая свою соседку от её друга, и подумал...
— Подумал он! Стратег, блин...
— Я сделал что-то не то? — тейлонец выглядел огорчённым.
— Всё в порядке, солнышко. Но, будь другом, спрячься, чтобы не травмировать психику этого идиота, когда я приведу его в чувство.
— Солнышко? — озадаченно уставился на меня Да'ан, но задавать вопросов не стал, лишь задумчиво взглянул на бесчувственного Ахмада. — Когда этот человек хватал тебя за руку, он не выглядел излишне впечатлительным...
Тейлонец скрылся за занавеской с печатью глубокой задумчивости на своей хорошенькой мордашке, а я принялась приводить в себя охреневшего до потери сознания приятеля. Особых сложностей у меня не возникло — достаточно было влить ему в глотку немного вискаря из неприкосновенного запаса. А неприкосновенный он потому, что дерьмо редкостное — только и годится на случай, когда ничего другого нет, а топать в бар или магазин впадлу. Ахмад с усилием разлепил веки.
— Х-хади, что это б-было? — заикаясь, спросил он.
— Да ничего особенного. Один мой хахаль — он недавно освободился — задумал банк бомбануть. Средь бела дня, загримировавшись под тейлонца. Мне эта затея показалась забавной. Мы как раз репетировали, когда тебя шайтан принёс. Похоже получилось?
— Не то слово! Твой друг — гений, так ему и передай, — облегчённо выдохнул Ахмад, поднимаясь с пола. — Ну, я пойду...
— Иди. Если хочешь попрощаться с моим другом — могу его позвать. Только он всё ещё в гриме...
— Не надо никого звать, — перебил меня марокканец и торопливо выскользнул за дверь.
Мне показалось, что на его джинсах красовалось влажное пятно. Что за народ эти мужики? Отстреливался от своры копов, в одиночку совладал с десятком ублюдков из соседнего района, а худенького пришельца из космоса, которого соплёй перешибёшь, испугался полусмерти...
Отдёрнув штору, я повалилась на кровать и дала волю чувствам. Хохотала так, что дрожали хлипкие стены и дребезжали стёкла.
— Хади, с тобой всё в порядке? — участливо поинтересовался Да'ан.
— Со мной — да. А вот у бедняги Ахмада, похоже, не скоро возникнет желание хватать девушек за руки.
— Прости, — с искренним раскаянием в голосе произнёс тейлонец, мягко касаясь моего плеча.
— Что ты постоянно извиняешься? Мне понравилось — ты очень мужественно смотрелся с этим ножом.
— А... почему ты назвала меня «солнышком»? — он всё-таки задал этот вопрос... Ещё и дополнил его своим умопомрачительным взглядом.
— Потому, что ты даришь мне свет, — на одном дыхании выпалила я, понимая, что не в силах лгать этим глазам.
— Свет? — изумился Да'ан. — Ты ошибаешься. В моей душе нет света. Я — зло...
Эти страшные слова были произнесены без какой-либо эмоциональной окраски, отчего они прозвучали ещё страшнее.
— Нет, — я нежно погладила тейлонцу по шелковистому плечу. — Ты — не зло. На тебе висит тяжкий грех, но Аллах милостив к тем, кто искренне раскаивается. Ты просто пытался сделать хоть что-нибудь, когда остальные сложили лапки. А тот, у кого поднимется рука бросить в тебя камень, пускай заглянет в собственную душу. Поверь мне на слово, у иного святоши она чернее, чем у последнего убийцы и ворюги. Я смотрела в твои глаза и видела в них свет. Он согревал меня, пусть недолго. Молчи — я вижу, ты что-то хочешь мне возразить. Хади — большая девочка, и не верит в сказки. Судьба подарила нам передышку — вроде отпуска или школьных каникул. Но они рано или поздно заканчиваются. Спасибо тебе, Да'ан — за то, что дал мне возможность почувствовать себя человеком.
— Спасибо и тебе, Хадисе. Ты дала мне возможность посмотреть на мир под другим углом, — задумчиво произнёс тейлонец.
Луч солнца проникал в тесную комнату из-под занавески и скользил по щеке Да'ана, словно поглаживая нежную кожу. Я застыла, заворожённая красотой этого существа, которое не могло быть моим. Его веки были полуопущены, а губы — приоткрыты. И вновь здравый смысл в моей голове поссорился с остатками вчерашнего коньяка. Я решительно шагнула навстречу тейлонцу и он, словно прочитав мои мысли, поднялся со своего кресла…

 Отправлено: 07.09.10 15:27. Заголовок: *** ...О чём ты дума..

***
...О чём ты думал, падая на дно,
Целуя губы с привкусом коньячным?
Растают сны. Утонет в речке мячик.
Сомнётся ночи чёрное сукно...

Утихнет предрассветная гроза
И капли упадут на дно бокала.
Я получила больше, чем искала —
Я заглянула вечности в глаза.

Они кристально чистой синевы,
От них не скрыться даже в преисподней,
Но почему-то дышится свободней
Под голос тише шороха листвы...

Погаснут свечи — словно на беду,
Поблёкнут краски, звуки станут глуше.
То ангелы придут по наши души
И, сжалившись, отсрочку нам дадут...

Я нехотя оторвалась от губ Да'ана, когда раздался стук в дверь. Манера была мне незнакома — ломился кто-то чужой.
— Это майор Кинкейд, — произнёс тейлонец, как мне показалось, с сожалением.
— Тот самый бродяжка? Сейчас я с ним поговорю.
— Только, пожалуйста, не бей его, — попросил Да'ан.
Я открыла дверь, и прежде, чем растрёпанный парень в кожаной куртке успел опомниться, в воздухе чёрной молнией сверкнул тонкий ремень, который связал незваного гостя по рукам. В живот ему упёрлась моя верная пушка. Рука майора начала светиться, на что я мгновенно отреагировала.
— Не дёргайся, парень.
— Где Да'ан? — спросил взъерошенный нахал.
— Надо же, вспомнил о его существовании. А где был ты сам, когда ему нужна была помощь?
— Где он? — повторил майор Кинкейд.
— Здесь я хозяйка, следовательно, задавать вопросы — моя привилегия. Какого шайтана ты ломишься в мой дом, презренный шакал?
— Мне нужен Да'ан, — упрямо твердил парень. — Я без него никуда не уйду.
— Сейчас выясним, нужен ли ты ему. Да'ан! — окликнула я тейлонца. — Тут к тебе гость пожаловал. Не желаешь ли пообщаться?
— Если ты не против, пусть войдёт, — произнёс пришелец с холодными нотками в голосе.
— Проходи, — я легонько ткнула Лиама пушкой в затылок, подталкивая к кухне.
Тейлонец сидел всё в том же кресле — очень прямо, но в его позе не ощущалось напряжённости.
— Да'ан, слава Богу, с тобой всё в порядке! — бросился к нему майор Кинкейд, но я его остановила точным ударом под дых. — Ты знаешь, кто эта женщина? Профессиональный киллер, то есть, наёмный убийца. Она тебя похитила?
— Это Хадисе Хаким — женщина, которая любезно согласилась приютить меня, когда я в этом нуждался, — бесстрастно произнёс тейлонец.
— Прости меня, — чуть ли не со слезами в голосе взмолился Лиам. — Просто я увидел тебя под действием этой дряни и потерял голову…
— Ты гляди, какой нежный! — вмешалась я. — Нет бы, поинтересоваться, а почему твой друг в таком состоянии? Посмотрела бы я на тебя, если бы родной ребёнок желал твоей смерти…
— Какой ещё ребёнок? — растерянно уставился на Да'ана майор. — Наверное, эта женщина пьяна или находится под действием наркотиков!
— Зо'ор — мой ребёнок, — всё так же холодно пояснил тейлонец, отворачиваясь к стене.
— Зо'ор — твой… кто? Да'ан, ты… ничего не принимал? — осторожно поинтересовался Лиам Кинкейд.
— Ты не ослышался, и я вполне адекватен, — Да'ан выглядел в этот момент ослабевшим, словно этот разговор отнял у него последние силы.
— Боже… — на беднягу майора было больно смотреть. — Прости, слышишь? Я — такая свинья, а ещё и называл себя твоим другом…
— Наконец-то, ты говоришь дело, — с одобрением посмотрела на него я, после чего перевела взгляд на пришельца. — Вот и закончились наши каникулы. Каждому пора возвращаться в свой мир. Будь осторожен, слышишь? Я знаю, мы больше никогда с тобой не увидимся. Но если вдруг на душе станет одиноко, хоть волком вой, помни: в этом ё...м городе есть кто-то, кто думает о тебе.
— Хади... — начал было Да'ан, но я коснулась пальцем его жемчужно-атласных губ, словно пытаясь сохранить их нежную прохладу на своей коже.
— Ничего не говори. Тебе нужно уйти с этим человеком. Для нас обоих было бы лучше забыть об этих трёх днях, но мы ведь не сможем... Пожалуйста, береги себя.
Лиам Кинкейд испуганно таращился на нас.
— Чего уставился? — разозлилась я. — Сейчас вы оба исчезнете из моего дома и из моей жизни. Но теперь я буду внимательно читать газеты, хотя считаю это занятием для идиотов. И если узнаю, что у Да'ана возникли неприятности — я тебя и в космосе достану. Ты поймёшь, как это больно — когда яйца с х...м сплетают в косичку. А сейчас отвернись. Кому сказала, отвернись! Оглох, что ли?
Пришлось слегка пощекотать Лиаму рёбра дулом пистолета — похоже, другого языка он не понимает. И когда этот умник отвернулся с выражением крайнего неодобрения на придурковатой физиономии, мои губы в последний раз коснулись губ тейлонца. Поцелуй был недолгим, после чего я развязала майора Кинкейда и шикарным пинком выдворила его из кухни. Затем осторожно взяла за руку Да'ана и вывела его из вагона. Спустившись со ступенек, он вдруг судорожно вцепился в мою талию, но я бережно разжала его руки, которые безвольно опустились, и побрела в своё жилище.
— Хади! — окликнул меня тейлонец, когда я уже переступала порог, и мне пришлось снова взглянуть в его глаза. — Надежда — есть, даже когда кажется, что она уже умерла.
Я закрыла глаза, но в моём сознании восстал образ Да'ана — во всём своём ослепительном сиянии. И я знала, что его ничем не вытравить, не изгнать... Захлопнув за собой дверь, я бессильно сползла по ней на пол, и не было сил даже расплакаться. А из темноты на меня всё ещё смотрели неземные глаза...
Придя в себя, я оглянулась по сторонам, и поняла, что не могу находиться в собственном доме, где всё напоминало о нём. Он сидел в этом кресле, лежал на этой кровати, гладил моего кота, который теперь слонялся по кухне и орал, словно кого-то искал... И я знала, кого именно. Взяв кота на руки, я почесала его за ухом, и он вопросительно на меня уставился, жалобно мяукнув. Заткнись, Бен. Его здесь больше нет. И не будет. Самой тошно, и, как назло, из выпивки — только дерьмовый вискарь. Подавив в себе робкие возражения разума, я направилась в бар за углом, проклиная себя за то, что эти губы, которых касалось чистое и прекрасное существо, будут хлестать дешёвое пойло из щербатого, захватанного стакана.
Хозяин — тощий тип с цепким взглядом по имени Фил — уже знал, что мне надо. Я подсела за столик к Рите. Та уже вовсю хлестала какую-то дрянь, роняя слёзы в стакан и размазывая чёрную тушь по хорошенькой, но глупой мордашке.
— Что стряслось — снова Хосе отп...дил? — поинтересовалась я, заказав себе коньяк.
— Если бы, — всхлипнула Рита. — Ушёл он — к толстухе Лу по прозвищу «Чугунная сиська».
— Ну, и скатертью дорога — было б о чём реветь! Другого найдёшь.
— Хорошо тебе говорить... У самой третий размер, как минимум! И ноги от ушей. И задница как два футбольных мяча. Мне бы хоть половину этого богатства, и никуда бы Хосе не делся.
— Дура ты, Рита, — сплюнула я на затоптанный пол. — Думаешь, в сиськах и заднице счастье?
— А в чём? — уставилась на меня соседка.
— Счастье — это когда в тебе видят человека, — глубокомысленно изрекла я, опорожняя свой стакан.
— Ну, ты загнула! — Рита заржала, как кобыла на случке, и я утратила к ней всякий интерес. Действительно, зачем кобыле чувствовать себя человеком? Да и разве сама я не из той же породы?
Не знаю, сколько времени я провела в баре — сутки или двое... Приходил Бонни — выклянчить очередные десять баксов.
— А где тейлонец? — беззаботно поинтересовался он, но я чувствовала, что это не просто праздный интерес.
— На Тейлоне. Или в другом подходящем для него месте, — так же беззаботно ответила я, едва сдерживаясь, чтобы не разреветься.
— Жаль... А я думал, хоть этот окажется порядочным...
— Бонни, если бы дело было только в порядочности...
— А в чём же дело? — пристально посмотрел на меня сын.
— Не могут быть вместе чистокровный арабский скакун и простая рабочая кобыла.
— Знаешь, мать, если этот парень такой, каким кажется — он вернётся, — вдруг по-взрослому произнёс Бонни. — Но что он увидит — пьяную скотину?
— Именно это он и увидел, когда я нашла его в парке. Однако сие омерзительное зрелище не помешало ему разглядеть во мне человека.
Бонни, осуждающе покачал головой и отправился к Бриггсам, не забыв прихватить очередные десять баксов. А я снова принялась глушить коньяком воспоминания последних дней. И, хотя сознание моё превратилось в густой табачный дым, сквозь него на меня с мягким упрёком смотрели голубые глаза. Пропади она пропадом, эта жизнь... Больше всего на свете мне сейчас хотелось напиться до полного забвения. До смерти. Но я знала, что даже в преисподней меня будет преследовать этот образ, обжигая больнее адского пламени...

 Отправлено: 07.09.10 15:29. Заголовок: Девчонки, завтра уез..

Девчонки, завтра уезжаю в Киев. Не знаю, будет ли завтра доступ к инету, поэтому выкладываю ещё немного проды...
Наверное, уже в понедельник появлюсь...
Всех обнимаю, целую

 Отправлено: 07.09.10 18:05. Заголовок: Грустно-то как :sm51..

Грустно-то как нет, даже так
Плакать хочется и на улице дождь еще, как специально...

 Отправлено: 08.09.10 09:04. Заголовок: Эфа, к сожалению, в ..

Эфа, к сожалению, в любви не бывает без грусти...
Спасибо, что читаешь
Вот, попала в инет - публикую ещё кусик
Буду в понедельник.
Обнимаю, целую тебя и Радистку

 Отправлено: 08.09.10 09:05. Заголовок: *** — Хади, — услыша..

***
— Хади, — услышала я над ухом голос, который показался мне смутно знакомым.
— Чего надо? Совсем ох...ели — помереть спокойно не дают...
Я нехотя оторвала голову от стола — она показалась мне тяжёлой, как чугунные сиськи толстухи Лу, темнокожей торговки наркотой, и увидела прямо перед собой взъерошенную башку майора Кинкейда.
— Лиам? Нет, этого не может быть... Сгинь, — отмахнулась я от неуместного видения, но оно схватило меня за руку. А видения не могут хватать ни за руки, ни за ноги, ни за другие части тела.
— Хадисе Хаким, — назойливый глюк решил окончательно вывести меня из терпения.
— Да, я — Хадисе Хаким, а ты — белозадый ублюдок, который решил меня зае...ть, что опасно для твоего здоровья и даже жизни. Какого х...я тебе здесь понадобилось?
— Лично мне ничего от тебя не надо. А вот Да'ан приказал мне разыскать тебя во что бы то ни стало и доставить к нему. Я уже все злачные места в округе прочесал и узнал о тебе много интересного.
— Представляю... — усмехнулась я.
Да'ан... Звук этого имени против воли согревал душу. Бонни оказался прав насчёт тейлонца. Но, к сожалению, мы нам нельзя быть вместе…
— Вставай, — Кинкейд попытался извлечь меня из-за стола, но даже пьяная я сумела ощутимо врезать ему по самому чувствительному месту.
— Прости, парень — ты сам вынудил меня это сделать. Никуда я не пойду. Передай своему боссу, что надежда всё-таки умерла, и даже слегка протухла. Он поймёт
— Сама передашь. Моё дело — исполнять приказы. А вы уж разбирайтесь между собой. Ума не приложу, что он в тебе нашёл... Ростом будешь с Зо'ора, если не выше, задница почти как у Т'тана, ещё и когтистая, что атавус, — Лиам с искренним недоумением посмотрел на мои два метра татуировок, затянутые в чёрную кожу.
Пыхтя от напряжения, он всё-таки выволок меня из-за стола и даже попытался поставить на ноги, но безуспешно. Два метра татуировок повисли на нём мёртвым грузом.
— Пойдём же, — легонько подтолкнул меня к выходу Кинкейд, но я уткнулась лицом в его плечо, не чувствуя в себе сил даже просто пошевелить пальцем.
— Никуда я не пойду. Мне и здесь хорошо. А если тебе надо — можешь тащить меня на себе.
Следующие полчаса Лиам под хохот и едкие реплики посетителей зала волок меня к выходу.
— Давай, братан! Не упусти своё счастье! — подзадоривали его.
— Только будь начеку — эта дикая кошка может подпортить твою мордашку!
— И не только мордашку. Ты уже запасся бронированными трусами?
— Нет, он, наверное, памперс нацепил!
— Да этот парень извращенец — только мазохист мог по доброй воле связаться с нашей Хади.
— Эй, приятель, а ты уверен, что совладаешь с ней? Может, подмогу позвать?
Не обращая внимания на обидные выкрики, майор с усердием муравья, нашедшего гусеницу, тащил меня к дверям. Я не сопротивлялась, но и не помогала ему. Лиам вполголоса ругался, поминая добрыми словами меня, Да'ана, весь его тейлонский род и какую-то швабру.
— Это кто, я — швабра? — мой вопрос сопровождался демонстрацией ногтей, накрашенных чёрным лаком с красной окантовкой по краям.
— Нет, ты — моя головная боль. Точнее, зубная — она страшнее, — ответил майор, отворачиваясь на случай более близкого знакомства с моим готичным маникюром.
Удовлетворившись таким ответом, я ушла в небытие. А когда очнулась, то увидела прямо перед собой... звёзды! Великий Аллах, неужто я наконец-то скопытилась? Хм... Интересный способ транспортировки грешной души в преисподнюю. И шайтан почему-то принял образ майора Кинкейда...
— Лиам, а мы где? — спросила я, оглядываясь по сторонам.
— Летим в шаттле, — недовольно ответил майор.
— Зачем?
— Затем, что моему чокнутому шефу приспичило с тобой повидаться.
— Да'ан — не чокнутый, — возразила я. — Ты мизинца его не стоишь, понял? Да'ан — он самый лучший. Меня ещё никто так не целовал...
— Я ничего не хочу об этом знать, — покраснел Лиам.
— Ревнуешь? — рассмеялась я.
— Дура! — заорал майор.
— Сердишься — значит, ревнуешь... А ревнуешь — значит, любишь. Правильно и делаешь. Его нельзя не любить... Не психуй — я никому не скажу, даже Да'ану. Да он, наверное, и сам догадывается...
Майор Кинкейд пробормотал что-то невнятное относительно моих умственных способностей. Поговори, пока я пьяная, а ты — в сознании. Я попыталась откинуться на кресле — надо сказать, довольно неудобном, и закрыла глаза. Кажется, мне удалось заснуть. Сон оказался приятным. Я снова находилась в своём стареньком вагончике, а рядом со мной был мой любимый. Моя судьба. Моя жизнь...
Потом Лиам тащил меня по какому-то странному коридору. Он выглядел так, словно я оказалась в кишках какой-то большой зверюги. Может, всё-таки померла? Но у мёртвых не болит башка, а моя трещала, как счётчик Гейгера. Перед глазами у меня проплыла фигура в таком же прикиде, какой носило моё солнышко. Только фигура ещё была перетянута серебристой лентой, будто ветчина сеткой. В воспоминаниях Да'ана данная особь значилась как Военный Министр. А задница этому тейлонцу досталась — мама дорогая! Прямо оружие массового уничтожения... Я вспомнила страдания Риты Маркес. Из пятой точки бравого вояки можно было бы выкроить сиськи для трёх таких Рит. Ещё и «сдача» нехилая осталась бы — размером с моё седалище.
— Да, с такой знатной ж...пой и автомата не надо! — невольно вырвалось у меня. А у майора Кинкейда вырвался смешок. Тейлонец оглянулся и посмотрел на него с удивлением и неодобрением. Красивые глаза. Но задница — лучше, хотя, как по мне, смотрится немного вульгарно. Хорошо, что у Да'ана она поскромнее... Правда, у него там шило имеется. Это же надо — снарядить Лиама в бар за мной! Спасибо, хоть собственной персоной не додумался явиться... Хорош он был бы в заведении Фила — просто картина маслом!
О, а это ещё что за каланча? Ноги от ушей, а уши… Немаленькие такие уши. Кажись, это и есть тот самый Зо'ор — непутёвое дитятко моего солнышка. Чего уставился, водонапорная башня на курьих ножках? Между прочим, я выше тебя сантиметров на десять. И каблуки мои тоже повыше будут, чем подошвы твоих дерьмодавов. Хорошенький, гадёныш… Так ведь есть в кого! Непонятно только, в кого таким придурком уродился… Морда прямо просит кирпича. Проще надо быть, парень. И люди к тебе потянутся. А то вид у тебя какой-то за…ченный.
Майор Кинкейд проволок меня по коридору и втолкнул в какую-то дыру. Там царил полумрак, и из него навстречу мне вышел Да'ан — прекрасный и чистый, как ангел. Лишившись опоры в виде Лиама, я не удержалась на ногах и рухнула на пол — прямо к подошвам ботинок моего инопланетного счастья (или несчастья, а, скорее, и того, и другого). Слёзы сами собой потекли по моим щекам — мне стало стыдно, что я предстала перед тейлонцем в таком виде. Но он склонился надо мной, и вместо отвращения я прочла в его взгляде лишь жалость.
— Хади… — нежно прошептал он, проводя пальцами по моему лицу. Перед глазами всё поплыло, и я погрузилась в сверкающую бездну самых красивых глаз во Вселенной. Великий Аллах, зачем ты создаёшь такую красоту на погибель смертным? Одурманенное коньяком сознание благополучно покинуло меня, и последним моим отчётливым воспоминанием был взгляд Да'ана — мягкий, прощающий и… Нет, не может быть! Но что же это, если не… Любовь? До сих пор так на меня смотрел только один мужчина — мой покойный супруг. Прости, Джеб, только я — не индийская вдова, да и ты, хвала Аллаху, не раджа. Когда-то мы любили друг друга, но сейчас… Я люблю Да'ана. Наконец-то я призналась в этом хотя бы самой себе. И в этих трёх словах отныне заключалась для меня вся жизнь…

 Отправлено: 08.09.10 12:20. Заголовок: Клааасс! Мне особенн..

Клааасс! Мне особенно про задницу Ттана понра! И подначки завсегдатаев бара за углом. А по поводу того, что с жопой генерала никакой автомат не надобен - это правда. Враги слюной захлебнутся!

 Отправлено: 08.09.10 13:29. Заголовок: задница Т'тана -..

Задница Т'тана - это гордость тейлонской расы и оружие массового уничтожения, вот!

 Отправлено: 08.09.10 20:46. Заголовок: quiet horror пишет: ..

quiet horror пишет:

цитата:

Ростом будешь с Зо'ора, если не выше, задница почти как у Т'тана, ещё и когтистая, что атавус, — Лиам с искренним недоумением посмотрел на мои два метра татуировок, затянутые в чёрную кожу.

Все лучшее тейлонской и атаванской расы в одном лице!!! Да'ан, всегда тебе везет)))))))))))

цитата:

Лиам вполголоса ругался, поминая добрыми словами меня, Да'ана, весь его тейлонский род и какую-то швабру.

Сама бы многое отдала, что бы, узнать что такое эта ШВАБРА!

цитата:

Чего уставился, водонапорная башня на курьих ножках? Между прочим, я выше тебя сантиметров на десять.

* Зо'ор, нам брошен вызов - выше на десять см. -это и на Да'аново наследство надеется на 10% больше*))))))))))))) Будь бдителен))))

 Отправлено: 13.09.10 10:23. Заголовок: Эфа, да Хади это нас..

Эфа, да Хади это наследство побоку. Она на самого Североамериканского Сподвижника претендует. Отдайте ей Да'ана, а наследство можете оставить себе!

Вот, вернулась я из столицы - держите проду!

 Отправлено: 13.09.10 10:24. Заголовок: *** Голова… Вроде, н..

***
Голова… Вроде, на месте. И даже почти не болит, что само по себе подозрительно. Какая добрая душа догадалась положить мне на лоб пакет со льдом? Правда, этот пакет какой-то странный на ощупь — шевелится. Я осторожно коснулась предмета, который распространял приятную прохладу. Им оказалась… рука. С длинными тонкими пальцами. Такая знакомая…
— Хади… — тихий голос произнёс моё имя.
Всегда бы так просыпаться — чтобы видеть прямо перед собой эти глаза, а не облезлый потолок моего вагона. Я вглядывалась в каждую чёрточку лица своего инопланетного любимого и чувствовала, как в меня вонзает коготки трезвеющая совесть.
— Да'ан… — прошептала я в ответ, и мой голос, даже приглушённый, заметно дрогнул от волнения.
Нежность, с которой смотрел на меня тейлонец, причиняла мне боль. Я ведь недостойна рядом с тобой стоять, слышишь? И даже просто дышать в твоём присутствии — чтобы не осквернять воздух парами треклятого пойла. Сам посуди, кто ты, а кто я? Такие мысли одолевали меня, но вслух они не были озвучены. Я чувствовала, что сейчас не время говорить об этом — судьба вновь давала нам отсрочку. И решила воспользоваться ею, даже осознавая, что потом будет ещё больнее расставаться. Мой взгляд рассеянно скользнул по тёмным стенам.
— А где это я?
— Там, где мой дом — на тейлонском материнском корабле-Носителе, — с улыбкой ответил Да'ан.
— Ты приволок меня к себе домой? О, Великий Аллах! Тебе же влетит от своих по самое то, чего у тебя нет и не надо — ты мне и так нравишься.
— Опустим анатомические подробности! — с ужасом воскликнул тейлонец, но — башку свою дурную даю на отсечение — его глаза при этом смеялись.
— Дорогой мой, Хади Хаким — не та девушка, которую не стыдно привести домой, — попыталась вразумить его я, а душа моя отчаянно протестовала против этих попыток.
— Наверное, и я не тот, кого ты могла бы представить своим родным и не нарваться на скандал. Значит, будем считать, что мы квиты, — по губам Да'ана вновь скользнула загадочная улыбка Джоконды.
— Ну, и какого х…я ты подверг Лиама такой моральной пытке? — я подумала о том, что не рискнула бы знакомить пришельца со своим семейством не ради собственного спокойствия, а для его безопасности. Второго случая, подобного тому, что произошёл с Джебом, я просто не переживу…
— Майору Кинкейду полезно хоть иногда сталкиваться с жизнью, — беспощадно заявил тейлонец.
Надо же, сколько интересных квартирантов населяет этот тихий омут!.. А с виду так прямо ангелочек — находятся даже идиоты, которые свечки ставят. Мне Мэдди Бриггс об этом рассказывала, только я, честно говоря, не больно-то ей поверила. Верить этой фанатичке — себя не уважать. А если это и правда, то я понимаю тех ненормальных… Да'ан сел рядом со мной на пол, и поза его отличалась исключительным изяществом, в котором не было ничего показного.
— Хади, пожалуйста, выслушай меня, не перебивая, — едва слышно начал он. — С тех пор, как мы расстались, я потерял покой. Мне постоянно чего-то не хватает, словно я и не живу вовсе. Ты дала мне возможность по-новому взглянуть на окружающий мир, открыла такие стороны жизни, о которых я даже не подозревал. Это стало для меня шоком, но благодаря тебе я начал лучше понимать людей и самого себя — звучит самоуверенно, но надеюсь, что это так. Ты наполнила смыслом моё существование, которое казалось мне пустым и бесцельным. Когда мы расстались, мир вокруг словно опустел. В тебе столько жизни, Хадисе Хаким. Нет, ты — и есть жизнь, во всём её многообразии. Узнав тебя, я лишился покоя, но понял, что покой — не главное. Я виноват перед тобой. Должен был помочь тебе, а сам просто сбежал. Оставил тебя наедине с твоими проблемами и тем, в чём ты ищешь забвения, медленно убивая себя. Знаю, я — чудовище, моральный урод, но… Не отвергай меня — позволь хотя бы просто быть рядом. Теперь всё будет по-другому…
Тейлонец замолчал, смущённо опустив глаза. О, Великий Аллах, что же это творится? Тот, о ком я даже мечтать не смею, чуть ли не умоляет меня не отвергать его! Да я бы вцепилась в тебя мёртвой хваткой и не отпускала… Только разве такое возможно? Зачем тебе пьяная скотина, которая через слово матерится и похожа на ходячие джунгли со своим кустарным боди-артом? Что может быть по-другому? Сама я, наверное, уже никогда не стану другой. Но Да'ан выглядел таким одиноким, что я постыдилась его огорчать и снова оставила свои мысли при себе.
— Какое же ты чудовище? — я мягко привлекла к себе тейлонца, приближая его губы к моим. — Да'ан, наша встреча — лучшее, что случалось со мной. Всё, что было до тебя — не в счёт. Наверное, так бывает только раз в жизни. И я буду последней с…кой, если не скажу сейчас, что… люблю тебя…
Вот я и произнесла эти самые главные слова, которые до сих пор говорила лишь моему покойному мужу. Отныне моё сердце покоилось в тонких руках — таких маленьких и изящных, но отчего-то мне казалось, что они сильнее и надёжнее тех же лапищ майора Кинкейда. Я целовала его так, как целуют в первый раз — робко и осторожно, словно боясь причинить боль. Так оно и было — неземное создание, вздрагивающее от наслаждения в моих объятьях, казалось мне хрупким и беззащитным. Я знала, что это впечатление обманчиво, и Да'ан из тех, кто шайтану в преисподней даст прикурить. Но мои огрубевшие ладони поневоле вспоминали, что такое нежность. Он словно сдирал с меня защитную оболочку, обнажая душу.
А с тобой опасно иметь дело, приятель. Ты заставляешь меняться всё, к чему прикасаешься своими тонкими пальчиками. Тот, кого ты подпустишь к себе на расстояние выдоха, уже никогда не будет прежним. Не удивлюсь, если этот взъерошенный майор Кикейд тоже немного тебя влюблён, потому и бесится. Знаешь ли ты сам, как ох…но хорош собой? Знаешь, и бессовестно этим пользуешься, маленькая зараза! Рядом с тобой я чувствую себя не бабой, а мужиком. Будь ты моим, я бы, честное слово, носила тебя на руках. Но ты не можешь принадлежать мне. И, наверное, никому в целом мире — оттого и выглядишь таким одиноким. Любимый мой, ты привык самостоятельно нести свою ношу, не делясь ни с кем. Но ведь это так тяжело — жить, зная, что во всей Вселенной у тебя нет ни одной родной души. Если бы я могла дать тебе хоть немного счастья…
А губы мои уже скользили по животу Да'ана, заставляя его тихо постанывать от удовольствия. Одной рукой я придерживала почти утратившего над собой контроль тейлонца, а второй поглаживала его шелковистой спине. Руки Да'ана… В общем, были там, где надо. Он подозрительно быстро нашёл все застёжки на моей одежде и даже совладал с ними. Может, когда хочет! Нарочно ведь прикидывается младенцем: просёк, что меня умиляют эти широко распахнутые глаза и дурацкие вопросы — естественно, в разумном количестве. Переместившись вверх, я раздвинула языком послушные губы тейлонца, продолжая ласкать его живот рукой и постепенно спускаясь всё ниже — к бёдрам. Эй, ты чего там творишь? Мы так не договаривались! Да'ан, что ты… себе… позволяешь? А с виду приличный парень… Хороша ты будешь, Хади Хаким, если помрёшь от удовольствия на пришельце из космоса. Быстро же он изучил человеческую анатомию…
— Ты оказалась хорошим учителем, а я — способным учеником, — вдруг прошептал тейлонец, и глаза его сверкнули сапфировыми искрами из-под бледных век.
— Ты!.. — я чуть было не задохнулась от возмущения, поражаясь тейлонской наглости, не лишённой обаяния. — Мало того, что обшарил всё моё тело, заглянув даже в те места, до которых не добрался мой муж за год супружеской жизни, так ещё и мысли мои читаешь!
— Я не нарочно, — невинно распахнул глаза Да'ан, лишая меня остатков здравого смысла, а на губах его играла лукавая улыбка. — К тому же, ты тоже времени не теряла.
— Ладно, будем считать, что счёт один-один, — рассмеялась я, продолжая изучать тейлонскую анатомию. За то, что этот голубоглазый хулиган вытворял своими руками, я готова была простить ему даже хронический за…б моего головного мозга. Земные мужики на этот счёт куда беспардоннее — и все мозги прое…т, и никакого тебе удовольствия.
Когда сухой, чуть шероховатый язык Да'ана коснулся моего соска, я вскрикнула от удовольствия. Теперь уже я лежала под ним, а он увлечённо продолжал исследовать моё тело, и цветы на моей коже оживали под его пальцами, словно от дуновения ветра. Мне нравилось быть податливой глиной в чутких руках инопланетянина. При этом вид у Да'ана был такой, словно он сам удивлён собственным поведением, но сил на то, чтобы прекратить это упоительное безумие, у него уже не осталось. Я нежно поцеловала его веки. Не смотри. Не слушай. Не думай. Просто продолжай своё дело. Да, мой родной… Ещё… Только, умоляю, не останавливайся. Мы словно мчались на бешеной скорости навстречу судьбе, и я знала, что эта с…ка снова меня нае…т, как бывало всегда. Однако была благодарна ей за этот проблемный, но сладостный подарок.
Мы были всецело поглощены друг другом, когда вдруг услышали испуганный вскрик и глухой стук. На полу лежало без чувств непутёвое дитя моего тейлонского возлюбленного. Надо сказать, без сознания этот симпатичный змеёныш был ещё симпатичнее.
— Что он здесь забыл? — я с недовольством посмотрела на Зо'ора.
— Наверное, тоже заинтересовался анатомией человека, — невозмутимо изрёк Да'ан, склоняясь над своим драгоценным чадом.
Надо же — такой здоровенный вымахал, почти с меня ростом, а падает в обморок, как Мэдди Бриггс при слове «п…да». Ох…ть — не встать! Неужели, Да'ан до сих пор не рассказал своему дитятку, откуда берутся такие вот охламоны? Да мой Бонни уже в четыре года знал, что к чему. Как-то всё не по-людски у этих тейлонцев…

 Отправлено: 13.09.10 11:46. Заголовок: Упала на пол вместе ..

Упала на пол вместе с крошкой Зо... Елы-палы! Покурить, что ли? Завидую я Хади. Самой так хоца. Только без несовершеннолетних свидетелей! ПРОДЫ!!!

 Отправлено: 13.09.10 16:54. Заголовок: Радистка, это ведь, ..

Радистка, это ведь, можно сказать, только начало
Завтра выложу проду

 Отправлено: 13.09.10 18:10. Заголовок: :sm15: Я вообще про..

Я вообще промолчу...
Хотя, нет АААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!! Что ж это делается!!!!!!!!!!!!

 Отправлено: 14.09.10 08:41. Заголовок: Эфочка, это у нас ту..

Эфочка, это у нас тут, кажется... дети делаются!

 Отправлено: 14.09.10 08:45. Заголовок: *** Зо'ор постеп..

***
Зо'ор постепенно приходил в себя, и лицо его принимало брезгливо-высокомерное выражение. Да как ты смеешь так смотреть на Да'ана, сопляк? Вот начищу тебе е…льник берцами — будешь знать, как рожи корчить. Стоп, на мне сейчас не берцы. Но тоже весьма удобная обувка — отметелю так, что родитель не узнает!
— Что… вы… делаете? — со страхом посмотрел на нас тейлонский юноша (он же девушка) с ногами топ-модели.
— Сколько ему лет? — поинтересовалась я у Да'ана.
— Уже за тысячу перевалило, — ответил он со своей неподражаемой улыбкой.
— То есть, по людским меркам около десяти — как моему Бонни? Думаю, лучше будет сказать твоему ребёнку правду — в этом возрасте он имеет право её знать.
— Какую правду? — злобно сверкнул глазами Зо'ор.
— Видишь ли, деточка, мы с твоим родителем только что пытались сделать тебе братика или сестричку, — ехидно улыбнулась я. «Деточка» весь посинел от возмущения — я даже побоялась, что снова отключится, но, как у всех спиногрызов, любопытство в нём пересилило ужас.
— Разве у тебя сейчас… Ка'ат'ам? — с недоверием посмотрел он на родителя.
— Кто?! — возмутилась я. — У него сейчас Хади Хаким, то есть, я — третьих лишних нам не надо.
— Ша'бра! — прошипел отпрыск Да'ана. Далась им эта швабра! Тоже мне, любители чистоты…
— На себя посмотри, ср…ный веник! Это ещё вопрос, кто из нас двоих больше на швабру похож! У тебя только и того, что ноги длинные, а ж…па как у младенца. Вот бы взять задницу вашего Военного Министра и разделить её на две — было бы в самый раз! А то его, бедолагу, аж заносит на поворотах — не приведи Аллах, сшибёт кого-нибудь ненароком…
Он всё-таки свалился в обморок. Да уж, нервишки у этого ребёнка слабоваты…
— Слушай, может, он у тебя… того? — поинтересовалась я у своего любимого, с подозрением глядя на лежащее у моих ног бесчувственное тело. — В смысле, беременный? Что-то подозрительно часто сознание теряет…
— Это невозможно, — грустно покачал головой Да'ан. — Зо'ор не может иметь детей.
— Бедняга, — я с сочувствием посмотрела на молодого тейлонца. Хоть и сволочь редкая, а всё равно жалко — такого даже врагу не пожелаешь… Взять моего Бонни — паразит, каких мало. Но если бы не он, я б давно уже загнулась, а так хоть кто-то меня держит в этом мире. И ещё согревает душу мысль, что когда Аллах сжалится надо мной и заберёт к себе, на Земле останется кто-то, в ком течёт моя кровь. Значит, не зря жила… Вообще-то я насчёт беременности пошутила, а оказалось, разбередила ещё одну старую рану в душе своего любимого. Идиотка! Хоть иногда надо думать, что говоришь...
Тем временем Зо'ор пришёл в себя и вновь принялся сверлить нас взглядом.
— Может, ты всё-таки объяснишь, кто эта примитивная особь и что она делает в твоих личных покоях? — он говорил со своим родителем так, словно тот в чём-то перед ним провинился. Совсем как мой Бонни. Все они одним х…м деланы, эти детишки. Вернее, х…ми-то разными, а Зо'ор вообще неведомо, какой частью тела, да результат почему-то один.
Ну, ни хрена себе! Это я — примитивная особь? Какая наглость! Я тебя сейчас научу старших уважать! И не посмотрю, что тебе уже штука стукнула — ума ты, судя по всему, за это время так и не набрался. Но Да'ан не дал мне и рта раскрыть.
— Дитя моё, я пришёл к выводу, что мы недостаточно хорошо знаем людей, общаясь лишь с одной категорией, — начал он тоном, каким взрослые разговаривают с младенцами. — Эта женщина — Хадисе Хаким, она уже представилась, просто ты не обратил на это внимания. Миссис Хаким находится на Носителе в рамках моего нового проекта.
— Какого ещё проекта? — с отвращением посмотрело на Да'ана его дитятко. — Не нужно делать из меня идиота — я не слепой, и всё видел. Ты — позор тейлонской расы! Хочешь, чтобы Синод узнал о том, как ты проводишь досуг с этим сгустком белковой биомассы?
— Какой ещё Синод? — я смерила нахала презрительным взором. — Сенат знаю, Конгресс знаю. Синагогу знаю — она на соседней улице. А никаких Синодов там и близко не стояло… Кстати, эта белковая биомасса взрывоопасна — советую тебе держаться от меня на безопасном расстоянии, красавчик.
— Да'ан, что ты можешь сказать в своё оправдание? — проигнорировав мои слова, Зо'ор продолжил мучить своего родителя. Мой тейлонский возлюбленный опустил глаза. Мне было горько видеть его красивую голову низко склонённой — как у Бонни, когда тот нацарапает очередную гадость на стене полицейского участка. Заметно было, что поведение ребёнка причиняет Да'ану боль.
— Знаешь, парень, а не шёл бы ты на х…й, — не выдержала я.
— Куда? — молодой тейлонец вздрогнул от неожиданности.
— У людей есть хороший обычай — посылать таких навязчивых особей, как ты, в одно весьма отдалённое место, — туманно ответила я.
— И где же оно находится? — язвительно поинтересовался он.
— Мне прямо на тебе показать? Правда, у тебя всё равно его нет…
— Не надо, — испуганно отпрянул Зо'ор, отступая на безопасное расстояние.
— Так-то будет лучше, — довольно ухмыльнулась я.
— Ты мне за это дорого заплатишь! — взвизгнул он, угрожающе глядя в сторону Да'ана, и моё терпение окончательно лопнуло.
— Слышь, ты, придурок! — я нависла над Зо'ором всей своей двухметровой тушкой, увеличенной двадцатисантиметровыми каблуками, к которым прилагалась десятисантиметровая платформа. Наверное, мало кто мог себе позволить роскошь нависнуть над этим дылдой. — Только попробуй хоть пальцем его тронуть — я тебя по стенке размажу, как прокисший пудинг. И не посмотрю, что вымахал почти под потолок. Мало тебя в детстве пороли — вот и выросло чмо неблагодарное…
Недослушав мою гневную тираду, Зо'ор поспешно ретировался. Да'ан наблюдал за происходящим со своей обычной хитровато-наивной улыбочкой. Только не спрашивайте, как могли слиться воедино два таких противоположных качества, как хитрость и наивность. Этот хрупкий тейлонец с завораживающим взглядом вообще был сплошным клубком противоречий.
— Тяжёлый случай… — я с тоской посмотрела вслед Зо'ору, сочувственно обнимая Да'ана. — Но не безнадёжный.
— Хочется верить, — вздохнул мой любимый пришелец, прикрывая глаза.
— Скажи, у тебя не будет проблем из-за меня? — я встревожилась, вспомнив угрозы юного паразита пожаловаться в какую-то синагогу.
— Не больше, чем обычно, — небрежно махнул рукой Да'ан.
Значит, всё-таки будут… Дура ты, Хади — от твоего поганого языка одни беды! И ладно бы, если б страдала одна ты, так нет же… Словно прочитав эти мысли, тейлонец выскользнул из моих объятий, и теперь уже его рука легла мне на плечо. Мы долго стояли так, глядя на звёзды, и мне было немного страшно. Звёздный свет скользил по бледной коже Да'ана, словно подсвечивая её изнутри. От этого инопланетное существо выглядело вдвойне прекрасным и… далёким. В этот миг я испытывала грусть, понимая, как глубока пропасть между нами. И самое обидное, что не мы сами её вырыли. Тейлонец выглядел усталым. Я увидела, как пошатнулся Да'ан, и едва успела подхватить его. В комнате, где мы находились, не было даже кровати — только некое подобие зубоврачебного кресла, жутко неудобное на вид. Теперь ясно, почему ему так полюбилось моё старое кресло. Мне не составило труда усадить Да'ана на этот «трон». Он включил какую-то штуку, и с потолка заструились светящиеся потоки, мягко окутывая его тело. На лице тейлонца появилось расслабленное выражение. Я невольно залюбовалась им, и в этот момент вдруг обнаружила, что на мне нет даже белья, и это вызвало у меня приступ смеха.
— Что тебя так развеселило? — с любопытством взглянул на меня Да'ан, с усилием открывая глаза.
— То, что я стою здесь, в чём мать родила. Представь, какой шок пережил твой детёныш — небось, впервые в жизни увидел голую бабу. Мало того, что без одежды — так ещё и разрисованную, как стена полицейского участка.
— Не думаю, что он открыл для себя много нового, — улыбка едва тронула губы Да'ана, придавая его лицу сходство со старинным портретом — висит у меня дома несколько дешёвых репродукций. Не раз, глядя на них, я думала, что и лиц-то таких в природе не существует. Оказалось, есть. Создала же природа тебя таким — мне на погибель… Я ведь даже перед смертью буду видеть твои глаза и эту улыбку. А что будешь видеть ты — знает один Аллах…
Я стояла перед тейлонцем неподвижно, словно боясь его спугнуть, и наслаждалась возможностью быть с ним рядом. Взгляд мой скользил по точёным чертам Да'ана, словно лаская ослепительно белую кожу. Наконец, его почти прозрачные веки дрогнули, и из-под них прямо в мою душу заструилась небесная синь, даруя временное успокоение. В присутствии этого пришельца все мои напасти отступали или просто утрачивали значимость. Оставалось только желание броситься, как в омут с головой, в манящую пропасть этих глаз.
— Продолжим наш урок анатомии? — серьёзно посмотрел на меня тейлонец, спускаясь со своего «престола», а губы мои уже непроизвольно тянулись к его губам. Мерцающая звёздная бездна поглотила нас, не оставляя путей к отступлению, и мы устремились ей навстречу, теряя связь с пространством и временем… Он ни разу не сказал, что любит меня, но я и не ждала от него этих слов. Просто пользовалась возможностью ещё раз коснуться этой прохладной кожи и почувствовать, как трепещет под моими руками прозрачная сверкающая плоть...

 Отправлено: 14.09.10 12:00. Заголовок: *** Я нехотя оторвал..

***
Я нехотя оторвалась от тейлонца. В последнее время у меня весьма активная половая жизнь — причём, в прямом смысле слова, на полу. Я осторожно сняла с себя лёгкое тело Да'ана — он уже покрылся кожей и был одет в свой акваланг с блёстками. Интересно, как они это делают, шайтановы дети? Тут пока разденешься, все матюги вспомнишь, какие только знаешь. А ему достаточно головой повести — и нате, любуйтесь обнажённой натурой. Ещё какое-то время мы лежали бок о бок. По губам Да'ана скользила мечтательная улыбка. Знать бы, о чём он думает, когда вот так смотрит сквозь предметы отрешённым взглядом и кажется, что душа его находится где-то далеко?
— О непредсказуемости нашей жизни, — ответил тейлонец. Я обратила внимание, что в этот миг наши руки были сомкнуты.
— Зачем ты заставил Лиама разыскать меня? Теперь нам обоим будет очень больно…
— Это зависит от нас самих, — возразил Да'ан.
Такой большой, а веришь в сказки. Неужели, ты всерьёз думаешь, будто от нас что-то зависит? Мы не можем быть вместе. Я ведь погублю тебя — другие тейлонцы не поймут и не простят тебе этой связи со мной…
— Доверься мне, Хади, — чуть слышно прошелестел Да'ан.
Но я уже всё для себя решила. Я не имею права рисковать твоей жизнью — после того, что случилось с Джебом. Такая у меня судьба — приносить несчастье тем, кого люблю. Не прощу себя, если ты пострадаешь по моей вине…Не может такой человек, как я, позволить себе влюбиться. Не живёт это чувство на вашингтонском дне. Ты слишком хорош для меня. Или слишком ничтожна в сравнении с тобой… Так рассуждала я, ласково перебирая пальцы тейлонца в своих, и даже не подозревала о том, что он тоже всё для себя решил…
— Слушай, а кто такой этот тип, о котором упоминал твой детёныш? — во мне взыграла запоздалая ревность.
— Какой тип? — не понял Да'ан.
— Ну, как-то на «к» он его назвал.
— Ка'ат'ам? Это не кто, а что, — улыбнулся тейлонец, демонстрируя ровные зубы, и в этот момент напомнил мне дикую кошку — изящного хищника, которым лучше любоваться на расстоянии. Но я так не могу — мне непременно нужно всё потрогать руками, за что потом и расплачиваюсь.
— Болячка какая-то? Так откуда у тебя ей взяться — ты даже целоваться-то толком не умеешь, — в свою очередь рассмеялась я.
— Это не болезнь, — возразил он, и голос его прозвучал так серьёзно, что стало ясно — речь идёт о чём-то очень важном. — Ка'ат'ам — это состояние, при котором возможно зачатие ребёнка.
— То есть, я могу забеременеть? Так для этого никаких Ка'ат'амов не надо — достаточно лишь не предохраняться…
— Тебе не надо, а мне — надо, — терпеливо пояснил тейлонец.
— Хочешь сказать, что тоже можешь… залететь?
— Насколько я понял, данным словом ты обозначаешь беременность? Теоретически — могу, но практически этого не происходило очень давно.
— Во, дела! Так ты можешь сделать меня… «папочкой»? — я наивно предполагала, что видела в своей жизни всё, и меня уже ничем нельзя удивить. Так оно и было — до тех пор, пока в один прекрасный день меня не занесло в заброшенный парк на окраине города. Но я быстро пришла в себя и даже оценила преимущества такого положения дел. — Слушай, а это даже удобно — самой рожать не придётся. Мне и одного раза хватило с лихвой!.. Погоди, выходит, и Зо'ора своего припадочного ты тоже сам рожал?
Теперь я поняла, что означала его боль, которая отозвалась во мне, когда Да'ан показал мне своё прошлое. Вот оно как бывает... Хотя... Что с того? Меньше любить его я от этого не стану...
— Мне до сих пор нетрудно воскресить в памяти ощущения, которые я испытывал при этом, — тейлонец прикрыл глаза, и по его лицу, словно выточенному из мрамора, пробежала тень.
— Больно было? — я с сочувствием коснулась его щеки.
— Не больнее, чем сейчас…
Как я тебя понимаю… Только ведь обратно их уже не впихнёшь, хоть иногда и хотелось бы. Я переплела наши пальцы и легонько поцеловала Да'ана в висок. Это был поцелуй не страсти, но поддержки. Если бы я могла принять в себя хоть немного его боли… Меня б это не убило — таких и ядерная бомба не берёт, а ему могло бы стать хоть немного легче. Несправедливо, когда такая ноша достаётся одному. Я не могла не восхищаться силой существа, которое прошло через такой ад и сумело выжить. В этот момент по телу тейлонца пробежали голубоватые вспышки, и оно начало ярко светиться. Я испугалась, что ему стало плохо, но лицо моего инопланетного возлюбленного выражало высшую степень восторга.
— Хади… Этого не может быть… — прошептал он с надеждой и недоверием, судорожно вцепляясь в мою руку.
— Чего — этого? — удивилась я, чувствуя, как внутри меня нарастает горячая волна, устремляясь к центру моей ладони и перетекая в ладонь Да'ана. Тейлонец, похоже, ловил от этого кайф. Он снова был обнажён, и я видела, как под прозрачной кожей пульсируют светящиеся потоки. Впечатляющее зрелище — глаз не оторвать. Я вынуждена была свободной рукой придержать тейлонца, который изогнулся в моих руках и замер. Глаза его были широко распахнуты, и в них читалось неземное блаженство. Это было чем-то похоже на оргазм, но как-то… чище, что ли… Наконец, едва ощутимая дрожь в сверкающем теле унялась, и оно приняло прежний вид. Да'ан вздрогнул и открыл глаза.
— Спасибо тебе… — голос его звучал слабо, но с неподдельным теплом, как будто я, по меньшей мере, спасла ему жизнь.
— Да вроде пока не за что. Только не говори, что залетел.
— Я? Нет, — покачал головой Да'ан, как мне показалось, с сожалением. — Это другое…
— Тебе было хорошо? — с нежностью посмотрела я на тейлонца, который одновременно выглядел и слабым, и сильным. И нельзя было понять, где заканчивается его слабость и начинается сила…
— Лучше, чем когда-либо, — заверил меня пришелец.
— Вот и прекрасно! Хоть кому-то я могу сделать приятное. Не всё же конину хлестать и выписывать пропуски к Аллаху на аудиенцию…
Не стоило даже думать о том, чтобы пытаться бежать отсюда самостоятельно. Куда — в открытый космос? Друзей у меня здесь не было, а в таких случаях единственное, что остаётся — это прибегнуть к помощи врагов. Главное — дождаться удобного случая.
— Мне бы хотелось увидеть твой дом, — сказала я Да'ану. — Майор Кинкейд так быстро волок меня по каким-то коридорам, что я не успела ничего рассмотреть.
— К сожалению, я сейчас не могу показать тебе Носитель — меня ждёт Глава Синода. Но я могу попросить Лиама провести экскурсию — если ты пообещаешь, что мой Защитник останется невредимым.
— Больно он мне нужен! Ты же не хочешь сказать, что воспринимаешь всерьёз все мои угрозы что-нибудь кому-нибудь оторвать? Поверь мне на слово — за всю свою жизнь я ещё никому ничего не оторвала — правда, случалось отстреливать…
Лиама не привела в восторг перспектива общения со мной. Но он обречённо ответил согласием на просьбу Да'ана — знал ведь, что виноват перед ним. Прощаясь, я поцеловала тейлонца — думая, что теперь-то уж точно в последний раз. Жаль, ничего у нас не вышло — мы могли бы стать неплохой парой, но, видно, не судьба. Я покинула жилище Да'ана следом за майором Кинкейдом, не оглядываясь — чувствовала, как к горлу снова подступил влажный ком. В коридоре мы столкнулись с тем самым якудзой, который с подозрением уставился на меня. Я не удержалась и украдкой показала ему средний палец.
— Представляешь, агент Сандовал отважился поинтересоваться у Да'ана, не угонял ли тот его машину, — хохотнул Лиам, на мгновение перестав глядеть на меня, как на лютого врага.
— А что Да'ан на это ответил?
— Попросил не задавать глупых вопросов и предложил заняться чем-нибудь полезным.
— Красиво послал, — вздохнула я. — Я так не умею…
В коридоре нам снова попался фигуристый Военный Министр.
— Ох…нная задница у этого типа! — бурно выразила свой восторг я. — Просто не задница, а ядерная бомба!
Майор дико заржал, а генерал с подозрением покосился на нас. Почувствовав, что Лиам уже не испытывает страха по отношению ко мне, я отважилась начать разговор.
— Слушай, парень, у меня к тебе дело есть. Помоги мне свалить отсюда, а?
— Почему ты хочешь покинуть Носитель? — резко притормозил Кинкейд, от неожиданности чуть не стукнувшись лбом о колонну. Очевидно, моё поведение показалось ему нелогичным.
— Сам посуди, разве я — пара твоему шефу? Его же свои пришибут, если узнают, что он со мной спутался. Надо развязать этот узел, пока он не затянулся слишком туго на наших глотках.
— Ты просишь меня помочь тебе бежать, потому что переживаешь за Да'ана? — во взгляде и голосе Лиама читалось искреннее недоумение.
— Что тебя так удивляет? Думаешь, мне легко его покидать? Да стоит мне только глаза закрыть, и снова его вижу — как живого. Наверное, и умирать буду с его именем… Не смотри на меня так. Лучше просто помоги…
Я опустила глаза, едва сдерживаясь, чтобы не разреветься. Майор Кинкейд разглядывал меня уже с сочувствием и, как мне показалось, с некоторым уважением.
— Хорошо, я помогу тебе, — после некоторой паузы произнёс он.
— И ещё. У тебя, часом, фотки его не найдётся — на память?
— Ты его любишь… — вздохнул Лиам.
— А вот это не твоё дело, — грубо оборвала его я.
Обратно мы летели молча. Мне казалось, что из космической темноты прямо в душу мне смотрят самые прекрасные во Вселенной глаза. И этот мрак казался светом, ведь настоящая тьма ждала меня на Земле. Прощаясь, Лиам вложил мне в ладонь маленькую фотографию.
— Береги его, слышишь? — прошептала я, борясь с предательской дрожью в голосе. — Не оставляй одного, чтобы он не начал снова употреблять эту дрянь, и никогда не попрекай прошлым — все мы имеем право на ошибки. И Да'ан — в большей степени, чем мы с тобой. Я врагу не пожелаю такой жизни… Не спускай с него глаз. Вокруг вьётся слишком много нечисти. Взять этого говнюка Сандовала — я сразу почувствовала, что от него исходит опасность. Или дитятко его — та ещё сволочь, такой и в спину может ударить. Да'ан — сильный, но он не сможет сделать больно своему ребёнку, даже если тот попытается его прикончить.
— Хади, я — Защитник Да'ана… — обиженно вскинул подбородок майор.
— Х…вый Защитник, — прервала его я. — Но ты его любишь. Только не надо краснеть. Думаешь, я не поняла, что тебя ревность заела при виде меня? Напрасно — я своё место в жизни знаю. Что ж, совет вам да любовь… Возможно, ты сможешь сделать его счастливым.
— Нет, — покачал головой Лиам. — Я — не тот, кто ему нужен…
— Жизнь покажет. А теперь… Съё…ся отсюда, да поживее. Вот мой мобильный — на крайний случай. Помни: если вдруг Да'ану понадобится помощь, и ты почувствуешь, что сам не можешь справиться — звони. Только без дела не вздумай меня беспокоить — огребёшь по самое не балуй.
Я захлопнула дверь перед самым носом у майора и бессильно сползла по стене, уже не сдерживая слёзы. А с фотографии, которую я сжимала в руке, на меня смотрели всё те же глаза, обещая надежду, которой не суждено было выжить в этом непредсказуемом мире. И невозможно было забыть этот взгляд, проникающий в душу и дарующий свет — одновременно исцеляющий и лишающий последних сил. Но если б мне было предложено забвение, я бы сама от него отказалась, предпочтя сохранить в своей памяти каждую чёрточку лица того, кто навсегда лишил меня покоя. Надо ж было до такого дожиться, чтобы даже любовь стала для меня не спасением, а наказанием?..
Я вспоминала дни, проведённые вместе, понимая: всё, что мне теперь осталось — лишь воспоминания. И дала себе слово, что никогда эти губы, которых касался мой тейлонский любимый, не будут осквернены поцелуем с другим. Я даже на звёздное небо теперь не смогу смотреть спокойно, зная, что где-то там — его дом. Храни его, о, Великий Аллах. Мне ведь много не надо — просто знать, что Да'ан жив. Моя собственная судьба меня давно уже не волновала…

 Отправлено: 14.09.10 12:31. Заголовок: Ё-маё!!! :sm15: :s..

Ё-маё!!! Нет слов! Одни эмоции! Зоорку опустили по самое не балуй. И Ттана тоже. А зад у генерала действительно - БОМБА!!!

 Отправлено: 14.09.10 12:53. Заголовок: Зо'орку никто не..

Зо'орку никто не опускал - просто слегка по носявке щёлкнули, чтоб не баловался. Он же ещё ребёнок - мы детей не обижаем

 Отправлено: 14.09.10 14:55. Заголовок: По носявке говоришь?..

По носявке говоришь?.. А поможет? Может, лучше по другому месту? Волонтёрским ремнём с медной пряжкой?..

 Отправлено: 14.09.10 15:05. Заголовок: Где я тебе волонтёрс..

Где я тебе волонтёрский ремень возьму?
Да и Зо'орке он до одного места. До того самого, которое у Военного Министра - бомба!

 Отправлено: 14.09.10 19:04. Заголовок: Ну, вот и я, наконе..

Ну, вот и я, наконец-то, причастилась этой вкуснятинкой!!!
Веснова с Вардом, правда, пытались сбить меня с пути истинного, и им это почти удалось)))
Но я, собрав волю в кулак, таки дочитала и даже не умерла со смеху, что странно, учитывая все синонимы, которыми Хади назвала Зо'орку
Великолепно...и концовка такая душещипательная!!!

Оффтоп: Не зря Т'тан военным министром у тейлонцев работает - с ядерной боеголовкой-то в штанах...

 Отправлено: 15.09.10 08:36. Заголовок: Эфа, ну дык должно ж..

Эфа, ну дык должно же быть какое-то рациональное объяснение тому, что он - Военный Министр
Спасибо тебе...
Выкладываю проду

 Отправлено: 15.09.10 08:37. Заголовок: *** — Мать, долго ты..

***
— Мать, долго ты ещё так будешь сидеть?
Я молча посмотрела на сына и снова перевела взгляд в окно. Второй день мне не хотелось никуда выходить. Являлась Рита, звала бухать — я её послала, пригрозив начистить морду, если будет настаивать.
— Лучше б уж ты нажралась, — вздохнул Бонни. — Может, мне за коньячком сгонять, а? Твоим любимым…
— Не надо. Мне ничего не надо… — моя голова безвольно склонилась на руки.
— Мать, не гони. Вот скажи, зачем ты удирала, если жить без него не можешь? Хочешь, я его найду и притащу сюда? Я знаю, где находится их Посольство — мне дочка Бриггсов показывала. Они называют это здание «оплотом дьявола», дебилы!
— Не вздумай никуда ходить! — закричала я, сама испугавшись своего голоса.
— Как хочешь, — пожал плечами сын. — И всё-таки ты дура. Он, поди, не меньше твоего сейчас изводится. Ты у меня баба красивая, хоть и без башни…
Я истерически рассмеялась. Самое интересное, что Бонни был прав — помимо моей собственной боли, во мне пульсировала боль Да'ана. Я даже на расстоянии чувствовала, как огорчило его моё бегство. Он отчаянно боролся с одиночеством, и я с трудом подавила в себе порыв бросить всё и бежать в Посольство. Мы оба должны этим переболеть — для нашего же блага. Прости меня, мой милый. Я чувствую, ты не обижен на меня — это просто печаль о том, чему не суждено сбыться. Если что-то меня сейчас удерживает от запоя — это лишь ощущение прохлады твоей кожи на моих губах. Я люблю тебя, Да'ан. Так, как только может одно разумное существо любить другое. И не хочу тебя забывать, даже если это чувство меня убьёт…
На следующий день нагрянул Ахмад — напомнить о заказе. Но я послала его, как и Риту. Не могла себе представить, чтобы эти руки, которые касались кожи Да'ана, могли отнять у кого-то жизнь.
— Решила завязывать, — сказала я своему корешу.
— А жить на что будешь? — скептически усмехнулся он.
— Официанткой устроюсь.
Он посмотрел на меня, как на идиотку, но ничего не сказал. Наутро я напялила парик, короткое чёрное платье, туфли на каблуках и отправилась устраиваться на работу — в бар «У Джонни». Хозяин бара — Джонни Мейсон, в прошлом знатный ворюга — был удивлён появлением совершенно трезвой Хади Хаким, которая не требовала налить ей коньяка, а предложила свои услуги. Он меня принял и, как оказалось, не прогадал. Весть о новой официантке быстро разнеслась по кварталу, и вечером в баре было не протолкнуться. Джонни довольно потирал руки. От посетителей не было отбоя — все хотели поглазеть на легендарную Хади. Я приветливо улыбалась клиентом, периодически осыпая самых наглых отборным матом. Все были довольны — и хозяин, и завсегдатаи бара. Да и мне как будто полегчало, только одно не давало покоя…
По вечерам, когда Бонни, который теперь ночевал дома, играл на крыльце в карты с соседскими ребятами, я доставала из буфета маленькую фотографию и подолгу на неё смотрела, пока в глазах не начинало светлеть от слёз. Да'ан… Он был далеко, и в то же время рядом. Даже не со мной, а во мне — в моём сознании до сих пор звучал его тихий голос… Обращаясь перед сном к Аллаху, я молила Его о прощении и милости — не для себя, а для этого тейлонца, который, сам того не желая, перевернул мою жизнь…
Так прошёл месяц. К удивлению соседей, я не пила, даже материться стала поменьше, и Рита Маркес решила, будто я тронулась умом. Даже посмела сравнить меня с этой курицей Мэдди Бриггс, за что схлопотала по своей немытой шее. Работала я по ночам, а днём, отоспавшись, бродила по городу. И как бы ни было мне больно, ноги сами собой несли меня к Посольству — как совсем ещё недавно в тот самый злополучный парк. Пару раз мне краем глаза удалось увидеть Да'ана. Тейлонец выглядел усталым и измученным, и моё сердце болезненно сжалось. Он страдал — из-за такого ничтожного создания, как я, Хади Хаким… И, наверное, из-за своего ребёнка. Честно говоря, я боялась, что после того, как Зо'ор нас застукал на Носителе, Да'ана вообще арестуют, однако по каким-то соображениям это милое дитя решило пощадить своего родителя. Но кровушки при этом, наверняка, попило изрядно. Вернее, энергии или что там у них? По крайней мере, Да'ан был жив и даже остался на прежней должности. А, значит, я могла хоть издалека наблюдать за тейлонцем, наслаждаясь мучительной иллюзией его присутствия рядом со мной. Это было сродни действию алкоголя или наркотика: сначала сладко, а потом — больно, только иначе я уже не могла…
Однажды, околачиваясь воле Посольства, я заметила нечто подозрительное. Этим подозрительным объектом был агент Сандовал — тот самый парень, чью машину мы с Да'аном позаимствовали и вернули в улучшенном виде. Подозрительным мне показалось то, что человек, который работал на тейлонцев, ошивался возле здания, не желая быть замеченным. Это мне не понравилось — я почувствовала, что мой любимый снова в опасности. Куда только смотрит этот остолоп Кинкейд?
С тех пор я начала дежурить возле Посольства, вооружившись своей верной снайперкой, и чувство опасности с каждым днём нарастало. Я не боялась быть пойманной, да мне это и не грозило — с моим-то опытом. За неделю таких дежурств я пришла к выводу, что служба охраны у них работает отвратительно. За это время у меня трижды была возможность похитить Североамериканского Сподвижника. Однажды я увидела, как перед зданием Посольства приземлилась эта тейлонская консервная банка о четырёх ногах, которую называют шаттлом. Оттуда вылезли Сандовал и Зо'ор. Я от нечего делать взяла агента на мушку, и вдруг в моём мозгу отчётливо сработал красный сигнал. Этот знойный парень на мгновение утратил над собой контроль. Я увидела, как взглянул он на Зо'ора и поняла: ребёнок моего любимого — не жилец, если не остановить агента. У меня была возможность устранить Сандовала раз и навсегда, но я вспомнила о клятве, данной в память о днях, проведённых вместе с самым удивительным творением Аллаха, и выстрелила гадёнышу в ногу…
Последующие несколько дней прошли относительно спокойно. Несколько раз я видела Да'ана сидящим в саду на скамейке. Он провожал взглядом вашингтонские облака — сероватые, словно присыпанные пылью, и глаза его были полны грусти. Мне стоило большого труда не выскочить из своего укрытия и не броситься ему навстречу. Он выглядел таким красивым и таким одиноким… Однажды я заранее оставила на скамейке чайную розу — купила её у торговки на углу. Жаль было девчонку, а цветок своей хрупкостью и нежностью напомнил мне моего любимого. Спрятавшись в кустах, я наблюдала, как изящные пальцы тейлонца нежно поглаживали тонкий стебель, и от этого зрелища на глаза невольно наворачивались слёзы. Когда-то эти пальцы ласкали мою кожу…
В какой-то миг он вздрогнул, и взгляд его озарился надеждой — Да'ан словно почувствовал моё присутствие, и я затаила дыхание, боясь быть обнаруженной. Но вскоре глаза его снова потухли, а рука с цветком бессильно упала на колени. Голова тейлонца была склонена к плечу, веки полуопущены, и в это мгновение мне казалось просто нереальным не любить его — такого. Мне было больно оттого, что из-за меня страдает дорогое мне существо, но я отчаянно боролась с желанием коснуться этих губ, даря им непривычно робкую для меня ласку. «Он — не для тебя», — твердила я себе. Я видела, как за Да'аном пришёл Лиам Кинкейд. Он осторожно взял тейлонца за руку, и тот безвольно побрёл за майором — с какой-то обречённой покорностью. Дурак ты, Лиам. Разве можно с ним так? А поговорить не пытался? Такое впечатление, что с Да'аном вообще никто не пытается просто поговорить… Стоит ли удивляться, что он чуть было не подсел на наркоту? Такое случается по двум причинам: или из любопытства, или от одиночества. Нетрудно догадаться, что в нашем случае имело место второе…
Я покидала сад с тяжёлым сердцем. В тот день я умудрилась побывать и в той беседке, в которой мы случайно встретились, и на крыше, где сидели в обнимку, укутавшись в мою куртку. А на следующий день против воли снова оказалась возле Посольства… Однажды я повела себя неосмотрительно и подошла слишком близко. В тот день Да'ан встречался с жителями города, и я решила, что мне не составит труда затеряться в толпе. С моим-то ростом? Великий Аллах, чем я думала!.. Наши взгляды встретились. Глаза Да'ана были полны нежности и боли, но я не нашла в себе сил выдержать этот взгляд и побежала прочь, чувствуя себя последней скотиной. Потом долго наматывала круги по вашингтонским улицам, а, добравшись до своего жилища, упала на кровать и беззвучно рыдала до тех пор, пока силы не покинули меня…
Забыть Да'ана было невозможно — всё равно, что вырвать из груди собственное сердце. Бонни, видя моё состояние, крутил пальцем у виска и обещал доставить мне тейлонца, даже если бы его пришлось для этого похитить.
— Ты ведь и себя, и его мучаешь, — по-взрослому отчитывал меня сын. — Я видел вчера по телеку его выступление. Еле на ногах держался — краше в гроб кладут. И ты вон совсем дошла. Себя не жаль — хоть бы парня пожалела…
— Он не совсем парень, — механически поправила я.
— Да какая на хрен разница, если вы друг друга любите? Ты ведь не из-за этого от него бегаешь. Надумала, будто не стоишь его. Фигня всё это… Я же видел, он — настоящий, не из чистоплюев. Не гони, мать! Помирись с ним, слышишь?
— Мы не ссорились, — тихо возразила я, чувствуя, как мои глаза предательски влажнеют. Бонни посмотрел на меня, как на тяжелобольную, и умчался играть с пацанами в футбол. Я сидела у окна, почёсывая за ухом кота, свернувшегося у меня на коленях мохнатым клубком. В этот момент зазвонил мобильный. Я не сразу его взяла — подумала, что снова Рита намеревается меня споить или Ахмад начнёт предлагать очередную «выгодную сделку». Шайтановы дети! Валить нужно из этого квартала — не оставят ведь в покое. Но номер оказался незнакомым, и я приняла вызов.
— Хадисе, срочно нужна твоя помощь, — услышала я взволнованный голос майора Кинкейда.
— Ты сейчас где? — спросила я, чувствуя, как внутри меня всё обрывается.
— В Посольстве. Агент Сандовал тяжело ранил Зо'ора и… Хади, он похитил Да'ана! «Поревёшь потом», — скомандовала я себе, собираясь с силами и превращаясь в прежнюю Хади Хаким — совершенную машину для убийства. Великий Аллах, я так и знала, что Лиам не сможет его защитить! Это я во всём виновата — оставила Да'ана одного. И сохранила жизнь этому уроду, агенту Сандовалу. Хотела, как лучше, душу свою загубленную пыталась спасти, а вышло ещё хуже, чем всегда. Я чувствовала, что мой любимый жив, но находится в опасности. Вскочив в свою тачку, я, что было духу, погнала к Посольству…

 Отправлено: 15.09.10 13:01. Заголовок: :sm36: :sm36: :sm..

Ёлы-палы! Так держать. Супергерои Лиам и Хади спешат на помощь! Они не Чип и Дейл, конечно, но ведь и Даан - не Гаечка...

 Отправлено: 15.09.10 14:46. Заголовок: Радистка, помнится, ..

Радистка, помнится, у тебя в фике он вообще был белочкой
А вообще-то ты права - Гаечка так не вляпывалась

 Отправлено: 15.09.10 19:11. Заголовок: Блин... как у тебя т..

Блин... как у тебя так выходит? Называть Сандовала уродом и, вообще , переключиться в другое русло? Вот это талант!!! И все так реалистично!
Всегда оставляю тебя "на закуску", когда управишся со всеми делами, так приятно погрузиться в твой мир! БРАВО!!!

 Отправлено: 16.09.10 08:52. Заголовок: Эфочка, я понимаю, т..

Эфочка, я понимаю, такая смена симпатий выглядит странно... Но Хади и Ли'эн - это два разных персонажа, и каждая из них живёт в своей реальности ЗПК Для Восточноевропейского Сподвижника Рональд - любимый, а для Хади Хаким...
Спасибо тебе за такие слова. Публикую проду...

 Отправлено: 16.09.10 08:52. Заголовок: *** В Посольстве цар..

***
В Посольстве царила тишина. Испуганные сотрудники сгрудились во дворе, вполголоса переговариваясь. На меня никто не обратил внимания.
— Мне нужен майор Кинкейд, — решительно заявила я.
То ли страх так подействовал на этих людей, то ли мой уверенный тон, но какой-то парень вызвался меня провести. Лиам стоял на коленях перед лежащим на полу Зо'ором. Из раны на груди тейлонца струилась голубоватая светящаяся дымка. Я склонилась над ребёнком Да'ана и нежно погладила его по голове. Он открыл ярко-голубые глаза, полные боли и отчаянного желания жить. Это хорошо, парень — ты нам нужен именно живым.
— Хадисе Хаким… — прошептал тейлонец.
— Верно, — улыбнулась я. — Как ты думаешь, где агент Сандовал может прятать твоего родителя?
— Откуда ты… — начал было Зо'ор, но я его прервала.
— Сейчас это не главное.
— Я чувствую… — молодой тейлонец напрягся и прикрыл глаза, словно к чему-то прислушиваясь. — Он прячет его на северной окраине. Большое серое здание — похоже на цех или склад. Оно заброшенное. Рядом какие-то развалины и квадратная башня.
— Зачем он его похитил?
— Хочет выдать джаридианцам.
— Вот, с…ка! Лиам, — подозвала я майора. — Как вышло, что тейлонцы остались одни?
— Зо'ор прилетел с Рональдом Сандовалом. Они с Да'аном заперлись в его кабинете. Меня отправили с поручением. Когда я вернулся, то обнаружил здесь только раненого Зо'ора — он был в сознании. Вызвал помощь, а потом связался с тобой. Не ожидал, что ты приедешь так быстро.
— В принципе, картина мне ясна. Я сейчас же начну поиски.
— Я с тобой, — вскочил на ноги Кинкейд. Только этого мне не хватало! Будет путаться под ногами — ещё, чего доброго, дров наломает. Уже наломал...
— Нет. Ты останешься здесь, с Зо'ором. Бедняга ранен и ему страшно. А я и без твоих соплей справлюсь.
— Хадисе, не уходи… — попросил Зо'ор, и глаза его потемнели от страха. — Я… умираю…
— Ничего подобного, — ласково и, вместе с тем, строго заверила его я. — Ты будешь жить.
— Передай Да'ану, что я… Я был неправ…
— Вот сам ему это и скажешь, когда я его найду. А пока не трать силы на болтовню.
— Почему ты нам помогаешь?
— Потому, что люблю твоего родителя. А, значит, и тебя, ведь ты — его частица…
Необъяснимая нежность вдруг проснулась во мне — как ни крути, но этот непутёвый малый был ребёнком того, кого я любила больше жизни. Мне было жаль до слёз раненого тейлонца. Повинуясь неясному порыву, я взяла его за руку и почувствовала, как теплеет моя ладонь — так уже однажды было, когда я захотела разделить с Да'аном его боль. Зо'ор снова открыл глаза — в этот раз он смотрел на меня с удивлением.
— Хадисе… Как тебе это удалось? — неожиданно звонко спросил он.
— Не знаю, о чём ты. Но умереть тебе не светит — поверь уж мне на слово. Я много кандидатов в жмурики повидала на своём веку. Ты непохож на них. Держись за жизнь, парень — обеими руками. Да'ан простит тебя, хоть ты и вёл себя как редкостная дрянь. Родители всё прощают своим детям — даже предательство. Не раскисай — тебе ещё этой твоей синагогой рулить.
— Ты имеешь в виду Синод? — слабо улыбнулся Зо'ор. Я впервые увидела, как он улыбается. Девки, наверное, млеют от этой снисходительной ухмылочки… Не сдавайся, малый — будут у тебя ещё и девки, и, если Аллах явит тебе Свою милость, и детки…
— Мне один хрен — что ваш Синод, что синагога. Будь молодцом — главное, не бойся. Знай, что в этом мире есть те, кому ты дорог.
Лиам было рванул за мной, когда я направилась к двери, но я резко развернулась и ткнула пушкой ему под рёбра.
— Я тебе где сказала быть? С Зо'ором. Вот к нему и иди, Защитник х…в. Гляди, не приведи Аллах, с малым чего случится — я тебе башку свинчу и в задницу затолкаю, понял?
— Понял, — вздохнул майор Кинкейд.
Так мне удалось избавиться от Лиама. Во-первых, Зо'ора действительно нельзя было оставлять одного. Во-вторых… Сомневалась я, что от этого парня будет толк. Уж больно он горяч — такие делают первое, что на ум взбредёт, и лишь потом уже начинают думать. Мой мозг лихорадочно работал. Я уже знала, куда пойду и что буду делать. Только бы успеть… Я понимала, что раскаяние Зо'ора было мимолётным, хоть и искренним порывом, вызванным страхом. И когда смертельная опасность минует, милое дитя может взяться за старое и снова попытаться избавиться от собственного родителя, а, возможно, и от меня. Но сейчас мне предстояло решить другую проблему…
Ахмад был удивлён моим появлением — он уже свыкся с мыслью, что Хади Хаким завязала с криминальным прошлым и вступила в ряды добропорядочных граждан. И вдруг снова нагрянула — затянутая в чёрную кожу, как в прежние времена. Я могла бы попытаться своими силами освободить Да'ана, но не чувствовала себя вправе рисковать его жизнью.
— Я выполню твой заказ, если ты мне поможешь, — у меня не было времени на то, чтобы облекать свои слова в более изысканную форму, и марокканец это почувствовал.
— Какая помощь тебе нужна? — коротко спросил он.
— Нужно кое-кого вытащить из передряги.
— Наверное, этот «кто-то» очень дорог тебе, если ради него ты вновь готова взяться за старое... — задумчиво произнёс Ахмад. — Скорее всего, второго шанса вырваться у тебя не будет.
— Это уже не твои проблемы, — оборвала его я. — Если хочешь пофилософствовать — займёшься этим потом. А сейчас я прошу тебя как друга, почти брата — помоги мне.
— Хорошо, я сделаю это, — кивнул он. — Только помни: долг платежом красен.
— Я расплачусь, слово Хади Хаким.
— Скажи, это тот парень, которого я видел у тебя?
— Да, это он.
— Хади, он ведь... не человек? Я увидел по телеку похожего типа и понял: это был тот самый.
— Он — такое же творение Аллаха, как и мы с тобой.
— Наверное, ты права... А что ж свои ему не помогут-то?
— Его ребёнок тяжело ранен. Единственный друг — слишком молод, чтобы можно было на него рассчитывать в трудную минуту. Выходит, никого, кроме меня, у него и нет...
— Во что вляпался твой друг?
— Его похитил один человек. Редкостное дерьмо... Хотя... Его есть, за что пожалеть — собратья Да'ана сломали жизнь этого человека. Всё слишком сложно, Ахмад, чтобы имело смысл искать виноватых в этой истории. Но лично для меня всё просто — я буду спасать того, кого люблю. И да поможет мне Аллах...
Надо отдать должное Ахмаду. Его ребята — настоящие профессионалы, хорошо знающие город. Мы начали прочёсывать северные районы и вскоре обнаружили место, похожее на то, о котором говорил Зо'ор. Решено было не тянуть резину и сразу начать операцию по освобождению заложника. Парни шутили, что нечасто им доводится брать на себя обязанности копов — обычно они сами кого-то захватывают.
— Осторожно, у него есть такая живая хрень, из которой он стреляет, — предупредила я ребят.
Я надеялась, что агент Сандовал окажется один — без жабомордианцев. А если нет — с такими орлами никакие жабомордые не страшны. Мы им зададим такого жару, что чертям в аду станет тошно!
Когда мы ворвались в здание, я сразу увидела агента Сандовала — он стоял ко мне спиной. Подкравшись сзади, я изо всей силы двинула его по башке толстенной балкой, которая валялась под ногами. Один из парней Ахмада восхищённо присвистнул, когда я легко вскинула её, словно это был калаш. То-то же, шакальи дети, знайте наших! Да'ана я обнаружила в дальнем углу — он сидел на металлическом стуле, который едва ли казался ему удобным. Тейлонец не был связан, но в этом не имелось нужды — он выглядел совсем обессиленным. Его руки безвольно свисали вдоль тела, а голова склонилась к плечу. Я тотчас же бросилась к нему и сжала изящную ладошку в своей лапе, ощущая уже знакомый прилив тепла. Голубые глаза открылись, по губам Да'ана скользнула слабая улыбка.
— Хади… Спасибо тебе…
— Что же ты не бережёшь себя, а? — я чувствовала, как по щекам моим катятся слёзы.
— Агент Сандовал сказал, что убьёт Зо'ора, если я не пойду с ним. А когда я согласился, он всё равно выстрелил.
— Твой ребёнок жив, — заверила я его, надеясь, что это так.
— Знаю… Ты спасла его. Не знаю, как у тебя это получается… Этого не может быть — ты ведь человек, белковая форма жизни!..
— О чём ты? Да'ан, ты в порядке? — то, что говорил тейлонец, было похоже на бред.
— Я не брежу, — возразил инопланетянин, цепляясь за мою руку.
— Живой? — участливо поинтересовался подошедший к нам Ахмад.
— Агент Сандовал причинил ему только моральные страдания. Да'ан невредим, но ослаблен.
— Признавайся, приятель, небось, штаны намочил с перепугу? — усмехнулся марокканец, склоняясь над пришельцем. — Не трусь, мы никому не скажем.
— Исключено, потому что он не ест и не пьёт, — возразила я.
— А что это за лужа у него под ногами? — не унимался Ахмад.
— Агент Сандовал вылил на меня холодную воду, когда я едва не потерял сознание, — пояснил Да'ан. По его лицу было заметно, что ощущение оказалось не из приятных.
— Агент Сандовал — как я могла о нём забыть? — я мстительно посмотрела на распростёртое на бетонном полу тело. На затылке похитителя запеклась кровь. Здорово я его долбанула, ничего не скажешь… — А где он брал воду?
— Видишь трубу, которая проходит вдоль стены? — изящно махнул рукой Да'ан. — В углу есть кран и ёмкость.
Надо же, здесь даже вода имеется! Впрочем, здание находилось в неплохом состоянии, хоть внутри и царило запустение. Единственным предметом мебели в неуютном помещении, которое агент Сандовал избрал в качестве своей тайной «резиденции», был продавленный диван. На него я и перенесла тейлонца. Он не сопротивлялся, когда я подняла его — легко, как ребёнка. Только смущённо прикрыл глаза, словно устыдившись своей слабости.
— Здесь тебе будет лучше, — улыбнулась я, устраивая его поудобнее. — Отдыхай, приходи в себя, а я пока организую кое-кому ледяной душ.
— Только не нужно его убивать, — попросил Да'ан.
— Убивать? Нет, это было бы слишком легко, — покачала головой я, едва сдерживая в себе накопившуюся злость. — Для начала мы его немного помучаем.
Тейлонец всё-таки встал на ноги, когда помог мне обезвредить скрилла — так называется это живое оружие, после чего силы покинули его. Я намеренно не спешила приводить Да'ана в чувство. Не стоило ему видеть, как я буду разбираться с этим желтомордым ублюдком — зрелище не для его неземных глаз.
— Вот ведь, с…ка! — я небрежно пнула агента, не подававшего признаков жизни. Ничего, я тебя научу, как в детей стрелять и похищать тейлонцев. Если этому Зо'ору всего тысяча лет, а живут они целых десять, то он ещё дитё, хоть и дурное на всю голову. А дети не должны страдать, когда взрослые сходят с ума. Я много народу перемочила на своём веку, но в жизни у меня бы не поднялась рука на ребёнка — ни на людского, ни на какого другого…