Отправлено: 16.05.11 08:19. Заголовок: Поцелованные небом

Начинаю новый фик
Это не означает, что старые забыты - обязуюсь дописать.
Вдохновил один из "конфликтных снов"...

О фике: когда "боги" спускаются с небес - людям становится тесно на Земле. Когда они влюбляются - им улыбается небо...

 Отправлено: 20.05.11 10:27. Заголовок: Это ещё не всё :sm6..

Это ещё не всё

 Отправлено: 20.05.11 21:55. Заголовок: дык, понятно, что эт..

дык, понятно, что это еще не все :) там ведь каатаам впереди, ага? :))))

 Отправлено: 20.05.11 23:45. Заголовок: Уууууу!.. Ирррротика..

Уууууу!.. Ирррротика!..

 Отправлено: 23.05.11 08:28. Заголовок: Не знаю, можно ли эт..

Не знаю, можно ли это расценить как эротику... В общем, смотрите сами

 Отправлено: 23.05.11 08:28. Заголовок: Да'ан сидел в св..

Да'ан сидел в своём кресле и печально смотрел в окно. Над городом повис удушливый ветреный вечер. В воздухе ощущалось дыхание грозы, и это было созвучно душевному состоянию тейлонца. Даже сейчас он не выглядел жалким, сохраняя царственность осанки, но у Лиама Кинкейда невольно сжалось сердце при виде страдающего инопланетного существа. Тем более, он чувствовал себя виноватым перед Североамериканским Сподвижником — со стороны многие поступки Защитника можно было расценить как предательство.
— Вам что-нибудь нужно? — робко поинтересовался он.
— Нет, — плавно повёл рукой тейлонец. — Вы можете идти, майор Кинкейд.
В обществе Лиама Да'ана одолевало желание остаться одному, однако в первый момент после ухода Защитника инопланетный посол пожалел о том, что его отпустил. Если бы не незримая поддержка Сообщества, Сподвижник мог бы не перенести боли. Он настолько ушёл в себя, что не сразу почувствовал присутствие гостя.
— Да'ан… — раздался за спиной тихий голос. Он вздрогнул, обернулся, и затуманенные болью голубые глаза прояснились.
— На'ару! Дитя моё, я рад тебя видеть, но сейчас нам лучше воздержаться от общения — это может причинить тебе страдания.
— Учитель, я никуда не уйду, — ласково, но твёрдо возразил молодой дипломат. — Я пришёл, чтобы разделить с тобой твою боль.
— Это благородно с твоей стороны, — Да'ан выглядел растроганным. — Однако я не могу принять от тебя столь ценный дар.
— Можешь. Поверь, ты заслуживаешь даже большего.
На'ару приблизился к Североамериканскому Сподвижнику, и тот устремил на него удивлённый взгляд.
— Дай руку, — попросил младший тейлонец, и старший нерешительно протянул ему ладонь, словно колеблясь. — Мне нужно кое-что тебе сказать, но я не знаю, как. Все эти дни я пытался найти подходящее слово, однако так и не смог. И нет больше сил молчать… Прошу, позволь мне показать то, что я чувствую.
Повинуясь непреодолимому внутреннему порыву, Да'ан совместил свою ладонь с ладонью воспитанника, готовясь принять поток информации. Он доверял На'ару и не испытывал страха. Напротив, видел, что молодой дипломат пребывает в смятении, и хотел помочь ему обрести равновесие. Два тонких профиля, словно подсвеченных изнутри, отчётливо выделялись в полумраке, и вряд ли Вселенная видела что-либо прекраснее этой картины.
Эмоции На'ару, хлынувшие в душу Да'ана, оказались настолько сильными, что в первую минуту Сподвижник едва удержался на ногах. Ученику пришлось обнять его за плечи свободной рукой. Близость нежно подрагивающего тела старшего тейлонца взволновала младшего. Пальцы На'ару коснулись гибкой шеи и скользнули выше — к затылку. Без труда проникнув сквозь тонкую искусственную кожу и раздвинув прозрачные слои, молодой тейлонец осторожно коснулся тонких энерголиний. Глаза Да'ана расширились.
— Что ты делаешь? — прошептал он, не находя в себе сил, чтобы воспротивиться бережной, но настойчивой ласке.
— Не знаю, — признался На'ару, который сам был немного напуган происходящим, однако не мог остановиться. Он невольно залюбовался своим наставником, который выглядел нереально прекрасным — тонкие одухотворённые черты Да'ана вызывали ассоциацию с чем-то высшим, неподвластным законам этого мира. — Просто я чувствую, что так надо…
Он продолжал касаться кончиками пальцев чутких энерголиний Североамериканского Сподвижника, до конца не осознавая значение своих действий, но что-то древнее, доселе дремавшее в недрах генетической памяти, вдруг пробудилось в нём. И хвалёный тейлонский разум отключился, уступив место устремлению души… В какой-то момент они стали единым целым и уже не смогли бы разжать ладони, даже если бы захотели этого. Да'ан было инстинктивно воспротивился сближению, однако На'ару взмолился:
— Пожалуйста, не препятствуй этому. Позволь мне завершить…
И Североамериканский Сподвижник расслабился, поддаваясь обволакивающей нежности и погружаясь в неё. В тот же миг два потока энергии устремились навстречу друг другу, тесно переплетаясь. Это было похоже на начало перехода на другой уровень. Если бы в кабинет Да'ана случайно заглянул человек, он увидел бы лишь едва различимые контуры двух прозрачных тел, а вокруг — россыпь золотистых искр, похожих на маленькие звёзды. Ослеплённый их светом, На'ару исступлённо повторял одно слово на древнем диалекте Юноа — как заклинание. Хотя оно давно вышло из употребления, Да'ан тоже вспомнил его, а, быть может, просто догадался. Во всяком случае, его голос трепетным эхом вторил голосу молодого тейлонца.
Сообщество замерло в растерянности, оглушённое чувствами этих двоих. На протяжении сотен тысяч лет здесь не случалось ничего подобного, и теперь даже члены Синода не знали, как реагировать на происходящее. Но в этот миг для влюблённых не существовало ни Синода, ни Сообщества — никого, кроме друг друга. «Не может этого быть… Позор расы… — прошептал Зо'ор, медленно сползая по стене, и глаза его горели безумным огнём. — Я должен прекратить это… Должен!..»

Рассудок возвращался к ним постепенно. Они лежали на полу, всё ещё соединив ладони. Но, даже разжав их, оба поняли — между ними установилась особая связь, которую не сможет разорвать никто, кроме них самих. Словно какая-то частица На'ару осталась жить в Да'ане, и наоборот.
— Скажи, ты… не жалеешь? — виновато спросил молодой дипломат, склоняя голову любимого себе на грудь.
— Я ни о чём не жалею. Спасибо тебе… — глаза Сподвижника были закрыты, а весь его облик излучал сосредоточенность, как будто он к чему-то прислушивался. — Вот, чувствуешь?
Он взял руку На'ару и прижал её к своему животу. По губам младшего тейлонца скользнула счастливая улыбка.
— У нас… получилось! — изумлённо воскликнул он. — Да'ан, но… как? Я ощущаю, что в ребёнке, которого ты зачал, течёт не только твоя энергия, но и моя, хотя меня считали бесплодным.
— Это стало возможным потому, что ты тоже его хотел… Однако Сообщество может воспротивиться рождению этого ребёнка, учитывая обстоятельства его зачатия. Я не знаю, что с нами будет, но сделал бы то же самое, даже если бы мне дали возможность повернуть время вспять.
— Я не позволю причинить вред тебе и нашему ребёнку, — тихо, но твёрдо произнёс На'ару. — Буду бороться за наше счастье и защищать вас, даже если придётся пожертвовать своей жизнью.
— Не нужно так говорить… Ты не должен рисковать жизнью, поскольку нужен мне и нашему ребёнку. Я тоже буду защищать тебя, ведь отныне мы неразделимы.
На'ару слегка приподнялся на локте — из огромного, во всю стену, окна на него смотрело тёмное грозовое небо.
— Один мой земной знакомый, Стивен Хэнкс, однажды назвал любовь «поцелуем неба»… — задумчиво промолвил он. — Коль уж столь суровые небеса смягчились и благословили нас — значит, всё будет в порядке. Ты, главное, верь в это, слышишь?
— Я верю, — улыбнулся Да'ан, хотя в голосе его проскальзывали грустные нотки. — Но боюсь, впереди нас ждёт война. Не только за наше с тобой счастье, но и за будущее всей тейлонской расы.
— С тобой — всё, что угодно. Мы выиграем эту войну — ради нашего ребёнка и всех тейлонских детей. Уже родившихся, но так и не узнавших, что такое жизнь, и тех, которые могут родиться.
Осознание своей любви к Да'ану изменило На'ару — его манеры и интонация стали более уверенными и решительными. Он грациозно поднялся с пола одним неуловимым скользящим движением, одновременно помогая встать Североамериканскому Сподвижнику. Внезапно молодого тейлонца охватило предчувствие грядущей беды — настолько явственное, что он судорожно прижал к себе любимого, закрывая своим хрупким телом. В тот же миг на пороге появился человек, силуэт которого был хорошо знаком обоим.
— Простите… Мне очень жаль, но я получил от Главы Синода приказ арестовать вас обоих и доставить на Носитель, — смуглолицый мужчина с печальными тёмно-карими глазами сам не знал, почему эта неприятная миссия показалась ему — импланту — настолько тягостной. Но вид двух намертво вцепившихся друг в друга тейлонцев совершенно выбил его из колеи. Да'ан первым пришёл в себя.
— Агент Сандовал, мы готовы пойти с вами, — спокойно произнёс он, и взгляд его даровал утешение. «Лучше бы он возмущался и проклинал меня», — подумал Рональд, чувствуя себя преступником.
Они вышли из кабинета, держась за руки. На'ару напоследок украдкой бросил взгляд на грозовое небо, словно ища у него защиты. Тотчас же золотая вспышка молнии прорезала тьму, и он счёл это добрым знаком, хотя прекрасно осознавал, что три жизни, включая его собственную, висели на волоске…

 Отправлено: 24.05.11 10:39. Заголовок: — Агент Сандовал... ..

— Агент Сандовал... — голос На'ару звучал вкрадчиво, но доброжелательно. Да'ан с любопытством взглянул на своего воспитанника, словно пытаясь разгадать его намерения, но промолчал. — Вы чем-то обеспокоены?
— Вы прекрасное знаете, чем именно, — в голосе начальника службы безопасности проскользнули нотки раздражения.
— Скажем так, догадываюсь, — загадочно улыбнулся тейлонец. — Хотите компромиссный вариант?
— Что вы имеете в виду? — насторожился Рональд.
— Вам неприятна миссия, возложенная на вас Зо'ором — я чувствую это, — продолжил молодой дипломат. — Не в моих правилах рассуждать в сослагательном наклонении — скорее, это свойственно людям, но я попытаюсь. Допустим, вы могли прийти в Посольство и не застать нас на месте. Ведь такое возможно, верно? Между прочим, Главе Синода не составило бы труда связаться с нами через Сообщество и приказать явиться на Носитель. Он прекрасно знает, что мы подчинились бы. К тому же, спасаться бегством бессмысленно — наше местонахождение нетрудно установить по сигналу в Сообществе. Но Зо'ор привык все неприятные дела перепоручать вам, и лично мне это не кажется справедливым. Я... думаю, мы поняли друг друга, агент Сандовал?
Ярко-синие глаза встретились с тёмно-карими, и Рональд испытал странное облегчение, когда На'ару открыл ему путь к отступлению. Почему-то ему не хотелось причинять вред этому удивительному созданию, невольно вызывавшему у него симпатию, к тому же, мысль позлить Зо'ора показалась заманчивой.
— Мы поняли друг друга, — кивнул агент Сандовал. — Но... куда может пойти тейлонец на Земле, оставшись незамеченным?
— Позвольте мне не отвечать на этот вопрос, — грациозно повёл головой На'ару, лукаво поглядывая на землянина из-под полуопущенных век. — Вам лучше не знать ответ во избежание необходимости лгать Зо'ору, а его невозможно обмануть.
— Вы правы... — Рональд замялся, словно хотел ещё что-то сказать, но не решался и, наконец, отважился. — Будьте осторожны — оба...
— Благодарю за заботу, — было заметно, что тейлонец не был удивлён поведением человека, принимая его как должное.
Всё это время Да'ан стоял молча, погружённый в свои мысли. Североамериканский Сподвижник думал о том, что стоило ему обрести надежду, как мир вокруг него снова содрогнулся, рискуя обрушиться в любую минуту. Но за долгие годы жизни, полной непростых испытаний, этот тейлонец научился стойко принимать сваливающиеся на него неприятности. Его лишь мучили угрызения совести за то, что не может защитить своего едва обретённого любимого и нерождённого ребёнка. На'ару почувствовал состояние Да'ана и ласково коснулся его плеча.
— Не думай сейчас об этом, слышишь? — мягко попросил он. — Позволь мне позаботиться о тебе и о нашем ребёнке. Сообщество не может хотеть нашей смерти, но все опасаются раскола и потому заняли выжидательную позицию. Наша задача — обезопасить Зо'ора, не причинив ему вреда. Я ведь не хочу, чтобы ты страдал.
— Спасибо... — Да'ан выглядел растроганным. Было заметно, что он не привык, чтобы о нём заботились. — Я горжусь тобой, На'ару.
— У меня был самый лучший учитель, — молодой тейлонец взял своего любимого за руку, делясь душевным теплом. Какое-то время они стояли неподвижно, окутанные взаимной нежностью, которая светилась в их глазах. Потом На'ару медленно разжал пальцы. — Нам пора...
Легко раздвинув энергетическое стекло, они шагнули в сад. И хотя свинцовое небо озарялось грозовыми сполохами, казалось, будто Земля приветствует влюблённых, не испытывая враждебности к пришельцам — напротив, обещая защиту...

На'ару приземлил шаттл в тот самом лесопарке, где его подобрали волонтёры. Да'ан послушно шёл за своим любимым, только поинтересовался:
— Какую цель ты преследуешь?
— Пытаюсь спровоцировать Зо'ора на открытую борьбу — так у нас больше шансов привлечь на свою сторону Синод. И... если вдруг исход этой битвы окажется не в мою пользу — хотелось бы хоть немного побыть с тобой. Одно меня утешает — тебя они не тронут, просто не посмеют.
— Я сам уйду, — тихо, но твёрдо произнёс Североамериканский Сподвижник. — Моя жизнь давно зашла в тупик. Ты стал моей последней надеждой, На'ару. Если тебя отнимут у меня — моё пребывание на этом уровне утратит всякий смысл.
— Нет, Да'ан, — глаза молодого тейлонца сверкнули, словно два сапфира. — Что бы ни случилось, ты должен жить — за себя и за меня, слышишь?
— Это будет тяжело, — Да'ан прикрыл глаза, словно борясь с подступающей болью. — Но если таково твоё желание — обещаю сделать всё, чтобы остаться.
— Только ты можешь спасти нашу расу, — убеждённо произнёс На'ару. — Потому, что ты — особенный, я всегда это чувствовал.
— Не хочу тебя разочаровывать, но я — такой же, как все, — грустно улыбнулся Сподвижник. — Быть может, гораздо хуже, ибо причинил этому миру слишком много зла, которое всегда будет довлеть надо мною. Однако ради тебя стоит попытаться стать особенным. Судьба была слишком щедра ко мне... Наверное, я не заслуживаю такого счастья — чтобы чистое и юное существо дарило мне свою любовь. Ты не должен погибать из-за меня, На'ару. Это несправедливо, я не позволю Синоду и даже целому Сообществу распоряжаться твоей жизнью.
— Да'ан... — он коснулся щеки своего наставника и любимого, ощущая, как под почти прозрачной кожей пульсируют энергетические потоки, наполняя хрупкое тело жизненной силой. — Ты же знаешь, что так было всегда. Если Сообщество видит в ком-то опасность, то исторгает его, чтобы сохранить свою целостность. Я вырос в Сообществе, и приму его волю, какой бы она ни была.
— Но ты не можешь запретить мне бороться за тебя!
— Не могу... Об одном лишь прошу — береги себя и нашего ребёнка. Мне легче будет перейти на другой уровень, зная, что в этом мире останется кто-то, в ком будет биться моя энергия. Значит, всё было не напрасно...
Им повезло — гроза, которая вот-вот должна была разразиться, разогнала людей по домам, и им удалось подобраться к пансионату незамеченными. На'ару отметил, что карабкаться по забору в человеческом теле было намного удобнее. Спрятав Да'ана за деревом, он тихонько позвал Стивена — к счастью, несмотря на ненастную погоду, окно в комнате рассеянного студента оказалось открытым. Но вместо парня оттуда выглянула Линн. В первый момент девушка не поверила своим глазам.
— На'ару?
— Тише, — он предупредительно прижал тонкий палец к пухлым губам. — Нужна твоя помощь.
— Сейчас спущусь, — кивнула она.
Не прошло и минуты, как оба — Линнет и Стивен — стояли в саду, не скрывая своей радости.
— Слава Богу, ты жив! — воскликнул Стив. Было заметно, что он хотел обнять тейлонца, но не решался.
— Я так надеялась, что с тобой всё в порядке, — Линн позволила себе коснуться широкого, но мягко очерченного плеча инопланетянина. В отличие от парня, она не испытывала робости перед пришельцем, поскольку в рамках эксперимента общалась с На'ару и за это время сблизилась с ним. — Как только всё утряслось, связалась с одной девчонкой из Посольства и попросила что-нибудь разузнать о тебе, а если вдруг появишься — передать, что я в безопасности. Но ты сказал, что нуждаешься в помощи...
— Да, и не только я, — с этими словами он вывел Да'ана из его укрытия, бережно поддерживая за талию.
Линн не ожидала увидеть Сподвижника в таком месте, но учтиво поприветствовала его, скрывая своё удивление — работа в Посольстве приучила её сдерживать эмоции. От внимания Стивена не ускользнуло, с какой заботой На'ару обращался с другим тейлонцем. Парню стало немного грустно — он почувствовал, что этих двоих связывает нечто большее, чем просто рабочие отношения и даже расовое родство.
— Что нужно? — коротко спросила Линнет О'Брайан, в которой уже проснулся опытный боец.
— Убежище — ненадолго, быть может, всего на сутки. Буду с тобой откровенен — моя участь сомнительна, и я не уверен, что смогу надолго задержаться на этом уровне. Не хотелось бы терять время — возможно, его осталось совсем немного...
— Понимаю, — кивнула Линн, ободряюще улыбаясь Да'ану, который с любопытством поглядывал на людей, но молчал, словно испытывал смущение. — Стивен, у тебя ведь есть ключи от коттеджа твоего приятеля? Стив, ты, что, оглох?
— Что? Ключи? Да, есть... — растерянно ответил парень.
Он пребывал во власти противоречивых чувств: наслаждался возможностью вновь видеть На'ару, был огорчён осознанием того, что этот тейлонец любит другого, и сочувствовал влюблённым, которых могла разлучить смерть. Стивену хватило проницательности понять, что ситуация серьёзная — иначе гордые пришельцы, из которых даже самые лояльные относились к людям с некоторой настороженностью, не отважились бы обратиться за помощью. В этот момент темноту прорезала вспышка, в свете которой лица тейлонцев выглядели мертвенно бледными, что придало им сходство с некими мистическими существами, и земля содрогнулась от раската грома. Стиву это показалось недобрым знаком, но он заглушил в себе дурное предчувствие, чтобы не накликать беду...

 Отправлено: 25.05.11 08:32. Заголовок: Когда они подъезжали..

Когда они подъезжали к дому приятеля Стива на автомобиле Линнет, начался дождь. Инопланетная парочка устроилась на заднем сидении. Пальцы влюблённых были переплетены, голова Да'ана покоилась на плече ученика. На'ару смотрел в окно, и мир за стеной дождя казался светлым и смазанным, каким-то ускользающим, словно тейлонец уже не принадлежал ему. Он не умел плакать, но знал, что люди оплакивают тех, кто уходит. Создавалось ощущение, что эта планета плачет о нём — незваном госте, которому совсем недавно сулила защиту. Но даже сейчас глаза молодого политика выглядели ясными и прозрачными, будто в них поселился луч невидимого солнца.
— Спасибо тебе — за то, что был в моей жизни... — он коснулся виска Сподвижника, и под его чуткими пальцами проступила тонкая светящаяся жилка.
— Не был, а есть, — поправил Да'ан своего возлюбленного. — И будешь...
…Тейлонцы поднялись по лестнице, по-прежнему держась за руки, словно это придавало им сил. Их земные спутники молчали, очарованные трогательной картиной — они боялись потревожить пришельцев, которых сама любовь оберегала от стороннего вторжения в их маленькую Вселенную.
— Где бы вам хотелось разместиться? — спросил Стивен, показав гостям дом.
— Мне понравилась маленькая комната на чердаке — та, что поближе к небу, — мечтательно произнёс На'ару. О том, что такое «чердак» он узнал, выполняя (точнее, саботируя) очередное задание Сопротивления в образе Линнет О'Брайан.
— Поближе к небу... — задумчиво повторил парень, заставляя себя улыбнуться. — Что ж, вполне логичное желание… Мы с Линн будем внизу. Если вдруг что-то понадобится — зовите.
Однако он был уверен: эти двое в ближайшее время не будут нуждаться ни в чём, кроме общества друг друга. Стив ревниво наблюдал за поведением На'ару, который обнял Да'ана за плечи, словно стремясь оградить его от возможных лишений. Пропуская любимого в маленькую комнатенку, где из мебели имелись только грубо сколоченный топчан и такой же шкаф, молодой дипломат посмотрел на друзей извиняющимся взглядом, и Линн тепло улыбнулась ему — мол, не переживай, мы всё понимаем. На'ару изящно качнул головой, прижав к груди ладонь в благодарственном жесте и напоминая в этот момент хрупкий цветок. Он беззвучно претворил за собой дверь, и из груди Стивена Хэнкса вырвался вздох сожаления. Линн спустилась вниз по узкой деревянной лестнице, увлекая за собой парня, и принялась разводить огонь в камине, чтобы хоть чем-нибудь себя занять.
— Что с ними теперь будет? — как-то беспомощно взглянул на неё Стив.
— Боюсь даже думать об этом, — честно призналась девушка. — Хочется верить, что ничего плохого — жалко их...
— Но почему они вынуждены скрываться, как будто что-то натворили? Разве любить друг друга — преступление?
— Может, и нет, но мы ведь не знаем, как там у них принято... Даже я не в курсе, хотя и прожила среди тейлонцев почти полгода.
— Ты хорошо знаешь На'ару? — робко поинтересовался парень, который давно хотел расспросить Линнет о тейлонце, да всё не решался.
— Шутишь? — усмехнулась она. — Как же его узнаешь, если он — сплошная загадка? Иногда кажется, что разгадка близка, но в следующий момент понимаешь: вместо ответа ты получил ещё один вопрос...
— Ты его любишь? — сочувственно спросил Стивен.
— Его невозможно не любить... Но это вовсе не то, о чём ты подумал. На'ару — он мне как брат. Нет, конечно, я не считаю себя равной ему. Однако если его жизнь окажется в опасности — буду защищать, как родного, пускай даже он никогда не ответит мне тем же. Есть в нём какая-то подкупающая беззащитность...
— Красиво ты говоришь — как в книгах, — восхитился парень.
— О нём по-другому не получится...
Они притихли, глядя на огонь и думая каждый о своём. Вернее, об одном и том же. Знакомство с хрупким тейлонцем навсегда изменило их жизнь, поэтому судьба На'ару и его любимого беспокоила обоих. Стивен и Линнет чувствовали, что наставник занимает важное место в жизни пришельца, ставшего им другом, и потому невольно переносили на Да'ана своё приязненное отношение к На'ару, даже не будучи близко знакомыми с Североамериканским Сподвижником. С Линн тот общался единственный раз — когда девушка поведала ему о происках Сопротивления, а Стивен Хэнкс вообще видел инопланетного посла лишь по телевизору.
В это время тейлонцы сидели на деревянном топчане, прижавшись друг к другу, и тоже не нуждались в словах. Пространство комнаты озарялось бледными сполохами, то и дело выхватывающими из темноты два тонких профиля, словно вырезанных из мрамора рукой искусного скульптора. На'ару показалось, будто время сжалилось над ними и замедлило свой ход. Он пытался запечатлеть в памяти каждую минуту, проведённую вместе — чтобы в момент перехода на другой уровень передать их своему ребёнку. Да'ан чувствовал состояние возлюбленного и, как мог, пытался его поддержать. Быть может, поэтому в тревожную грозовую ночь на тесном чердаке было тепло и светло...

— Что значит, не застали? — метнул Зо'ор на начальника службы безопасности гневный взгляд.
— Их не оказалось на территории Посольства, — невозмутимо заявил Рональд, даже не моргнув.
— Почему не разыскали? — тонкие ноздри Главы Синода раздулись, и это выглядело очень по-человечески.
— Я не получал подобного распоряжения, а заниматься самодеятельностью в столь важных вопросах не в моих правилах, — вытянулся в струнку агент Сандовал, из последних сил сдерживаясь, чтобы не расплыться в ехидной улыбке.
— Вы — идиот, — прошипел Зо'ор. — Убирайтесь вон!
— Как прикажете, — учтиво поклонился агент, которому доставил удовольствие вид тейлонца в бешенстве. Впрочем, это был единственный представитель своей расы, позволивший человеку лицезреть себя в подобном состоянии. Покинув мостик, Рональд поймал себя на том, что в глубине души сочувствует Главе Синода, который, несмотря на высокомерную манеру держаться, выглядел каким-то несчастным. В то же время начальник службы безопасности надеялся, что странный пришелец по имени На'ару сумеет остаться в живых.
Полчаса спустя Зо'ор созвал экстренное заседание Синода.
— Я требую, чтобы Да'ан и На'ару были немедленно арестованы, — решительно заявил он.
— А я против, — возразил генерал Т'тан. — Они не совершали никаких действий, представляющих опасность для Сообщества. Мы можем просто вызвать их и получить интересующую информацию.
— Значит, по-твоему, не совершали? — глаза Зо'ора недобро блеснули. — Откуда же тогда взялся этот ребёнок? Разве то, что произошло, не является признаком деградации?
— О какой деградации ты ведёшь речь, если Да'ан сделал то, что не удавалось никому на протяжении целого тысячелетия? — подал голос Мит'гаи. — Его дитя — наша последняя надежда на спасение.
— Но какую роль в его зачатии сыграл На'ару, причастность которого к случившемуся ощутили мы все?
— Предлагаю задать этот вопрос самому На'ару, но я категорически против ареста, — заявил Военный Министр.
— Вы всегда защищаете этого ущербного, — возмутился Глава Синода.
— На'ару не более ущербен, чем ты, — бесстрастно произнёс Целитель, и Зо'ор болезненно сжался, затравленно озираясь по сторонам в поисках поддержки, но повсюду натыкался лишь на злорадные или выжидающие взгляды. В этот миг своенравный ребёнок Да'ана впервые почувствовал себя одиноким в Сообществе — казалось, собратья по расе брезгливо сторонились его, будто источник опасного вируса. Он торопливо закрыл заседание Синода, но это не успокоило Т'тана — генерал чувствовал, что Зо'ор не отказался от своих намерений, и пытался сообразить, чем может помочь На'ару и Да'ану. Попытался связаться с кем-либо из них и наткнулся на мягкий, но настойчивый отказ. Тем временем Глава Синода, оставшись наедине со своей яростью, вызвал к себе командира одного из волонтёрских отрядов. «Мы ещё посмотрим, чья возьмёт…» — обиженно подумал Зо'ор. Поступок родителя он расценил как предательство, поскольку считал На'ару своим оппонентом, если не врагом. Впрочем, такими словами самый молодой в истории тейлонской расы Глава Синода не разбрасывался, зная, что Сообщество это не одобрило бы. Ему казалось справедливым наказать Да'ана, отняв у Североамериканского Сподвижника всё, чем тот дорожил…
Утром, придя на работу, майор Кинкейд, вопреки обыкновению, не обнаружил на месте своего неугомонного шефа. В первую минуту это его обрадовало — Лиам чувствовал себя смертельно усталым, и лишний выходной был бы весьма кстати. Однако вскоре радость сменилась тревогой, ведь Да'ан не предупреждал о том, что не появится в Посольстве. Нехорошее предчувствие усилилось, когда выяснилось, что глобал тейлонца остался в его кабинете. А сам он бесследно исчез — словно растворился в воздухе. Защитник Североамериканского Сподвижника ощутил лёгкий укол совести — в последнее время вёл себя невнимательно по отношению к Да'ану, которому был обязан слишком многим. Кинкейд терялся в догадках, причастны ли к исчезновению инопланетного посла сопротивленцы или, быть может, это происки Зо'ора? Он решил во что бы то ни стало разыскать Сподвижника — не исключено, что тот нуждался в помощи. Тяжело вздохнув, Лиам решил первым делом связаться с Линн О'Брайан, несмотря на то, что она после бегства с Носителя подробно и весьма красочно расписала, где видела Сопротивление в целом и Джонатана Дорса с майором Кинкейдом в частности…

 Отправлено: 26.05.11 08:47. Заголовок: Рассвет был таким яс..

Рассвет был таким ясным, свежим, росистым — словно начало новой жизни, чистой и прекрасной. Однако вчерашним грозовым вечером на душе у На'ару было спокойнее, и сейчас в шелковистой нежно-розовой небесной глади ему чудился некий подвох. Да'ан был рядом, но молодого тейлонца не покидало ощущение иллюзорности происходящего, и он продолжал держать руку на плече любимого, словно цепляясь за ускользающую реальность. Нежная, слегка покалывающая прохлада энергетической плоти действовала на него успокаивающе. Рука На'ару непроизвольно скользнула ниже, поглаживая чувствительные энерголинии на животе Североамериканского Сподвижника. Это позволяло не только доставить удовольствие возлюбленному, но и почувствовать присутствие их общего ребёнка, войти с ним в первый контакт. На'ару торопился — он хотел многое сказать этому малышу, только боялся не успеть. Возможно, пока крошечный сгусток энергии и неспособен был осознанно воспринимать полученную информацию, зато она запечатлевалась в его памяти... Дипломат верил: пройдёт время, и однажды в сознании маленького тейлонца зазвучит ласковый голос того, кто был причастен к его появлению на свет.
Со стороны эта сцена могла бы показаться чувственной, но веки обоих тейлонцев были стыдливо полуопущены, а взгляды полны трогательной целомудренной заботы. Да'ан бережно накрыл своей ладонью ладонь На'ару, словно стремясь оградить их маленький хрупкий мирок от разрушения.
— Прости меня, — прошептал младший инопланетянин. — Рискованно было приводить тебя сюда...
— У тебя не было иного выхода, — возразил Да'ан, проводя ослабевшими от нежности пальцами по щеке любимого. Он позволил эмоциям На'ару пробиться через многовековой заслон, который Североамериканский Сподвижник искусственно выстроил вокруг себя, и поддался ненавязчивой ласке, понимая: это лучшее, что было в его жизни, и, возможно, оно не повторится.
Внезапно На'ару напрягся.
— Они уже близко, — печально произнёс он. — Это за мной... Помни, о чём ты мне обещал.
Распахнув дверь, он, перевесившись через перила крикнул вниз:
— Стивен, Линн, прячьтесь!
— Куда? — спросонья не понял Стив, задремавший в кресле возле камина.
— Куда-нибудь, только скорее!
Оглянувшись по сторонам, парень не обнаружил Линнет, но решил последовать совету тейлонца и бросился в ванную, по пути окликая девушку, которая так и не отозвалась. Укрывшись в тесном помещении, Стивен заперся изнутри, моля Бога, чтобы его убежище не оказалось ловушкой. Хотел забаррикадировать дверь чем-нибудь тяжёлым, но ничего подходящего в ванной не нашлось. Он сел на пол, понимая, что в его положении остаётся лишь одно: ждать. Правда, неизвестно, чего именно...
Ворвавшись в дом, волонтёры сразу заметили открытую дверь на втором этаже.
— Туда! — махнул рукой командир с плоским веснушчатым лицом.
На'ару догадывался, какой приказ отдал добровольцам Глава Синода, поэтому бросился в угол, подальше от Да'ана. Его опасения подтвердились: командир с порога выстрелил в направлении На'ару из энергоружья. Молодой тейлонец инстинктивно попытался увернуться и вдруг почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Последнее, что он запомнил, было ощущение падения в пустоту...
— На'ару, нет! — Североамериканский Сподвижник устремился туда, где только что стоял его любимый, но, отброшенный ударной волной от мощного энергетического разряда, без чувств упал к ногам приспешников Зо'ора.
— Берите его, — приказал старший своим товарищам. — Всё, как велел Глава Синода — одного ликвидировали, второго взяли живым.
— Мы их не перепутали? — светловолосый молодой волонтёр склонился над Да'аном и перевернул его, заглядывая в лицо.
— Хватит разглядывать, — командир грубо пнул парня ногой. — Хватай тейлонца и тащи к шаттлу — там вдоволь налюбуешься, если не очухается.
Волонтёр послушно забросил почти невесомое тело на плечо и направился к выходу. Движениями он напоминал сомнамбулу.
— Чего плетёшься, будто в штаны наложил? — подтолкнул его в спину командир.
— Гадко всё это, — покачал головой белокурый парнишка. — Мы ведь только что тейлонца убили…
— Мы выполнили приказ Зо'ора, — назидательно произнёс конопатый. — А приказы Главы Синода не обсуждаются.
Да'ан не почувствовал, как молоденький волонтёр бережно снял его со своего плеча и усадил в пассажирское кресло. Парень вёл себя так, будто опасался, что его прикосновения могут причинить Сподвижнику боль. Он искренне преклонялся тейлонцами, считая их существами высшего порядка — высокоразвитыми, чистыми, загадочными, и был огорчён своей причастности к гибели одного из них. Поэтому пытался как можно осторожнее обращаться с тем, которого было приказано оставить в живых. У него в голове не укладывалось, как мог Зо'ор отдать приказ убить одного из своих собратьев — от этого ореол тейлонской «святости» несколько померк в его глазах. Однако взгляд, брошенный на Да'ана, вновь заставил парня замереть в немом восхищении. Новый день окончательно вступил в свои права, и когда шаттл взлетал, косой солнечный луч скользнул по щеке Североамериканского Сподвижника — совсем как недавно это делал На'ару…
«Ему удалось выжить... — Глава Синода бессильно откинулся в своём кресле, впервые чувствуя себя в нём неуютно. — Ша'бра! Но как?..» Если на какое-то мгновение Зо'ор и усомнился в правильности своих действий, то длилось это совсем недолго. Он уже был в предвкушении предстоящего разговора с Да'аном. Наконец-то родитель предстанет перед ним слабым, униженным. Североамериканский Сподвижник поймёт, каким сильным и могущественным стало его дитя. «Поймёт...» — по губам Зо'ора скользнула самодовольная улыбка. Бессмысленный взгляд был устремлён в панорамное окно, но что при этом видел там Глава Синода, не знал никто...

Линнет находилась в кладовой, когда услышала топот шагов на лестнице — хотела приготовить что-нибудь на завтрак и решила проинспектировать припасы. При звуке выстрела девушка бесшумно выскользнула в тесный коридор, намереваясь спрятаться под узкой лестницей, откуда открывался хоть какой-то обзор (в этом странном доме она насчитала их четыре — сплошные ступеньки и галереи), как вдруг сверху на неё обрушилось нечто лёгкое, но объёмное, похожее на большую тряпичную куклу. Линн с удивлением обнаружила, что это На'ару. Схватив пришельца, который был без сознания, она метнулась вместе с ним обратно в кладовую. Бывший солдат, Линнет О'Брайан умудрилась выжить в сущем аду, но никогда ей не было до такой степени страшно. Тот факт, что кто-то оказался в состоянии покуситься на жизнь тейлонца, поверг её в больший ужас, чем гибель на войне людей, которых она близко знала. Девушка инстинктивно прижала На'ару к себе. Близость живого существа, хоть и пребывающего в обморочном состоянии, немного успокоила её.
Она слышала, как снова прогромыхали по лестнице чьи-то тяжёлые сапоги — в направлении выхода, и всё стихло. Однако не отважилась покинуть своё убежище, опасаясь, что незнакомцы, вторгшиеся в дом, могут вернуться. В этот момент у неё запиликал глобал. Линн с удивлением увидела на экране лицо Лиама.
— Линнет, прости, что беспокою, но это очень серьёзно. Да'ан пропал… — с тревогой в голосе начал он. — Как ты думаешь, наши могут быть к этому причастны?
— Я давно уже не ваша, — огрызнулась девушка. — По-моему, я ясно выразилась — завязываю с этими вашими играми, и точка. В конце концов, тебе должно быть виднее, к чему причастно Сопротивление.
— Погоди… А что это у тебя такое? — насторожился Кинкейд. Линн всё ещё прижимала к себе На'ару, и его затылок попал в обзор. И девушка, впервые в жизни утратив самообладание, вдруг выложила всё, как на духу — о том, как они с Хэнксом помогли влюблённым тейлонцам найти убежище, откуда неизвестные похитили Да'ана.
— Жди меня, я сейчас буду, — сказал Лиам, запоминая адрес, и захлопнул крышку глобала. Он никогда не рассматривал своего шефа как существо, способное любить и быть объектом любви, и то, что поведала Иштар, повергло полукимеру в растерянность.
Линнет села на пол, устроив голову На'ару у себя на коленях. В таком положении и застал её Защитник Североамериканского Сподвижника. Вместе они перенесли тейлонца на диван и вызволили из добровольного заточения Стивена, который с перепугу не смог самостоятельно открыть дверь ванной. Увидев На'ару, он сам едва не лишился чувств.
— Что с ним? — парень схватил тонкую руку, которая безвольно повисла, когда он её выронил.
— Всё нормально, — успокоил его Кинкейд. — Вернее, это вряд ли можно назвать нормой, однако его жизни ничего не угрожает.
Лиам украдкой взглянул на инопланетянина, пытаясь понять, что нашёл в нём Да'ан, и увидел лишь красивое, но безжизненное лицо мраморной статуи. Стив сел напротив дивана — так, чтобы можно было наблюдать за тейлонцем. Нервы парня были на пределе. Отчего-то ему казалось, что если он отведёт взгляд, с На'ару случится что-то страшное. Впрочем, самое страшное, наверное, уже случилось…
Лиам и Линнет осмотрели комнату на чердаке. Рядом со шкафом оказалась дверь, выходящая на лестницу, под которой спряталась девушка. Отделана она была тем же материалом, что и стены, и потому сливалась с ними. Когда тейлонец прижался к стене, дверь открылась и тотчас же захлопнулась. Его спасла вспышка от выстрела, ослепившая волонтёров. Они не заметили, что дипломат не погиб, а благополучно свалился вниз — прямо на Линн. Когда майор Кинкейд со своей спутницей вернулись, они увидели Стивена, стоящего на коленях возле дивана и что-то ласково говорящего пришедшему в себя На'ару. Тейлонец обернулся на звук шагов, и Лиам вздрогнул. На него в упор смотрели потускневшие синие глаза — даже не ледяные, а просто стеклянные. Они казались бы мёртвыми, если бы не застывшая в них боль, которой не суждено было даже пролиться слезами.
— На'ару… — осторожно начал Кинкейд. — На вашем месте я бы не отчаивался — всё ещё можно исправить.
Тейлонский дипломат поднялся и сделал шаг навстречу людям, однако в этот момент ноги его подкосились, и он упал на колени.
— Да'ан… Что же ты делаешь? — в отчаянии прошептал он, но внезапно его лицо, искажённое болью, прояснилось. — Конечно, ты прав… В нынешней ситуации это единственный выход… Только дождись меня, слышишь?
В первую минуту Линн показалось, что у её инопланетного друга помутился рассудок. Но На'ару вдруг грациозно встал с колен и неожиданно твёрдо обратился к Лиаму.
— Майор Кинкейд, вас не затруднит доставить меня на Носитель?
— Вы уверены, что хотите именно этого? — уточнил Защитник Североамериканского Сподвижника, которому происходящее всё больше напоминало сюжет дешёвого фантастического боевика. Он понимал лишь одно: Да'ан в опасности, и теперь считал своим долгом выручить тейлонца.
— Уверен, — кивнул На'ару и тепло улыбнулся своим земным друзьям, плавно поведя головой, словно отгоняя тягостные мысли. — Стивен, Линнет, спасибо за помощь. Простите, что причинил вам столько неудобств. Надеюсь, у меня ещё будет возможность увидеться с вами.
В этот раз оба, преодолев смущение, на прощание обняли пришельца. На'ару вслед за Лиамом шагнул за порог — навстречу яркому солнцу и ослепительно-синему небу.
— Как ты думаешь, мы его когда-нибудь увидим? — спросил Стив, провожая взглядом стройную фигуру с царственно прямой спиной и гордо поднятой головой. Тейлонец не выглядел сломленным — напротив, всё его существо выражало готовность вступить в последнюю, решающую схватку.
— Я не думаю… — покачала головой Линнет. — Я просто в это верю — сейчас по-другому нельзя, понимаешь?
— Понимаю…
Стивен снова чувствовал себя так, словно На'ару унёс с собой часть его жизни. Однажды он точно так же смотрел вслед тейлонцу, боясь даже надеяться на что-либо, и судьба подарила им новую встречу. Парень хотел верить, что так будет и в этот раз — лишь молил Бога о том, чтобы эта встреча произошла при других обстоятельствах…

 Отправлено: 27.05.11 08:24. Заголовок: — Ну, и чем вы объяс..

— Ну, и чем вы объясните тот факт, что он жив? — Зо'ор обошёл застывшего по стойке смирно командира отряда, отчего по спине волонтёра пробежал противный холодок. На губах Главы Синода при этом играла кривая усмешка, знакомая всем, кто хоть однажды с ним сталкивался.
— То есть... как это — жив? — изумлённо воскликнул конопатый.
— Вот и я о том же спрашиваю — как?
— Этого не может быть, — помотал головой волонтёр. — На'ару стоял в углу, я выстрелил — из того оружия, что вы мне дали. Была такая яркая вспышка, которая ослепила нас на какое-то время... А когда зрение восстановилось, там никого не было — не мог же он сквозь землю провалиться?
— Никого не было... — передразнил его Зо'ор. — Внимательнее нужно было смотреть. Впрочем, я всегда знал, что люди — примитивные создания... Чего вы ждёте — убирайтесь отсюда, немедленно!
— Как прикажете, — подобострастно щёлкнул каблуками командир отряда, во взгляде которого читалось немое обожание. От тейлонца этот человек готов был принять всё, что угодно — и оскорбление, и даже пощёчину.
Тем временем Да'ан, которого волонтёры уложили прямо на пол, пришёл в себя. И первое, что он увидел, была торжествующая физиономия Зо'ора.
— Тебе не удастся уйти от ответа, Да'ан, — злорадно прошипел он.
— Я готов дать показания Синоду, — тихо произнёс огорчённый родитель, поднимаясь на ноги. — Дитя моё, что же ты наделал?
Североамериканский Сподвижник протянул руку, чтобы погладить своё чадо по щеке, но Зо'ор брезгливо отдёрнулся.
— Только не нужно прикидываться любящим родителем и делать вид, будто тебя беспокоит моя участь, — раздражённо бросил Глава Синода. В порыве ярости он схватил Да'ана за плечи и сильно встряхнул, однако на лице Сподвижника не отобразилось даже тени обиды или ненависти — взгляд его оставался таким же светлым и печальным.
— Ты прекрасно знаешь, что я действительно люблю тебя, — в голосе старшего тейлонца отчётливо звучала мольба.
— Прибереги свои сказки для этого неполноценного!
Волна обжигающей ненависти захлестнула Зо'ора. В этот момент он отчаянно желал смерти своему родителю, даже в нынешнем унизительном положении сохранившему изящество движений и скромное достоинство манер. Глава Синода вдруг почувствовал себя слабым и ничтожным в присутствии Да'ана, взгляд которого излучал заботу и сострадание — так смотрят на тяжелобольных. Не помня себя от злости, он оттолкнул Североамериканского Сподвижника и тот, утратив равновесие, отлетел в угол, сползая по стене. Но поднялся не сразу, словно мучительный разговор с Зо'ором отнял у него последние силы. Глава Синода почувствовал лёгкий укол совести — чувство, которое он старательно заглушал в себе. «Что я делаю?» — на мгновение его охватил страх, однако он сделал над собой усилие, чтобы сохранить равнодушный вид.
— Вставай, — приказал он Да'ану. — Нечего притворяться умирающим. Давай же, поднимайся! Я… не хотел тебя толкать. Это… случайно получилось. Ты сам виноват, что спровоцировал меня на подобные действия своим поведением… Почему ты молчишь?
В голосе Зо'ора отчётливо слышались панические нотки. Он подошёл к родителю, не решаясь подать ему руку, а когда всё-таки протянул её, Да'ан уже поднялся самостоятельно, мягко отстранив своё чадо, и направился к выходу.
— Ты куда? — растерянно бросил ему вдогонку Зо'ор, но Североамериканский Сподвижник проигнорировал вопрос. Он шёл так, словно ничего не видел и не слышал, и это ещё больше напугало младшего тейлонца, который уже не мог скрывать свои эмоции. — Да'ан, погоди, что ты задумал?
Глава Синода ринулся следом, едва поспевая за родителем — как будто близость некой заветной цели придала тому сил. И этой целью оказался…
— Стасисный отсек! Да'ан, нет! Ты не сделаешь это… Прошу тебя, не надо. Ты ведь не оставишь меня одного, правда? — Зо'ор совершенно утратил над собой контроль, и на его бледном лице отчётливо проступили энерголинии.
— Мне очень жаль, дитя моё… — слабо улыбнулся Да'ан. — Но запас Основной Энергии в моём теле на исходе. Сейчас стасис для меня — единственная возможность остаться в живых, и я должен её использовать — ради ребёнка, которого ношу в себе.
— А как же я? Только ты способен заступиться за меня перед Синодом…
Зо'ор вдруг осознал весь ужас своего положения и понял, насколько он одинок — даже Сообщество, чью незримую поддержку он привык ощущать, в этот миг осуждающе молчало. А теперь ещё и Да'ан, который всегда принимал его сторону, намеревался перейти в стасис вместе со своим ребёнком.
— Тебе придётся самому себя защищать, Зо'ор, — голос Североамериканского Сподвижника звучал всё тише. — А ведь ничего могло бы не случиться… Всему виной — твоя бессмысленная вражда с На'ару, которая чуть не погубила его и, возможно, будет стоить жизни нам с тобой. Держи себя в руках, дитя моё. Помни о том, что ты — тейлонец, представитель великой расы, и прими с достоинством волю Сообщества, какой бы она ни была…
— Не покидай меня! Ты не можешь так со мной поступить… — Глава Синода вцепился в тонкую руку, на глазах обретающую прозрачность. — Да, я действительно ненавидел На'ару — с детства. Твой ученик всегда стоял между нами, отнимая у меня твою любовь. Помнишь, однажды я пришёл к тебе с намерением поговорить о том, что является главным событием в жизни каждого молодого тейлонца — выборе касты? Надеялся получить твой совет, но у тебя сидел На'ару — вы обсуждали какой-то очередной его проект. Ты велел мне зайти позже. В решающий момент, когда я нуждался в твоей поддержке, дела твоего воспитанника оказались для тебя важнее. Того, кто в момент рождения был признан безнадёжным — даже собственный родитель отказался от него, не желая тратить силы и время на воспитание этого отродья. А ты из жалости подобрал его и выходил… Тогда мне стало настолько обидно, что я дал себе слово при первом удобном случае избавить от него Сообщество, чтобы ты снова принадлежал только мне. Получилось наоборот — он снова отнял тебя у меня, быть может, навсегда… Но почему, Да'ан? Почему?!
Казалось, обезумевший тейлонец не замечал, что родитель уже не слышит его. В таком состоянии он и был обнаружен двумя военными, прибывшими в стасисный отсек, чтобы по решению Синода арестовать Зо'ора. Тот попытался было оказать сопротивление, когда у него начали отнимать остекленевшее прозрачное тело Да'ана, но в один момент вдруг что-то надломилось в нём. Покидая стасисный отсек, Глава Синода выглядел так, словно окончательно утратил связь с реальностью и пребывал в каком-то своём мире. С губ его срывался бессвязный шёпот, в котором можно было разобрать лишь имя Североамериканского Сподвижника. И даже злейший враг Зо'ора, увидев его в таком состоянии, не испытал бы по отношению к нему ничего, кроме жалости — чувства, которое этот гордый тейлонец всегда считал унизительным…

Лиам подал На'ару руку, помогая ему выбраться из шаттла. Тейлонец, который за всю дорогу не проронил ни слова, вызывал у него противоречивые чувства. С одной стороны, он был слишком красив и изящен. Воздушная хрупкость энергетического создания, лишённого грубой белковой оболочки, немного смущала полукимеру, но, в то же время, обладала притягательной силой. Причём, отсутствие пола не вызывало отторжения, придавая этой красоте особую чистоту и возвышенность. Странное существо, чуждое земной реальности, но сумевшее органично в неё влиться. С другой — пришелец любил и страдал, и это казалось Лиаму неправильным. «Почему, если кого-то любишь, нужно непременно страдать?» — размышлял он. Его огорчало то, что судьба Да'ана оставалась невыясненной. На вопрос Кинкейда На'ару ответил весьма туманно. Его голова при этом была склонена к плечу, воскрешая образ Североамериканского Сподвижника.
— Майор Кинкейд... — голос инопланетянина звучал тихо, как шелест осенних листьев на ветру. — Я знаю, в трудные минуты люди уповают на высшие силы... Считайте, что такая минута настала.
— Всё настолько плохо? — дрогнувшим голосом спросил Лиам.
— Позволю себе быть откровенным — всё гораздо хуже, но есть надежда на положительный исход.
Тейлонец выглядел раздражающе спокойным, однако Защитник почти физически ощутил тревогу На'ару, проникаясь к нему сочувствием.
— Скажите, могу я для вас что-нибудь сделать?
— Благодарю вас, — пришелец опустил бледные веки, отчего в его облике проступила обманчивая слабость. — К сожалению, сейчас вы мне ничем не поможете. Но, пожалуйста, оставайтесь на Носителе — ваша поддержка может понадобиться Да'ану.
Эта фраза была произнесена в почти приказном тоне, однако Лиам ничуть не обиделся. Поведение молодого дипломата слегка успокоило его — он понял, что тот до последнего готов сражаться за себя и Да'ана. Как бы ни хотелось Кинкейду броситься на помощь, он понимал, что сейчас его вмешательство может только навредить Сподвижнику.
В коридоре На'ару перехватил генерал Т'тан.
— Нам нужно поговорить — это срочно... — начал Военный Министр, который выглядел взволнованным, хоть и старательно пытался это скрыть.
— Я догадываюсь, что ты хочешь мне сказать, — улыбнулся На'ару. — И с радостью выслушал бы тебя, но, к сожалению, у нас нет времени.
— Это недолго, — возразил Т'тан, торопясь из опасения, что молодой тейлонец откажется его слушать, но тот промолчал, как бы выражая тем самым согласие выслушать собеседника. — Когда ты родился, Мит'гаи сказал: «Он не будет жизнеспособным». Тогда лишь немногим из нас удавалось завершить Ка'ат'ам должным образом, поэтому я был готов услышать нечто подобное. Как раз в это время мною было получено назначение в галактику М'рува, сулившее мне быстрое продвижение по службе. Я слишком виноват перед тобой, На'ару, чтобы рассчитывать на прощение… Тогда мне показалось неразумным тратить время на попытки пробудить жизнь в ослабленном младенце, которого сам Глава Медкорпуса признал безнадёжным. И я отбыл на границу с Джаридой, оставив своё дитя на Носителе. В это время мой друг Да'ан проникся жалостью к тебе. Он часто приходил в Медблок, брал тебя на руки, разговаривал с тобой. Прощаясь со мной, он спросил: «Как мне следует поступить, если удастся его реанимировать?» Я ответил: «Скажи На'ару, что его родитель погиб на войне, и постарайся воспитать это дитя достойным членом Сообщества». Да'ан всегда казался мне мечтателем. Слабо верилось, что он сможет вернуть тебя к полноценной жизни… Однако, возвратившись на Носитель несколько лет спустя, вместо инвалида я вдруг застал подающего надежды молодого дипломата и понял, как много потерял. Ты с таким восторгом смотрел на своего наставника, а мне не давала покоя мысль о том, что если бы не моё предубеждение, этот взгляд мог бы предназначаться мне, но было уже поздно что-либо менять. Впоследствии я, как мог, пытался защитить тебя от нападок Зо'ора, но это слишком мало, чтобы иметь право называться твоим родителем, На'ару.
— Ошибаешься, — улыбнулся молодой тейлонец, с нежностью глядя на Военного Министра. — В трудные минуты я постоянно ощущал твою поддержку, и это придавало мне сил. Тебе нужно прощение? Ты его получил. И не только — знай, что всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Я люблю тебя — не так, как Да'ана, однако было бы странно испытывать к своему родителю подобные чувства. Это любовь иного свойства, но она — есть…
— Спасибо тебе, На'ару, — во взгляде генерала промелькнуло облегчение, словно с его души упала многовековая тяжесть. — Мне удалось убедить Синод отстранить Зо'ора от занимаемой должности и заключить его под стражу. Сообщество в шоке от случившегося. Ты имеешь право ходатайствовать о вынесении смертного приговора — за то, что он пытался тебя убить.
— Нет, — покачал головой молодой тейлонец. — Я буду просить Синод о помиловании.
— Но почему? — изумился Т'тан. — Он ведь причинил тебе столько зла…
— Да'ан не переживёт, если его дитя погибнет. К тому же, Зо'ор болен, его нужно не убивать, а лечить, — убеждённо заявил На'ару. — Его интеллект развит, как у взрослого, но эмоционально он так и остался ребёнком. И потому некоторым его поступкам трудно найти логическое объяснение. Он нуждается в помощи, и сможем ли мы называться высокоразвитой расой, если просто избавимся от проблемного члена Сообщества вместо того, чтобы ему помочь?
— Ты — в большей степени дитя Да'ана, чем моё, только я сам в этом виноват… — печально произнёс Военный Министр.
— Я — твой ребёнок и его избранный, — произнёс дипломат, гордо вскидывая голову. — Нам следует поторопиться — скоро начнётся заседание Синода.
Так На'ару неожиданно для себя обрёл родителя и, следуя за Т'таном по коридору Носителя, надеялся, что это была не последняя их откровенная беседа. Теперь он знал, от кого унаследовал решительность и твёрдый характер, несколько смягчённый гибкостью ума, которую развил в нём Да'ан. При мысли о любимом молодой тейлонец улыбнулся. Из панорамного окна на него смотрела Земля, словно дружески подмигивая. В этот миг на маленькой голубой планете два человека молились о его возвращении…

 Отправлено: 27.05.11 13:33. Заголовок: Вот как у тебя так п..

Вот как у тебя так получается?! Вроде и любовь из всех дырок, но в то же время такой экшен! И воспринимается именно как экшен! Молодец! ПРОДЫ!

 Отправлено: 27.05.11 14:28. Заголовок: Радистка, вот с экшн..

Радистка, вот с экшном у меня всегда были проблемы Это - первый подобный эксперимент.
А любовь... Её у меня есть

 Отправлено: 30.05.11 08:29. Заголовок: Когда На'ару пре..

Когда На'ару предстал перед Синодом, на его лице не отображалось ни одной эмоции. Истинное дитя тейлонской расы, он великолепно владел собой, удивляясь тому, что люди иногда находили подобную сдержанность чуть ли не неприличной. Зо'ор уже был там. Он немного оправился от потрясения, вызванного арестом, и при виде На'ару метнул в сторону молодого дипломата насмешливый взгляд.
— Рассчитываешь, что Синод проявит к тебе снисхождение — после того, как Да'ан по твоей вине угодил в стасисный отсек? — презрительно бросил он.
— Ты прекрасно знаешь, что я не виноват в случившемся, — печально возразил На'ару.
— Сообщество почувствовало твою причастность к зачатию этого ребёнка, предатель. Имей смелость отвечать за свои поступки! — почти закричал Зо'ор, забывая о том, что сам он арестован.
— Выходит, меня обвиняют в содействии зачатию? Не знал, что это является предательством… — в голосе воспитанника Да'ана проскользнули язвительные нотки, и это окончательно вывело его оппонента из равновесия.
— Ты — ничтожество! — прошипел Глава Синода, которому, судя по всему, недолго оставалось пребывать на этом посту. — Даже твой родитель отказался от тебя, предпочтя делать карьеру вместо того, чтобы возиться с таким заморышем. Я не раз слышал эту историю от старших. А знаешь, кто твой родитель, скрывший от тебя факт твоего родства? Между прочим, он жив, а не погиб на войне, как тебе сказали по его просьбе.
Зо'ор постарался как можно больнее уколоть На'ару, однако тот лишь снисходительно улыбнулся.
— Я знаю — Т'тан мне обо всём рассказал. Быть может, тебе это покажется странным, но я его не осуждаю. Он поступил правильно, понимая, что принесёт больше пользы Сообществу как военачальник. Мой родитель просто не мог себе позволить тратить время на попытки реанимировать меня — джаридианцы наступали, и на кону стояла судьба целой расы.
— Ты оправдываешь его? — изумился Зо'ор. — Впрочем, чего можно ожидать от ущербного…
— Оскорбляя меня, ты лишь демонстрируешь свою слабость, — сочувственно посмотрел на него На'ару. Всё это время члены Синода молча наблюдали за перепалкой, не вмешиваясь — возможно, делали свои выводы из сказанного обоими.
— Если хочешь знать правду, я скажу — терять мне уже нечего… Ненавижу тебя, На'ару! С того самого дня, когда ты отнял у меня внимание и заботу Да'ана. Брошенный своим родителем, ты решил забрать у меня моего…
— Ты ошибаешься… — покачал головой отчаянный ребёнок Т'тана. — Да'ан всегда тобою дорожил. И защищал до последнего, хотя другой на его месте мог бы оставить столь проблемное дитя на произвол судьбы, и никто его не осудил бы. Я никогда не посягал на родительскую любовь Да'ана. Мои чувства к нему — другого рода. Сначала я уважал в нём чуткого и мудрого наставника. А потом… Как-то незаметно он стал для меня значить настолько много, что сейчас я не представляю без него своей жизни…
— Видишь, ты даже не отрицаешь этого! — торжествующе воскликнул Глава Синода. — Я вижу только один путь разрешения этой проблемы — Пра'джра'т.
При этом слове члены Синода вздрогнули, а Т'тан изменился в лице и лишь усилием воли заставил себя остаться на своём месте, хотя первым его желанием было броситься на Зо'ора.
— Нет, — твёрдо ответил На'ару, ощущая на себе испытующие взгляды собратьев.
— Ты — жалкий трус, я всегда это знал!
— Это не трусость. Просто я не хочу тебя убивать и тем самым причинять боль Да'ану.
— Почему ты так уверен, что убьёшь меня, а не погибнешь сам? — не унимался Зо'ор.
— Такой вариант развития событий меня тоже не устраивает, поскольку моя энергия ещё понадобится Да'ану и его ребёнку.
— Но мой родитель в стасисе… — оторопело произнёс Глава Синода, чувствуя, что перестаёт улавливать логику происходящего.
— Вот именно, — кивнул воспитанник Североамериканского Сподвижника.
— Что ты намереваешься делать? — вмешался Военный Министр, чуя неладное.
— То, что является моим долгом, — ярко-синие глаза На'ару излучали почти мистический свет. — Но для начала я хотел бы сказать несколько слов Синоду. Зо'ор предъявил мне серьёзное обвинение, назвав предателем. Так это или нет — решать Сообществу. Знаю, что у многих моя персона вызывает настороженность, ведь я участвовал в эксперименте, связанном с внедрением человеческой энергии. Но на сегодня я полностью свободен от неё, и на мои поступки не влияет ничего, кроме личной воли. В ходе эксперимента я жил среди людей, общался с ними. Думаю, никто не станет спорить, что даже у малоразвитых существ иногда есть, чему поучиться. Я видел, как заботятся друг о друге люди, между которыми возникает приязнь. Изначально предполагалось, что Сообщество будет держаться на всеобщей взаимной заботе. На первый взгляд, так оно и есть. Однако давайте смотреть правде в глаза: столкнувшись с проблемой демографического кризиса и стремясь её разрешить, пытался ли хоть один из нас помочь своему собрату завершить Ка'ат'ам должным образом? Нет… Почему-то подобные действия расценивались как нечто недостойное представителей высшей расы. Как я уже говорил, Да'ан занял важное место в моей жизни. Настолько важное, что без него моё пребывание на данном уровне утратит всякий смысл. И я не мог спокойно наблюдать за тем, как он страдает, желая зачать ребёнка и не имея возможности это сделать. Мною двигало лишь стремление помочь моему наставнику, и мне удалось передать ему порцию своей энергии, что способствовало благополучному завершению Ка'ат'ама. Теперь наши судьбы в ваших руках. Если Синод всё-таки сочтёт мои действия преступными, прошу не наказывать Да'ана — это ведь я проявил инициативу и воспользовался его состоянием. И, тем более, ни в чём не виноват перед Сообществом наш ребёнок, зачатый при помощи тейлонской донорской энергии и не являющийся гибридом. У меня всё.
Т'тан с опаской посмотрел на своё дитя — ему казалось, что На'ару проявил излишнюю откровенность. Он настороженно следил за лицами членов Синода, которые обсуждали услышанное. Всё это время молодой дипломат сохранял внешнее спокойствие, и можно было только догадываться, какие мысли и чувства одолевали его в этот момент. Он признал бы справедливым любое решение Синода, но в глубине души верил, что собратья по расе проявят милосердие. И когда прозвучал оправдательный приговор, больше радости можно было прочесть во взгляде Военного Министра, который тотчас же взял слово.
— Я требую отставки Зо'ора с поста Главы Синода, — решительно заявил он. — Более того — обвиняю его в покушении на жизнь моего ребёнка и настаиваю на вынесении смертного приговора.
— Позвольте мне сказать, — вмешался На'ару. — Я согласен с требованием моего родителя об отставке, но отказываюсь от обвинения Зо'ора в покушении на мою жизнь и прошу Синод о помиловании.
— Ты можешь объяснить свою позицию? — осведомился Мит'гаи. — Согласно нашим законам, поступки, подобные тому, который совершил Зо'ор, влекут за собой принудительный переход на другой уровень.
— Я считаю это целесообразном только в том случае, когда такие поступки совершаются умышленно. Но взгляните на Зо'ора. Мит'гаи, ты являешься лучшим нашим Целителем и возглавляешь Медкорпус. Как ты считаешь, он в состоянии себя контролировать и отдавать себе отчёт в том, какие последствия могут иметь его деяния? Мне кажется, что нет. Моё личное мнение — Зо'ор болен и нуждается в нашей помощи. И мы утратим право называться высокоразвитой расой, если вместо того, чтобы попытаться его вылечить и вернуть к нормальной жизни, просто вынесем смертный приговор.
На мгновение генерала охватил страх — ему снова показалось, что На'ару опять слишком много на себя взял. Однако члены Синода внимательно выслушали молодого тейлонца и вновь принялись совещаться.
— Почему ты это делаешь? — спросил Зо'ор, из последних сил пытаясь сохранить надменный вид.
— Потому, что Да'ан тебя любит, — ответил На'ару и замолчал, оставив своего оппонента теряться в догадках относительно подлинных мотивов его действий. Но как ни пытался Зо'ор отыскать в них корыстный умысел, ничего не получалось. Напротив, ученик его родителя рисковал слишком многим, будучи оправданным несколько минут назад и сразу же отважившись вступиться за преступника.
— Синод счёл рациональными твои рассуждения, — первым нарушил молчание Министр Правды Джа'рал. — Мы приняли решение отправить Зо'ора в отставку и отдать на попечение целителей до полного выздоровления. Если этого не произойдёт — остаток дней он проведёт в Медблоке без права заниматься политической деятельностью.
Зо'ор выслушал приговор с каменным лицом, как будто собственная участь его уже не заботила. Он выглядел усталым и, казалось, даже смирившимся, хотя трудно было понять, раскаивается ли он в совершённых злодеяниях.
— Прошу уважаемых членов Синода позволить мне покинуть заседание, — у На'ару был такой вид, словно он куда-то торопился.
— У тебя есть уважительная причина? — спросил Джа'рал.
— В стасисном отсеке сейчас находятся Да'ан и наш с ним общий ребёнок. Я хочу поделиться с ними своей энергией.
— Ты можешь погибнуть! — с удивлением посмотрел на дитя Военного Министра Целитель.
— Это не имеет значения — главное, чтобы они могли жить.
И в этот миг члены Синода почтительно склонили головы, поражённые готовностью молодого тейлонца пожертвовать собой ради того, кто был ему дорог. Всех их не покидало ощущение, будто На'ару только что преподнёс Сообществу очень важный урок, который ещё предстоит осмыслить.
— Ты, правда, хочешь это сделать? — с каким-то странным блеском в глазах вдруг спросил Зо'ор, и в голосе его проскользнули нотки надежды.
— Правда, — заверил его На'ару.
— Но ведь мой родитель поступил малодушно, укрывшись в стасисном отсеке в тот момент, когда нам с тобой грозил смертный приговор!
— Ты неправ… Да'ан поступил так, спасая своего ребёнка. Последние события совершенно истощили его — Основная Энергия таяла с каждой секундой, и он был вынужден перейти в стасис.
Впервые в жизни Зо'ор пребывал в такой растерянности. Поведение На'ару поставил его в тупик. Бывший Глава Синода столкнулся с чем-то, ранее ему неведомым. И не мог отделаться от мысли, что невольно испытывает зависть по отношению к воспитаннику родителя…
— Не покидай меня, дитя моё, — суровый генерал выглядел убитым горем.
— Прости, родитель, но я должен вернуть их к жизни, — с теплом посмотрел на него На'ару.
— И всё-таки Да'ан тебе дороже, чем я… — это было сказано с лёгким раздражением, что встревожило молодого тейлонца.
— Не злись на него, — На'ару ласково коснулся плеча Военного Министра. — Я дорожу вами обоими. Просто теперь я и сам стал родителем, и не хочу повторять твою ошибку, отказываясь от попытки спасти своё дитя. Говорю это вовсе не для того, чтобы причинить тебе боль — надеюсь, ты меня простишь.
— Поступай, как считаешь нужным, — опустил голову Т'тан. — Но если я хоть что-то значу в твоей жизни — постарайся остаться на этом уровне, хоть у нас и не принято о таком просить.
— И напрасно… — грустновато улыбнулся На'ару. — Ведь когда заканчивается воля к жизни — обрывается и сама жизнь. Я верю, что Сообщество тоже это поймёт…
Едва переступив порог стасисного отсека, молодой тейлонец отыскал взглядом того, кто наделил его существование высшим смыслом. Взяв прозрачную ладонь Да'ана в свою, он спешно открыл энергообмен, думая лишь об одном: чтобы его ресурса оказалось достаточно для осуществления задуманного. У На'ару даже мысли не возникло о том, хватит ли Основной Энергии ему самому…
Придя в себя, Североамериканский Сподвижник сразу понял, что происходит, и попытался прервать односторонний процесс передачи энергии.
— На'ару, не надо… — с болью прошептал Да'ан, но ученик вцепился в его руку мёртвой хваткой.
— Я хочу, чтобы вы оба жили, — произнёс молодой дипломат, и его возлюбленного захлестнула волна нежного тепла. — О Зо'оре не беспокойся — Синод оставил его в Сообществе.
Да'ан застыл, охваченный одновременно любовью, надеждой, отчаянием и страхом. Он чувствовал: ещё немного, и от хрупкого энергетического тела На'ару останется лишь россыпь ярких искр. Но в тот миг, когда должен был начаться распад энергоматрицы, Североамериканский Сподвижник лишился чувств — эмоциональное напряжение оказалось слишком сильным для чувствительной тейлонской психики…

 Отправлено: 30.05.11 19:40. Заголовок: Мыдя... Вот как тебе..

Мыдя... Вот как тебе удаётся так красочно и достоверно описывать собрания Синода? У меня бы ни за что не получилось!

 Отправлено: 31.05.11 08:15. Заголовок: А вот кому заседаний..

А вот кому заседаний Синода? Их у меня есть!

 Отправлено: 31.05.11 08:16. Заголовок: — Мит'гаи, скажи..

— Мит'гаи, скажите, как он? — с тревогой поинтересовался Лиам.
— Майор Кинкейд, к сожалению, пока без изменений, — Целитель также выглядел обеспокоенным, хотя обычно старался скрывать эмоции в присутствии людей. — Никого не узнаёт и постоянно зовёт На'ару.
— Каковы шансы, что На'ару в ближайшее время придёт в себя?
— Уровень Основной Энергии постоянно растёт. Думаю, через несколько дней он выйдет из анабиоза. Я пытался объяснить это Да'ану, но Североамериканский Сподвижник меня не слышит, как будто пребывает в своём мире и утратил связь с реальностью, хотя его присутствие в Сообществе ощущается так же отчетливо.
— Вы хотите сказать, что он... сошёл с ума? — ужаснулся Лиам.
— Вы слишком категоричны, — поморщился Мит'гаи. — Мне кажется, это своего рода защитная реакция. В любом случае, думаю, нам следует дождаться, когда придёт в себя На'ару.
— Можно мне попытаться поговорить с Да'аном? — отважился спросить Защитник. — Всё-таки мы довольно близко общались — возможно, он узнает меня.
— Попытайтесь, — пожал плечами Глава Медкорпуса. Правда, он не узнал даже меня. Но, быть может, вам повезёт больше.
Лиам вздрогнул, когда на него настороженно взглянули застывшие голубые глаза. Такие знакомые и вместе с тем чужие, ведь раньше в них отражалась целая гамма чувств — любопытство, надежда, желание жить. Сейчас во взгляде Да'ана читались лишь растерянность и лёгкий испуг.
— Кто вы? — спросил тейлонец, который, как всегда, очень прямо сидел в своём кресле, но больше походил не на живое существо, а на мраморную статую. Несмотря на величественную осанку, в нём ощущался некий душевный надлом. Он склонил голову, и Лиам почувствовал, что во второй раз в своей жизни готов расплакаться — первый был, когда у него на руках умирала мать, Шиобан Бекетт.
— Я — Лиам Кинкейд, ваш Защитник, — дрожащим голосом произнёс полукимера.
— Я вас не знаю... — покачал головой Да'ан, сопровождая свою речь плавным жестом. — Где На'ару?
— Он... скоро придёт...
Лиам выскочил из палаты — видеть Североамериканского Сподвижника в таком состоянии было невыносимо. Он подавил в себе желание оглянуться из боязни снова наткнуться на отсутствующий взгляд. В этот момент полукимера дорого отдал бы за то, чтобы вновь увидеть прежнего Да'ана. Того, который был его учителем и — Кинкейду хотелось в это верить — другом. Защитник чувствовал себя виноватым перед тейлонцем, жизнь которого не раз ставил под угрозу опрометчивыми поступками, после чего ещё и изводил своими упрёками. У каждого из них была своя правда. Но сейчас Лиам знал одно — этот пришелец дорог ему, как родной. Тем больнее было осознавать собственное бессилие...

На'ару помнил, как стремительная волна, исторгшаяся откуда-то изнутри него, отбросила его от любимого, и мир погрузился во тьму. Сознание возвращалось к нему постепенно. Первым признаком стало отчётливое ощущение присутствия Сообщества. А вот очертания предметов не сразу обрели резкость. На'ару поднялся, принимая сидячее положение, и тотчас угодил в объятья своего родителя.
— Дитя моё, ты вернулся! — Т'тан ласково коснулся щеки молодого тейлонца, ловя себя на мысли, что подобные проявления сентиментальности прежде были для него нехарактерны.
— Согласно моим ощущениям, я пребывал в анабиозе недолго — не больше недели. Надеюсь, за это время ничего не произошло?
— Скоро должны состояться выборы нового Главы Синода, — голос Военного Министра звучал подозрительно равнодушно. — Сообществу были предложены две кандидатуры — моя и… твоя.
— Почему не Да'ана? — вырвалось у На'ару.
— Не думаю, что сейчас он в состоянии участвовать в выборах, — уклончиво ответил Т'тан, но его ребёнка, естественно, такой ответ не удовлетворил.
— Что с ним? — встревожился дипломат. — Я чувствую, что он и ребёнок живы…
— Сам увидишь… — генерал не знал, как сообщить На'ару о том, что случилось с его возлюбленным. — Куда ты?
— К Да'ану — куда же ещё?
— Но сейчас ты должен быть на заседании Синода — все ждали твоего возвращения.
— Подождут ещё немного, — решительно заявил На'ару.
— Значит, ты снимаешь свою кандидатуру? — уточнил Военный Министр. Даже пробудившиеся в генерале родительские чувства не умалили его амбиций. Никогда ещё он не был так близок к вожделенному посту…
— Нет, — вдруг неожиданно твёрдо возразило его дитя. — Я пойду на заседание Синода.
— А как же Да'ан? — вкрадчиво осведомился Т'тан.
— Главное, что его жизни ничего не угрожает. Всё остальное, думаю, поправимо. В конце концов, я делаю это ради него и нашего ребёнка… — задумчиво обронил молодой тейлонец, и это прозвучало не как реплика в диалоге, а как просто мысли вслух.
— То есть, ты считаешь, что я стану плохим правителем? — в голосе воина проскользнули нотки обиды.
— Я считаю, что нельзя лишать Сообщество выбора, — спокойно ответил дипломат. — Если часть представителей тейлонской расы изъявили желание видеть меня своим правителем — я не имею права обмануть их доверие. Каждый из нас предложит Сообществу свой путь — а народ уже пускай сам решает, за кем ему следовать.
Т'тан был удивлён — он не ожидал, что обретёт серьёзного оппонента в лице собственного ребёнка. Сейчас родительская гордость боролась в нём с уязвлённым самолюбием, и лишь чувство вины перед На'ару удержало генерала от опрометчивых поступков. Он рассудил, что Сообщество выберет более опытного и авторитетного из двух кандидатов. «Что ж, участие в выборах станет для На'ару хорошей пробой сил, — рассудил Военный Министр. — Да'ан потрудился на славу — в будущем моё дитя обещает стать хорошим политиком…» Однако он не мог удержаться от последней попытки убрать соперника с пути.
— Я сразу не хотел говорить тебе об этом, но считаю, что ты имеешь право знать… Видишь ли, Да'ан сейчас немного не в себе. Он никого не узнаёт и постоянно повторяет твоё имя.
В следующий момент Т'тана одолели угрызения совести — при виде того, как изменился в лице На'ару. Заметно было, что в молодом тейлонце происходила мучительная борьба — политика и родителя, возлюбленного и гражданина. Наконец он нарушил молчание.
— Всё-таки я в большей степени твоё дитя, Т'тан…
«Я люблю своего родителя, но не могу допустить, чтобы он стал Главой Синода, — думал На'ару. — Он недостаточно гибок и рассматривает человечество лишь как подручный материал для решения наших проблем. Т'тан погубит обе расы такой оценкой происходящего. Но как мне его остановить? Он — военный со стажем, член Синода, а я — молодой выскочка, как всегда называл меня Зо'ор. Однако я должен сделать это — ради моего учителя и нашего ребёнка, даже если это навсегда испортит мои отношения с родителем. Да'ан… Он всегда лояльно относился к людям, находя в них большой потенциал. В будущем мы можем обрести в их лице сильных союзников. Сейчас я нужен моему любимому, но во мне нуждается и вся наша раса… Надеюсь, он меня простит. Не знаю, какие силы призывать на помощь, ведь мои шансы одержать победу ничтожно малы… Только бы у меня всё получилось…»
В то время как На'ару терзался сомнениями, его любимый пребывал в блаженном беспамятстве. Мит'гаи надеялся, что возвращение молодого дипломата положительно отразится на состоянии его наставника, но взгляд Североамериканского Сподвижника прояснился лишь на мгновение и вновь потух…
Проходя мимо Медблока, ученик и возлюбленный Да'ана испытал почти непреодолимое желание бросить всё и помчаться туда, где он был так нужен. Но На'ару ждали и в другом месте. Он осознавал, что в его руках сейчас будущее всей расы, а, возможно, даже нескольких рас. В коридоре он столкнулся с Лиамом Кинкейдом. Майор выглядел взъерошенным и убитым горем. При виде молодого тейлонца он оживился.
— На'ару, вы…
— Я знаю, — мягко прервал Защитника дипломат. — И сделаю для Да'ана всё возможное и даже невозможное. Но сначала мне предстоит выдержать последний бой — за меня, за него, за всех нас, и это непросто красивые слова, а большая ответственность. Чтобы вам было понятнее, насколько серьёзно положение, скажу следующее. Все мы априори имеем право на ошибку, однако сейчас такого права у меня нет. Можете пожелать мне удачи — она пригодится.
— Удачи вам, На'ару, — искренне произнёс полукимера, чувствуя, что, несмотря на пафос, тейлонец сказал правду.
Пяти минут молодому дипломату хватило для того, чтобы продумать свою речь. Он предстал перед членами Синода в ослепительном сиянии своей молодости, с широко распахнутыми глазами, в которых светилась надежда. Чуть поодаль стоял Т'тан — с проницательным взглядом бывалого интригана и снисходительной улыбкой. И от того, кого из них Сообщество признает своим лидером, без преувеличения, зависело всё. Ранее Военный Министр уже выступил с обращением к Синоду — теперь настала очередь На'ару.
— Я хочу поблагодарить за доверие тех, кто выдвинул мою кандидатуру, — начал он после традиционного приветствия. — Быть может, кому-то моя молодость покажется существенным недостатком. Но Сообщество жаждет перемен и, судя по последним событиям, оно созрело для того, чтобы расстаться с некоторыми устаревшими принципами, на которых строилось наше бытие. То, что прежде служило катализатором развития, стало тормозить процесс эволюции и повергло тейлонскую расу в кризис, который едва не погубил всех нас. Реформы — удел молодых, тех, кто ещё не обременён чрезмерной осторожностью, приходящей с возрастом. Я готов повести Сообщество за собой. Куда? Ответом может послужить мой личный пример. Долгие годы меня считали бесплодным, однако сегодня на данном уровне пребывает дитя, в чьём теле струится и моя энергия. Я много наблюдал за людьми и пришёл к выводу, что человечество действительно может помочь нам преодолеть кризис. Однако не в том случае, если использовать землян в качестве боевой силы и подопытного материала. Путь к спасению кроется в чувственной сфере жизни людей. В ходе революции мы утратили нечто очень важное, сами того не замечая. Сейчас у нас есть шанс исправить ошибку, и если меня изберут Главой Синода, я приложу все усилия, чтобы не упустить этот шанс.
На'ару сам увлёкся своей речью, которая прозвучала довольно пылко, но уверенно. Он застыл в ожидании результатов голосования — стройный, широкоплечий, с округлыми женственными бёдрами, одновременно излучающий силу и нежность, бесстрашие и волю к жизни, которой так не хватало тейлонцам. Но в этот решающий миг политик думал о своём возлюбленном, чья участь оставалась неопределённой. Кандидат на пост Главы Синода настолько погрузился в свои мысли, что до него не сразу дошёл смысл слов, произнесённых Министром Правды Джа'ралом.
— Сообщество сочло обоих кандидатов достойными, — важно изрёк он. — Но сейчас, стоя на распутье, мы делаем выбор в пользу того, кто сумел дать нам надежду на спасение. На'ару, ты готов принести присягу?
— Готов, — торжественно произнёс новоизбранный тейлонский правитель, сохраняя невозмутимость, которая так восхищала и возмущала землян. Но по взгляду сапфировых глаз, озарённых осознанием правильности избранного пути, было заметно, что он испытывает радость. Генерал Т'тан изменился в лице — он выглядел так, будто не мог поверить в случившееся. На'ару чувствовал: родитель сейчас обижен на него, однако без ненависти. Он был уверен, что со временем сумеет вернуть расположение Военного Министра, который, к счастью, при всей своей склонности к интригам, был законопослушен. Да и к этой обиде примешивалась слишком явная родительская гордость.
Так Сообщество приняло судьбоносное решение, определившее его будущее, которое отныне было отдано в тонкие, но сильные руки молодого тейлонского дипломата, сумевшего преодолеть своё предубеждение против людей как «низших существ» и интуитивно отыскавшего единственную дорогу, ведущую к свету…

— А если он уже никогда не станет прежним? — Мит'гаи с сочувствием посмотрел на Главу Синода, который ещё окончательно не свыкся с новым положением, но уже вёл себя в роли правителя так, словно всегда им являлся.
— Я всё равно буду его любить — даже таким… — произнёс тот, глядя куда-то сквозь стены — с печалью и нежностью.
Поблагодарив Целителя за поддержку, молодой тейлонец отправился туда, куда давно рвалась его душа. Достойное дитя своего родителя, он не привык довольствоваться малым. И радость победы в этот миг омрачалась тем, что её не мог разделить с На'ару его любимый…
— Да'ан… — тихий голос вывел Североамериканского Сподвижника из оцепенения.
— Кто вы? — тихо произнёс он, устремив мимо посетителя невидящий взгляд. — Где На'ару?
— Я — На'ару. Да'ан, любовь моя, жизнь моя, неужели, ты меня не узнаёшь? — Глава Синода ласково дотронулся до хрупкой, почти прозрачной руки любимого, и от этого прикосновения Сподвижник невольно вздрогнул. Он удивлённо поднял голову, и постепенно взгляд его начал проясняться. Постепенно рассудок и память возвращались к нему.
— На'ару! — радостно воскликнул он, касаясь в ответ бледной щеки своего ученика и избранного. Так, словно боялся поверить своим глазам — слишком похоже было происходящее на прекрасные видения, которые не раз посещали его за эту неделю, но неизменно разлетались на осколки, соприкоснувшись с реальностью. — Ты жив…
— Жив, и больше никогда тебя не покину. Никогда, слышишь?
На'ару порывисто обнял Да'ана, привлекая его к себе, и в объятьях любимого Североамериканский Сподвижник впервые за всю свою относительно недолгую по тейлонским меркам, но насыщенную и полную нелёгких испытаний жизнь ощутил себя по-настоящему спокойно. Да'ан чувствовал, что отныне у него есть тот, кому он нужен и кто нуждается в нём. Они замерли, даря друг другу тепло и заботу, не скрываясь при этом от Сообщества. И даже самые отъявленные скептики вынуждены были признать, что чувство, отблеск которого ощутил на себе каждый тейлонец, прекрасно. А сквозь энергетическое стекло на них смотрела вечная космическая ночь. Теперь На'ару знал, что поцелуй неба — это и отчаянная надежда, и боль, и высшее счастье, которое только может быть доступно смертному…
Новый Глава Синода шёл по коридору какой-то особенной, летящей походкой. Казалось, Основная Энергия просто распирает его изнутри. Так оно и было, но источник живительной субстанции таился внутри него, и являлась им Любовь… Внезапно он остановился у входа в палату, где содержался его незадачливый предшественник и, постояв несколько секунд в раздумьях, вошёл внутрь.
— Празднуешь победу? — язвительно бросил Зо'ор. — Для полноты картины осталось насладиться моим унижением? Что ж, торжествуй…
— Прости, но… Какой же ты дурак! — беззлобно выругался На'ару.
— Ну, и какое наказание уготовил мне наш мудрый и справедливый правитель? — не унимался ребёнок Да'ана, страдающий оттого, что разом потерял всё, но всё ещё склонный винить в этом кого угодно, кроме себя.
— Работу, — в тон ему ответил На'ару. — Очень много серьёзной и ответственной работы. Если ты рассчитываешь, что я позволю тебе прохлаждаться в Медблоке дольше, чем требуется для восстановления — это ошибочное мнение. Сейчас, когда нас осталось так мало, каждый работоспособный член Сообщества на счету. Особенно высока потребность в дипломатах — нам предстоит провести мирные переговоры, и не одни. Пора слагать оружие — навоевались уже на насколько тысячелетий вперёд.
— Ты… сейчас говоришь правду? — осторожно поинтересовался Зо'ор.
— Какой смыл мне лгать? Слушай, может, хватит смотреть на каждого, кто желает тебе добра, как на потенциального врага? Давай, прекратим эту бессмысленную вражду — в знак уважения к твоему родителю. Если честно, то кресло Главы Синода по праву должно было принадлежать ему. Однако коль уж судьба распорядилась иначе, я приложу все усилия, чтобы он мог мною гордиться.
— Но Мит'гаи сказал, что он не в себе, — изумился бывший Глава Синода, с недоверием глядя на своего преемника.
— С ним уже всё в порядке, — заверил его На'ару.
— Как тебе это удалось?
— Это всё любовь…
— Ты имеешь в виду то странное чувство, с которым так носятся белковые? — кивнул Зо'ор, явно гордясь своей осведомлённостью. — Только… какое отношение оно имеет к выздоровлению Да'ана?
— Оно имеет отношение ко всему, что с нами происходит… — мечтательно пояснил тейлонский правитель. — Со временем ты это поймёшь. Однажды любовь помогла мне дать твоему родителю энергию для зачатия. Уверен, когда-нибудь я смогу зачать и сам. И ты тоже сможешь…
— Ты действительно в это веришь? — спросил Зо'ор, непроизвольно хватая за руку недавнего врага.
— Верю, — улыбнулся На'ару. — Так мне можно на тебя рассчитывать, я правильно понял?
— Посмотрим… — высокомерно ответило дитя Да'ана, отворачиваясь к стене, чтобы скрыть от собеседника свой взгляд, полный потаённой надежды…
Агент Сандовал уныло брёл по коридору. Вторую неделю по несколько раз за день ноги сами приносили его к палате Зо'ора, однако он не решался войти, опасаясь, что его появление негативно скажется на состоянии пациента. Но сердце его разрывалось от жалости при мысли о бывшем Главе Синода, томящемся в заточении. Внезапно его окликнули.
— Рональд Сандовал… — на агента пристально смотрели ярко-синие глаза нового тейлонского правителя. На'ару всегда казался начальнику службы безопасности немного странным, однако он вынужден был признать в молодом дипломате неординарную личность. — У меня для вас приказ.
— Слушаюсь, — вытянулся по струнке агент Сандовал, неохотно отвлекаясь от мыслей о другом тейлонце, который в своё время причинил ему немало хлопот, но умудрился так запасть в душу, что невольно заслонил собою весь белый свет.
— Объясните Зо'ору, что такое любовь.
— Что?! — от неожиданности миниатюрный брюнет с цепким взглядом и повадками бойцовой собачки подпрыгнул на месте.
— Не прикидывайтесь, будто не расслышали, — не меняя выражения лица, одними глазами улыбнулся На'ару. — Выполняйте. Вам же самому станет легче. И — я не сомневаюсь, что так оно и будет — это поможет Зо'ору вернуться к нормальной жизни.
— Есть! — щёлкнул подошвами Рональд и, отбросив сомнения, шагнул за порог заветной палаты. Он знал, что путь к сердцу гордого тейлонца будет долгим, но сама жизнь приучила амбициозного агента не бояться трудностей.

 Отправлено: 31.05.11 08:16. Заголовок: Эпилог — На'ару..

Эпилог

— На'ару — хороший, но слишком правильный, — горячо доказывал Стивену и Линнет майор Кинкейд. — Постоянно попадает в какие-то дурацкие ситуации, из которых чудом выбирается невредимым. Эдакий спаситель мира на все руки — так скучно…
— Не любите, когда кто-то составляет вам конкуренцию? — послышался за спиной Защитника Североамериканского Сподвижника ироничный голос.
— Лёгок на помине! — усмехнулся Лиам. — Каким ветром занесло ваше тейлонское величество в наше скромное Посольство?
— Ошибаетесь, я — не самодержец, а лишь покорный слуга народа, каковым, по идее, должен бы являться и ваш президент, — склонил голову к плечу На'ару. — Будьте добры, позвольте мне сказать Линнет и Стивену пару слов наедине. Но я прошу вас не уходить далеко — нас ждёт увлекательная беседа относительно ваших обширных связей, майор Кинкейд. Назрела необходимость пообщаться кое с кем, кто, по имеющейся у меня информации, довольно близко с вами знаком.
«Кажется, я попал, — подумал Лиам. С другой стороны, его забавляла перспектива встречи Джонатана Дорса с новым Главой Синода. — На'ару палец в рот не клади — хотел бы я посмотреть, как он посадит в лужу нашего великого страдальца за судьбы человечества».
— Я хочу поблагодарить вас за помощь, — тейлонец тепло улыбнулся своим земным друзьям. В этот момент взгляд Линн сосредоточенно скользил по его широким плечам и аккуратному, чётко очерченному подбородку, а Стивен любовался тонкой талией, длинными ногами и высокими скулами, что не ускользнуло от внимания На'ару. Оба в этот момент особенно остро ощутили, что тот, кто сумел раздуть в их сердцах маленькие яркие искры пусть не любви, но влюблённости, был потерян для них навсегда.
— Мы просто не могли поступить иначе, — Линнет первая обрела дар речи. — И хотя мне тяжело об этом говорить — ты сам знаешь, почему, но… Будь счастлив, На'ару. Я искренне тебе этого желаю.
— Спасибо, — почтительно склонил голову инопланетянин. — Я тоже желаю вам счастья. Знаете, о чём мне внезапно подумалось? После всего, что все мы пережили вместе, у вас появилось кое-что общее. Пока ещё совсем немного, однако для начала вполне достаточно…
С этими словами он соединил руки парня и девушки. Затем, отойдя в сторонку, полюбовался притихшей парочкой и, судя по выражению лица, остался доволен увиденным. «Лучше уж выглядеть слишком правильным, чем допускать ошибку за ошибкой, продолжая печальную традицию нашей расы…» — подумал На'ару, выходя из кабинета и ощущая на себе два взгляда, полных надежды и признательности.
Несколько минут спустя он сидел на скамейке в саду. Его рука лежала в руке Да'ана, и вновь слова утратили всякую ценность, освобождая дорогу чувствам. А над ними, словно оберегая от возможных невзгод, простиралось чистое весеннее небо — светлое, как глаза Североамериканского Сподвижника. По губам Да'ана скользила загадочная улыбка. Его предчувствия оправдались: На'ару, лучший ученик, в котором он видел продолжателя своего дела, хранителя собственных тайных помыслов и чаяний, был избран Главой Синода. Именно для этого Да'ан и готовил его долгие годы, делясь своими знаниями и позволяя накапливать личный опыт. В юном тейлонце его всегда восхищала безграничная преданность Сообществу без слепого оправдания всех ошибок, совершённых тейлонской расой, а также отсутствие стремления к власти исключительно ради самой власти. Он верил, что однажды На'ару будет правителем, и это свершилось. А ему самому вскоре предстояло стать родителем — ради этого Североамериканский Сподвижник даже готов был временно отказаться от активного участия в политике. Впереди эту тейлонскую пару, выстрадавшую своё счастье, ждало многое — мирные переговоры с Джаридой и Сопротивлением, трогательное прощание с Землёй и её жителями, поиск во Вселенной нового дома… Но сейчас они принадлежали только друг другу — прекрасные, вечно юные, благословлённые своей любовью и поцелованные небом…

 Отправлено: 31.05.11 11:44. Заголовок: :sm51: :sm36: Клас..

Класс! Мэри Сью тэйлонского замеса! Гениально!!!

 Отправлено: 31.05.11 11:49. Заголовок: Мэри Сью и есть - да..

Мэри Сью и есть - даже Лиам занервничал

 Отправлено: 31.05.11 22:48. Заголовок: С Лиамом - тонко пол..

С Лиамом - тонко получилось, мне нра))))

 Отправлено: 01.06.11 08:59. Заголовок: Ашатри, но не всё же..

Ашатри, но не всё же одному Лиаму занудствовать мир спасать?