Отправлено: 21.04.11 19:35. Заголовок: Марсианские хроники

Марсианские хреоники
Это репост с того форума, плюс немного нового, так что, если вы читали первые две части - смело листайте вниз: там будет третья.
Автор: ashatry_a
Рейтинг: PG-13, ненормативная лексика
Предупреждение: AU, ООС и много других страшных аббревиатур, а также пара заимствований из других фантастических сериалов – кто смотрел, поймет, кто не смотрел – тому и не надо.
Это - альтернативный пятый сезон (приблизительно с 15-16 серии альтернативен), потому присутствуют Зо’орита, Хоулин, Юлин и прочая нечисть. Действие, как можно догадаться, происходит на Марсе.
Пейирнг: на любителя - Лиам\Зоор, Рене\Хоулин и мимо пробегающие известные всем известные персонажи, плюс немножко новых :)

 Отправлено: 21.04.11 19:36. Заголовок: По сердцу и по уму ..

По сердцу и по уму

Вот так мое пытают сердце,
Воспламеняют нежным взглядом,
Но стоит сердцу разгореться –
Надменным остужают хладом.
Сгорю ли я,
Сгорю ли я,
Сгорю ли я в горниле страсти?
Иль закалят меня напасти?!
Романс Теодоро, «Собака на сене»
(Муз. и слова Г. Гладкова)

1.Решение.
В двери его квартиры был старый замок, требовавший поочередно магнитной карточки и обычного ключа. Лиам еще тогда не особо обращал внимания на безопасность – квартира не была домом, скорее временным пристанищем, чтобы оборудовать ее сложной системой защиты, как, например, у Рене или Авгура. Домом была штаб-квартира под собором, то место, где Лиам родился и вырос примерно за сутки.
После столь долгого отсутствия хозяина замок заедал, и Лиаму пришлось приложиться о дверь плечом, дабы она открылась. Когда же он оказался в прихожей, на него накатила столь сильное ощущение ностальгии по старым временам, что защемило сердце.
«Вот уж не думал, что буду скучать по всей этой беготне, - ухмыльнулся Лиам, оглядываясь. – Ну, разве что чуть-чуть…»
В квартире царило запустение. На всех горизонтальных поверхностях скопился, наверное, сантиметровый слой пыли, окна были в разводах от дождя и талого снега, а в ванной протекала труба. На кухне в тумбочке устроили гнездо мыши, они же полностью изгрызли Лиамово любимое кресло, оббитое кожей, и изгадили пол.
Работы было навалом – нужно было убрать все это до того, как заглянет Рене. Лиам потянулся, так, что захрустели все косточки в спине, и отправился на поиски чистящих средств – уж с ними-то время точно ничего не могло поделать.
Через два часа черной работы, Лиам гордо оглядел плоды своих трудов – полы и стекла были вымыты, полки и столы протерты, из ковра и дивана выбита пыль, а с углов снята паутина. Мыши разбежались, а через час обещал зайти сантехник – подлатать протечку. Сам Лиам, разумеется, при этом вымазался с ног до головы как черт, захотел есть как, волк, и устал, как пес.
Большая часть его вещей, изъятая из шкафа, сейчас находилась в прачечной – оставались лишь старые спортивные штаны, но для дома и это сгодится. Лиам надолго заперся в ванной, а вытащил его оттуда лишь требовательный стук в дверь.
В дверь ванной.
Чертыхаясь и ругая себя за то, что забыл закрыть двери входные, Лиам торопливо вытерся и выскочил из ванной в одних спортивных штанах и босиком.
- Здравствуй, - поздоровался с ним Даан. – Дверь была открыта, и мне показалось, что я могу зайти. Извиняюсь, если был не прав.
- Все нормально, - ответил Лиам. – Я рад тебя видеть.
Даан или Ворджак откликался на оба своих имени. Лиам не спрашивал, как зовет его Лили, называя так, как привык, хотя замечал в характере бывшего покровителя новые, откровенно джаридианские черты. Объединение тейлонов и джаридианцев подарило новую жизнь обеим расам, а главное – позволило спасти их детей.
Войдя в комнату, Лиам заметил стоящий на столе большой пакет с логотипом соседнего супермаркета.
- Я решил приобщиться к одной из ваших человеческих традиций, - сообщил Даан, усаживаясь в погрызенное кресло, которое Лиам прикрыл простыней. – На Джаридии, к слову, тоже существовал подобный обряд – там мы жевали корень джунгаи до одури, а потом либо смеялись, либо дрались, как повезет.
Даан говорил «мы» и о своем тейлонском, и о джаридианском прошлом.
- Погоди, - Лиам почесал затылок. – Какая еще традиция? Я что-то немного торможу…
- Традиция, - начал Даан, извлекая из пакета одну за одной три бутылки крепкого и весьма дорого вина, - пить по случаю большого праздника, - уловив непонимание Лиама, он добавил:
- Сегодня Ариэль исполнился год по земному летоисчислению. А по джаридианскому следует подождать еще пару месяцев.
- О, - огорошено сказал Лиам. – Да. Точно. Извини, я совсем забыл.
- Немудрено, - Даан покачал головой. – Второй суд над Сандовалом был достаточно громким… Я удивлен, что его оставили в живых.
- Если бы не он и не атавусы, люди бы никогда не приняли помощь объединившихся, - Лиам пожал плечами. – Сейчас принесу стаканы… А кто-нибудь еще будет?
- Если ты не против – я пригласил Митгаи и Гардаха, они придут позже, - Даан достал из пакета несколько упаковок китайской еды, аккуратно свернул его в рулон и положил на тумбочку.
- Китайская еда, - протянул Лиам, удаляясь на кухню. – Не очень подходит к празднику! – крикнул он, чтобы Даану было слышно. – Как же земные традиции?
- Мне не все земные традиции нравятся, - возразил Даан. – А вот китайские специи моим джаридианским вкусовым рецепторам весьма по вкусу.
- Ладно, - Лиам вернулся с двумя глубокими бокалами. – Раз так… выпьем-ка для начала за Ариэль.
- А потом?
- А потом за Ло’арру, Ан’ноя, Ни’ла и Те’хи. За то, что они живут.
- Согласен, - Даан кивнул. – Благодаря тебе, Лиам. Мы никогда не устанем это повторять.
- Скорее благодаря тем, кто меня направлял, - Кинкейд вздохнул, поднимая бокал. – Думаю, они тоже заслуживают тоста.
***
Полукимера проснулся на диване от звяканья ключа в замке. Голова раскалывалась, на столе стояли семь пустых бутылок из-под вина, две из-под джина, и куча упаковок из соседнего китайского ресторанчика.
Часы на стене показывали двенадцать минут восьмого утра.
- Твою-то маму… - прохрипел Лиам, пытаясь сообразить, у кого еще есть ключи от его квартиры. Сев, он протер глаза, потянулся и медленно поплелся в прихожую.
- Ага, Лиам! – жизнерадостно заметила Рене, швыряя ключи на столик. – Ты не спишь! Странно…
- Ага, - согласился Лиам, оглядывая подругу с ног до головы – несмотря на раннее время Палмер так и лучилась энергией. А в руке у нее был пакет из соседнего супермаркета…
«О, нет, - подумал Лиам, - если мне опять придется пить за чьи-то дни рождения или поминки…»
- Я на кухню, - объявила Рене, проходя мимо него, - а ты прими душ. И еще на двери записка от сантехника, он придет завтра, так как вчера вы были заняты… - Рене затормозила у гостиной, разглядывая следы праздника. – И, как я посмотрю, очень сильно заняты. С кем это ты так?
- Даан отмечал день рождения Ариэль, - ответил Лиам. – А потом…
- Не говори, - отмахнулась Рене. – У тебя кофемолка есть?
Причину чудесного настроения мисс Палмер Лиам узнал, когда он, умытый и свежий, попивал горячий кофе.
- Объединенный совет Земли вынес постановление, - объявила Рене. – Сегодня вечером на Тар’гуу состоится сессия, на которой зачитают приговор Хоулину и его сообщникам.
- Ты рада? – спросил Лиам.
- Да, - сухо ответила Рене. – Пока ты валялся в коме, пока уговаривал всех доверять одним инопланетянам, я боролась с другими.
- У тебя неплохо получалось, - заметил Лиам. – Какой приговор?
- Гибридизация и общественно-полезные работы на Марсе, - коротко ответила Рене. – Их не смогут полностью превратить в людей, но коготки пообломают, - она вздохнула. – Спасибо Маэлу и его регенерационным камерам!
- А что там с Венерой? – спросил Лиам, делая глоток.
- Все хорошо, - Рене самодовольно ухмыльнулась. – Передовые разработки «Дорс Интернейшнл» в области тейлонской и джаридианской технологии превзошли наши ожидания. Начата успешная терраформационная работа. Очень скоро на Венере будут голубые небеса, и нашим старым новым друзьям не придется толкаться локтями с людьми на лунной базе и на корабле-носителе.
- Ну, да, на Марсе-то вы успели попрактиковаться, - Лиам улыбнулся в ответ. – Ты будешь на Тар’гуу?
- Разумеется, - Рене грела руки о кружку. – Мне хочется видеть их лица, Лиам, в тот момент, когда они осознают, кем стали. Хочется… чувствовать их… тоску и ярость по утраченному.
- Ну, у Зоор в этом плане есть некоторый опыт, так что от нее ты вряд ли чего дождешься, - ответил Кинкейд. – Разве что от Хоулина, у него богатая мимика.
Рене отвернулась, глядя в окно. Там, снаружи, непогодилось – собирался дождь, ветер сотрясал кроны деревьев и гнал клубящиеся тучи по небу.
- Я не могу в это поверить, - тихо сказала девушка. – Что мы наконец-то победили. Что все эти… проблемы… Что все кончилось.
- Все еще только начинается, - Лиам поставил кружку на стол. – Едва исчезнет инопланетная угроза, тут же найдутся умники, которые начнут разглагольствовать, что пришельцам в принципе не место в нашей Солнечной системе…
- А ты думаешь, им тут место? – прищурилась Рене.
- Ты меня прогоняешь? – Лиам улыбнулся. – Слишком многие обрели тут свой второй дом. Дети-гибриды – полутейлоны, полуджаридианцы и полуатавусы, которым камеры Маэла спасли жизнь – они ведь родились и выросли на Земле. Да и генетическая связь наших рас очевидна. Нет, Рене, все только начинается, но мы уже знаем, в каком направлении двигаться.
- Не могу согласиться с тобой полностью, но… - Рене подняла кружку. – За мир во всем мире, как бы глупо это не прозвучало.
- За мир, - поддержал Лиам.
Две керамические кружки, наполненные кофе, звонко стукнулись боками.
***
Секретная исследовательская база Атлантического Альянса – она же бывшая тейлонская база Тар’гуу на Марсе – давно не видала такого наплыва народа. Несмотря на то, что основная часть председателей этого необычного суда находилась на Земле, база полнилась военными, учеными и, разумеется, людьми причастными.
Поправляя на груди бейдж, Лиам чувствовал себя незваным гостем. Рене, уже не раз бывавшая здесь по делам корпорации, легко ориентировалась в путанице коридоров, то и дело здоровалась с кем-то и, буквально, тряслась от нетерпения.
Большая часть зрителей собралась в зале, отгороженной от места действия – «эшафота», как шутили местные – виртуальным стеклом. Присутствовало около пятидесяти человек, но Лиаму и Рене достались места в первом ряду. Оглядевшись, Лиам почти не увидел знакомых лиц. Пришельцев тоже практически не было – исключение составляли Юлин и Даан. Последний прибыл на Тар’гуу буквально за двадцать минут до начала процесса. Даан скрывал свои эмоции, но Лиам чувствовал его волнение и боль за бесстрастной маской.
Даже сейчас Даан не переставал считать Зоора своим ребенком.
Председателем суда был Хаббл Юрих, он же и начал речь:
- Те, кто присутствуют сейчас в этой комнате, призваны быть свидетелями не только нашему правосудию, но и нашей милости. Не желая уподобляться тем, кого мы судим, мы не приговариваем их к смерти. Однако их злодеяния заслуживают величайшей кары. Хоулин, Зоор и их сообщники приговариваются к генетической трансформации путем принудительной гибридизации и последующим общественно-полезным работам. Вы лишитесь своей сущности – того, чем вы так гордитесь, чем вы беззастенчиво пользовались, отнимая жизни. Взамен, вы получите то, над чем насмехались, что презирали и пытались всячески использовать. Вы станете смертны, как и люди, и, хотя срок вашей жизни удлинится, по сравнению с нашей, удлинятся и ваши мучения. Единственное, о чем я жалею, так это о том, что ничто в мире не способно подарить вам и капли человечности, - Хаббл перевел дух. – Приступить к исполнению приговора.
Охранники подвели атавусов, скованных тяжелыми наручниками, к камерам гибридизации – некоторые, например Зоор, шли, стараясь не терять ни достоинства, ни снисходительной ухмылки, а кто-то, как например Хоулин, старались причинить своим конвоирам как можно больше трудностей, сопротивляясь, изрыгая проклятья и ругательства.
Наконец, когда последний атавус был утихомирен, створки камер Маэла пришли в движения. Едва они сдвинулись, охранники покинули помещение, и оно заполнилось молочно-белым сиянием, исходящим от камер.
Некоторые зрители прикрыли глаза, но те, кто сидел в первом ряду, наблюдали не моргая. Сколько оно длилось – минуту, пять десять? – Лиам не знал, но в какой-то момент, неуловимый для человеческого глаза, сияние померкло. Створки медленно распахнулись, и бывшие атавусы, как подкошенные стали выпадать из камер. Вошедшие охранники поднимали их на ноги и уводили, одного за другим.
- Все кончено, - удовлетворенно заметила Рене.
Лиам бросил быстрый взгляд на Юлина.
Атавус сидел неподвижно, закрыв глаза, на его лице не отражались эмоции, что, так скажем, для атавусов было не совсем характерно.
Лиам тронул было Рене за плечо, но Даан первым заметил состояние мальчика и, наклонившись, что-то зашептал ему на ухо.
А повсюду в зале люди поднимались со своих мест, переговариваясь и… аплодируя. Они хлопали в ладоши – начал кто-то один, а остальные присоединились, и эти торжествующие хлопки казались лавиной, сметающей все на своем пути.
«Мы не желаем уподобляться тем, кого мы судим», - сказал Юрих. А кто сказал, что мы не хуже?
***
Торжественного банкета Лиам не избежал, но улизнул оттуда очень быстро. За виртуальными стеклами наступала стремительная и темная марсианская ночь, зажигались прожекторы и осветители, заглушая свет звезд.
Лиам быстро оделся – многослойная парка с огромным капюшоном, теплые штаны и ботинки, перчатки и кислородная маска. В кармане – глобал и фонарь.
Когда двери переходника распахнулись, холод ударил в лицо как огромный кулак, и Лиам пожалел, что не прихватил еще и очки. С приходом ночи поднялся ветер, на границе освещенной зоны крутились несколько «пылевых дьволов» - относительно безвредных для того, кто путешествует на краулере, но представляющих некоторую опасность для одиночек в одной лишь кислородной маске. Лиам некоторое время наблюдал за ними, но «дьяволы» ушли куда-то на восток.
А путь Кинкейда лежал на запад.
Обсервационная площадка располагалась на возвышении. Тут было намного меньше фонарей, больше пространства и небольшая метеобудка, возле которой стояла длинная череда пустых ящиков. На них-то Лиам и присел, задрав голову и рассматривая небеса. Звезды здесь сияли ярче, чем на Земле, были крупнее и ближе – если, конечно, их не заволакивало вездесущей пылью.
Еще дальше на западе отсвечивал белым «жилой кратер» - строящаяся гражданская база, со своим собственным микроклиматом и атмосферой, защищенная от всего Марса каменными стенами и силовым барьером.
Где-то там и будут жить гибриды, ученые и военные.
Правительство Земли не афишировало своего недоверия к гибридам – в конце концов один из таких гибридов спас почти всю планету – но планы на них имело. Хаббл объявил об открытии программы «Химера», посвященной изучению положительных свойств гибридов и возможности привить такие же свойства людям.
Например, регенерация или тейлонский контакт. Или шакарава.
Лиама приглашали «образцом», ведь у него была безупречная человеческая ДНК, но при этом имелась шакарава. Требовалось лишь раз в месяц сдавать некоторые анализы.
Но смущало Кинкейда не это. Он уже полюбопытствовал насчет содержания гибридов, удостоверился, что никто не будет никого мучить насильно…
Результаты обследования новоявленных гибридов, вот что его беспокоило. Жизненные показатели были стабильны у всех, необычная структура верхних конечностей стала более простой с человеческой точки зрения. У всех, кроме Зоор.
С ней сыграла злую шутку тейлонская энергия – или что-то вроде того – и в данный момент бывшая лидер тейлонского Синода находилась в состоянии, напоминающем кому.
Лиам понимал, что Зоор меньше всех заслуживает его сочувствия, но ничего не мог с собой поделать. Было что-то неправильное в том, что с ней случилось. Кинкейд сам не знал, что именно. Поэтому, подчинившись наитию, он набрал на глобале руководителя проекта и вызвался лично курировать исследования, связанные с Зоор.
***

 Отправлено: 21.04.11 19:37. Заголовок: 2.Препятствия. - Исп..

2.Препятствия.
- Исправительные трудовые работы для инопланетян – это звучит сильно, - прокомментировал Авгур. На экране кроме его лица Лиам мог разглядеть еще кусочек стены и окно, за которым отражал синеву неба океан. – Учитывая, о каких инопланетянах идет речь, это звучит почти как анекдот. Зачем ты вообще на это согласился?
- Карма у меня такая – дома не сидеть, - отмахнулся Лиам. – А ты где? Я боюсь спросить, что ты там делаешь…
- Работаю, конечно. Совмещаю приятное с полезным, и тебе того советую, - наставительно заметил Авгур. – Тебе хотя бы деньги платят?
- Платят конечно, - обиделся Лиам.
- Назови сумму, - потребовал друг.
Лиам назвал.
- Если это – деньги, то я… - Авгур задумался. – Знаешь, я даже не могу подобрать для себя стоящего преувеличения, настолько я хорош. Но, в общем, называть эту сумму деньгами – грешить против истины. Если вдруг задумаешь заняться настоящим делом с настоящими доходами – обращайся ко мне.
- Спасибо, но не стоит, - Лиам хмыкнул. – Ладно, мне действительно пора. Сегодня моя опасная подопечная выходит из комы.
- Знаешь, если бы я тебя не знал, мог бы решить, что ты влюбился, - Авгур коротко хохотнул. – Удачи с ней, Лиам. И, кстати, ваши медицинские базы данных довольно легко взломать – вот, например, сейчас я не просто смотрю на результаты медицинского обследования Зоор, я рассматриваю ее фотографии, и надо сказать, физиология атавус…
- Авгур! – оборвал этот словесный поток Лиам. – Я пошел. Любуйся обнаженными женщинами сколько хочешь, только мне об этом не докладывай.
- И пошутить нельзя… Пока, Лиам! – Авгур махнул рукой и отключился, а Лиам поспешил в медблок.
Доктор Войнич проверял медицинские показания, наблюдая за гибридом из-за виртуального стекла.
- Можете зайти, мистер Кинкейд, она привязана к постели и пока еще не пришла в себя полностью, - откликнулся он, когда Лиам вошел. – Надо сказать, результаты первичного обследования были смазанными, но сейчас вырисовывается четкая картина. Могу я спросить, как вы догадались… я имею в виду, у вас ведь нет соответствующего образования, но вы поняли, что…
- Доктор, - перебил его Лиам. – Я, пожалуй, войду.
- Конечно. Она уже может говорить, - кивнул Войнич.
В маленькой палате было светло – горели лампы, за окнами светило солнце. Среди бледности палаты, смуглая Зоор казалась гораздо хрупче, чем при первой встрече. Этому впечатлению способствовали и весьма массивные наручники на ее запястьях. Лиам поглядел на показания приборов – пульс ровный, дыхание замедленное, но активность мозга восстановилась полностью. Зоор не спала, но притворялась очень качественно для того, кто обзавелся физическим телом не больше полугода назад.
- Доброе утро, Зоор, - поздоровался Лиам. – Ты находилась в коме ровно двадцать три дня. За это время твой организм полностью перестроился.
Зоор по-прежнему подавала ни звука, однако активность мозга заметно возросла.
- Это, наверное, унизительно – из высшего существа деградировать до уровня человека, пускай с опытом и знаниями тейлонов… - ехидно заметил Лиам.
- Моя «деградация», - произнесла Зоор, не открывая глаза, - лишь следствие твоей узколобости. Мое физическое состояние никак не влияет на разум.
- И еще раз доброе утро, - вздохнул Лиам. – Если ты откроешь глаза, нам будет проще обсуждать твое положение. По крайней мере, ты сможешь увидеть то, что я тебе покажу.
Зоор открыла глаза и медленно приняла сидячее положение. В каждом ее движении сквозила все та же неземная тейлонская грация, и выражение лица было тем же – презрительным, хотя и заинтересованным.
- Я пришел, чтобы предложить альтернативу общественно-полезным работам, - начал Лиам, медленно раскладывая на тумбочке стопку документов. – Среди бывших атавусов ты уникальна тем, что все еще несешь в себе тейлонскую энергию. Это повлияло на твое… преображение. Информация о твоем нынешнем генетическом коде и энергетической сигнатуре позволит ученым лучше изучить процесс и добиться в будущем больших успехов в медицине.
- Стать подопытным грызуном, - прокомментировала Зоор. – Немногим лучше. Почему вы сразу не начали свои исследования?
- Как сказал Хаббл – мы стараемся не уподобляться вам. Эти исследования проводятся только с разрешения объекта, - ответил Лиам.
- В таком случае, я выбираю общественно-полезные работы. Живи и процветай, Кинкейд, - с этими словами она откинулась назад на подушку и закрыла глаза.
Лиам молча закусил губу.
- Лучше подумай над этим, - посоветовал он и вышел из палаты.
***
Вернувшись в свою квартиру, первое, о чем подумал Лиам, так это о необходимости нанять горничную. Ввязавшись в проект «Химера», он бывал дома редко, но приходить уставшим и еще убираться ему не улыбалось
Развалившись на кровати, Кинкейд закрыл глаза, мысленно прокручивая все события сегодняшнего трудового дня – исследовательская лаборатория, станция на Фобосе, разговор с Зоор, брифинг с Рене…
Его огорчал отказ бывшего тейлона.
Если честно, Лиам был уверен, что она согласится. То, что предстояло Зоор в качестве обычного заключенного, нельзя было назвать лучшей долей. Тем не менее, ее несогласие было продиктовано лишь тем, что она противоречила Лиаму. Который всего-навсего хотел помочь.
Вздохнув, Лиам перевернулся на бок.
Сейчас на Марсианской базе начиналось трудовое утро. И Рене была там, наблюдая, как осваиваются широкие марсианские просторы…
Глобал Лиама зазвонил, прервав неторопливый поток его мыслей.
Это был один из ответственных за проект «Шахта».
- Мистер Кинкейд, у нас чрезвычайная ситуация! – торопливо сообщил он. – Произошло обрушение пробного шурфа. Мисс Палмер и наши подопытные оказались заблокированы под землей…
- Сейчас буду! – выпалил Лиам, кубарем скатываясь с кровати.
Неприятности начались.
***
- Порода хрупкая, - пояснил Лиаму один из шахтеров. – Мы сразу были против того, чтобы туда спускались люди, но мисс Палмер и мистер Рендер были заинтересованы в ходе работ…
- Все ясно, - отрезал Лиам. – Вы можете пробраться к ним?
- Мы можем попытаться, но нас предупредили насчет агрессивности гибридов, - шахтер развел руками. – Охрану мы взять не можем, много людей туда тоже не пройдет… а излучение – штука серьезная.
- Я пойду с вами, - Лиам, нахмурившись, стащил тепловые очки и взглянул на темный зев шахты. – С гибридами я разберусь, а ваше дело – расчистить и закрепить проход.
Хотя, если начистоту, Лиам и понятия не имел, как будет искать гибридов и Рене.
Радиоактивное излучение в этой шахте могло повредить людям, но гибридам с их метаболизмом все было нипочем, а потому именно их решено было использовать при добыче руды. К сожалению, именно то, что работать здесь будут гибриды, а не люди, повлияло на качество проверки безопасности. Порода завалила выход из шахты, и неизвестно, что творилось внутри, хотя ультразвук показывал наличие множества пустот.
- Мы телепортируем вас в наиболее явную и объемную полость, - предупредил один из шахтеров. – Но дальше вы будете действовать сами. У вас будет всего один портал, чтобы перенести всех, кого найдете.
- Давайте, - Лиам глубоко вдохнул, поправив кислородную маску.
***
- Лиам, я в порядке! – агрессивно откликнулась Рене на робкое предложение Кинкейда сесть и немного посидеть. – Ушибы да ссадины, ничего больше… Когда эти идиоты начнут эвакуировать нашу технику? Там оборудования на десять миллионов долларов, а они все кудахчут как курицы…
- Рене, - Лиам осторожно взял ее за руки. – Во-первых, я рад, что ты жива-здорова. Во-вторых, мне плевать на вашу технику. Что случилось в шахте?
- Гибриды ни при чем, - нехотя ответила Рене. – Рендер объяснял, как действует молекулярный бур. Ты понимаешь, что когда шахта будет расширена, мы переведем их на другой объект, а здесь будут работать люди с управляемыми аппаратами… Видимо, бур спровоцировал обвал.
- Да, затея - заставить их работать на нас - под угрозой, - с легким смешком заметил Лиам. – Чья это была идея?
- Рендера. Лично я бы замуровала всех этих ублюдков на глубине в пару километров и подождала, пока они умрут, - Палмер высвободила свои руки и потерла ушибленное плечо. – Но Рендер терпеть не может, когда ресурсы пропадают впустую. Гибриды физически более развиты, а потенциальная опасность меньше, чем от полноценного атавуса. Старик думал, что сбылась его мечта на узаконенное рабство…
Когда Лиам оказался посреди пыльной, холодной тьмы, первое, что он сделал – споткнулся. Луч его фонарика метался по стенам, видимость была затруднена, но он увидел Абрахама Рендера полузасыпанного камнями. Его кислородная маска треснула, лицо было в крови. Подобравшись к нему поближе, Лиам понял, что Рендер не дышит. Все вокруг было завалено камнями, в щелях между ними поблескивало искореженное оборудование. Лиам стащил маску и позвал:
- Рене!
Порода затрещала, а в разряженном воздухе крик был тих.
Лиам некоторое время бродил вокруг, карабкаясь по камням, прежде чем наткнулся на выживших – охранники, гибриды и Рене не сильно пострадали, потому как находились в стороне.
- Остаются медицинские исследования, - подытожила Рене, когда к ним с Лиамом подбежал медик и начал раскладывать свой набор. – Все будет добровольно-принудительно. Как обычно.
Под давлением работника медицины, Палмер улеглась на носилки и позволила обследовать себя портативным сканером. Залепив пластырем самые большие ссадины и царапины, медик отправился к охранникам.
- А как вели себя гибриды? – спросил ЛИам.
- Как люди, попавшие в экстренную ситуацию, - ответила Рене. – Бросились прочь от обвала так быстро, насколько позволяли оковы, и укрылись в укрепленной части пещеры.
- Ты злишься, - констатировал Кинкейд.
- Да ты что? С чего бы мне вдруг? – взорвалась Рене. – Мой коллега погиб, оборудование, за которое я отвечала, выведено из строя!..
- Ты не поэтому злишься, - возразил Лиам. – Если бы дело было только в Рендере, ты бы вела себя иначе. Что произошло в пещере?
Рене отвернулась, сжав губы и уставившись на мельтешащих людей. Под полупрозрачной маской было видно, что Палмер закусила губу так, что та побелела.
- Это прозвучит безумно, - наконец сказала Рене, продолжая пристально рассматривать как ведутся работы по расчистке шахты.
Лиам молча приподнял брови и качнул головой.
- Это прозвучит бредово, - повторила Рене чуть громче, - но Хоулин спас мне жизнь.
Повисло молчание.
- Ага, - с умным видом добавил Лиам. – Теперь понятно.
- Заткнись, Кинкейд, - Рене раздраженно тряхнула головой. – Это могла быть и случайность… Я бросилась за Рендером, потому что он стоял от меня буквально в двух метрах, вцепившись в этот дурацкий бур. Блок питания нужно надевать на плечо, он очень тяжелый. Он присоединен к рабочему сверлу. Так вот, Рендер никак не мог стащить этот блок, я хотела помочь ему и почувствовала, что кто-то схватил меня за парку и дернул назад. Я обернулась, увидела Хоулина… Я не знаю, что бы я сделала, но в этот момент обрушилась одна из балок, Рендера засыпало, все вокруг заволокло пылью, а меня сбило с ног, - Рене тяжело выдохнула. – Я не…
- Не знаешь, что и думать, - подсказал Лиам.
- Верно. Я не верю в чудесное перерождение. Не верю, что кто-то может стать хорошим по мановению волшебной палочки. Я верю, что у каждого действия свое назначение, своя цель. И мне кажется, что на меня просто пытались повлиять. Показать, мол, смотри, какие мы хорошие, мы исправляемся! А теперь сними с нас наручники, - Рене потерла лоб под капюшоном. – Пошли отсюда. Я замерзла и хочу отмыться.
Девушка, кряхтя, поднялась с носилок и захромала к шаттлу. Лиам последовал за ней, поминутно оборачиваясь. Постепенно, место происшествия пустело – там оставались только рабочие. Охрану и бывших атавусов отвезли обратно на базу.
- Знаешь, что я точно сделаю? - спросила Рене, легким движением руки активируя пусковую панель шаттла. – Я…
- Пересядешь на пассажирское сиденье, - сказал Лиам. – У тебя руки дрожат.
***
Ночевал Кинкейд на Тар’гуу в неудобной маленькой комнате, смежной с его кабинетом. Он полночи провел с Рене в разговорах ни о чем, а когда она, наконец, выпроводила его, на Марсе был ранний вечер, а на Земле наступало утро. Лиам решил, что толку ехать домой сейчас и завалился спать на кушетке, укрывшись паркой.
Выспаться ему не дали. В девять часов утра по вашингтонскому времени его глобал зазвонил.
- Кинкейд, - сонно пробормотал Лиам, разлепляя один глаз и косясь на экран.
- Мистер Кинкейд, через час вас ожидают в административном корпусе департамента безопасности АА. Пожалуйста, не опаздывайте, - известил его мужчина в строгом костюме и с невыразительным голосом, после чего отключился.
Кинкейд со стоном упал лицом в подушку, сбрасывая парку на пол. Душевой его каморка оборудована не была.
В десять утра Лиам был в вестибюле департамента безопасности Атлантического Альянса и выглядел весьма прилично для того, кто толком не выспался и не имел возможности переодеться. Его встретил все тот же человек
- Пройдемте, мистер Кинкейд, - сказал мистер Невыразительный Голос и кивком указал на лифт.
Из офиса на сорок втором этаже открывался чудесный вид. День был солнечный, небо безоблачное, а Вашингтон и предместья были видны как на ладони. Формально офис службы безопасности находился вне городской черты, а потому отстроили его высоким и внушительным.
- Отличная погода, мистер Кинкейд, - поздоровался с ним мужчина, сидящий за огромным столом, вырубленном из цельного куска черного гранита. Мужчина был невысок, но представителен. Когда он поднял глаза на Лиама, того словно ударило током – проницательный взгляд незнакомца как рентгеном просветил его насквозь. – Меня зовут Филлип Андерсон, глава департамента безопасности. Приятно познакомиться.
- Аналогично, - ответил Лиам, нахмурившись. Он застыл посреди комнаты, не зная, зачем его сюда привели, но предчувствия его обычно не обманывали – ничем хорошим тут не пахло.
- Присаживайтесь, мистер Кинкейд. Или мне стоит звать вас Лиам Беккет? – вежливо полюбопытствовал Андерсон.
- Меня устраивает мое имя, - ответил Лиам и сел в предложенное кресло. – Чем я могу помочь начальнику департамента безопасности?
- Содействием, мистер Кинкейд, - Андерсон улыбнулся. – Обратите внимание на экран, пожалуйста. Вы узнаете эту девушку?
- Да, - ответил Лиам, подняв глаза. – Это Джойс Белман. Дочь Джулианны Белман и ее помощница.
- А еще это была единственная обладательница уникальной ДНК, - заметил Андерсон. – И после… ухода мисс Белман ее матери было приказано заморозить проект по «сыворотке жизни». Однако теперь эти файлы рассекречены и переданы на марсианскую базу Атлантического Альянса.
- Хорошо, а я здесь причем? – спросил Лиам.
- Вы, мистер Кинкейд, тоже уникальны. ДНК мисс Белман была изменена. К сожалению, Джойс не прожила среди нас достаточно долго, чтобы мы могли наблюдать, к чему это приведет. Однако вы прожили. Согласно записям доктора Керзон, вы были при смерти, когда ваш организм отторгнул третью… - Андерсон заглянул в лежащий перед ним на столе документ, - «кимерийскую» цепочку ДНК. Но вы живы, вы человек, и у вас есть кое-что, чего человеку иметь не положено. Протяните, пожалуйста, руку.
- Зачем? – напрягся Лиам.
- Не бойтесь, не отрежу. Я просто хочу взглянуть на основание вашей ладони, - попросил Андерсон. Лиам протянул руку. Некоторое время Андерсона рассматривал ее, не прикасаясь, а потом кивнул:
- Можете убирать. Ваша шакарава активна, мистер Кинкейд?
- Вполне, - ответил Лиам. – Вы считаете, что это как-то может помешать мне выполнять мою работу?
- О, нет наоборот,- Андерсон наклонился к Лиаму поближе. – Такие как вы нужны нам, мистер Кинкейд. В вашем психофайле отмечены такие личные качества как преданность и честность. Вы умны, сильны… и вы землянин. Землянин, которому не нужно оружие, чтобы защитить родину – ему достаточно поднять руку. И Атлантический Альянс заинтересован в том, чтобы таких как вы было больше.
- Я не совсем понимаю… - начал Лиам.
- Вы все прекрасно понимаете, Кинкейд. Вы один из участников проекта «Химера». Земле не нужны полусумашедшие джойс, перемещающиеся в пространстве куда пожелают и не подчиняющиеся общепринятым нормам морали. Земле нужны лиамы, которые могут доказать свою верность человеческим ценностям. Мы уже встретились с одним врагом в космосе. Да, теперь это наши союзники, - Андерсон откинулся на спинку кресла, - но кто может обещать, что мы больше не встретим враждебных существ? Основная цель проекта «Химера» - это получить второго вас, Лиам. Не клона, не гибрида, а идеального человека.
- Вы мне льстите, - криво усмехнулся Лиам.
- Отнюдь. Теперь, Лиам, вы будете докладывать мне лично каждые две недели о результатах проекта. Очень скоро большинство гибридов будут переселены на Марс – я говорю о человеческих гибридах, результатах опытов тейлонов, явных и тайных, а не о наших старых новых друзьях. На них также будет опробована «сыворотка жизни». Как мы знаем, без воздействия регенерационных камер гибриды долго не живут. Ваша задача – наблюдать, как они среагируют на сыворотку, и контролировать ситуацию. Возможно, потребуются крайние меры, - Андерсон встал из-за стола. – Но мы на вас надеемся. Вы на переднем крае науки. А за вами – Земля.
Лиам медленно поднялся.
- Я постараюсь не разочаровать вас, мистер Андерсон, - сухо сказал он. – Но ничего не могу обещать.
- Ничего, мистер Кинкейд, я уверен, у вас будет стимул, - мягко заметил Андерсон, улыбаясь. – Кстати, доктор Белман тоже переедет на Марс. У вас там будет большая, теплая компания. Даже жаль, что я остаюсь здесь… Но вы же знаете – любой эксперимент опасен. Взять хоть тот проект «жилого купола». Ненадежная вещица, - из улыбки Андерсона исчезла теплота, когда он протянул Кинкейду руку для рукопожатия. – До скорых встреч.
- До свидания, - Лиам пожал предложенную руку и вышел. Мистер Невыразительный Взгляд проводил его до шаттла.
***

 Отправлено: 21.04.11 19:38. Заголовок: База на Марсе жила в..

База на Марсе жила в три смены. Во время очередной пересменки Лиам зашел проведать доктора Белман. За три года она сильно постарела, однако взгляд ее глаз по-прежнему был цепким, а ум – острым. Вместе с доктором Войничем они проверяли новое оборудование и обновляли базы данных. Помещение было выращено недавно, все в нем надо было отлаживать и отрабатывать – лампы светили недостаточно ярко, виртуальное стекло было мутновато, а шкафы и столы стояли вокруг в явном беспорядке. Вокруг суетились младшие научные сотрудники, помогая или мешая – Лиам понять не мог, потому что все они мельтешили, как муравьи.
- Добрый вечер, доктор Белман, - поздоровался Лиам. – Вот уж чего не ожидал – так это вас увидеть.
- Рада видеть тебя, Лиам, - Джулианна улыбнулась. – Мне предложили возобновить мою старую работу, и я согласилась. Кстати, познакомься, - она поманила к себе одну из девушек-«научников», - это моя племянница Джулия Лэйн. Джули, это Лиам Кинкейд.
- Очень приятно, - Джулия просияла, протягивая Лиаму руку. – Я о вас много слышала.
- Мне тоже, мисс Лэйн, - галантно ответил Лиам, осторожно перехватывая руку девушки и прикоснувшись губами к тыльной ее части.
- Просто Джулия, пожалуйста, - девушка улыбнулась, на секунду потупив глаза. – Я буду работать над расшифровкой генетического кода атавусов. Мы хотим узнать, что именно кимера изменили в них, и почему атавусы в итоге разделились на тейлонов и джаридианцев.
- Если что – обращайтесь за помощью, - Лиам улыбнулся в ответ. – Доктор Белман, я хотел с вами кое о чем поговорить. Не возражаете, если мы отойдем?
На Тар’гуу были очень красивые обзорные галереи – просторные, с огромными окнами, несмотря на то, что обозревать-то, по сути, было нечего. В такое время в них обычно никого не было.
- Доктор Белман, - обратился Лиам к женщине, - я хотел бы поговорить с вами о Джойс. Точнее о том, кем она стала. Вас ведь уже опрашивали военные?
- Да, и не раз, - доктор Белман покачала головой, отводя глаза. – Постоянно допытывались, что именно мы сделали не так, почему другие гибриды умирали или развивались с отклонениями, а моя Джой моментально эволюционировала… А я не знаю! Этот эксперимент потом повторяли не раз – ничего не получалось, - Джулианна вздохнула.
- Вам знаком Филлип Андерсон? – спросил Лиам.
- Да. Начальник департамента безопасности АА, - Белман кивнула. – А почему ты спрашиваешь? Они и тебя допрашивали?
- Наоборот, - Лиам хмыкнул. – Андерсон уверял меня, что я – сверхчеловек, и что сыворотка нужна, чтобы таких, как я, было побольше…
- Но это же невозможно, - Белман осторожно тронула его за плечо. – Ты был и остаешься единственным в своем роде.
- А вы это им объясните. С завтрашнего дня мы начинаем эксперименты над гибридами. Каждую неделю у меня по литру крови будут откачивать, - пожаловался Лиам. – И, как говорится, все на добровольно-принудительных началах.
- Тебя беспокоит только это? – спросила Белман.
- Гибриды тоже. Это ведь не просто жертвы эксперимента. Хоулин, Зоор – личности, которые не потерпят власти над собой. За ними надо приглядывать, - Лиам поднял брови, - а не проводить над ними опыты. Тем более – такие.
- Кто знает, Лиам, во что они могут превратиться, - Белман вздохнула. – Мне пора. И ты иди, у тебя очень усталый вид.
- Хорошо. Спасибо, доктор Белман!
И они разошлись в разные стороны. Лиам направился к своему корпусу, а Белман – в лаборатории.
Однако к себе Лиам заглянул ненадолго – умылся, переоделся и снова поспешил в исследовательское крыло.
Комнаты, в которых содержали гибридов, представляли собой небольшие кубы два на два метра. В стене за полупрозрачной пленкой находилась ниша со всем необходимым. Никаких излишеств.
Зоор лежала на кровати, заложив руки за голову и рассматривая узоры живой ткани на потолке. Появление Лиама она все так же игнорировала.
- Как прошел первый рабочий день? – спросил Кинкейд. – Не очень удачно?
- Кинкейд, тебе больше пообщаться не с кем на этой базе? – вопросом на вопрос ответила Зоор.
- Из атавусов я лучше всех знаю тебя, - возразил Лиам. – И мое предложение в силе.
- Очень мило, учитывая, что теперь мы все будем подопытными, - констатировала Зоор.
- Откуда ты это знаешь? – нахмурился Лиам.
- Охранники разговаривают слишком громко, - Зоор по-прежнему не удостоила его и взглядом.
- Но условия эксперимента изменились, - возразил Лиам. – Стали более выгодными… для тебя.
Зоор медленно перевела взгляд на Кинкейда.
- И в чем же моя выгода?
- Помнишь, что случилось с Джойс Белман? Правительство Альянса хочет повторить этот эксперимент. Однако испытывать эту сыворотку будут лишь на… проверенных гибридах, - ответил Лиам.
- То есть если я, - начала Зоор, медленно принимая сидячее положение, - как ученая обезьяна буду делать правильный выбор и говорить, то, что от меня хотят услышать, я получу призрачный шанс эволюционировать так же быстро, как и Джойс Белман? Мило. А в чем твоя выгода, Кинкейд? Ты хочешь устроить переворот? Хочешь последовать примеру дочери Белман? Или?..
- Моя выгода – мое дело, - тихо ответил Лиам. – Я спрашиваю у тебя – готова ли ты сотрудничать? Если правительство решит, что тебе можно доверять, ты будешь уже не просто заключенной – подумай об этом.
Некоторое время Зоор молча смотрела на него, подперев рукой щеку.
- Я согласна, - наконец сказала она. – Что нужно делать?
- Вот завтра и обговорим, - ответил Лиам. – Прямо с утра и займемся.
- Чем?
- Социализацией, Зоор. Твоей социализацией, - Кинкейд улыбнулся. – До встречи.
Зоор промолчала. Остановившись в дверях, Лиам спросил:
- А ответить что нужно?
- До свидания, - процедила Зоор сквозь зубы.
- Быстро схватываешь, - похвалил ее Лиам. – Надеюсь, я не просплю наши занятия.
***
- Что ты задумал, Кинкейд? – напрямую спросила Рене. Она зашла к Лиаму перед началом очередной рабочей смены, как раз когда он собирался к Зоор. – Ты внес Зоор в список испытуемых, согласился курировать ее… У тебя крыша поехала? Или тебе стыдно за то, что мы превратили их в гибридов? Может быть еще сам согласишься под нож вместо нее лечь?
- Я пытаюсь сотрудничать, - начал Лиам, но Рене не дала ему договорить.
- Отлично. Только знаешь, в чем проблема? Зоор – самое лживое, изворотливое и себялюбивое существо в этой вселенной. Увидев шанс выбраться отсюда, она его непременно использует, пройдет по головам, если это будет нужно… - Рене перевела дух. – Я назначила вам охранника.
- Не нужно… - начал Лиам.
- Нет, нужно! Он будет за стенкой, на тот случай, если что-то с нашей испытуемой пойдет не так,- Палмер сжала губы. – Удачи в твоем бредовом начинании, Лиам! Хотя я даже отдаленно не могу представить себе, зачем ты это делаешь.
One pill makes you larger
And one pill makes you small
And the ones that mother give you
Don’t do anything at all *
Эта навязчивая песня крутилась в мыслях у Лиама все то время, пока он шел по галерее в исследовательское крыло. Как таковых, таблеток не было, зато доктор Белман обещала каждой твари по паре инъекций. Чтобы жизнь медом не казалась.
- День добрый! Ну что, Зоор, - жизнерадостно заметил Кинкейд, входя в камеру бывшей Главы тейлонского Синода, - собирайся. Мы идем на занятия.
Зоор медленно поднялась с кровати, храня всё то же похоронно-брезгливое выражение лица.
- Стоп, - Лиам поднял палец.
- Доброе утро, Кинкейд, - Зоор внимательно поглядела на него исподлобья.
- И улыбка, - заметил Лиам и улыбнулся сам. – Настраивает, что называется, на общение. Улыбайся, и люди к тебе потянутся.
Уголки рта Зоор чуть-чуть приподнялись.
- А оно мне нужно – чтобы люди ко мне тянулись? – спросила она. – Что я буду делать?
- Для начала краткий инструктаж по мерам безопасности. Первые несколько занятий ты будешь в наручниках. Если твое поведение никого не обеспокоит, то потом уже и без них, - Лиам вздохнул. – Протяни руки вперед.
Когда черные магнитные наручники захлопнулись на руках Зоор, Лиам отступил на шаг от выхода и приглашающе кивнул.
Идти было недалеко, но Лиам специально сделал небольшой круг, дабы заглянуть на галерею. Сквозь пылевые облака Марса Солнце казалось тусклым ало-оранжевым блином. Песчинки с еле слышным шорохом царапали стекло.
- Что мы будем делать? – повторила Зоор. Лиам обратил внимание на то, что она сказала «мы». Определенно, училась быстро.
- Думаю, тебе следует подготовиться морально. Хотя ты, как бывший Лидер Синода наверняка сталкивалась и не с такими трудностями, - подбодрил ее Кинкейд. – И не переживай по поводу твоего нового назначения – я, как твой куратор, постоянно буду рядом с тобой.
- Я скорее буду переживать по поводу своего куратора, - ответила Зоор без тени улыбки.
- Мы пришли, - Лиам указал на невзрачную белую дверь, ведущую на один из уровней лаборатории. – Помни, что я говорил тебе про улыбку.
Набрав код на панели, Лиам первым нырнул в открывшийся проход, кивнув охраннику.
- Доброе утро, ребята! – поздоровался он, стараясь перекричать шум и гам царивший в комнате. Несколько детей – это уже не сахар, а когда их порядка тридцати человек…
- Доброе утро, мистер Кинкейд! – живо откликнулись те, кто поближе, а затем их примеру последовала вся комната. К Лиаму тут уже успели привыкнуть и – страшно было это говорить – по-своему привязаться. – Привет!
- Мистер Кинкейд! – обратилась к нему Лайла - самая старшая из девочек и явно заинтересованная личностью экс-Защитника – подходя к Лиаму почти вплотную. – У меня уже почти получается управлять шакаравой. Хотите, покажу?
- Обязательно, Лайла, - Лиам чуть отступил на шаг. – Ребята! Я хочу вас кое с кем познакомить… Вполне возможно, с ней вы уже виделись. Это – Зоор, - Лиам обернулся к бывшей Главе Синода, - и она тоже будет участвовать в нашем эксперименте, а еще будет помогать мне с вами.
- Здравствуйте! – почти дружным хором познакомились детишки, с любопытством разглядывая «помощницу». – А мы вас видели по телевизору! А вы теперь тоже гибрид?
- Мистер Кинкейд, а зачем вам еще одна помощница? – полюбопытствовала Лайла. – Неужели я вам плохо помогаю?
- Нет, Лайла, твоя помощь была и будет бесценной, - пообещал Лиам. – Просто у всех у нас прибавится забот, - он снова посмотрел на Зоор.
Она была шокирована – видимо, не этого ожидая от деятельности, к которой приставляют гибридов. Глаза девушки были расширены, однако в соответствии с указаниями Лиама она продолжала улыбаться, хотя эта улыбка была довольно слабой. И все же за этим растерянным видом продолжала скрываться настоящая Зоор – собранная и слегка разозленная.
- Так! Прежде чем придут мистер Уайетт и миссис Лонг… - Лиам поднял руку, чтобы привлечь внимание. - Все выпили таблетки с утра?
- Эдриан не выпил! – тут же съябедничала одна из девочек.
- Все ты врешь! – возмутился Эдриан. – Кто хочешь докажет, что выпил.
- Эдриан, ты ведь в курсе, что это можно проверить? – серьезно спросил Лиам.
- Конечно. Я же не дурак. В отличие от кое-кого, - съязвил Эдриан.
- А ты, Майра, знаешь, что врать нехорошо? – продолжил Лиам.
- Знаю. Но он не выпил, - продолжала стоять на своем Майра.
- Лайла, - тихо спросил Лиам. – Выпил?
- Оба выпили, - так же тихо ответила Лайла. – Просто он ее пенал спрятал.
- Эдриан, отдай Майре пенал. Майра, могла бы сразу сказать, что не так.
- А у нее в пенале… - хихикнул кто-то.
- Сегодня я не желаю знать, что у Майры в пенале, - отрезал Лиам. – Пошлите все вместе сядем за стол…
- Мистер Кинкейд, а почему на мисс Зоор наручники? – спросил один из мальчиков.
- Потому что я их еще не снял, - честно ответил Лиам. – И собирался этим заняться.
- А почему на нее их надели?
- Потому что Зоор, так же как и Эдриан с Майрой, очень не любит слушаться других. Это такое наказание для взрослых… И, кстати, я и на вас тоже могу наручники одеть, - Лиам указал на часы. – Время. Через пятнадцать минут нужно начинать занятия, а вы наверняка с утра не разминались.
Пока ребята с шумом усаживались за огромный круглый стол, Кинкейд обернулся к Зоор и поманил ее пальцем.
- Руки протяни, - сказал он. Быстрым движением сняв наручники, Лиам добавил:
- И тоже иди, садись за стол. Твоя задача – приглядывать, чтобы все ребята выполняли упражнение правильно. А те кто не выполняет или не может – чтобы слушали внимательно и не отвлекались.
- Я понимаю, - ответила Зоор спокойным голосом. Она внимательно оглядывалась, рассматривая то детей, то большую светлую комнату, в которой они собирались. Несмотря на то, что это определенно была часть лаборатории, и некоторым вещам здесь было не место, на это никто не обращал внимания. Например, несколько горшков с цветами, или стеклянный аквариум с крысами. Или рисунки юных гибридов, во множестве налепленные на одну из стен, свободную от разного рода оборудования.
Медленно, Зоор подошла к столу и присела на одно из свободных мест. Так как ребята ее не знали, то вели они себя потише, чем обычно, и Лиам был этому рад, но вскоре Зоор предстояло узнать, на что способна такая орава.
Присоединившись к сидящим за столом, Лиам положил на столешницу руку, ладонью вверх. Этот жест повторили почти все дети – те, у кого прослеживалась рудиментарная шакарава.
- А теперь, - призвал к вниманию Лиам, - нам всем нужно сосредоточиться.
Дети постепенно затихали, переключая внимание на яркие искры, которые им предстояло извлечь из собственной ладони. Кто-то кусал губы, когда у него не получалось, кто-то радостно выдыхал, когда основание ладони начинало сверкать белым.
- Думайте об этом как о дыхании. Как о чем-то естественном – остальное ваш организм сделает сам. Если у вас не получается сейчас – обязательно получится потом. Например, когда вы будете нервничать…
- Мистер Кинкейд, - тихо спросил один из новеньких. – А как вы открыли у себя шакараву?
- Одному моему другу грозила опасность, и я хотел защитить его, - ответил Лиам, краем глаза наблюдая за Зоор. Она следила за детьми, но одной рукой непроизвольно поглаживала основание ладони другой. – Поэтому, если обследование показало наличие шакаравы, она пробудится обязательно.
- А почему у меня ничего не получается? Уже два года, как ее обнаружили, но ничего не выходит! – сердито спросила Лайла. Видимо, предыдущие слова о том, что у нее «получается», были попыткой привлечь внимание. – Может быть, ты ошибаешься?
- Нет, Лайла. Всему свое время… Ладно, с шакаравой мы пока закончили, - бросив взгляд на дверь, Лиам увидел, что ему машет доктор Уайетт. – Сегодня нам предстоит неприятное событие… всем без исключения будут делать уколы.
Над столом пронесся стон.
- Мне тоже будут, - утешил их Лиам. – И так – раз в неделю.
- Шакарава от этого будет работать лучше? – спросила Лайла.
- Теоретически – да. Эти уколы хорошие. От них все становится лучше, - пообещал Кинкейд. – А пока нам всем лучше закатать рукава.
После инъекций, быстрого обследования и пары часов утомительной воспитательной работы (она же игра «Крокодил»), не без некоторых опасений оставив Зоор с детьми, Лиам отошел, чтобы переговорить Уайеттом.
- Сыворотка подействует незамедлительно? – спросил Кинкейд.
- Вряд ли, Лиам. Это раствор, плюс некоторым ввели плацебо, чтобы проверить, насколько их организм может развиться самостоятельно, - ответил Уайетт, упаковывая пробирки в герметичный ящик. – Надеюсь, ты понимаешь, что эта информация секретна?
- А мне что вводят? – спросил Лиам.
- Волшебный укол. Тайна есть тайна, Лиам, - отрезал Уайетт. – Но если тебя начнет беспокоить третья рука, растущая из затылка, советую обратиться за помощью.
- Добрый ты, - заметил Лиам. – Ладно, надеюсь дети там мою подопечную не разорвали…
- Не лучшая идея, приводить сюда заключенного, - заметил Уайетт.
- А охрана нам на что? Для красоты? – возразил Лиам. – Я почти всегда там. Да и в схватке гибрида и десяти детишек с шакаравой, я поставлю на детей.
- Утопист, - фыркнул Уайетт. – Иди.
Примерно в таком же ключе высказалась и Рене, когда Лиам встретился с ней позже, перед ее отлетом на Землю.
- Лиам, ты бы еще тигра туда притащил, - посоветовала она. – Я поражаюсь твоей беспечности. Зоор хотя бы в наручниках?
- Конечно, - ответил Лиам. – Большую часть дня.
Рене раздраженно фыркнула, закатив глаза.
- Я тебя предупредила. Скажу им усилить охрану и приглядывать за вами как следует. Не скучай. Я передам Авгуру и Стрит, как ты тут время проводишь.
С этими словами Рене исчезла в портале. Лиам постоял некоторое время там, а потом со вздохом отправился в свои апартаменты.
***
Было приятно наблюдать, как медленно Зоор акклиматизируется в новой обстановке. Конечно, Лиам не ждал, что за один сеанс такой трудотерапии она преобразится в добрую фею. Хватало всего – и срывов, и ссор с ним, с Лиамом, а пару раз было даже такое, что Зоор вымещала злость на детях. Но все же некоторые улучшения в характере бывшей Главы Синода прослеживались – за почти целый месяц работы с детьми она стала гораздо спокойней, и вызвать ее раздражение теперь мог разве что Лиам, когда начинал нести всякую чушь.
Впрочем «бэбиситтинг» - это не единственное, чем им приходилось заниматься. У детей были и нормальные занятия, и самые настоящие тренировки, в то время, как заключенные выполняли свою основную работу. Гибридов постоянно проверяли: их реакция, жизнедеятельность, выносливость – все подвергалось проверке. Самым мерзким из этого Лиам считал проверку на терпимость к электрическому току и сильному магнитному полю. Он был не поклонником пыток, а данный эксперимент больше всего на пытку походил. Неважно, насколько ты ненавидишь кого-то, но наблюдать, как над ним издеваются – это совершенно другое.
А Лиам с нарастающим удивлением понимал, что – бог с ней, с ненавистью – даже неприязнь к бывшим атавусам постепенно сходит на нет.
День выдался насыщенный, и к своей подопечной Лиам зашел лишь поздно вечером, когда в корпусе объявили отбой, и единственным местом, где кипела жизнь, были лаборатории.
Судя по внешнему виду, у Зоор денек тоже был еще тот. По крайней мере, на открытие двери она среагировала резко – вскинулась, сев на кровати и настороженно следя за вошедшим.
- Эй, это всего лишь я, - Лиам развел руками. Зоор беззвучно повалилась обратно на кровать. – Привет.
- Сегодня у меня что-то со зрением, - ответила Зоор. Голос ее был надтреснутым и больше походил на усталое карканье. – И вообще… физическое тело… просто… скопище недостатков.
- Ты выспишься и все пройдет, - заметил Лиам, продолжая в стоять в дверях. Стоило уйти - в таком состоянии гибриду было не до незваных гостей.
- Я не могу заснуть. Я лежу тут уже час, - Зоор тяжело вздохнула. – Вот когда не помешал бы энергетический душ.
- Чего нет, того нет, - Лиам двинулся к ней, но не успел сделать и пары шагов, как Зоор снова открыла глаза, напрягшись.
- Чего тебе? – подозрительно спросила она.
- Ничего такого, что тебе повредит.
Лиам медленно приблизился к кровати и осторожно присел рядом с Зоор. Ее тело было напряжено настолько, что казалось – постучи по плечу и услышишь глухой деревянный стук.
- Если это очередная проверка – не вовремя, - откликнулась Зоор.
- Это не проверка. Тейлоны пели колыбельные? – спросил Лиам.
- Если ты считаешь, что нудные звуки помогут мне заснуть, то это вряд ли, - ответила Зоор, - а теперь, пожалуйста, Лиам Кинкейд…
- Дай мне попробовать, и если ты не успокоишься – я уйду, - ответил Лиам. – Закрой глаза.
- Я не…
- Закрой глаза.
Зоор подчинилась, пробормотав под нос что-то не слишком цензурное.
- Сон – это естественный процесс, - тихо начал Лиам, мягко касаясь пальцами надбровных дуг гибрида. – И он придет сам, если ему не препятствовать, - продолжил он, нежно поглаживая брови и веки Зоор.
- Что ты делаешь? – требовательно спросила Зоор, не открывая глаз.
- Хочу, чтобы ты успокоилась и уснула. Завтра день тоже не из легких. А пока у тебя впереди семь часов сна и не нужно тратить их на препирательства, - ответил Кинкейд. – Так что давай – вдохни глубоко и расслабься.
Он не помнил точно, откуда это всплыло – кажется, кусочек памяти одного из его родителей, которого так убаюкивала уже его мама, Лиамова бабушка. Медленно касаясь висков Зоор, он удивлялся про себя, какая гладкая у нее кожа, замечал странную красоту безволосых надбровных дуг, экзотический разрез глаз…
«О чем я, блин, думаю! – возмутился Кинкейд про себя. – Так, хватит об этом…»
Но Зоор, кажется, успокоилась. Ее дыхание выровнялось, и она уже не напоминала каменную статую, положенную в кровать. Постепенно расслабляясь, гибрид засыпала.
- Спокойной ночи, - тихо сказал Лиам, привстав, чтобы уйти.
- Стой, - коротко сказала Зоор, быстро схватив его за руку и не открывая при этом глаз. – Я еще не сплю.
***
*- песня, которую напевал Лиам про себя – «White Rabbit» Jefferson Airplane

 Отправлено: 21.04.11 19:39. Заголовок: 3. Сюрприз -Так, я ..

3. Сюрприз
-Так, я полагаю, этого следовало ожидать, - выдавил Лиам, не зная, смеяться ему или возмущаться. Так как горничную он так и не нанял, вся последующая уборка лежала на нем.
- Это сюрприз тебе, дураку! – пояснила Стрит, салютуя коктейльным бокалом на длинной ножке, в который было налито что-то люминесцентно-синее. – Рене рассказала нам, что застрял на марсианской базе… Будто мы сами этого не заметили. Ну и… вот.
- Это, Лиам, тебе, - подтвердил Авгур, протягивая Кинкейду точно такой же бокал, но уже с ярко-зеленой жидкостью.
- А чья это была идея? – спросил Лиам, принимая бокал и оборачиваясь к Рене.
- Вообще-то Стрит, - Рене усмехнулась. – Я лишь, так скажем, инициатор ее мыслительной деятельности.
- Да, мне следовало догадаться раньше, что вы устроите что-нибудь этакое, - заметил Лиам, - еще когда ты меня едва ли не потащила к порталу, мотивируя это тем, что пора бы отдохнуть дома, в нормальной обстановке. Кто бы мог подумать – Рене Палмер призывает отдыхать!
- Правильно делает, - добавил Авгур. – А потому мы сегодня тихо и мирно посидим у тебя дома…
- Лучше бы мы посидели тихо и мирно где-нибудь в другом месте, - сокрушенно заметил Кинкейд.
- А что, к тебе кто-то должен прийти? Женщина? – Авгур хмыкнул.
- Ах, если бы. Я был бы только рад, - ответил Лиам, снова подумав о горничной. Отхлебнув с горя нечто непонятное из бокала, Кинкейд вынужден был признать, что на вкус оно гораздо лучше, чем на цвет.
- Знал бы раньше – устроил… - задумчиво заметил Авгур. – Ну, давайте что ли веселиться уже? Или мы зря тут сидели, как в засаде, смешивая эти коктейли?
- Боюсь спросить, из чего они, - пробормотал Лиам.
Можно было сказать, что вечер удался. Народ начал собираться домой лишь к двум часам ночи, и то потому, что все присутствующие были люди рабочие и тоже хотели немного выспаться. Лиам был уверен, что не имей они все сейчас постоянной работы, то друзья остались бы тут до утра безо всяких угрызений совести.
- Рене, - обратился к девушке Кинкейд. - Рене, ты узнала? Я спрашивал тебя насчет СБ Атлантического Альянса. Чем они еще занимаются?..
- Лиам, - оборвала его Рене. – Давай попозже. Сейчас такой хороший вечер и неохота тратить его на болтовню.
- Ну, ничего себе болтовня, - возмутился Лиам. – Вот когда у нас тут суперлюди начнут разгуливать по базе, тогда и будешь за голову хвататься.
- Сомневаюсь, - Рене хмыкнула. – Насчет Андерсона ходит много интересных и вкусных слухов, но точно о нем ничего не знают. Он выходец из Канады, быстро продвигался по службе. Одним из первых поддержал проект «Химера» и многое сделал для его развития. И, хотя при нем СБ стала больше напоминать этакую «кровавую гэбню» всех это, кажется, устраивает…
- Кровавое что… - Лиам потряс головой. – То есть ты хочешь сказать, что он не всегда поддерживает демократические устремления Альянса?
- О, нет, поддерживает, еще как. Только своими методами, - Рене потерла лоб. – Тебе будет интересно узнать, что один из ведущих ученых проекта «Химера» сидит в секретной тюрьме на Земле и оттуда изучает гибридов.
- И это называется – точно о нем ничего не знают?
- Это все, что о нем знают. А слухи я даже не буду тебе пересказывать – попробуй сам посудачить об Андерсоне в коридорах базы и увидишь, что будет.
- За мной явится… э-э… «кровавая гэбня»? – спросил Лиам, усмехнувшись.
Рене усмехнулась в ответ, закидывая на плечо сумку.
- Откуда ты вообще про эту гэбню узнала?
- От Федорова, от кого же еще. У него были очень насыщенные молодые годы, - Рене взялась за ручку двери. – Ладно, Лиам, до завтра.
- Пока, Рене, - Лиам махнул ей рукой.
Когда за Палмер закрылась дверь, Кинкейд вздохнул и вернулся в свою комнату. На диване сидела Стрит, смирно сложив руки на коленях.
- Я подумала, - сказала она, - что раз я все это устроила, мне и помогать тебе с уборкой.

\прим.авт. – мне сейчас подумалось, как Рене произносит это по-английски… “Bloody gebnya” =)\
* * *
Когда Лиам заявился в лабораторию, там еще никого не было, кроме доктора Уайетта, который раскладывал по местам папки и клеил на какие-то колбы ярлычки.
- Господи, Кинкейд, у тебя ужасный вид! – удивился Уайетт, увидев, как Лиам пытается тихонько проскользнуть в комнату.
- Была вечеринка, - кратко ответил Лиам.
- И как ты все успеваешь, - хмыкнул доктор. – С женщинами, надеюсь?
Подумав, Лиам решил, что и Стрит, и Рене можно назвать женщинами, а потому утвердительно кивнул.
- А у меня хорошие новости, - Уайетт взял одну из колб и как следует встряхнул ее. – «Сыворотка жизни» дает положительные результаты на семидесяти трех процентах испытуемых, из которых двадцать переводятся на другую стадию проекта. Среди них и твои подопечные.
- Кто? – оживился Лиам.
- Зоор, Лайла Алмаси, Маркус Эмбридж. Показатели очень хорошие, - Уайетт вернул колбу на место. – И самое замечательное – что у всех по совершенно разным параметрам. Отчеты я скинул тебе на почту, можешь причаститься.
- Спасибо за заботу. Что за стадия такая? – спросил Кинкейд.
- Космические испытания на шаттле. Будут замерять взаимодействие живой энергии, реакцию на вакуум…
- Их в космос швырнут?!
- Нет, имеется в виду, как они будут переносить невесомость, перегрузки и перепад давлений, - пояснил Уайетт. – Программа там интенсивная, так что с детишками возиться будем мы. Но у тебя останутся эти трое – ты их будешь сопровождать, холить и лелеять.
Что Лиаму еще оставалось? А оставалось ему – достать торт, много чашек, ложек и блюдец для прощальной вечеринки. И конфет.
«Не забыть конфет, - подумал Лиам. – Я прямо тусовщик какой-то!»
Заказав все необходимое на Земле, Кинкейд отправился за своей самой старшей подопечной.
Несмотря на оптимистические прогнозы Уайетта было непохоже, что «сыворотка жизни» хоть как-то действует на Зоор, наоборот – она казалась еще более уставшей и вымотанной. Обычно к приходу Лиама она ждала его, восседая на своей кровати с таким же видом, с каким когда-то обозревала палубу корабля-носителя, но сегодня Лиаму пришлось ее будить.
Радостную весть о переводе Кинкейд сообщал гибридессе уже в коридоре, пока они дожидались, пока ровная шеренга других гибридов-атавусов, идущих под конвоем, пройдет перед ними.
- Отличная новость, - ровным голосом ответила Зоор, когда Лиам начал расписывать ей свои планы на прощальную вечеринку в «детсаду». – Но, к сожалению, я не смогу на ней присутствовать.
- Почему? – Лиам нахмурился.
- Потому что сейчас я… - Зоор запнулась, пошатнувшись, и стала оседать на пол. Лиам подхватил ее, осторожно усадив, а шеренга бывших атавусов сбилась с ровного шага с интересом наблюдая за этим.
- Что с тобой? – Лиам быстро проверил пульс гибридессы, потрогал сухой горячий лоб.
- Кажется, вчера я слегка… заработалась, - вяло ответила Зоор.
«Быть того не может, еще вчера все показатели были нормальными!» - подумал Лиам со смесью удивления и испуга.
- Пошли, - сказал он, закидывая руку Зоор себе на плечо и подхватывая ее на руки. Первое сравнение, которое пришло ему на ум, когда Лиам увидел их тусклое отражение пластиковой панели, было о молодоженах. Гибриды, видимо, тоже подумали нечто похожее, или возможно они настолько не любили Зоор, но из их бригады послышались отчетливые смешки.
- Чего встали? Топаем! – рыкнул Лиам, направляясь в лабораторный медотсек.
***
- Ничего не понимаю, - хмурился Уайетт, разглядывая разноцветные строчки, ползущие по экрану. Лиам в этой круговерти не понимал ничего, а потому молча выжидал. – Еще вчера показатели были стабильны, как акции «Дорс Интернейшнл» на рынке! А сейчас по твоей Зоорите можно панихиду заказывать…
- Какую панихиду? Почему – Зоорита? – Кинкейд смешался.
- Никакой панихиды – шучу я, - успокоил его Уайетт. – Но в космос с тобой она вряд ли полетит в ближайшее время. Я сомневаюсь, что ее оставят в нашей группе.
Лиам ощутил легкий укол страха – ему совершенно не хотелось, чтобы Зоор удаляли из-под его присмотра. Кто еще знал гибоидов настолько хорошо кроме Кинкейда и Палмер? И вообще… Лиам тряхнул головой.
- А Зооритой мы ее между собой зовем, - добавил Уайетт. – Зоор – это совершенно неженское имя.
- Глупость какая, - пробормотал Лиам. – Она спит?
- Да, я ее пока усыпил, - на слове «усыпил» Лиам чуть дернулся, и Уайетт это заметил.
- Что с тобой, Лиам? – спросил доктор, кладя руку на плечо полукимеры. – Ты что – влюбился в эту сумасшедшую? Согласен, внешность у нее – будь здоров, но ты же сам, буквально, тащил ее задницу в регенерационную камеру! И архипелаг Кайо тоже на ее совести, не забывай, как и куча приморских городов. И кто еще знает, сколько людей и жизней!
- Я понимаю, - спокойно ответил Лиам. – Но я беспокоюсь не столько о ней, сколько об эксперименте. Слишком многие гибриды зависят от камер Маэла. Если сыворотка поможет устранить генетические недостатки… В общем, мне нужно все знать о ее состоянии, я же тоже рапорты пишу, - Кинкейд важно поднял указательный палец и ткнул им в потолок.
- А-а-а, - протянул Уайетт. – Ну ладно, раз так. Буду передавать тебе на глобал записи с монитора. Каждый час или два.
- Спасибо, - Лиам кивнул. – Я пошел к детям – они, наверное, в шоке, от того, что меня так долго нет.
- Денщик заходил… говорит, кто-то торт заказывал, - заговорческим тоном заметил Уайетт. – Угостишь?
- А как же, - Лиам вышел.
Малый народ был огорчен и удивлен, что от них забирают любимого дядю Л, а кое-кто откровенно завидовал Лайле и Маркусу. Девушка светилась от счастья и то и дело кидала на Лиама победные взгляды. Что касается Маркуса – он недавно вступил в тот возраст, когда окружающие ясно разбирали его речь, и особенно не вникал в подробности. Его интересовало лишь, можно ли взять с собой глобал, с которым он не расставался.
Дети детьми, дела делами, а вот мысли Кинкейда были заняты совсем другим. «Ты что – влюбился в эту сумасшедшую?» - эхом звучали у него в голове слова Уайетта.
«Что за бред? – думал Лиам. – Я просто сострадательный. Я привык заботится о других, тем более – она моя подопечная!»
- А вчера свет выключался, - сообщила Лайла, демонстративно отодвигая от себя тарелку с кусочком торта – блюла линию. – Минут на сорок точно. Я за инфопотоком сидела, поэтому заметила.
- Когда выключался? – рассеянно спросил Лиам. На станции периодически барахлило энергообеспечение – сильные ветры иногда срывали солнечные батареи, обрывали силовые кабеля.
- Часа в два ночи по нашему времени, - ответила Лайла, пододвигаясь поближе. – Знали бы вы, как тут было страшно…
- Да, мне бы тоже не захотелось тут в темноте сидеть. Но у вас хотя бы окна есть, - сказал Кинкейд. – Лайла, готовься к завтрашнему дню и за Маркусом присмотри – встаем раньше обычного и идем к шаттлам.
- Круто! – Лайла довольно улыбнулась, элегантным движением зубочисткой подцепила с одной из тарелок маслину и засунула ее в рот, искоса поглядывая на Лиама. – Знаешь, Лиам, ты выглядишь очень уставшим… ничего, если я буду звать тебя по имени?
- Все в порядке, Лайла, - успокоил ее Кинкейд, - мы с тобой теперь практически партнеры.
- Ох, Лиам, я так рада, что ты наш куратор! – с чувством выдохнула Лайла, бросаясь Лиаму на шею и крепко его обнимая. Лиам от неожиданности умолк и легонько обнял Лайлу в ответ. Тело девушки, как и у всех гибридов, было горячее, чем у человека – около тридцати восьми – тридцати девяти градусов.
- Я тоже рад, Лайла. Я тоже.
***
Прогнозы Уайетта себя не оправдали – за ночь Зоор пришла в форму и утром была свежа как огурчик. Лиам, которого уведомили об этом по электронке, встал пораньше, чисто выбрился, в честь великого момента (полет на шаттле – это вам не брюки протирать в лаборатории!). Перед уходом он мельком увидел, что на экране мигает новое, только пришедшее сообщение от Рене, но решил прочесть его потом – Кинкейд уже почти опаздывал. Ровно в семь ноль-ноль Лиам постучал в двери Зооровой камеры, перед тем как войти.
- Одну секунду! – напряженно откликнулась Зоор. Заглянув внутрь, Лиам увидел, что его подопечная стоит за полупрозрачной перегородкой изогнувшись весьма странным образом.
- Все в порядке? – поинтересовался кимера, приподняв одну бровь.
- Нет! – сердито отозвалась Зоор. – И я сомневаюсь, что ты сможешь мне помочь, так что просто дай мне пять минут!
- Уроки пропали даром, - пробормотал Лиам и добавил погромче:
- А может все-таки смогу?
Зоор коротко хмыкнула:
- Боюсь, к этой проблеме ты всегда подходил с другого конца…
- Да что там такое?! – не выдержал Лиам. – Ты что – динамит закладываешь?
На некоторое время повисло молчание – Кинкейд ждал ответа, а Зоор, возмущенно пыхтя, извивалась за перегородкой. Наконец, она сдалась и со вздохом ответила:
- Нам выдали новую униформу. И одна деталь одежды… не подходит. Может быть стоит ее оставить…
- Какая деталь одежды? – переспросил Лиам, чувствуя, что на губах у него помимо воли расцветает улыбка. Его уже давно удивляло, что Зоор не испытывает никаких трудностей с физическим телом и своим пребыванием здесь – или с незнанием некоторых человеческих… обычаев. Он списывал это на осведомленность тейлонов, но, видимо, не зря удивлялся.
- Видимо, это часть нижней одежды, - сказала Зоор и задумчиво добавила:
- По крайней мере, я не видела женщин, которые носят ее поверх.
«Иисус Вседержитель!» - подумал Лиам, а вслух ответил:
- Может я все-таки… помогу? Советом, например?
- Как я уже сказала, Кинкейд, - раздраженно ответила Зоор. – Я не уверена в том, что ты практиковался в одевании, а не снятии, если ты, конечно, понимаешь мой непрозрачный намек. Тем не менее, от совета я не откажусь, - Зоор сделала шаг и вышла из-за перегородки. – Как это носят? Оно вообще как-нибудь… застегивается?
К чести Лиама стоит сказать, что он практически сразу зажмурился. Не то чтобы он не был заинтересован в полуголых женщинах, но правила приличия уважал.
- Зоор, - выдавил он, чувствуя, что еще немного – и начнет ржать как конь, потешаясь над нелепой ситуацией, чего Зоор, конечно, не поймет и воспримет на свой счет, - повернись, пожалуйста, ко мне спиной. Примерно так «это» и носят, и я его сейчас застегну.
Открыв один глаз, Лиам увидел, что Зоор выполнила его требование. Глубоко вздохнув, Кинкейд протянул руки и застегнул несчастный лифчик, который стараниями Зоор был страшным образом перевернут, стараясь сосредоточить свое внимание только на нем, поправил лямки и, нарочито спокойным голосом ответил:
- Все. Одевайся дальше.
Зоор демонстративно фыркнула, ныряя за перегородку и начиная шуршать там верхней частью униформы.
«Как хорошо, - подумал Лиам, отворачиваясь и обозревая дверь, - что мы живем не в Средние Века. С тогдашним многослойным бельем она бы точно не справилась…»
В итоге на стартовую площадку они опоздали. Там их уже ждали охранник и весьма недовольная Лайла. Лайла тоже была одета в специальную униформу из темно-синей тейлонской ткани, но без цветных нашивок заключенного, лишь с маленьким логотипом IASA на плече и грудном кармане комбинезона. Девушка расцвела, едва увидела Лиама.
- Доброе утро, Лиам, - нежным голосом сказала она, мило улыбаясь. – Как спалось?
- Прекрасно, - бодро отрапортовал Лиам. – А тебе?
- Ничего. Скучно только, - Лайла изящно пожала плечиками. – Так мы полетим вчетвером? – она вопросительно глянула на Зоор.
- Да, - кивнул Лиам, не заметив ее взгляда. – Маркус слишком маленький, поэтому все эксперименты с ним ограничатся Марсом и, может быть, Землей.
- На Земле тоже будут проводиться эксперименты? – спросила Зоор, изогнув левую бровь – Лиам и сам порой замечал за собой такую привычку с недавних пор, но верить в то, что заимствовал ее у бывшей Главы Синода, отказывался.
- Не со всеми, - ответил Лиам, пристально глядя на нее. – Ну, добро пожаловать, - он указал на шаттл. Лайла запрыгнула в него первой, последним зашел охранник. Лиам уселся на место пилота, активировав управляющую панель, гибриды закрепили на запястьях и висках датчики, а охранник – сжал покрепче оружие, и путешествие началось.
Подъем был непростой – инструкцией в гипер выходить воспрещалось, так как нужны были данные о воздействии перегрузок, а потому мощность гравитационного компенсатора намеренно была снижена. Лайла шутила, несмотря на то, что говорить было сложно, а на лбу девушки выступила испарина – она просила Лиама пустить ее «порулить» шаттлом и посмеивалась над каменным лицом охранника.
Лиам отмалчивался, наблюдая, как рыжее небо Марса постепенно очищается, сменяясь чернотой космоса. Когда шаттл вышел на орбиту, гравитационный компенсатор заработал на нормальной мощности, генерируя земное притяжение, и Лайла, привыкшая к низкой силе тяжести на Марсе, болезненно охнула. Зоор молчала, крепко держась за поручни. Ее лицо было сосредоточенным и немного незнакомым – в униформе она совсем перестала походить на себя прежнюю. Разве только глазами, этим неуловимым выражением, взглядом…
Лиам поймал себя на том, что пялится на подопечную неприлично долго, прокашлялся и вернулся к замеру данных. Все шло как по маслу. На перегрузки гибридам было раз плюнуть, чувствовали они себя прелестно, в общем – можно было лететь домой.
- Ну, Ли-ам! – упрашивала Лайла. – У нас еще двадцать минут в запасе! Покажи как управлять шаттлом! Пожалуйста…
Девушка встала с места и приблизилась к Лиаму, и тому пришлось уступить свое место. Несколько минут занял краткий инструктаж, и вот уже Лайла еще неуверенно, но с огоньком в глазах медленно направляет шаттл, и Лиаму только и остается следить, как бы что не…
Раздался резкий треск – такой, какой бывает, когда при скачке напряжения перегорает динамик. Свет в шаттле частично погас, лишь основные силовые линии тускло мерцали, да Марс, вращающийся внизу, бросал на окружающее красноватые блики.
Лайла пискнула, отдернув руки от приборной панели.
- Это не я! – воскликнула она. – Я ничего не делала.
- Я знаю, Лайла, знаю. Освободи место, - подождав, пока девушка покинет кресло, Лиам занял место пилота, активируя панель. Уровень энергии шаттла резко понизился, двигатели отключились, и они медленно теряли высоту. Если не восстановить подачу энергии прямо сейчас, то очень скоро шаттл поздоровается с атмосферой Марса под очень неудачным углом.
- Что же это могло быть? – задумчиво заметил Лиам, даже не подозревая, что говорит вслух. Он запустил проверку системы, но даже она вряд ли бы ответила на вопрос, куда могла так резко деться вся энергия в шаттле. Словно кто-то ее…
- Может быть, в нас кто-то выстрелил? – предположил охранник.
- Кто мог в нас стрелять? – Лайла поежилась, растирая плечи. – Тут холодает.
- Если не починим двигатель, то через полчаса разогреемся, как пирожки в духовке, даже в разряженной марсианской атмосфере, - мрачно ответил Лиам, отправляя тревожный сигнал вниз, на базу. – Зоор, есть идеи? Это ваша технология. Зоор? – он обернулся.
Гибрид сидела в кресле, откинувшись на спинку. Ее глаза были закрыты. Охранник осторожно тряхнул ее за плечо – и голова Зоор безвольно свесилась вниз.
- Без сознания, - констатировал военный. – Что за ерунда?
- Ладно, - еще более мрачно ответил Лиам. – Пусть лежит.
Еще прежде чем с ними связались с Тар’гуу, Лиам наладил подачу энергии и до посадочной площадки они добрались без эксцессов. Посадив шаттл, первое, что сделал Лиам – так это отправил охранника проверить транспорт снаружи, а когда тот вышел – поднялся и подошел к Зоор.
- Что с ней? – нахмурившись спросила Лайла.
Лиам не ответил – он осматривал руки и ладони гибридессы. И оказался прав – впрочем, как всегда – на правой руке Зоор были обожжены пальцы – до самых костяшек. Словно гибрид пыталась вцепиться рукой во что-то очень горячее или под высоким напряжением. Ожог уже начал заживать, но Лиам не хотел, чтобы его видели.
- Лайла, что у тебя сейчас по расписанию? Уроки? – уточнил Кинкейд. – Иди, я попозже зайду.
- Хорошо, - неуверенно ответила Лайла. – Может я чем-то…
- Иди, Лайла, - Лиам вытащил бесчувственную Зоор из кресла и вынес наружу.
- Ну и ладно! – сердито ответила Лайла и ушла, печатая шаг и размахивая руками.
Лиам же поудобнее перехватил Зоор и понес ее – нет, не в медицинский отсек – в ее камеру.
Схватить вот так силовую линию для человека было равноценно самоубийству. Для атавуса – как легкая встряска. Вопрос – зачем Зоор это сделала, оставался открытым.
Ему пришлось ждать около получаса, пока она придет в себя. Кинкейд успел осмотреть всю камеру, ощупать биостенки и рассмотреть узоры на них. Когда Зоор, наконец, открыла глаза, Лиам нависал над ней, скрестив руки на груди.
- Зачем ты пыталась вцепиться в энергетическую линию шаттла? – напрямую спросил он. – Это что – попытка самоубийства или ты просто пытаешься хоть как-то нам насолить? Ты уже не атавус… - Лиам сжал губы. – Мы доверяли тебе. Я доверял. Для тебя ничего не значит чужое доверие?
- Нет, - откликнулась Зоор. – Потому что оно ничего не стоит.
- Значит, ты мало о нем знаешь, - Лиам прошелся по маленькой комнате туда и обратно – ему хватало полтора шага, чтобы добраться от одной стенки до другой. – Зачем?
- Тебе не приходило в голову, насколько сейчас моя жизнь отвратительна и бессмысленна? – вопросом на вопрос ответила Зоор. – Подумай на досуге, - она закрыла глаза.
В один шаг Лиам оказался возле нее.
- Посмотри на меня! – приказал он, склоняясь к Зоор. – Почему, как ты думаешь, ты оказалась здесь, а Даан – на корабле-носителе с семьей?
- Потому что Даан отказался от своих принципов, а я – нет, - сухо ответила Зоор, приоткрыв глаза. – Ну, Кинкейд? Когда сдашь меня службе безопасности? Мне ждать перевода в основную группу, ту, где на гибридах испытывают новые вакцины и разную заразу?
- Иногда, Зоор, мне хочется тебя ударить, - признался Кинкейд. – Ты просто не желаешь понимать того, что я тебе говорю.
- Только ударить? – спросила Зоор, а ее губы дрогнули, растягиваясь в улыбке.
Лиам наклонился еще ближе и встряхнул ее за плечи:
- Ты не веришь, что я могу это сделать?
- Верю, - ответила Зоор, неприязненно косясь на руки Лиама, - но я знаю, что тебе это будет неприятно. Ты сторонник перевоспитания, а не наказания, - она подняла глаза. – И это твоя слабость.
- А ты, - торжествующе заметил Лиам, крепче сжимая ее плечи, - не любишь, когда к тебе прикасаются. Мне что, заставлять тебя за руку меня держать? Может так тебя изводить?
- Отпусти меня, - тихим угрожающим голосом сказала Зоор. – Сейчас же.
- Нет. Терпи, - Лиам прищурился. – Или что, Зоор? Нервы шалят? Брезгуешь? Так ты теперь наполовину человек, тебе не противно?
- Отпусти! – рявкнула Зоор, рывком сбрасывая руки Кинкейда и вжимаясь в стену. Гибрид с ненавистью разглядывала стоящего перед ней человека, а потом заговорила тихим, глухим голосом:
- Вот что, Лиам Кинкейд. Ты переведешь меня в основную группу. Мне не нужна твоя протекция, мне ничего не нужно от вас, людей. Хотите поиметь с меня толику пользы? Ваше право! Только не обставляйте это так, словно вы делаете мне одолжение! Не пытайся втянуть меня в вашу глупую, бессмысленную игру!
- Поздно, - ответил Лиам. Он снова стоял, скрестив руки на груди и слегка посмеиваясь – ну прямо голливудский добряк-охранник. – Ты останешься, Зоор, - он улыбнулся в открытую. – Знала бы ты, как смешно это смотрится со стороны…
И мгновение спустя мир перевернулся, пол больно ударил в спину, а на грудь навалилось что-то тяжелое.
Зоор восседала на Лиаме, сжимая одной рукой его горло. Вторая была занесена над головой.
- Я могу убить тебя прямо сейчас, - свистящим шепотом заметила гибрид. – И плевать, что будет дальше. Мне терять нечего.
- Для справки – я могу провести ту же самую операцию. И мне ничего не будет, - ответил Лиам, чуть надавливая свободной рукой Зоор на область солнечного сплетения – вторая рука была прижата ее коленом к полу. – Слово на букву «ш», восемь букв.
- Ты… - Зоор отпустила его горло и схватила за грудки. – Ты просто…
Раздалось шипение пневмоприводов открываемой двери.
- Какие-то проблемы, шеф? – спросил охранник, держа взбешенного гибрида на прицеле плазменного ружья.
- Нет, что ты, - легко отмахнулся Лиам. – Воспитательные процедуры в самом разгаре, за меня не волнуйся.
- Точно? – с сомнением спросил солдат.
- Точно. Мы так каждый день развлекаемся, правда? – и в подтверждение своих слов Лиам отвесил Зоор лихой шлепок по тому месту, которое пониже спины.
Охранник нахмурился, но промолчал, и так же молча вышел.
- Мы можем продолжать наш разговор и в таком положении. Мне даже нравится, - беспечно заметил Лиам. - А тебе?

\Прим.авт. – Лиам, кстати, поступил весьма опрометчиво, отвернувшись от Зоор, когда она одевалась – против правил безопасности, по которым конвоир не должен и глазу с заключенного спускать, даже в уборной. Ибо заключенный может его оглушить, взять в заложники, поглумиться и много чего еще. Я просто не знаю, каким боком это можно вставить в рассказ, потому и замечаю…\

 Отправлено: 21.04.11 19:42. Заголовок: 4.Чувствительность. ..

4.Чувствительность.
В своем завещании Шевонн Беккет упомянула, чтобы ее похоронили в месте с видом на реку Бойн. Обрывки ее памяти подсказали Лиаму, что в это место Шевонн приводил дедушка, очень давно.
Место и в самом деле было красивое – неширокая, но полноводная Бойн протекала в окружении невысоких холмов, покрытых вереском и заросших смешанным лесом. Это место Шевонн выбрала еще и потому, что река Бойн была воплощением древней доброй богини Боанн. Мама Лиама вообще интересовалась мифами и сказаниями.
Лиам уселся на землю перед надгробным камнем, положив на него небольшой букет.
- Привет, мам, - сказал Кинкейд со вздохом и умолк. Он молчал некоторое время, вслушиваясь в свист ветра, а потом продолжил:
- Я рад тебя видеть… если ты, конечно, тут. Надеюсь, что и ты рада тоже. Может ты не в курсе – но я сейчас опять стараюсь кого-то спасти. Сам не знаю кого и зачем… Просто это словно заноза, ощущение, которое не дает спокойно уснуть, ощущение неправильности, - Лиам снова вздохнул. – Жаль, что тебя тут нет. Я думаю, ты бы быстро разобралась в ситуации. Ты бы знала, что делать. А я вот не уверен, - Лиам рассеянно сорвал травинку и начал перекатывать ее между пальцев. – Иногда мне хочется бросить это все – Землю, Альянс… тебя - и улететь. Забыть обо всех, чтобы никто не боялся меня, не пытался использовать. Чтобы просто жить. Иногда мне стыдно за такие мысли. А иногда я пытаюсь понять, чем и кому я обязан, чтобы постоянно выискивать себе приключений. Вот и сейчас – какая мне разница, что будет с гибридами? Какая мне разница, что будет с нашими новыми старыми… это я о тейлоно-джаридианцах, мам. Они все еще не могут придумать самоназвание. Атавусами-то теперь их звать не с руки, вот их ученые и перерывают все старые сказания, летописи, в надежде найти там что-то, что можно было бы принять в качестве имени для своей расы. А я предлагал им взять какое-нибудь слово из земного языка… - Кинкейд швырнул смятую травинку в сторону. – Я отвлекся. Мне есть разница. Многие дороги мне, и, кажется, я им тоже дорог. Мне хочется устроить все наилучшим образом. Но я не знаю как. Мое волшебное чутье покинуло меня или заснуло. Нужен совет, мам. Совет кого-то со стороны, незаинтересованного в моем деле…
Порыв ветра сбросил на Лиама несколько листьев. Стряхнув их с плаща, Кинкейд всмотрелся в надгробие. Ничего лишнего – имя, фамилия и годы жизни. Лаконично, как она и любила.
Раздался еле слышный легкий грохот – кто-то на шаттле вышел из гипер-пространства. Обернувшись, Лиам проследил как второй шаттл приземляется рядом с его. Виртуальное стекло исчезло, и из шаттла вылезла Лили Маркетт.
Она тоже изменилась за эти годы. Ее волосы потемнели, в уголках глаз собрались морщинки, но ее движения были такими же уверенными как и раньше, а голос – таким же звонким.
- Я знала, что найду тебя здесь, - сообщила Лили, подходя к Кинкейду. – Каждый год, после годовщины ее смерти ты находишь момент, чтобы слетать сюда.
- Ты меня с самой годовщины сторожишь? – уточнил Лиам.
- Нет. Я связалась с Тар’гуу, позвонила тебе домой… и прилетела сюда. И, как видишь, не ошиблась, - Маркетт протянула ему руку. – Вставай с земли, простудишься.
Лиам поднялся, приняв предложенную руку. Они с Лили медленно пошли в сторону шаттлов, ежась под порывами ветра.
- А что Ариэль? – спросил Лиам.
- Осталась с отцом. Ворджаку это полезно. У него хорошо получается общаться с детьми, - ответила Лили, и Лиам поразился нежности, прозвучавшей в ее голосе. Он так боялся, что Лили не сможет принять нового Ворджака-Даана – но это оказалось не так.
- Чего не сказать о некоторых его отпрысках, - пробормотал Лиам. – Ты хотела поговорить?
- Да, - Маркетт кивнула, убирая волосы от лица. – Понимаешь, стартует проект свободного поиска. Корабль-носитель покинет Солнечную систему в поисках нового дома… Это бесконечная, постоянная миссия. Мы будем искать новые миры, старые колонии, чтобы больше узнать об атавусах, тейлонах и джаридианцах. Будем искать их родной дом.
- Интересно, - заметил Лиам. – Звучит очень романтично. И это хорошо. Я уже говорил, и повторюсь – всегда найдутся недовольные тем, что гибриды стали нашими соседями.
- Да. Почти все гибриды улетят на нем, атавусы, которые поддержали нас, ученые... И я тоже, Лиам, - Лили испытующе поглядела ему в глаза. – Насовсем. Вряд ли мы когда-нибудь снова увидимся.
- А как же перемещения через гипер? – спросил Лиам.
- Слишком много энергии на это уходит. А она будет нужна для других целей, - Лили осторожно погладила Кинкейда по щеке. – Мы хотим попрощаться с тобой Лиам, я, Ворджак… Ариэль тоже спрашивала про тебя. И Те’хи, – Лили глубоко вздохнула. – Или, как альтернатива, мы хотели предложить тебе лететь с нами.
- С вами? – удивился Лиам. – Ты имеешь в виду – совсем?
- Да, именно это я и имею в виду, - откликнулась Лили. – Удивишься, но это нам Ражел порекомендовал. Он среди гибридов расхаживает, как павлин, и постоянно светится. Мы подумали – и правда. Ты же всегда стремился к чему-то новому, - Маркетт потерла лоб.
- Ох ты, - Лиам остановился, - очень неожиданно.
- Да мы и не просим, чтобы ты прямо сейчас отвечал. Нет. Отлет состоится не завтра – нужно несколько месяцев на одну только подготовку и переправку необходимых элементов с «Атавана». Просто имей в виду – для тебя на этом корабле место всегда найдется.
- Спасибо, - ответил Лиам немного растерянным голосом. – Ну и вы тоже заходите в гости, пока еще тут. А Юлин летит с вами?
- Да, - Маркетт хмыкнула. – Хороший мальчик.
- Да, - Лиам кивнул. – Я подумаю. Правда. У меня еще остались незаконченные дела.
На холме они и расстались – шаттлы синхронно поднялись в воздух и разлетелись в разные стороны, ровно и красиво, как на учениях.
***
Когда Лиам уже уходил из лаборатории, туда заглянул Уайетт.
- Привет, Кинкейд, - поздоровался он. – В чем дело? У тебя же сегодня отгул.
- Кое-что просматривал, по нашим гибридам, - Лиам пожал плечами. – Сейчас домой – отгул-то через шесть часов закончится.
- Как Лайла? Кажется она на тебя в обиде за что-то? – Уайетт хмыкнул. – Симпатичная. Если бы не нужно было ждать год…
- А директиву о личных отношениях побоку? – усмехнулся в ответ Лиам. – Выдумщик ты!
- Какой есть, - Уайетт развел руками. – До встречи. Не забудь – сегодня в девять в жилом куполе. Не опаздывай.
Лиам вышел из лаборатории, локтем прижимая трофей, спрятанный под курткой. В журнал лаборатории он его не внес, хватит и того, что распишется на вахте. Эта идея пришла Лиаму в голову, когда он летел из Ирландии – необходимо наблюдать за Зоор, ведь она определенно что-то замышляет. Но находиться с ней двадцать четыре часа в сутки Лиам не может. Решение напрашивалось само собой…
Едва Лиам распахнул двери своей квартиры, ему в нос ударил промозглый запах сырости. Под ногами мерзко хлюпало. Сделав шаг назад, Лиам сорвал с двери сложенное вдвое письмо, открыл и прочел. Сантехник добрался до протечки слишком поздно, и то – по просьбе посетителей «Плоской Планеты», которым не нравилось, когда к ним в бокалы с потолка капает вода. Лиаму следовало заплатить штраф – за то, что не следил за своей собственностью – а также проветрить квартиру как следует, иначе в ней могло завестись кое-что похуже мышей.
Когда Лиам обошел всю квартиру, выяснилось, что не просто прорвало трубу – она лопнула по шву, залив аж две комнаты сразу. Все, что было в спальне погибло – потрескалось, размокло, потеряло форму. Гостиную тоже частично залило, но сменить ковры – это одно, а вот вынести все вещи из спальни, включая кровать – это совершенно другое.
«Ни сна, ни отдыха», - думал Лиам, выволакивая испорченные водой вещи на лестничную площадку. «И где мне теперь спать?»
Распахнув окна настежь, дабы выветрился мерзкий сырой запах, Лиам уселся на подоконник, наблюдая за тем, как солнце клонится к западу. Спальня выглядела пустой – в ней только и остались что торшер, стул – они были металлические, и вода им не повредила – и шкаф (он закрывался достаточно плотно, чтобы внутрь не попала вода). Да еще этот запах…
Лиам принял решение спать в гостиной – там и посвежеее было, и диван можно было разложить.
Оставалось только закончить дела на Марсе. Установив переносной портал прямо в коридоре, Лиам шагнул в него с тяжелым сердцем.
Транспортировка проходила не совсем удачно – чуствовались помехи, нестабильность поля. Кинкейд даже опасался, что может застрять, однако этого не произошло.
Когда он оказался на Тар’гуу, то его сомнения укрепились – свет мигал, а ветер за стенами завывал как стая голодных вервольфов. В лаборатории Лиам опять столкнулся с Уайеттом и тот посетовал на неожиданно налетевшую бурю, едва не погубившую все энергоснабжение. Мало того, что базу нельзя было покинуть на шаттле или краулере, так из-за перебоев в питании сложно было перемещаться даже с помощью порталов.
- Давно пора переезжать в жилой кратер, - напоследок заметил доктор. – Давно! База нихрена не рассчитана на такое количество народа… Кстати, с транспортировкой поосторожнее, как следует проверяй координаты. Если питание пропадет – хрен знает, куда тебя с Зоор выкинет.
- Так и сделаю, - пообещал Лиам, направляясь к уровню, где содержали гибридов-заключенных.
Пока он шел туда, свет несколько раз мигал.
- Надеюсь сегодня никаких проблем с деталями одежды? – полюбопытствовал Лиам, входя в камеру. – Добрый вечер.
- Добрый, - сухо отвечала Зоор.
- Во-первых, - Лиам выпрямился, встав, по крайней мере, в полутора метрах от Зоор, - я хотел бы извиниться за свое фамильярное поведение.
Зоор царственно повела головой и ответила:
- Извинения приняты.
«Ответных извинений можно и не ждать», - подумал Лиам, а вслух добавил:
- Во-вторых, придется дополнить твой внешний облик вот этим, - он извлек из кармана черный гладкий браслет с единственной застежкой. - И у меня будет такой же, - из другого кармана он достал близнец этого браслет, различавшийся лишь оттенком застежки. – Он поможет мне следить за тобой. Если что-то случится, я буду в курсе.
- Интересно, - прокомментировала Зоор, встав с кровати и медленно приближаясь к Лиаму. – Это браслеты Ай-Йенч, верно?
- Да. Атаванский трофей, захваченный ими где-то на краю Вселенной, - отмахнулся Лиам. – Руку, Зоор.
- А ты знаешь, для чего такие браслеты использовли? – вкрадчиво спросила Зоор, протягивая Лиаму левую руку.
- Наверное для того же, для чего их использую я? – уточнил Лиам, защелкивая на ее запястье браслет. – А теперь мой, - он надел второй браслет на свою левую руку и оглядел его со всех сторон. – Я ведь даже не знаю, включена ли эта штука… Надо проверить! – Лиам молниеносно протянул руку и ущипнул Зоор за плечо. И охнул одновременно с ней.
- Синхронизированы, - заметил он, потирая плечо. – Так что ты говорила насчет их использования?
- Помимо слежки и дознания, Кинкейд, эти браслеты использовались, - атавесса чуть усмехнулась, - в любовных играх некоторых изощренных особей. Пожалуйста, помни об этом. Я тоже ощущаю тебя… - и с этими словами Зоор вернула Лиаму щипок, приложив гораздо больше усилий, чем требовалось. И она даже не ойкнула.
- Раз мы разобрались с браслетами и будем вести себя хорошо, - подытожил Лиам, потирая другое плечо, - стоит пошевеливаться. Нас ждут в кратере.
Пока они шли к транспортационной комнате, свет еще несколько раз гас. Лиама это беспокоило, даже чуть сильнее, чем раньше. Прислушавшись к своим ощущениям, он понял, что это отголосок беспокойства Зоор.
Никому не хочется застрять в гипере.
- Координаты введены, источник питания – дай бог продержится, - бухтел себе под нос Лиам, проверяя настройку, пока Зоор с видом полнейшего презрения к работе стояла рядом, скрестив руки на груди.
- Вроде бы все верно! – Лиам включил портал, кивком приглашая Зоор последовать за собой. Они уже стояли в зоне транспортировки и вокруг них разгоралось амарантовое свечение, когда свет замигал и окончательно погас, с тихим гулом.
- Твою ма…- начал Лиам, и в этот момент перемещение началось. Оно было не сравнимо с тем, что обычно испытываешь при телепортации – казалось, будто впившиеся в кожу крюки тащат их куда-то через пространство, через серо-белый свет. Это было больно, а самое страшное – Лиам точно не знал, куда их вынесет.
- …ать! – закончил Кинкейд, стоя в коридоре своей собственной квартиры. После сброса основных настроек портал автоматически перенаправил их в место, откуда в последний раз перемещались на станцию – а это была его квартира.
«Хорошо, что до меня никто сюда не успел попасть, - подумал Лиам. – Вот это был бы номер, если бы я вернулся сюда утром, и обнаружил разношерстную компанию…»
- Где мы? – подала голос Зоор, удивленно оглядываясь (в отношении Зоор «удивленно» значило что-то вроде «с налетом легкой брезгливости и недоумения»).
- Это, хм, моя квартира, - признался Лиам, - и она переживает не лучшие времена.
- Заметно, - сухо заметила атаванка.
Лиам попробовал связаться с Марсом – тщетно, сплошные электрические помехи. Видимо, буря разошлась не на шутку. Такие бури – сильные, быстрые и неожиданные – были не редкостью на Марсе. Предугадать их можно было всего лишь за пару часов, а подготовиться – и того сложнее.
Связавшись с Нью-Йоркским офисом и уточнив ситуацию с Марсом, Лиам решил никуда не ехать. Буря должна была утихнуть часа через четыре. Транспортировка Зоор в Нью-Йорк – лишняя волокита, тем более, что свободных шаттлов на ночь глядя не раздобыть. А в Ай-Йенч она от него далеко не сбежит. Посидят они в квартире ночь – ничего не случится, с утра – сразу в кратер.
- Располагайся поудобнее, Зоор, - сказал Лиам, закрывая глобал и пряча его в карман. – Потому как это наше временное ночное пристанище.
***
В квартире Лиама и до этого бывали женщины, самые разные. Но, как правило, это были обычные земные женщины, которых интересовал сам Лиам. О Зоор, удобно устроившейся в многострадальном лиамовом кресле, такого сказать было нельзя.
Лиам поставил на огонь чайник и вернулся в комнату. Нужно было как-то устраиваться на ночлег, а правила приличия требовали, чтобы он уступил даме кровать. С другой стороны, дама была – отпетый мерзавец.
Задумавшись, Лиам пристально уставился на Зоор.
- Что? – спросила она.
- Чаю? – спросил Лиам.
Подумав, Зоор ответила:
- Можно.
«Шоколаду хочет», - подумал Лиам. Женщины любили шоколад. Все женщины любили шоколад. Инопланетные женщины не были исключением.
Когда вода вскипела, Лиам заварил чай и разлил его по чашкам. Чай они пили в полном молчании: Зоор сидела в кресле, Лиам – напротив нее на диване, изредка переглядываясь. В квартире царила тишина, слышна была глуховатая музыка, доносившаяся из «Плоской Планеты», шум машин с улицы. Звенели комары, которых налетело целое полчище, через окно, которое Лиам забыл закрыть.
Кинкейд поставил чашку на столик, по-прежнему молча. Зоор следила за ним, не отрываясь, поверх чашки. Лиам подумал о том, чтобы налить себе вторую. Молчание обещало затянуться надолго, и если бы найти хоть одну общую тему разговора…
Зоор вскрикнула, выронив чашку и вскочила с кресла. Лиам зашипел – он почувствовал, как горячий чай течет по ее коленкам и по груди, и ощущение было не из приятных. А еще он чувствовал ее замешательство и немного страх.
- Что это было? – спросила Зоор.
- Где? – не понял Лиам, подавляя в себе желание приложить что-нибудь холодное к «обожженным» местам.
- Кресло. Под покрывалом что-то… шевельнулось, - лицо Зоор выражало крайнюю степень отвращения. – У тебя что какие-то… паразиты… водятся… тут?
- Это, наверное, мыши… они облюбовали кресло, а ты сидела так неподвижно, и они, наверное, решили… заявить о себе, - Лиам вздохнул. – Ничего страшного.
- Тут паразиты, - безапелляционно возразила Зоор. – Как ты вообще тут живешь?
- Ну, большую часть времени я тут не живу, - ответил Лиам. – Поэтому они тут и завелись.
- Отвратительно, - Зоор отступила от кресла еще на несколько шагов. – Это – отвратительно.
- Я почти всех вытравил, - попытался оправдаться Лиам. – Эта мышь – самая мужественная и сильная, раз выжила.
- Мне плевать, - коротко ответила Зоор.
- Мда, - Лиам покачал головой. – Тряпка нужна. А тебе – душ.
Зоор осмотрела себя таким взглядом, будто только что вспомнила, что вообще здесь стоит.
- Да, - согласилась она. – Где он?
- Там, налево и… в общем, сейчас покажу, - Лиам вышел на кухню за шваброй, а когда вернулся – услышал шум воды из ванной.
- Твою дивизию! – пробормотал он себе под нос, ощущая, что по плечам стекают струи воды и мокрая одежда прилипает к телу. – Она что ли совсем с ума сошла?
- Зоор! – воскликнул он, заглядывая в душевую (двери, разумеется, были не заперты). – Что ты делаешь?!
- Отмываюсь, - ответила Зоор. Лиам молча прикрыл глаза рукой.
- Но не в одежде же! – выдавил он. Бывшая Глава Синода залезла в душ в том же виде, в каком была – в униформе и обуви.
- Но одежда тоже грязная, - возразила Зоор.
- Зоор, - Лиам выдохнул и постарался взять себя в руки. – Люди моются и стирают одежду отдельно. Выключи воду и вылезай. Я сейчас приду… и принесу все необходимое.
С детьми было гораздо проще. С другой стороны – с детьми Лиаму не было так весело. Когда еще душ станет таким увлекательным развлечением?
В данный момент перед ним стояла проблема – найти хоть какую-то одежду взамен той, что намокла, найти полотенце, желательно побольше, и запатись терпением. С последним были проблемы.
Порывшись в своем бессмертном шкафу, Лиам отыскал таки и полотенце, и вещи, которые, при применении фантазии, могли не свалиться с Зоор, если она их наденет. Краем уха он продолжал прислушиваться к своим ощущениям – Зоор все еще была в ванной, стоя под струями теплой воды. И ей это нравилось.
Войдя в ванную, Лиам сложил все свои находки на тумбочку и обратился к Зоор:
- Ты немного не в том возрасте, чтобы тебя купать, так что… Разденешься, вымоешься, вытрешься насухо, переоденешься в эти вещи…
- Это твои вещи? – уточнил Зоор.
- Да, а что? – вздохнул Лиам, предчувствуя проблемы.
- Я не хочу их надевать, - отказалась Зоор. – Я лучше вообще без вещей обойдусь.
Лиам с трудом подавил в себе желание вздохнуть еще раз.
- Есть опредленные правила приличия…
- Да кто меня увидит, кроме тебя?
«Отлично, - подумал Лиам, - меня теперь за мебель держат, великолепно…»
- Именно поэтому ты переоденешься, - отрезал Лиам. – И точка. А твою униформу засунем в стиральную машинку и к утру она высохнет.
- Кинкейд, если по твоей мебели бегают паразиты, кто может поручиться, что по твоей одежде они не пробегали? – с сомнением спросила Зоор.
- Я поручусь. Я ее… обработал, - соврал Лиам.
- Ты врешь, - Зоор продемонстрировала ему Ай-Йенч на своей руке.
- О, Господи, Зоор! Не будь ребенком! – не выдержал Лиам. – Она чистая! Так что давай – отмывайся, одевайся и возвращайся. Надеюсь, мне не нужно учить тебя пользоваться мочалкой?
- Чем? – переспросила Зоор.
С грехом пополам через полчаса объяснений Лиам вышел из ванной, такой уставший, словно он таскал мешки с камнями. И он до сих пор не был уверен, что Зоор поняла его правильно… Но, вроде нет – вода шумит, а атавус – моется.
Лиам поежился – это было приятно, он бы и сам сейчас душ принял с удовольствием, а тут буквально соблазняют струями воды, бегущими по спине.
Пока Зоор бултыхалась в ванной – без малого час – Лиам убрал пролитый чай и чашки, прогнал мышь, разложил и застелил диван. И сам приготовился к водным процедурам.
Наконец Зоор вышла. Она выглядела довольной.
- Это выглядит лучше, чем то, что находится в камере, - прокомментировала она.
- Еще бы, - пробормотал Лиам, проскальзывая мимо нее в ванную. Он видел общие душевые на Тар’гуу, и они его не впечатлили, что уж говорить о санузлах для заключенных, где для обработки личных вещей и кожи использовалась не вода, а специальный быстро испаряющийся раствор?
Вымывшись, Лиам отнес вещи Зоор в стирку. Вернувшись, он обнаружил ее вольготно рассевшейся на диване. Одежда, которую дал ей Кинкейд, явно была велика, и вырез футболки открывал смуглое плечо, а брюки болтались где-то ниже талии.
Пока Кинкейд осмысливал, как поступить с единственным местом для сна, Зоор заметила:
- Я не буду спать на кресле. Это место выглядит чище.
- Отлично, - кисло ответил Лиам. – А где буду спать я?
- На кресле, - бровью не шевельнув отвечала Зоор. Но, по сравнению с былыми временами, ее способности читать по лицу эмоции людей улучшились, и потому она тут же добавила:
- Но я могу подвинуться!
- Это звучит получше, - Лиам еще раз оглядел диван. Это была обычная полутораспальная кровать, которую он держал на всякий случай. Надо было держать две.
Заметив его нерешительность Зоор ухмыльнулась:
- Я не кусаюсь. И всегда остается кресло.
- Знаем мы, как вы не кусаетесь, - пробормотал Лиам, осторожно садясь на другой край кровати и взбивая подушку. – Кому рассказать – не поверят.
- Люди спят со светом или без? – спросила Зоор.
- Обычно без. Но, спать захочешь – уснешь как угодно, - ответил Лиам. – Кстати, спасибо что напомнила, - он дотянулся до выключателя и погасил все лампы. Единственным источником света была неоновая вывеска «Планеты», горевшая за окном.
Лиам начал устраиваться поудобнее, в то время как Зоор продолжала сидеть, уставившись в темноту.
- То есть, - неожиданно начала она, - люди так и живут?
- Ну, да… - ответил Лиам, не очень-то понимая, что она имеет в виду.
- Спят, пьют чай… и все?
- А что именно тебя интересует? – не выдержал Лиам.
- Ничего, - Зоор замолчала. Она медленно сползла вниз, лежа прямо, как манекен – без подушки, не укрываясь одеялом. Лиам мог промолчать, но…
- Подушку возьми, - сказал он, нащупывая вторую диванную подушку и протягивая ей.
- Зачем?
- Так удобнее.
- Ладно, - без особого сопротивления согласилась Зоор. – Куда ее?
- Под голову… Сядь, - приказал Лиам. Зоор села. Лиам положил подушку на место, выдернул из-под Зоор одеяло и набросил ей на ноги.
- Обычно люди, - говорил он при этом, - спят головою на подушке, укрывшись одеялом.
Зоор поерзала немного, устраиваясь поудобнее. В темноте было не видно выражения ее лица, и Лиам ориентировался только на ощущения Ай-Йенч.
- Удобно, – согласилась она, переворачиваясь на бок, лицом к лицу с Кинкейдом.
Неожиданно, до Лиама дошло, что он лежит в одной кровати с девушкой, причем с красивой девушкой, в темноте, под одним одеялом. От этой мысли его пробила легкая дрожь.
«Думаешь не о том, - уговаривал он себя. – Думай о благе для всего человечества – самый лучший рецепт…»
- Кинкейд, - подала голос Зоор. Ай-Йенч транслировало ее чувства – смесь замешательства и… угрызений совести? Лиам был не уверен, но если это было так, что ж, его сегодняшние мучения этого стоили. – Я извиняюсь за произошедшее в камере вчера. Я тоже вела себя некорректно.
- Извинения приняты, - ответил Лиам. Замешательство Зоор усилилось, а угрызения совести сменились… Лиам назвал бы это писком подавленной гордости.
«Интересно, а что она чувствует?» - подумал Кинкейд и спросил вслух:
- Зоор, что я чувствую?
Атавесса молчала некоторое время.
- Ты рад, - коротко сказала она.
«Лаконично», - подумал Лиам. Он смежил веки, но сон не шел.
- Кинкейд, - снова заговорила Зоор, - а ты можешь… убаюкать меня, как в тот раз?
- Могу, - ответил Лиам, не понимая, почему у него внутри все так странно сжимается от этого простого слова. – Только я почти тебя не вижу… - он протянул руку, и в темноте Зоор поймала ее и прижала к своей щеке.
Кожа атавус, нежная, но не мягкая, была на ощупь почти горячей. Не сдержавшись, Лиам осторожно провел пальцами по лицу Зоор, стараясь запомнить это ощущение, наслаждаясь им. И словно почувствовал прикосновение к своей собственной щеке.
«Так странно, - подумал он, стараясь вложить всю нежность в это прикосновение. – И правда каким-то извращением отдает…»
- Зоор, - тихо спросил он, - а атавус… целовались?
- Я не знаю. Я не так долго находилась среди них, - ответила Зоор, и Лиам почувствовал, как дрогнули ее ресницы – словно прикосновение бабочкиного крыла. – Я думаю, что нет. Это чисто человеческое… изобретение.
Лиам облизнул губы, подавив в себе желание задать еще один достаточно глупый вопрос. Ощущая некоторое подобие безнаказанности, он провел пальцем по губам гибридессы.
«Такие мягкие… как может быть существо, рожденное убивать, быть таким человечным и… прекрасным? Таким нежным и одновременно жестким, как сталь?» - подумал Лиам.
Директива о личных отношения, директива о личных отношениях… не зря же ее придумали! Дурак, что ж ты творишь?!
Губы Зоор шевельнулись.
- Если я правильно истолковываю твои чувства, - сказала она, тряхнув рукой, на которой был надет Ай-Йенч, - то я могу принять их… как заслуженный комплимент.
«И как всегда считает все само собой разумеющимся», - усмехнулся в темноте Лиам.

 Отправлено: 21.04.11 19:43. Заголовок: \прим. авт. – с..

\прим. авт. – собственно, Ай-Йенч (I-Yensch), как и IASA взяты мною из Фарскапы. Так, для справки говорю\
***
Сон – странная штука. Может одолеть в любой момент, где угодно, если ты достаточно устал, то заснешь в самой неудобной позе при самом громком шуме. А иногда наоборот – хотя все тело ноет и просит отдыха, сон либо не идет, либо настолько недолог, что лучше бы его совсем не было.
Лиаму не спалось - возможно, от обилия впечатлений. Что касается Зоор – то она спала, как убитая, и почти не шевелилась, если не считать дыхания.
Сидя на кухне, Лиам узнал насчет погоды на Марсе, а потом, через глобал открыл электронную почту. Писем заметно прибавилось, но сообщения, отправленные Рене, были помечены как срочные.
Лиам начал с первого, проигнорированного им. В нем Рене сообщала, что служба охраны нащупала какую-то связь между выключением энергии и поведением атавусов – в нескольких случаях перебои с энергией были спровоцированы поломками именно в том секторе, в котором содержали заключенных. В конце Палмер традиционно просила его быть осторожнее.
Во втором она прямым текстом заявляла, что у бывших атавус есть доступ к энергетическим линиям – неудивительно, учитывая, что большая часть стен на базе – живая. Рене просила проверить, может ли Зоор быть как-то связана с остальными заключенными и с теми перебоями энергии.
«Еще как может», - мрачно подумал Лиам, вспоминая случай с шаттлом. На красивое самоубийство это, конечно, не тянуло. Спрашивается, зачем было подвергать себя риску гибели, да еще и раскрывать все карты – вот, мол, мы, энергию тянем из биостен…
«Если только они не хотят оказаться в обычном человеческом карцере, - Лиам хмыкнул. – Только нафига? Или Зоор специально сдала своих сотоварищей?»
Поглядев на Ай-Йенч, Лиам решил, что этот вопрос обязательно задаст с утра.
Третье письмо было от нового руководителя проекта «Жилой Марс», так как Лиам в жилом кратере еще не был и о новостях не слышал. А новости были такие – неудачная терраформация на Марсе способствовала изменению погоды. Ветры усиливались, а так как приближалась марсианская осень, и, соответственно – сезон ветров – то дни впереди были нелегкие. Следовало как можно скорее перенести базу в жилой кратер, а потому часть работ сворачивалась, и все свободные люди переводились на новое задание.
Переезд – штука непростая. Плюс ветер. Плюс перебои с питанием.
- Говорила мне мама – иди в гинекологи, - тихо заметил Лиам, глядя на монитор. Почесав в затылке, Кинкейд открыл отчеты, которые присылал ему Уайетт. Так и есть – у гибридов постепенно снижалась чувствительность к электрическому току.
«Допустим, - подумал Лиам, - эти их эксперименты даром не прошли, и теперь нашим гибридам не так больно, когда их стучат электротоком. А что будет с гибридом, если ему еще и «сыворотку жизни» вводят?»
Те же строчки – чувствительность снизилась.
Тупик. Или тупняк – как посмотреть. Ловля чертей под кроватью.
Кстати, о кровати.
Лиам обернулся и посмотрел на Зоор. Кажется, она спала. Ай-Йенч тоже молчал.
Лиам снова пересмотрел все досье. Ничего особенного, но в глаза ему бросилась одна маленькая деталь, из-за которой пришлось опять перерывать все отчеты. На документах, посвященных Лайле и Зоор, стояла маленькая синяя плашка без букв. Это могло значить все что угодно, если Лиам не знал о таком коде – значит и знать было не положено.
У Лиама было время до утра, чтобы узнать подробности.
Тихим звоном компьютер оповестил Кинкейда, что пришло новое сообщение. Внутренне ожидая увидеть там письмо от Рене, Лиам был удивлен, увидев сообщение от Даана. Он хотел увидеться с Зоор перед отлетом.
***
Джулия Лэйн, племянница доктора Белман, присела за стол напротив Кинкейда. Бывший Защитник Северо-Американского Сподвижника даже не заметил ее появления, потому как был поглощен чтением какого-то документа.
Джулия прочистила горло.
Лиам не реагировал.
- Лиам! – позвала он. – Лиам!!
- Ох, Джулия, извини, увлекся… - Лиам поспешно отложил документы. – Ты узнала, о чем я просил?
- Да, хотя тетя никого не подпускает к своей лаборатории. После того случая с Джойс там теперь дежурит неприятного вида дядя в форме, но так как я тоже работник, вот что мне удалось узнать, - Джулия выпрямилась с довольной улыбкой на губах. – Доктор Белман закончила свое исследование. Мы выяснили, что человеческая и тейлоно-джаридианская ДНК подавляют ДНК атавус. То есть, если взять, к примеру двух гибридов первого поколения, вроде тех, которых плодил Хоулин, когда обитал на корабле-носителе, - Джулия сделала паузу, заправила прядь волос за ухо и продолжила, - то внук таких гибридов будет человеком. Через пять поколений атаванская ДНК исчезает бесследно. Также тетя выяснила, что генетически атавусы совместимы и с людьми, и с тейлоно-джаридианцами, а там история повторяется – через несколько поколений атавусы будут ассимилированы.
- Ты думаешь? – с сомнением протянул Лиам. – Я вот не верю, что атавусы вдруг кинутся жениться и выходить замуж за людей и за наших новых старых друзей.
- Но ведь ты сам говорил, что это уже произошло, - Джулия покачала головой. – Когда кимера изменили их ДНК, они ведь не всех успели… отредактировать. Просто измененная ДНК атавусов оказалась более живучей и гибкой, чем природная. То же самое произойдет здесь.
- Спасибо, Джули, - Лиам задумчиво почесал подбородок. – Я слышал, тебя взяли в открытый поиск?
- Да, - Лэйн просияла. – Представляешь как это здорово, Лиам? Пять лет в космосе, на корабле-носителе… Будем открывать новые планеты, искать родной мир атавусов…
- Если он еще цел, - заметил Лиам.
- В любом случае, большая часть наших старых новых друзей не собирается оседать в Солнечной системе навечно, - отмахнулась Джулия. – Они ищут новый дом…
- Звучит прекрасно, - Лиам кивнул. – В общем, спасибо тебе, Джули, но у меня есть дела, и …
- Ладно, - Джулия вздохнула, поднимаясь из-за стола. – Всегда рада помочь. Кстати, ты приглашен на прощальную вечеринку, - она подмигнула. – Я позвоню тебе, и расскажу, когда и куда приходить.
- Хорошо, спасибо, - Лиам кивнул, улыбнувшись. Он подождал, пока Лэйн уйдет и снова углубился в документы.
Лиам вызвал охрану к себе на дом, дабы они никуда не выпускали Зоор, если та проснется, и сопроводили ее в назначенное время на базу, а сам направился сюда, в лаборатории, чтобы лично просмотреть документы.
- И еще, Лиам, - окликнула его Джулия уже от самых дверей. – Я слышала, тебя тоже звали в эту программу. Буду очень рада, если ты тоже согласишься.
Улыбнувшись, Лиам кивнул ей на прощанье, хотя вся его кимерийская душа просто кипела от дурных предчувствий. Ветер за стенами марсианской базы снова усиливался: передали штормовое предупреждение и запретили перелеты на шаттлах. Песчинки уже не шуршали – они бились в виртуальные стекла как мелкий град.
***
Зоор удивилась, когда выяснилось, что на следующем этапе эксперимента их не будет сопровождать Кинкейд. Охрана привела ее и девчонку-гибрида в транспортационную комнату сразу после утреннего осмотра, где им велели ждать.
Девчонка окинула Зоор неприязненным взглядом. Зоор достаточно знала людей, чтобы понять, что малявка банально ревнует ее к Кинкейду.
«И не безосновательно», - подумала Зоор и против воли ухмыльнулась.
Это было просто, и это было любопытно. Что будет делать Кинкейд теперь, когда он обнаружил свою эмоциональную привязанность? Попытается ее скрыть? Или воспользуется и надавит на Зоор?
- Скажите, а разве нас не должен сопровождать Лиам Кинкейд? – громко поинтересовалась девчонка у охранников.
- Нет, - кратко ответили ей. Эти вообще были неразговорчивые. Не чета тем сплетникам, что стояли снаружи камеры Зоор – от них она много интересного узнавала о жизни на базе.
- Нет, нет и еще раз нет! – донеслись до них возмущенные вопли. – Вы понимаете, что оборудование после таких скачков энергии может быть неисправно? Я буду жаловаться!
Это спорили начальник охраны и человек в форме техника. Техник размахивал руками, гримасничал – жестикулировал в общем, в то время, как на лице охранника невозможно было прочесть никаких чувств.
- Приказ по форме 0.573, - мерно отвечал он. – Срочно. Вы обязаны нас пропустить. Всю ответственность берет на себя доктор Уайетт.
- Я умываю руки! – театрально выкрикнул техник, подобрал весь свой инструмент с пола и, резко развернувшись, пошел прочь.
Охранник же подошел к порталу и начал споро вбивать координаты.
- Куда нас ведут хотя бы? – предприняла последнюю попытку девчонка.
- На корабль-носитель, - ответил охранник. - Там вас ожидают.
Портал загудел, слишком громко. Зоор забеспокоилась – и одновременно с ней на другом конце базы поднял голову Лиам. Портальная система явно была перегружена, но охрану никто не мог остановить. Двое сопровождающих шагнули в бело-фиолетовое свечение вместе с Зоор и девчонкой-гибридом.
Портал натужно взвыл, совершая отправку, поискрил немного напоследок и успокоился. Начальник охраны отрапортовал об отправке.
На корабле-носителе приняли рапорт, но «груз» не получили. Тут же по тревоге были подняты все инженеры – необходимо было узнать, кто перехватил сигнал и забрал бывшего Главу Тейлонского Синода прямо из-под носа сил безопасности АА.
Однако никто никого не забирал.
Зоор и Лайла Алмаси прибыли на корабль-носитель как и положено, но там их никто не встретил. Да и корабль-носитель они узнали с трудом – плохо освещенный, запущенный, не убранный, он выглядел так, словно за ним уже давно никто не ухаживал и не следил. Словно он был брошен и забыт всеми, населен призраками, а не людьми.
Лайла подумала про призраков, ежась, а Зоор, еще не совсем понимая, что происходит, осознала, что это – не тот корабль-носитель, на который они собирались.
Охранники бесполезно терзали свои глобалы, не получая ответа. Один предположил, что, возможно, их занесло на нижние необслуживаемые палубы.
Глупость, конечно – при таком количестве живых единиц на борту корабля все палубы использовались и обслуживались.
Обе гибридессы развернулись, когда услышали шаги. Из полутьмы один за другим вынырнули несколько дронов, держащие их на прицеле джаридианских плазменных пистолетов, а затем Зоор услышала до боли знакомый, неприязненный голос.
- Зоор? Быть того не может! Ты же погибла, - изумленно заметил Сандовал, медленно приближаясь к гибридам, не спеша выходить из-под защиты широких дроновских спин. Он внимательно изучил молчащих и обескураженных Лайлу и Зоор, особое внимание обратив на их одежду и на посветлевшую радужку глаз бывшей Главы Синода, на нашивки охранников и модели их оружия.
Пока дроны разоруживали охрану, бывший агент размышлял.
- За мной, - приказал Сандовал наконец, а дроны подкрепили эту просьбу тычками пленникам под ребра.

5.Упущенные
В своей новой ипостаси Даан выглядел даже более человечным, чем в те времена, когда он был тейлоном. Лицо Ворджака можно было назвать благородным, в то время как Даан казался верхом эстетической утонченности. В лице нового Даана эти черты странным образом смешались. Он мало походил на того атавуса, которым стал, когда его отлучили от сообщества, но и на атавусов Хоулина был совсем не похож.
У объединившихся атавусов жесткая джаридианская чешуя смягчилась, по текстуре больше напоминая грубоватую кожу. В основании ладони у каждого из них теперь была шакарава. Что же до характера…
Митгай, например, сохранил свой научный пыл и ехидство, но от джаридианской половины ему достались искрометное чувство юмора и преданность лидеру.
Даану-Ворджаку достались спокойствие и уравновешенность одного, и непоколебимая решимость второго. Эти качества сочетались в нем, как нельзя лучше дополняя друг друга. В спокойных глазах Даана блестел металл жесткого характера.
«С другой стороны, - подумал Лиам, - я знал его так недолго… Возможно, они с Ворджаком были похожи куда как сильнее, чем нам всем казалось».
- Спасибо, что прибыл так быстро! – выпалил Лиам. – Порталы уже работают?
- Нет, - спокойно отвечал Даан. – Я прилетел на шаттле.
- На шаттле, - повторил Лиам и покосился на бушующую за окном бурю. – На шаттле, - пробормотал он. – Что ж, думаю теперь следует поздравить тебя с удачным прибытием.
- На одной из лун Джаридии пилотирование воздушных аппаратов в такую погоду – занятное спортивное развлечение, - веско заметил Даан. – Итак, мы тут не для того, чтоб разговоры говорить. Зоор пропала.
- Да. Ее нет нигде и, - Лиам поднял руку с браслетом, - у меня такое подозрение, что она пропала вообще из этой галактики.
- Или из этой реальности, - заметил Даан. – Тем и плохи перемещения между измерениями, что можешь оказаться не там, где планировал. Или там, но не в то время. Такие дела требуют тонкого расчета, а люди, как я заметил, относятся этому спустя рукава.
Лиам промолчал, потому как крыть ему было нечем.
Два часа назад Ай-Йенч умер. Лиам понял, что больше не ощущает этой странной двойственности восприятия. Зоор исчезла.
Не умерла, не потеряла сознания – пропала.
«Она сняла браслет, - подумал тогда Лиам, вскакивая из-за стола. – Непонятно как, но она сняла его или сломала!»
Вызвав тюремный уровень, он выяснил, что Зоор была отправлена на корабль-носитель. Но в том-то и фишка Ай-Йенч, что они действуют на любом расстоянии от пары метров, до пары парсеков. Поперезванивавшись с другими кураторами и связавшись с начальником проекта, Лиам выяснил, что две его подопечные и охранявшие их люди исчезли, что проводится полномасштабный поиск, на Земле, Луне и Марсе по тревоге подняли всех, кого только можно.
Гибриды – это немного не то, что можно потерять и забыть.
- Мои люди, - подала голос Рене, - проверили записи, снятые с оборудования. В момент перемещения произошел аномальный скачок энергии, спровоцированный магнитными возмущениями. На Марсе, в принципе, слабое магнитное поле, и такого рода шторм вполне мог повлиять на пространственно-временой континуум.
Девушку было почти не видно за экранами компьютеров.
- А что руководство проекта «Химера»? – полюбопытствовал Даан. – Они собираются что-нибудь делать?
- А что тут можно сделать? – Рене привстала, чтобы видеть его. – Мы понятия не имеем, куда их могло занести, живы ли они, - Палмер пожала плечами. – Официально… их скорее всего вычеркнут из списков проекта. Мне жаль, Лиам. Лайла была очень милой девочкой, умной…
- Но мы ведь можем что-нибудь сделать? – перебил ее Лиам, обращаясь к Даану.
- Лиам, вселенная мультивариантна, - Даан посмотрел на него своими внимательными и спокойными светло-карими глазами. – Существуют не просто параллельные миры: существуют нестабильные вселенные, вселенные, где время течет вспять… Скорее всего они выжили, но чтобы вернуться обратно, им нужно приложить максимум усилий. Где они возьмут энергию для обратного перемещения? Кто встретит их на другой стороне? Помнишь, что произошло с той девушкой, пришедшей из другой реальности, - Даан неожиданно тяжело вздохнул. – Как это ни печально, Рене права.
- Они не сдадутся, - процедил Лиам. – Даан! Ты знаешь Зоор, и я знаю. Такого упрямого тейлона было поискать! А Лайла – если она чего-то хочет, она всегда этого добивается, любыми способами!..
- Мы ничего не можем знать наверняка, Лиам. Поэтому нам остается лишь ожидать худшего, уповая на лучшее, - Даан осторожно опустил ему на плечо тяжелую ладонь. - Нелегко говорить это, но – смирись. Смирение – ваша христианская добродетель, весьма полезна в нашей не всегда радостной и замечательной жизни.
Лиам отвернулся, сжав губы, пристально рассматривая стену. Он пытался найти хоть какой-то выход, но не мог. Его просто не было.
«Может быть и не суждено мне вечно всех спасать! Может, не вмешайся я, им бы и не пришлось лететь на этот чертов корабль-носитель!» - подумал Лиам, ощущая себя очень несчастным. Он был зол и печален одновременно, чувствуя себя виноватым в том, что произошло.
- Мы продолжим наблюдать за пространством, - нерешительно начала Рене. – Если появятся новости, я сообщу, - девушка поднялась и быстрым шагом покинула комнату.
- Ты хотел увидеть ее перед отлетом… - начал Лиам.
- Хотел. Но теперь это неважно. Это не единственный ребенок, которого я потерял, - ответил Даан. – Ты хочешь остаться один?
- Нет! Да… Я… - Лиам потер лоб, зажмурившись. – Мне кажется, я могу что-то сделать.
- Тебе только кажется, - все тем же спокойным тоном ответил ему Даан.
***
Пока их вели по коридорам, Зоор гадала, сколько времени ей останется до того, как у нее начнутся симптомы пребывания в ином измерении. С другой стороны, раз здешняя Зоор умерла, вполне возможно, что с ней все будщет в порядке.
Сложно было осознать «свою» смерть. Где-то тут ее уже не существует – рассыпалась пылью среди звезд, умерла от энергетического истощения, разлагается на нижних палубах, среди мусора… А Сандовал жив. И здравствует.
От одной этой мысли Зоор затошнило, причем вполне натурально – сказывался межпространственный переход. Она замедлила шаг, и дрон, шедший сзади, подтолкнул ее.
«Интересно, кого я увижу в своем кресле? – подумала Зоор, прибавляя шагу. – Даана? Хоулина? Или, - она еле заметно усмехнулась, - Лиама Кинкейда?»
Гибрид искоса взглянула на девчонку. Та держалась вполне сносно и даже с любопытством оглядывалась. Мелкая и глупая тварь. Переход на ней никак не отразился.
«Было бы на чем отражаться», - раздраженно подумала Зоор, ощущая второй приступ тошноты, значительно сильнее, чем до этого.
Следовало все обдумать. Нужно выбираться отсюда, а для этого – сориентироваться в ситуации. Наверняка у нее есть какая-нибудь информация, полезная тому, кто рулит всем этим зоопарком.
«Или, при удачном стечении обстоятельств, зоопарком могу порулить я», - мелькнула у Зоор мысль уже перед самым входом на мостик. Но она тут же ушла, а ее место заняли другие.
Хоулин занимал командное кресло, а полутемный, практически обесточенный мостик завершил общую картину.
На корабле-носителе заканчивалась энергия, и брать ее было не откуда. Оружейная палуба была изувечена и не действовала.
На языке у Зоор вертелись сотни колких слов, но она предпочла промолчать, ожидая, что скажет Хоулин. Поймет ли он, откуда она, придумает ли как ее использовать… или просто убьет?
- Зоор, - медленно произнес атавус, оглядывая ее с головы до ног, а потом так же медленно перевел взгляд на девчонку, - и…
Один из дронов легонько толкнул ее в плечо, и та выпалила:
- Меня зовут Лайла! А вы… Хоулин.
Хоулин задумчиво цыкнул:
- Как я популярен… И откуда же вы прибыли, Зоор, которая должна была умереть, и Лайла, которая знает, кто я такой? - он потянул носом воздух, потом принюхался еще сильнее, и на его губах расцвела ехидная улыбка. Быстрым движением он спрыгнул с кресла и мгновенно оказался возле пленников.
- Интересный запах… и так о многом может рассказать, - заметил Хоулин, обходя их по кругу. – Например, о том, - он наклонился к макушке Лайлы и глубоко вдохнул, - что ты гибрид, - атавус довольно улыбнулся Лайле. Девушка не испугалась, а ответила, гордо подняв голову:
- Да. Я тейлоно-человеческий гибрид.
- Несовершенный, увы, - Хоулин покачал головой, приблизившись к Зоор. – А вот тут у нас… - он снова принюхался, едва не касаясь носом шеи Зоор, - гибрид немногим лучше. И как же живется тебе, Зоор, в теле атавано-человеческого гибрида?
- Это смотря с чем сравнивать, - надменно ответила Зоор, даже не глядя на атавуса. – Если с твоей нынешней жизнью на умирающем корабле-носителе, то, боюсь, моя доля представляется более привлекательной.
- Да ты что, - Хоулин хмыкнул. – А покажи-ка мне свои когти, Зоор. Давай, прямо сейчас, выпей жизнь, ну… например из этого вот охранника, - он схватил одного из сопровождающих их людей IASA за шиворот и подтащил к Зоор. Парень кричал и отбивался, но атавусу это было равно что легкие тычки.
- Ну? – спросил он. – Зоор?
- Спасибо за предложение, но я вынуждена отказаться. Я привыкла ужинать в одиночестве, - Зоор улыбнулась как можно более очаровательнее. Улыбка сработала – у Сандовала от такого непривычного зрелища буквально челюсть отвалилась, а что касается Хоулина, так тот просто расхохотался.
- Ты сейчас слабее даже, чем … Лайла, - Хоулин подарил девчонке долгий взгляд, от которого малявка покраснела до самых корней волос. – Однако я, как радушный хозяин, уважу твою просьбу. Сандовал, отведи Зоор и ее обед в одну из пустующих камер и выставь снаружи охрану. Второго тоже в камеру… И не появляйся на мостике, пока я тебя не позову, - атавус полностью переключил свое внимание на Лайлу, которую совершенно выбил из колеи такой прием. – Мне бы хотелось немного… - он сделал паузу, продолжая гипнотизировать девочку взглядом, - поболтать. Надеюсь, Лайла не против.
Лайла ничего не ответила, продолжая зачарованно разглядывать Хоулина. Сандовалу ничего не оставалось, как исполнять его приказание, а что касается Зоор… тошнота вроде бы отпустила, но на ее место пришло чувство беспросветной тоски и злости. При правильном подходе, Лайла могла рассказать Хоулину больше, чем Зоор.
***

 Отправлено: 21.04.11 19:45. Заголовок: *** Лиам безучастно ..

***
Лиам безучастно пялился в монитор, по которому быстро бежали строчки его, Лиамова, отчета. Монитор был единственным источником света в лаборатории – пропажи пропажами, а переезд в жилой кратер никто не отменял. Часть оборудования уже была вывезена, часть оставалась здесь, а, поскольку людей тут почти не было, тратить энергию на освещение было незачем.
Вздохнув, Лиам одним движением отправил отчет к его бумажным праотцам. Он больше походил на оправдание, чем на серьезный документ, где бы вдумчиво объяснялось, по каким причинам гибрид не был транспортирован позавчера в Нью-Йорк, и почему куратор оставил своих подопечных без присмотра.
С последним у Лиама были самые настоящие проблемы. За каким делом везли Лайлу и Зоор на корабль-носитель, почему его не предупредили об этом, узнать он никак не мог. Злополучная синяя плашка, светившая со страниц их документов уже превратилась в какой-то запрещающий знак. Уровнем доступа вы, сэр, не вышли, чтобы лезть в наш калашный ряд.
«И как можно в таких условиях требовать отчет у меня, я-то знаю меньше всех», - вздохнул Лиам про себя и поднялся, дабы налить себе кофе.
Волею случая – а возможно и грузчиков – кофеварка переместилась в соседнюю комнату в самый угол, под груду пустых коробок.
- Уроды, - тихо, но с чувством пробормотал Лиам, присаживаясь около груды и начиная методично расчищать кофеварку. Нацедив себе чашку кофе, Кинкейд присел прямо там, попивая горький, отдающий химией, напиток и глядя на блики от монитора на стене.
Он просидел так долго – успел выпить две чашки кофе – когда в лабораторию кто-то вошел. Лиам сидел молча, а потому ему было слышно, как этот кто-то включил второй компьютер, подключился к базе данный и начал куда-то кликать.
«Интересно, кто это, - подумал Кинкейд. – Было бы неплохо, если бы это была Джулия, может она хоть что-нибудь про эту дурацкую плашку знает…»
Тихонько поднявшись, Лиам заглянул в лабораторию. Там сидел Уайетт, сосредоточенно глядя в монитор и проводя какую-то диагностику.
«Напугаю его, - решил Лиам, - а потом спрошу…»
Стараясь ступать как можно более тише, Лиам подкрался к увлеченному своим делом Уайетту, мельком кинув взгляд на экран – там строчкой бежали имена и фамилии и какие-то координаты, ничего особенного. Поверху шел архив с досье и…
«Вот так пироги!» - обалдело подумал Лиам. «Здравствуй, кимерийская удача!»
У каждого досье была синяя плашка.
- Привет, Уайетт, - поздоровался Лиам.
Врач буквально подпрыгнул на стуле, обернувшись и уставившись на Лиама абсолютно круглыми глазами.
- Кинкейд? – обалдело выпалил он. – Ну ты напугал! Я думал тут и нет никого…
- Я тоже, - Лиам снова посмотрел на список фамилий. Алмаси, Эмбридж, Данэм … Кинкейд?!
Уайетт, заметив взгляд Лиама, попытался загородить монитор спиной, но Лиам молча возложил ему ладонь на плечо, возвращая врача на место.
- Лиам, успокойся. Я знаю, день у тебя был тяжелый… - начал Уайетт.
- Что это такое? – спросил Лиам. – Что это за список?
- Это секретная информация, Кинкейд, - Уайетт перевел дух и одним движением сбросил руку Лиама. – Я не могу тебе рассказать.
- Не хочешь, - подытожил Лиам. – Я повторюсь: Уайетт, что это за список, и почему в нем я, Лайла и Зоор? Что значит эта синяя плашка?
- Эта синяя плашка обозначает код «Е», если ты его не знаешь, значит тебе и не положено, а сейчас отпусти меня и дай мне заняться своим делом, - Уайетт развернулся в кресле лицом к монитору. – Всем участникам проекта «Химера» вводили под кожу микрочипы из биоматериала, чтобы можно было отследить их перемещения. Я хотел найти наших гибридов…
Лиам молча схватил кресло за спинку и развернул Уайетта к себе лицом, после чего сгреб врача за воротник халата и слегка приподнял.
- Уайетт, ты сейчас затылком с монитором поздороваешься, - предупредил Кинкейд. – Что, твою мать, за код «Е», что за хренова плашка, хреновы чипы?! Почему я об этом ничего не знаю!
- Потому что не должен! Потому что ты – тоже часть эксперимента! – выпалил Уайетт. – Пойми же, Лиам!
- Не желаю понимать! Что за код «Е»? – продолжал давить Лиам, встряхивая Уайетта в такт словам.
Уайетт сглотнул, переведя дух.
- Стой, - сказал он. – Это… Это исследования, связанные с геномом, с размножением… в общем, код «Е» - это евгеника.
- Что?! – оторопел Лиам, от удивления выпустив Уайетта из рук, от чего ученый плюхнулся обратно в кресло. – Вы там… вы там окончательно рехнулись, да?! Мало вам «сыворотки жизни»??! Вы, что – нас скрестить удумали? Как желтый горох с зеленым или что?
- Не удумали, - обронил Уайетт. – А уже скрестили. Я полагал, что ты все понял. Андерсон объяснял вполне доступно.
- Да вы… - Лиам отступил, схватившись руками за голову. – У меня слов нет! Вас не волнует то, что мы тоже люди?
- Гибриды, - поправил его педантичный Уайетт. – Ну, кроме тебя, хотя и ты, фактически, тоже. Тем более, объектом и конечной целью эксперимента под грифом «Е» являются не столько гибриды, сколько их потомство.
«Гибриды», «потомство»… эти слова звучали, как во сне, словно Уайетт говорил о селекции яблок или выращивании, ну, например, собак! Не вязались они с теми, которые повторял Хаббл: «Мы не хотим быть похожими на инопланетян в их жутких экспериментах». Конечно, не хотим! Мы хотим их догнать и перегнать в этом мерзком деле!
Массируя виски Лиам прошелся по комнате, а потом резко повернулся к Уайетту.
- Дети, твою мать! Ты понимаешь, что в твоем списке – сплошь и рядом одни дети, кроме нескольких человек?
- Это долгоиграющий проект, - возразил Уайетт. – А гибриды растут быстро. И это даже лучше, если они вырастут вместе – эмоциональная привязанность влияет очень на многое, например на пси-способности.
- И кто же все это… удумал! – выдавил Лиам, у которого от злости зуб на зуб не попадал.
- У нас целая плеяда выдающихся ученых – генетиков, - с достоинством ответил Уайетт. – Но конкретно эта идея принадлежит доктору Бишопу. И именно он доказал, что гибриды – не бесплодны, при определенных условиях.
«Один из ведущих ученых проекта «Химера» сидит в тюрьме на Земле», - припомнил Лиам слова Рене.
Ему хотелось разнести все вокруг себя, всю эту лабораторию, всё это место, а потом просто убежать, прочь, слиться с марсианскими песками. Видимо, что-то такое было во взгляди кимеры, потому что Уайетт побледнел и вжался в спинку кресла.
Усилием воли Лиам взял себя в руки.
- Все эти ваши эксперименты не помогут вернуть исчезнувших обратно, - тихо, разделяя слова значительными паузами, сказал он. – Это омерзительно. Я ухожу. Я… да я всем расскажу. Вся Земля будет в курсе!
- Ты не сможешь, - так же тихо ответил Уайетт. – Тебя не выпустят. Да и… кого волнуют выродки?
Лиам молча сжал руки в кулаки, остановившись на пороге комнаты. Ему очень хотелось развернуться и выдать Уайетту за весь проект, за каждый ген, передвинутый этими горе-селекторами на другое место.
Но Кинкейд ничего не сказал и не сделал, он лишь вышел, до крови впиваясь ногтями в ладони.
***
Спиной ощущая взгляд Сандовала, Зоор медленно прошла в камеру. Следом за ней втолкнули сопротивляющегося охранника.
- Его подержать или сама справишься? – любезно спросил Сандовал
- Полагаю, вы уже знаете о неприятных последствиях, которые оказывает человеческая жизненная энергия на атаванский организм? – вопросом на вопрос ответила Зоор. – Хоулин не думал о том, чтобы сесть на диету?
- Значит он прав, и ты действительно не можешь больше пользоваться своими когтями, - подытожил Сандовал.
- Могу, - ответила Зоор. – Не в полной мере, но все же…
В этот момент тошнота внезапно сменилась острой болью, настолько резкой и неожиданной, что Зоор прервалась на полуслове, с трудом удержав маску равнодушия на лице.
- Но все же, - продолжила она, - несмотря на изменения моей внешней оболочки, я все еще тейлон. Что бы ни думал Хоулин, мои знания превосходят его
- Конечно, - насмешливо заметил Сандовал. – И, судя по всему, твое тейлонское достоинство вовсе не коробит тот факт, что ты сотрудничаешь с людьми… и отнюдь не на равных правах?
Была у Сандовала эта неприятная особенность – интуитивно догадываться о реальном положении дел, без каких-то либо логических посылов.
- Мое тейлонское достоинство скорее коробит тот факт, что инженерное произведение искусства вскоре будет выброшено на помойку из-за некомпетентности дикарей, возомнивших себя, - Зоор прикоснулась к прохладной мягкой стене, - повелителями мира. Все ваши начинания потерпят крах, - гибрид царственно повела головой, искоса глядя на Сандовала, - если вы, конечно, не прислушаетесь к некоторым мудрым советам.
- Которые, конечно, будут даны не безвозмездно, - Сандовал хмыкнул, покачав головой. – Как и было приказано – я оставляю тебя наедине с твоей пищей. Но если у тебя возникнет желание поговорить о твоем нынешнем положении, ты всегда можешь связаться со мной через дрона.
Даже если бы Зоор и хотела ответить ему что-нибудь колкое, она бы не смогла этого сделать – последовавший сразу за этими словами спазм заставил ее упасть на колени.
***
Атавусы по природе своей – знатные эмпаты. Самые сильные из них могут не только прочитать чужие чувства, но и воздействовать на эмоции другого человека. Еще следует отметить феромоны, которые безусловно играют большую роль в их жизни. Как показывала практика – те же феромоны и воздействие безотказно срабатывали и на людях. Меньше чем за полчаса Хоулин сумел расположить Лайлу к себе, а к концу часа она с легкостью болтала с ним обо всем на свете, подзабыв где и с кем находится.
- Значит в вашем мире всех атавусов гибридизировали, - Хоулин задумчиво почесал подбородок.
- Не всех, только тех, кто был против земного правительства, - возразила Лайла. – Это, конечно, не очень хорошо, но альтернативой была смерть.
- Нет, это очень хорошо, - Хоулин хмыкнул. – А что насчет тейлонских гибридов?
- Ну, нас учат всякой ерунде, делают уколы, - Лайла перевела взгляд на свои ладони. – Лиам Кинкейд учит нас управлять шакаравой, только у меня не слишком-то получается…
- Чем? – переспросил Хоулин, про себя думая, где он мог слышать это имя. От Сандовала? Или от Зоор, долгой ей памяти? Точно, от Сандовала!
- Шакарава, - Лайла продемонстрировала ему свою раскрытую ладонь. – Вот тут, в основании ладони. Лиам сказал, что она появилась у атавусов, когда кимера попытались… ну, скреститься с вами.
- А твоя шакарава активна?
- Не-а, - Лайла вздохнула. – Была бы активна, может меня б тут и не было, - она подперла голову рукой и посмотрела Хоулину в глаза. – Лиам говорит, что всему свое время. Что у всех разная реакция и все такое.
- Раз у вас разная реакция, - осторожно заметил Хоулин, стараясь излучать как можно больше доброжелательности, доверия и добавляя убедительности в голосе и взгляде, - возможно, что шакарава может превратиться… - он продемонстрировал Лайле свои светящиеся когти, - вот в это.
- Ну, - Лайла вздрогнула. – Врядли…
- Почему нет? – спросил Хоулин. – Ты сама сказала, что у всех разная реакция. Кто знает, может это сделает тебя особенной, среди остальных.
- Не знаю, - Лайла зачарованно смотрела на мерцающее сияние энергетических когтей. – Это не больно, когда они так… вырастают?
- Наоборот, - Хоулин улыбнулся. – Совсем наоборот.
- Да, - Лайла тряхнула головой и отвела взгляд. – Только у меня точно таких не будет, факт!
- Ну, - протянул Хоулин, возводя глаза к потолку, - это можно исправить…
- Серьезно? – Лайла изогнула одну бровь.
- Конечно. С помощью камеры гибридизации, - Хоулин снова взглянул девочке в глаза. – Все просто. Ты и я забираемся в камеру…
- Вдвоем? – Лайла смутилась. – Там же места… как в гробу!
- Вдвоем, - повторил Хоулин, не отводя взгляда. – Это будет как укол, а потом – у тебя наметится явный прогресс. Думаешь, Лиам Кинкейд это проигнорирует?
- Ага, - Лайла фыркнула. – Он с Зоор в последнее время носится, как с писаной торбой. Везде ее с собой таскает, постоянно говорит с ней…
- Ну, вот тебе и хороший повод, чтобы он переключил внимание на тебя, - подстегнул ее Хоулин.
- А это точно не больно? – уточнила Лайла.
- Абсолютно, - бровью не шевельнув ответил Хоулин.
- Тогда я согласна! – решилась девушка. – Пожалуйста… вы ведь… ты ведь можешь это сделать?
- Могу, - Хоулин пожал плечами, чуть склонил голову на бок и внимательно посмотрел на Лайлу. – Но за определенную услугу. Баш на баш, так у вас на Земле говорят?
- За какую еще услугу? – с подозрением спросила Лайла, чуть отодвигаясь от него.
- Отмени мою гибридизацию там, у вас, на Марсе, - попросил Хоулин.
- Это невозможно, - категорично ответила Лайла.
- Еще как возможно, если знать как, - ответил Хоулин. – Ты сама говорила, что вы часто сталкиваетесь с другими гибридами. Я покажу, как это делается, но ты должна обязательно помочь мне.
- Хорошо, - неуверенно ответила Лайла. – Я, правда, не представляю, как я это сделаю.
- Ты сможешь, - Хоулин одобрительно усмехнулся. – У тебя все получится.
«Конечно, сможешь, - думал он про себя, - еще бы тебе отказаться – у всех гибридов в кровь впаяно боготворить атавус. Для тебя это даже не просьба будет, а конечная цель. Вернешь силу вашему Хоулину, а там он – я – думаю, разберется».
Эта мысль заставила его улыбнуться еще шире.
Хоулин продолжал усмехаться, приглашающим жестом подзывая Лайлу к камере гибридизации. И даже когда неведомая сила словно выдирала из него всю его душу, чтобы спаять ее с маленькой гибридкой, он продолжал усмехаться. Не то чтобы он считал, что изменение событий там повлияет на события здесь. Но ему было приятно делать такие сюрпризы для скота.
Тем более Лайла назвала достаточно имен, чтобы попытаться найти этих людей здесь, прежде, чем они смогут как-то навредить ему.
Когда Лайла, пошатываясь, выбралась из камеры, с восхищением рассматривая свои новые когти, Хоулин не скрывал своей злобной радости. А когда девочка обернулась к нему, чтобы поблагодарить или что-то вроде того, он просто сказал ей:
- Найдешь меня, вместе со мной залезешь в камеру гибридизации и запустишь обратный процесс вот такой комбинацией, - атавус продемонстрировал, что и где нужно нажимать, чтобы добиться желаемого. – Не подведи меня. И… удачи тебе, с Кинкейдом.
- Спасибо! – Лайла еще раз поглядела на свои новоприобретенные когти. – А Зоор… она нужна вам?
- Посмотрим, - уклончиво ответил Хоулин. – Сейчас тебе лучше отдохнуть.
«До первой охоты, - подумал он про себя, - и, кажется, ты уже выбрала жертву».
***
Возможно Лиам совершил бы не одно противозаконное действие, если бы в тот момент, когда он вышел в коридор, не зазвонил его глобал.
- Хорошо, что я тебя поймала! – с облегчением заметила Рене. – В вашей лаборатории связь никакая. Быстро дуй ко мне в инженерный сектор.
- Рене, сейчас не… - начал Лиам.
- Прости, я, что сказала «Если ваше Величество соизволит»? – переспросила Рене. – «Быстро» - значит сию секунду, ноги в руки и бегом! По пустякам я не беспокою, - и Палмер отключилась.
- Мда, - заметил Лиам, глядя в пустой экран. Обернувшись на лабораторию, он засунул глобал в карман и поспешил к лифту.
В инженерном секторе царила самая настоящая суматоха, не то что в лабораториях, а шум стоял такой, что впору было уши затыкать и начинать общаться знаками. Рене обнаружилась в одном из угловых мини-офисов проектировщиков.
- Не очень-то уединенное место, - заметил Лиам, косясь на снующих тут и там людей, перетаскивающих какие-то коробки, что-то отключающих или наоборот подключающих.
- Зато мы тут никого не волнуем, - ответила Рене. – Мой кабинет прослушивается, а то, о чем бы мне хотелось с тобой поговорить, достаточно секретно.
«Ох ты ж ё-мое, - подумал Лиам. – Неужели меня опять обрадуют новостями про евгенику?»
- Инженеры «Дорс Интернейшнл», - начала Палмер понизив голос, - разработали систему слежения непосредственно за гиперпространством. Эта система находит возмущения поля и сканирует гиперпространство в этом секторе и позволяет отыскать червоточины или пробои между измерениями. Один такой пробой нашелся, так скажем, на пути следования между Марсом и Землей. Он локален и, судя по всему, продержится еще долго.
- То бишь есть возможность попасть в параллельную реальность? – спросил Лиам.
- Не все так просто. Даан же сказал – их много, не все стабильны. Между измерениями легко потеряться, - Рене покачала головой, глянув на Лиама исподлобья. – Должен быть какой-то маяк, что-то к чему можно привязать местоположение искомого объекта или искомой вселенной. А ничего такого у нас…
- Есть! – возразил Лиам. – Уайетт раскололся, что всем участникам проекта ввели биочипы. Если узнаем частоту, на которой он работает, сможем по нему ориентироваться и попасть в иную вселенную.
- Не попасть, - ответила Рене. – Мы можем пустить сигнал или как-то отметить местоположение пробоя. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Если они живы и смогут добраться до него – хорошо. Если же нет…
- А если вместо утопающих к нам нагрянут наши недружественные соседи? – спросил Лиам. – Мы должны сами лететь туда.
- Мы не знаем, что нас там ждет! – Рене стукнула ладонью по столу. – Лиам! Ты вообще не думаешь? Никто тебя туда не отпустит, не потому что мы такие злые, а потому что там – полная неизвестность. Если и ты не вернешься… - Палмер отвела взгляд. – Надо узнать частоту биочипа. У раскола будут дежурить несколько шаттлов и дорзовский «Сарыч» в качестве поддержки. Если из пробоя появится кто-то, кого мы видеть не хотим, он будет уничтожен, а подача сигнала – тут же прекращена. Думаю, запеленговать наше положение в межпространстве будет сложно.
- Тогда я – узнавать частоту сигнала, а ты – подговаривай своих инженерюг, пусть работают. И, - Лиам огляделся, - без лишнего шума.
Рене ахнула:
- А то я не догадываюсь – зачем мы тут спрятались вместо того, чтобы сидеть в моем удобном кабинете, - девушка саркастически усмехнулась. – Кому ты рассказываешь о закулисных играх, я работаю на «Дорс Интернейшнл» больше, чем ты на свете живешь!
- Ой, как невежливо, - пробормотал Лиам. – Бегу потрошить свидетелей!
Рене посмотрела ему вслед, покачала головой, а потом открыла на компьютере несколько файлов службы охраны тюремного уровня.
***
Лежа в полутемном медотсеке и безучастно рассматривая тусклые узоры на потолке, Зоор прислушивалась к себе. Болевые спазмы на время стихли, но она не сомневалась, что боль вернется вновь.
Зоор размышляла о смерти, которая преследовала ее с тех пор, как будучи тейлоном она оказалась на Земле. Она так отчаянно хотела выжить, всегда, во все времена, прикладывала к этому максимум сил, всегда старалась на шаг опережать остальных, не брезговала никакими средствами. И в итоге она умирает – уж в чем, а в этом Зоор не сомневалась - здесь, на чужом корабле-носителе, в чужом измерении! Умирает одна, не в силах измнить что либо. От одной такой мысли сдавливало горло.
«Как же так? Неужели я, пройдя такой долгий путь, медленно угасну тут, раздираемая болью? Это несправедливо! Ша’бра, как же это несправедливо!»
Хотя – чего еще можно было ожидать! Зоор всю жизнь была одна, даже в Сообществе, где, поначалу, сложно было скрывать ото всех даже свои мысли. Она была одна, позиционировала себя как одиночку, рассматривая всех остальных лишь как средства достижения цели или препятствия на этом пути. Сначала, пытаясь заслужить одобрение не столько Сообщества, сколько Даана, такого далекого. А потом – чтобы обрести смысл того существования, на которое тейлоны сами себя обрекли.
Зоор никогда не понимала своих соотечественников. Стремящиеся к эстетизму и красоте, чистой логике, отвергающие проявления низменных чувств, тейлоны словно спасовали, когда встретились с людьми. Они словно подхватили от них какой-то вирус, заставивший их восхищаться тем, чего сами они не имели, но при этом на словах отказываться – от живости, от страсти, от индивидуальности. Если обстоятельства требуют изменений, чтобы выжить, почему бы не изменить своим принципам? Нет, не тем принципам, которыми поступился Даан, позорно предав свою расу и вступив в сговор с людьми, а тем, которые не позволяли даже и подумать о том, что возможна жизнь вне Сообщества.
Когда от небытия ее спас случай, и она получила возможность возродиться в теле атавуса, возможность прожить еще тысячи лет, не угасая без Основной Энергии, Зоор захлестнула эйфория. Ощущения, такие яркие и такие удивительные, упоение своей собственной силой и непобедимостью… и так ненадолго, увы!
Снова и снова перебирая в уме воспоминания, Зоор чувствовала, как сжимается ее сердце от жалости к самой себе. Неужели все это канет в лету?
Она перевела взгляд на дрона, охраняющего выход. Каких-то пять метров! И не факт, что она сумеет их преодолеть! С другой стороны сейчас – самое время предпринимать какие-то действия, чтобы остаться в живых.
***
На мостике царила мертвенная тишина, окутавшая корабль-носитель, когда он начал умирать от недостатка энергии. Хоулин был там один, неподвижно сидя в командном кресле, устремив взгляд в темноту.
Раздались шаги. Хоулин не обернулся – он и так знал, что это Сандовал.
- Хоулин, - осторожно начал бывший экс-агент, - мы запеленговали необычный сигнал. Он настроен на частоту биочипов, которые вживлены нашим гостям. Благодаря этому сигналу мы можем послать шаттл в зону перехода и…
- Прекрасно, - коротко ответил атавус. – Скажи Лайле чтоб собиралась. Я буду позже и проинструктирую ее, как себя вести.
- И еще кое-что, - Сандовал замолчал, нахмурившись, и продолжил куда как менее уверенным тоном:
- Зоор, она…
- Я в курсе, - так же коротко и сухо отвечал Хоулин.
Сандовал изумленно уставился на него:
- Как? Откуда, ее ведь просканировали буквально несколько минут назад!
Хоулин презрительно хмыкнул:
- Мне ведь не нужно напоминать тебе, что мои органы чувств развиты сильнее, чем у тебя? И опыта побольше, на пару тысячелетий. Введи ее в искусственную кому и тоже погрузи в шаттл. Нанесите ему несколько повреждений, повысьте уровень углекислого газа внутри, чтобы у нашедших не возникло никаких сомнений, что этот шаттл достаточно долго проболтался в космосе.
- То есть вы ничего не сделаете? – уточнил Сандовал, смутившись. – Ничего не предпримете?
- Все что мне нужно, Сандовал, я уже предпринял. Мне остается только ждать и надеяться на собственную удачу, - ответил Хоулин с тихим рычанием. Его горбоносый профиль с чуть выдвинутой вперед челюстью четко вырисовывался на фоне едва мерцающих панелей управления.
***
Периодически поминая ша’бру, Зоор продвигалась по коридорам корабля-носителя, чутко реагируя на каждый шорох. Пять метров не стали для нее роковыми, скорее для дрона, чье оружие теперь мирно покоилось у гибрида за поясом. В полутьме изредка вспыхивали огоньки, пол мягко пружинил под ногами, гася шаги, и чем ближе Зоор была к ангару, тем сильнее было ее беспокойство. Поэтому, заслышав впереди подозрительные шорохи, она тут же пряталсь среди изгибов тонких биостен.
В ангаре ее встретила все та же тишина. Неподалеку стоял одинокий шаттл с опущенным виртуальным стеклом и вскрытой приборной панелью, в которой копался дрон. Зоор приблизилась к шаттлу, не забывая прислушиваться к своим ощущениям. Быстрый удар, хруст – и незадачливый дрон прилег отдохнуть. Зоор выволокла из шаттла бесчувственное тело, после чего стала прилаживать на место все то, что успел вынуть дрон, судя по всему, возившийся с регулятором температуры, воздушным клапаном и собиравшийся подчистить банк памяти.
Через инфопоток шаттла она подключилась к информационной системе порталов, стараясь отыскать сведения о недавних прибытиях. Банк памяти портала должен был запечатлеть не только координаты, но и специфические возмущения поля, если такие имелись. При определенном уровне удачи и количестве времени можно было рассчитать точку перехода и попытаться вернуться назад. Ох, и почему их отправляли не на шаттле?! Все было бы гораздо проще.
Зоор ощутила легкую боль – как осторожное прикосновение будущего спазма. Нужно было торопитьтся. Некоторое время гибрид сосредоточенно ждала, но пока ее измученное физическое тело не спешило подкладывать ей свинью.
- Хоулин так и сказал, что ты попытаешься убежать, - раздался звонкий и насмешливый голос у нее прямо над ухом. – И насчет того, что ты слабая, тоже был прав – ты могла меня уже десять раз увидеть.
«Ша’бра!» - подумала Зоор, не спеша оборачиваться. Она и без того знала, что мерзкая девчонка лыбится во все двадцать восемь зубов.
- И что же еще тебе рассказал Хоулин? – полюбопытствовала гибридесса. – Что-нибудь насчет его планов относительно… нас?
- Насчет тебя никаких планов не было, - Лайла хихикнула. В этот момент Зоор резко развернула кресло, так, что его спинка врезалась прямо в девчонку, опрокидывая ее на пол. Вытащив оружие, Зоор прицелилась в гибрида, но ее остановил голос Сандовала:
- Хватит, Зоор, - экс-агент, медленно, как по подиуму, приблизился к шаттлу. – Брось оружие, подними руки и выходи.

 Отправлено: 21.04.11 19:45. Заголовок: *** Подготавливая пр..

***
Подготавливая приказ о вылете «Сарыча», Рене Палмер размышляла о том, что все мужчины, в целом, немного дети. Взять, например, Лиама – его беспокойству о пропавших не было предела, однако, когда он увидел новенький «Сарыч» в ангаре, его глаза ярко засверкали, как у мальчишки. Конечно, там было на что полюбоваться – «Сарычи», первые истребители, разработанные на Земле, рассчитанные не только на полеты в атмосфере, но и вне ее, сочетали в себе холодную угрожающую грацию земных машин и маневренность тейлонских шаттлов. Вооруженные не только ракетами, но и лазерными пушками, рассчитанные на большой перепад температур, от космического холода до венерианских дождей из кислоты. Неудивииельно, что Лиам на время забыл о всех проблемах, обошел «Сарыч» по кругу и даже провел рукой по темной обшивке.
Его присутствие в ангаре было обусловлено печальной необходимостью – все той же, по которой Рене тоже торчала тут и выдумывала наиболее правдоподобные причины курсирования «Сарыча» взад и вперед в абсолютно пустом квадрате, где даже метеоры были редкостью.
На Марс прибывал Филлип Андерсон. К приезду такого высокопоставленного чиновника мобилизовывались все силы – те, которые не уходили на переброску базы в жилой кратер.
А Лиам ожидал Андерсона, потому как начальник отдела безопасности потребовал от него отчета лично, с глазу на глаз.
Рене сильно недолюбливала Андерсона – он был сторонник жестоких, грубых методов и был неприятен ей как человек. Странную «любовь» Андерсона к Лиаму Рене приметила давно и с каждым днем доверяла СБ все меньше и меньше.
Наконец, приказ был готов и подписан, диспетчерская дала добро и всех «провожающих» попросили покинуть ангар. Подхватив Лиама под локоть, Рене вытащила его в смотровую комнату, откуда можно было наблюдать взлет «Сарыча».
- Служба безопасности сует свой нос везде и всюду. Их очень заинтересует, зачем инженерный отдел направляет в космос казенный «Сарыч», - тихо заметила Палмер. – У нас меньше двенадцати часов.
- Ну, это еще зависит от того, как долго я буду свой доклад зачитывать, - попытался отшутиться Лиам.
Рене промолчала.
Створки ангарных ворот медленно разъехались, и «Сарыч», приподнявшись над землей, медленно полетел на выход. Стекло в смотровой легонько задрожало.
- Среди наших проблем, Лиам, - наконец сказала девушка, - не только пропажа твоих подопечных. Все гораздо хуже. Мы в курсе, что наши гибриды что-то задумали. Когда СБ направит сюда своих лучших агентов, ваша лаборатория превратится в пыточную. То, что Уайетт так легко раскололся…
- Легко?! – возмутился Лиам.
- … значит лишь, что он рассказал тебе ту незначительную часть информации, которой с тобой поделились бы в любом случае. Я считаю, - Рене замялась, - что ты в опасности. Не только ты. Весь этот проект «Химера» изначально был большой ошибкой. Поэтому, Лиам, я советую тебе – улетай.
- Куда? – тупо спросил Кинкейд. – А, ты про …
- Да, я про свободный поиск. Это для тебя сейчас лучший вариант. Дело не в том, что ты тут лишний, скорее наоборот – в том, что ты слишком хорошо пришелся ко двору, - Рене мягко дотронулась до его руки. – Подавай согласие прямо сейчас, пока есть время. Когда появится Андерсон…
- Я смогу оказаться по одну сторону решетки вместе с гибридами, - тихо докончил Лиам. – Я понял. И за решетку не хочу. Но я останусь тут до самого конца.
- Смотри, как бы тебе не пришлось об этом пожалеть, - предупредила Рене. – Ладно, иди на встречу с Андерсоном, а я здесь пока закончу.
Выпроводив Лиама, Рене тяжело вздохнула и привалилась к стене. Мало было проблем… Лишь бы «Сарыч» не отозвали обратно!
Запищал глобал.
Рене, выругавшись, выдвинула тонкую панель и рявкнула:
- Да!
- Мисс Палмер, это Эдмондсон, борт 12-9. Во время патрулирования указанного квадрата к нам присоединились три истребителя Атлантического Альянса. На связь не выходят. Как нам реагировать?
- Ох, б… а… то есть все хорошо, продолжайте выполнять миссию, до дальнейших распоряжений свыше, - ответила Рене. – Эти истребители… Перешли мне их бортовые номера, и попытайтесь вызвать их еще раз. Если это боевой вылет, они обязаны отозваться.
«С другой стороны, ожидай я опасности из другого измерения или, что тоже возможно, враждебных двойников, я бы тоже наложила запрет на связь», - подумала Палмер и хмыкнула. «Как в старом фильме…»
***
- Я в вас разочаровался, мистер Кинкейд, - доверительно сообщил Андерсон, наклоняясь к Лиаму через стол и заглядывая кимере в глаза. – Я ожидал, что вы будете работать с большим рвением… поначалу так оно и было, но потом в вас словно черт вселился – не доложили о происшествии на шаттле, подвергли опасности своих соседей, привезя гибрида к себе домой… Тс-с! Я знаю, что вы делали все это из лучших побуждений. Вполне возможно, вы просто не оценили уровень опасности по незнанию – как мне доложили, вы весьма неохотно посещаете обязательные кураторские собрания. Однако недавняя ситуация хорошо подчеркивает, насколько безалаберно вы относитесь к своим обязанностям. Почему вы не были со своими подопечными во время транспортировки?
- А что, если бы мы пропали впятером, вам было бы легче? – съязвил Лиам.
- Кинкейд, вы в курсе, что происходит на базе? – сурово спросил Андерсон. - А происходит вот что – атавусы занимаются мелким вредительством. На новой базе уровень защиты тюремной секции будет выше, однако мне докладывают, - Андерсон открыл инфопоток, - что атавусы являются причиной сбоев в питании. Они, в прямом смысле, протянули свои когти к силовым кабелям. Те, у кого они остались, те и протянули. Это, фактически, попытка к бегству. А когда подобный прецендент произошел на вашем шаттле, под вашим надзором, вы об этом почему-то умолчали!
- Я даже не понял… - начал Лиам.
- Знаем мы, как вы не понимаете, - Андерсон резко взмахнул рукой, закрывая инфопоток. – Вы хороший человек, Лиам. Что с вами такое? Далась вам эта Зоор. Она лишь объект эксперимента…
- Как и я? – в лоб спросил Лиам.
Андерсон как ни в чем не бывало продолжил:
- Как и вы. Как и я, если уж на то пошло. Все это – большой эксперимент, по результатам которого мы будем судить о собственной готовности ко встрече с будущим… Возвращаясь к теме вашей подопечной, номер 53, Зоор, один из уникальных, по своим свойствам, объектов. Ваша симпатия к номеру 53 переходит все рамки. Я учел все доклады и настаиваю, что эмоциональная привязанность мешает вам работать – иного я предположить не могу, - Андерсон покачал головой. – Лиам, Лиам! Вы молодой и привлекательный человек! И среди всех женщин на базе вы выбрали самого враждебного гибрида! – мужчина вздохнул. – Дальше хуже. Мы отмечали психическую неустойчивость гибридов, но считали, что вы избежали этой несчастливой участи. Недавние события доказывают обратное – нападение на сослуживца, вынос экспериментального оборудования без соответствующего разрешения…
Филлип Андерсон пристально посмотрел в глаза Кинкейду. Этот взгляд был пуст и холоден, и ничего хорошего он не сулил.
- Моя рекомендация, в связи с этим – временное отстранение вас от работы с помещением в медицинский изолятор, срок – две недели. Вы можете навредить себе, а этого никто не хочет. Доктор Уайетт подтвердил мои прогнозы, - Андерсон кивнул охранникам, стоящим у дверей. – Вас проводят, Кинкейд. И не беспокойтесь – мы не будем подвергать вас каким-либо… экспериментам, пока вы в таком нестабильном состоянии. Вы сможете связываться со своими друзьями или продолжить работу… Хотя я бы не стал! Отдых, вот что вам нужно.
Всем своим видом дав понять, что разговор окончен, Андерсон отвернулся и занялся лежащими на столе документами.
Лиам медленно поднялся, понимая, что сделай он хоть одно резкое движение, охранники спеленают его как младенца и потащат в изолятор насильно.
- Мне хотелось бы поговорить с мисс Палмер, пока я еще не под действием седативных средств, - осторожно заметил Кинкейд.
- Пожалуйста. Глобал у вас в кармане, а поговорить вы сможете по пути, - с нажимом произнес Андерсон, а один из охранников положил руку Кинкейду на плечо.
- Идем, - посоветовал второй.
И Лиам пошел.
В коридоре он достал глобал и настроился на частоту Палмер.
- Привет, Рене. А меня посадили в психушку, - приветливым тоном сообщил Лиам, глядя в маленькое окошко глобала. На другом конце базы Рене чуть не упала со стула.
- Что?! – выпалила она.
- Не что, а кто. Филлип Андерсон заявил, что я психически нестабилен, и теперь меня ведут в изолятор, - Лиам недовольно покосился на охранников.
- Ну, то, что у тебя с головой что-то не в порядке – это я в курсе. Но изолятор – это ужасно! – Рене озадаченно подперла подбородок ладонью. – Посиди пока там смирно, я подумаю, как тебя вытащить, - с этими словами она отключилась.
- А как мне еще там сидеть? – горестно спросил Лиам у опустевшего окошка. – Бегать и орать, пока мне не введут снотворное?
Рене тем временем, старалась выяснить, на каком основании Лиама можно выпустить из изолятора. Отменить приказ директора СБ невозможно, но обходные пути имеются. Если бы Лиам заболел чем-нибудь серьезным или, например, находился при смерти, можно было бы вывести его за территорию базы.
«А лучше сразу мертвого, или, как Монте-Кристо, вместо трупа… Хотя нет, мы же кремируем тела, - подумала Рене. – Принесла же нелегкая Андерсона…»
Запиликал очередной входящий вызов. Рене нажала на кнопку и устало спросила:
- Да?
- Мисс Палмер, это борт 12-9. Мы звсекли возмущения поля в указанном секторе. Направляемся туда. Истребители следуют за нами.
- Отлично, передайте, пусть «Сарыч» будет наготове, - торопливо ответила Рене. – И удачи.
Удача им всем пригодилась бы.

 Отправлено: 21.04.11 19:46. Заголовок: 6. Освобожденные Ком..

6. Освобожденные
Комната допросов на таковую походила мало, возможно, потому что кроме допросов у службы безопасности АА были другие методы. Стул, на котором сидела Лайла, был удобным, свет – мягким и не резал глаза, а следователь был внимателен и вежлив. Глаза у следователя были красивые – почти как у Хоулина, такие же черные.
- Лайла, повтори еще раз, пожалуйста, - попросил он, закрепляя датчики на ее виске и запястье. – Куда вы попали и как смогли выбраться?
- Мы попали на корабль-носитель, почти такой же, но старый и заброшенный. Он был пуст, но в ангаре все еще стояли шаттлы. Мы предположили, что с помощью базы данных портала сможем вычислить, как нам вернуться домой. В ангаре на нас напало странное существо, которое мы не успели рассмотреть – оно убило обоих охранников и ранило Зоор. Но мы успели поднять шаттл и улететь. Зоор впала в беспамятство во время прыжка… - Лайла не боялась, что ее поймают на вранье. В отличие от людей атавус могли регулировать свое дыхание и сердцебиение сознательно – как еще и кучу других процессов. Лайла не могла похвастаться таким же совершенным владением телом – все-таки она не была атавусом, а всего лишь гибридом! – но обмануть детектор лжи большого труда не составило.
В отличие от Зоор Лайла была на хорошем счету. А Зоор никому ничего не могла рассказать, потому что валялась без чувств и без движения в медотсеке.
Лайле приходилось силой давить радость – от того, что она дома, от того, что она стала сильнее и от того, что между ней и Лиамом теперь определенно никто не встанет. Сначала девушка сердилась, что куратор к ней не заходит, а потом узнала, что он сам лежит в медотсеке с нервным срывом.
Конечно, нужно было и делами заняться. Переезд был в разгаре и, даже несмотря на присутствие агентов СБ, охрана работала спустя рукава. Лайла уже придумала, как увидеться с Хоулином и рассказать ему о своем плане.
- А как ты вывела шаттл из подпространства? – спросил следователь.
- Мне мистер Кинкейд показывал, как это делается, давно еще, - честно ответила Лайла. – Да и ориентировал нас компьютер.
- Хорошо, Лайла, спасибо, на сегодня вопросов больше не будет, - следователь улыбнулся. – Можешь идти. Не хочешь зайти в медотсек, провериться?
- Обязательно. Только в комнату забегу, - Лайла встала. – До свидания.
В медотсек она собиралась, вот только не проверяться. Лайле не терпелось показать Лиаму, насколько она «прогрессировала» со времени их последней встречи. И хотя глас разума, слабый, но упорный, взывал, что лучше сначала исполнить данное Хоулину обещание, Лайла не удержалась.
Переодевшись, девушка почти бегом бросилась в медотсек.
К Лиаму ее долго не пускали – проверили, нет ли у нее с собой каких-либо острых предметов или оружия, заставили снять пояс, но потом все же запустили, предупредив, что за ними будут наблюдать с помощью камеры.
Такие приготовления Лайла видела уже не в первый раз – с ней обращались почти также, когда она впервые попала под «опеку» правительства. Тогда ее, совсем маленькую девочку, забрали из Ордена, где укрывали детей-гибридов, и поместили в специальную больницу. Выяснив, что Лайла ни для кого угрозы не представляет, ее перевели в обычную палату.
Видимо Лиам действительно чего-то натворил, раз его сюда посадили.
В палате со светло-серыми стенами было пусто и не очень уютно, а Кинкейд сидел на полу, прикрыв глаза, одетый в больничную пижаму.
- Привет, Лиам! – тихо, радостно прошептала Лайла. – Что же ты такого сделал?
Кинкейд резко открыл глаза, удивленно воззрившись на Лайлу.
- Лайла? Ты мне не мерещишься?!
- Нет, - Лайла улыбнулась, опускаясь на колени напротив Лиама. – Мы прибыли десять часов назад. Меня допросили, Зоор… - Лайла начала разглаживать складки на юбке, искоса наблюдая за реакцией Лиама, - в медотсеке, как и ты. Переход на нее повлиял не очень, - глубоко вздохнув, девушка подвинулась к куратору и обняла его. – Мне было так страшно!
- А как мне было страшно, - Лиам обнял ее в ответ, и внутри у Лайлы все затрепетало. – Я так переживал за вас, за тебя…
- А почему ты тут? – прошептала Лайла ему на ухо.
- Защищал честь моих подопечных, а на меня кляузу написали, - так же шепотом ответил Лиам.
- Это ничего, - Лайла отстранилась. – Я тебе сейчас такое покажу… - повернувшись так, чтобы в камеру не попадали ее руки, Лайла выпустила когти. – Это случилось после перехода, сразу же. Может быть поэтому у меня с шакаравой ничего не выходило – потому что я… ну не знаю… наполовину атавус?
- Быть такого не может, - Лиам выглядел слегка удивленным – его будто чем-то по голове огрели. – Спрячь их, быстрее. Неужели… сразу после перехода?
- Ну, не сразу, чуть позже, - ответила Лайла, решив про себя, что по сути не врет – просто умалчивает, как именно когти появились. – Но это ведь хорошо?
- Лайла, - Лиам мягко взял ее за руки, и от этого прикосновения Лайле показалось, что ее кости тают, как горячий воск, а мышцы слабеют, превращаясь в желе. Если бы она могла сиять энергоматрицей, как тейлоны, то вся комната давно бы озарилась синими бликами. Но девушка могла лишь улыбнуться и взмахнуть ресницами.
- Это хорошо. По-своему, но хорошо. Ведь ты не собираешься ходить по базе и царапать людей? – Лайла отрицательно покачала головой. - Даже если бы ты была атавусом, поверь, я бы и в этом случае не перестал считать тебя своим другом. А я тебя знаю – ты замечательная и добрая девушка. С, - Лиам, улыбнувшись, посмотрел на ее руки, - угрожающим маникюром. Тебя уже обследовали?
- Сейчас пойду, - призналась Лайла. – Я сначала к тебе хотела зайти.
- И правильно. Когда обнаружат, что у тебя изменились руки, скажи, что когти еще не… не вылезали. Что ты ничего особенного не заметила, идет?
- Хорошо, - Лайла кивнула. – Это ведь те уколы?
- Наверняка, - Лиам кивнул, продолжая улыбаться, хотя ему, если честно, хотелось побиться головой об стену. Он ума не мог приложить, как такое могло произойти. С каждой минутой он отмечал, что Лайла… словно повзрослела после этого путешествия в другой мир. Она словно стала выше, внимательнее… - Лайла, еще один вопрос, глупый конечно, - Кинкейд хмыкнул. – Ты… духи сменила? Просто, - Лиам зарылся носом в волосы девушки и глубоко вдохнул, - такой запах интересный.
- Можно и так сказать, - заметила Лайла. – Я к тебе еще зайду вечером. Как ты думаешь, - она кинула на него хитрый взгляд исподлобья, - они разрешат мне прийти сюда после отбоя, как раньше? Мы, бывало, постоянно друг к другу бегали, и нас никто не сдавал.
- Если сегодня дежурит Келли, то ты можешь хоть гулянку в лаборатории закатывать… не в буквальном смысле конечно! – поправился Лиам. – Обязательно заходи. Расскажешь, что скажут врачи.
Хотя Лиам и сомневался, что с прибытием Андерсона такие вольности будут в силе. С другой стороны, посреди всей этой суеты было бы удивительно, если бы никто не нарушал правил.
***
«И сижу-то я здесь совсем один, и никто ко мне не ходит…»
Глобал у Лиама не отняли – начальник какой-никакой – но звонить ему было положительно некому. Со Стрит и Авгуром связываться по открытым каналам нежелательно, Рене была занята обходными маневрами, а большая часть товарищей по кураторскому делу находились в жилом кратере, помогая с переездом.
Лиам лежал на кровати, пялясь в потолок и подбрасывая глобал на ладони. Кинкейд изнывал от жажды действия – он уже измерил палату шагами, проверил упругость стен и пола, тягу в вентиляции… Что он только не делал.
«Если опять позвоню Рене, она меня точно не станет отсюда вытаскивать, - уныло подумал Лиам. – Может с Андерсоном поболтать, во всем сознаться и признать свою вину?»
Герметичная дверь палаты издала короткий звуковой сигнал, зашипела и отъехала в сторону, и на пороге показалась Джулианна Белман.
- О, доктор Белман! – обрадовано протянул Лиам, тут же принимая сидячее положение. – Вы по работе или в гости?
- И то, и другое, - мрачно ответила Белман.
- И можно без хлеба… - озадаченно пробормотал Лиам. Он догадывался, о чем ему сейчас расскажут.
- Лиам, - Белман присела на койку рядом с Кинкейдом и внимательно поглядела на него, - ты в курсе, что творится с твоей подопечной?
Наученный горьким опытом, Лиам сначала спросил:
- С которой?
- Которая помладше, - ответила Белман.
- Узнал, буквально пару часов назад, - Лиам кивнул.
- Ты в курсе, что ее генетический код изменен? Не настолько, чтобы сканеры перестали ее узнавать, но скачок достаточно резкий? – Белман глядела на Лиама с таким укором, будто это он был виноват. – Это атавансакая ДНК
- Нет. Как я это мог узнать, сидя тут! – Лиам покосился на камеру. Ее темный глаз неотступно следил за ним и за Белман.
- В лаборатории кратковременное ликование, Войнич уверяет всех, что раскрыл секрет и знает, каким боком человечество включается в тейлоно-джаридианскую эволюционную ветку. Все уверены, что это – следствие применения сыворотки. Мне хватило ума не переубеждать их, - тихо сказала Белман.
- Доктор Белман! – Лиам скорчил страшную рожу, изо всех сил косясь на камеру. – Вы что?
- Лиам, - сухо ответила Джулианна. – Я работала на Сопротивление, когда тебя еще и на свете не было. Ты думаешь, что я не позаботилась о том, чтобы нас не слышали?
- Очень смешно. Считайте, что вы задели мое самолюбие, - Лиам вздохнул. – Так что с Лайлой? Это может быть следствием вакцины, или перехода в параллельный мир?..
- Куда? – прищурилась Белман.
- Ой, так вам не сказали, где они пропадали? Ну, в общем, не совсем в нашем измерении.
- Нет, не может, - категорично ответила Белман. – Я работала над этой сывороткой почти пять лет. Таких изменений она вызвать не может, даже в сочетании с другими препаратами. Возможно это следствие воздействия излучения камеры регенерации… но почему так поздно? В любом случае, я бы пока оградила Лайлу от частых контактов с окружающими и положила бы ее в стационар.
- А если она почувствует подвох? – спросил Лиам.
- Тогда мы здесь все крупно попали. Такая резкая… деградация, если так можно назвать это изменение, говорит о том, что мы упустили что-то очень важное, что непременно окажется на поверхности. А если Лайла потенциально опасна, то нас тут всех на тюремный уровень загонят, с атавусами камеры делить!
- Доктор Белман, проверьте ее энергетическую сигнатуру. Если она изменена, поищите соответствия, - предложил Лиам. – Может найдем того, чья энергия ее «инициировала».
- Как это могло произойти?! – Белман покачала головой. – Камеры регенерации давно опечатаны!
- В нашем измерении – да, - мрачно ответил Лиам. – Доктор Белман, не спускайте глаз с наших подопечных. Со ВСЕХ подопечных. И, желательно, чтобы Андерсон этого не заметил.
- Не учи меня, Лиам, - Белман встала, собравшись уходить. На ее лице была написана нешуточная тревога, а морщины и тени у глаз, словно кто-то подвел карандашом. – Надеюсь, ты скоро отсюда выберешься. Для психов, знаешь ли, у нас насыщенный курс лечения.
***
После отбоя Лайла заскочила к Лиаму на пару минут. Она буквально светилась – врачам понравился ее «прогресс». Ей показалось, что Лиам как-то странно на нее посматривает, но через некоторое время «духи» Лайлы побороли его подозрения, Кинкейд расслабился и позволил себя обнять, поцеловать в щечку и, если бы не дела, возможно дело бы обернулось чем-нибудь более интересным. Но Лайла спешила.
Как же просто было быть атавусом! Иногда Лайле казалось, что она может читать мысли окружающих.
Двух долгих взглядов хватило, чтобы один из охранников на тюремном уровне обратил на нее внимание, а одного проникновенного разговора – чтобы выяснить, что он тоже ужасно ненавидит пришельцев, и готов лично линчевать любого из атавусов. Остальное было делом техники.
Лайла знала – да и, многие из обслуживающего персонала тоже, что охранники не любили своих заключенных. Специально ли их отбирали, или они сами сюда шли, но те, кто охранял тюремный уровень, жестоко пресекали любое неповиновение. И, как узнала Лайла, могли подвергать заключенных «шоковой терапии» даже за выдуманную провинность.
Красивая девушка после отбоя просит показать вам, как это – наказывать, применять силу… Охранник по имени Марк не устоял. Природные данные Лайлы и атаванские феромоны сделали свое дело – надпись на двери камеры о том, что данный заключенный должен сопровождаться не менее чем тремя охранниками, он проигнорировал.
Когда Марк выволок из полутьмы камеры бывшего атаванского короля, Лайла уставилась на него с брезгливой жалостью. В мешковатом сером комбинезоне, с коротко подстриженными волосами, щурящийся на яркий свет Хоулин выглядел жалко. Видимо он спал, когда Марк разбудил его резким тычком и потащил наружу.
- На процедуры! – с радостной злостью в голосе сообщил охранник. – Лайла, пошли, только тихо.
Безразличный взгляд Хоулина скользнул по Лайле, и на секунду его глаза вспыхнули прежним темным огнем. Но тут же Марк угостил его очередным тычком.
У самой двери в «пыточную», как ее называли иногда, лабораторию, Марк замешкался – он не мог одновременно следить за Хоулином и открывать двери. Этого хватило, чтобы Лайла одним движением выключила свет, а вторым – пронзила Марка когтями. В тусклых белесых отблесках когтей охранник осел на пол мокрой неопрятной грудой.
- Великолепно, - прошелестел в тишине голос Хоулина. – И где же ты пряталась, гибрид? И что собираешься делать?
- Сначала снять с вас наручники, а потом – отменить вашу гибридизацию, Хоулин, - Лайла усмехнулась. – Как вы сами мне и сказали, - она присела на корточки у тела охранника, обшаривая его карманы. – Времени у нас мало, а охрана у комнат с регенерационными камерами достаточно серьезная. Но, я думаю, два гибрида найдут выход.
Если у Хоулина и были вопросы, то он приберег их для другого момента. Как говорится: «дают – бери»…
Вентиляционные коллекторы на Тар’гуу были широкими и удобными, словно специально сделанными для того, чтобы по ним путешествовать – казалось, что вся тейлонская база словно изрыта ходами и норами. За все время их пути Хоулин не сказал ни слова, лишь внимательно изучал Лайлу взглядом.
Лаборатория была пуста – кроме охранников, охранявших вход, там никого не было. Никто не помешал гибридам проникнуть внутрь, предварительно отключив видеокамеры.
- Разве охрана не заметит этого? – поинтересовался Хоулин, - кивая на безжалостно вырванные из биостенки провода и энергопути. – За последнее время они стали гораздо осмотрительнее.
- Не беспокойся. Прямо при мне во время перевозки тяжелого оборудования разорвали добрую треть биостены в коридоре переходника. Сейчас тут все сбоит и вверх дном перевернуто, - успокоила его Лайла. – Даже если и заметят – мы успеем убежать.
Она говорила уверенно, но червячок сомнения все же точил ее – успеют ли? Девушка отлично помнила «добродушие» охранников в первые свои дни под опекой правительства Атлантического Национального Альянса, и ей не хотелось снова испытывать его на себе. Хоулину она сочувствовала вполне искренне.
- А теперь, - Лайла вздохнула, набирая нужную комбинацию на пульте, - нам надо залезть в камеру гибридизации, - она покосилась на Хоулина. – И вы даже не спросите, почему я это делаю, откуда я это знаю?
- Ты сама сказала, что получила инструкции от меня. Значит и делаешь это ради меня, - спокойно ответил Хоулин. – Когда у нас будет время, я расспрошу тебя поподробнее, а пока начинай. Если твой план удастся, нам нужно будет заманить сюда охрану.
Забравшись в камеру, Лайла еще раз глянула Хоулину в глаза. Они были чуть светлее, но это выражение, этот прищур… Абсолютно тот же. И в то же время другой – абсурд какой-то! Закусив губу, девушка начала процесс. Створки камеры медленно поползли навстречу друг другу, слегка вибрируя. В воздухе разлилось гудение – силовой кабель с трудом выдерживал напряжение.
«Что случится, если мы так и застрянем внутри этого гроба?» - испуганно подумала Лайла, всматриваясь в лицо Хоулина, надеясь найти там хотя бы тень сомнения, чтоб можно было прервать этот процесс, который пугал ее.
Лицо бывшего атаванского короля было словно высечено из гранита. С него словно стерли эмоции, сомнения, оставив лишь… гнев. Хоулин был словно божество, жестокий, гневный бог, низвергнутый на землю, ожидающий часа своего возвращения.
Створки схлопнулись, и маленькую тесную камеру заполнил белый горячий свет.
***
Охранники, встревоженные скачком напряжения и отключением видеокамер, взломали печать на дверях стазисной лаборатории и вошли туда, настороженно оглядываясь. Внешне ничего не изменилось – полутьма, мерное мерцание матового покрытия стазис-камер и тишина, изредка прерываемая щелчками реле предохранителей, сбрасывающих нагрузку на другие энергоцепи.
Шедший первым включил свет, осмотрелся и уже собрался доложить на пост, что все в порядке, когда на него сверху обрушилось тяжелое стремительное и гибкое тело, полосуя светящимися когтями. Второй не успел выстрелить, потому что Лайла, обезоружив его, втолкнула в камеру гибридизации.
Хоулину стоило больших сил сдержать торжествующий вой, когда его когти, как в старые добрые времена, вонзились в податливую и мягкую человеческую плоть. Насытив первый голод, он без колебаний шагнул в стазис-камеру, уединяясь там с оставшимся в живых охранником. Последний вернулся на свой пост через несколько минут, доложив, что во всем виноват сбой электросети, вероятнее всего, вызванный новыми попытками атавусов перегрузить сеть. Охранник попросил осмотреть указанные им камеры, к которым уже устремились Хоулин и Лайла, как две быстрые тени, скользящие по запутанным воздуховодам.
***
Рене Палмер широко зевнула, пользуясь минутой одиночества, и как следует потянулась, так, что заныли мышцы и захрустели кости. Покосившись на недопитую чашку с кофе, Рене брезгливо поморщилась – еще немного, и на кофе у нее точно выработается рвотный рефлекс.
Она сидела в опустевшем инженерном офисе – большая часть оборудования уже была переправлена в «жилой кратер», бури на время утихли, нюхачи из СБ отправились на поиски новых жертв – словом, образовалась небольшая передышка.
Разминая затекшие ноги, Рене прошлась по офису, стараясь вспомнить, что еще она могла забыть. Оба ее помощника уже вовсю руководили в их новом офисе – просторном, светлом, с автономным источником энергии. Персонала на Тар’гуу было даже меньше, чем во времена тейлонского владычества, да и по большей части техники, пытающиеся подлатать базу, которая словно на части разваливалась. Оставались, правда, еще и охранники, и заключенные на тюремном уровне, и детишки, и лаборатория гибридизации – все это собирались перевозить на заключительном этапе, в последнюю очередь, с соблюдением всех мер безопасности.
Свет над головой Рене мигнул, потом еще раз, а потом и вовсе погас.
- Это что еще такое! – сердито сказала Рене, вслух обращаясь сама к себе. Неужели снова ветер? Или эти идиоты из техобслуживания сделали что-нибудь не то?
Тихо ругаясь, Рене попыталась вызвать по глобалу инфоцентр. Когда ей никто не ответил, Рене забеспокоилась. Связавшись с жилым кратером и выяснив, что там все в порядке, она вызвала Лиама.
Картинка, явившаяся ей на экране, подтвердила, что Лиам тоже кукует в темноте.
- А, у тебя тоже электричество забрали? – удовлетворенно заметил Кинкейд. – А я думал, что у психов просто свет погасили.
- Не смешно, - ответила Рене. – Что-нибудь можешь услышать за дверью?
- Ничего. Это не биостенка, а нормальная человеческая дверь с замком, - Лиам вздохнул. – Могу попытаться взломать.
- Попытайся, - мрачно заметила Рене, которой внутренний голос излагал все свои сомнения в удачном окончании сией операции. – Если поймают за руку, напомни им, что ты ответственный работник и тебя смущает такой странный сбой питания.
- А ты? – спросил Лиам, про себя подумав, что его точно не поймают – охранники отчалили от его апартаментов еще полчаса назад, по срочному вызову в кратер.
- Выйду в коридор, поищу кого-нибудь. В нашем крыле, знаешь ли, кричи – не кричи, никто не услышит, - сварливо откликнулась Рене. – Свяжусь с народом…
- Осторожней там, - предупредил Кинкейд. – Неспокойно у меня на душе. Наши атаванские друзья вполне могли что-то задумать.
- Надеюсь, интуиция тебя подводит, - ответила Палмер, которую посещали точно такие же мысли. – Удачи.
Подсвечивая себе фонариком, Рене отправилась к посту охраны, на ходу описывая сложившуюся ситуацию своему заместителю в жилом кратере. Тот пообещал прояснить в чем дело и тоже отключился, оставив Палмер одну в темноте.
Рене раньше никогда не подозревала, какой же страшной может быть тейлонская база в темноте. Она словно менялась на глазах, коридоры стали незнакомыми и путанными. В человеческой части горели раздражающий красные аварийные фонари, тейлонская же часть была погружена в густой мрак, изредка разбавляемый цепочками амарантовых огоньков на живых стенах. Эти огоньки, чуть мерцающие, гаснущие, создавали иллюзию, что там впереди что-то движется, и Рене замирала на месте, прислушиваясь и сжимая личное оружие.
«Лишь бы не пристрелить кого-нибудь своего с перепугу. Хороша же я тогда буду», - думала она, медленно продвигаясь вперед и тут же ругая себя за медлительность.
Пост охраны пустовал, тоже погруженный во мрак. Пульт и мониторы не работали. Попытавшись вызвать кого-нибудь из охранников, Рене наткнулась на зуммер занятой линии.
«Отлично, еще одна неприятность в мою безразмерную копилку мерзких подарков судьбы», - подумала Палмер, крепче сжимая оружие. Так как охранников не было, следовало уносить отсюда ноги. Лучше всего – к Лиаму, вдвоем всяко проще решить такую глобальную проблему. Только Лиам находился на другом конце базы…
Вызвав друга еще раз, Рене наткнулась на изображение его раздраженного и перекошенного лица и части стены, подсвеченной глобалом.
- Ну что еще там? – пропыхтел он. – Я тут пытаюсь побег совершить.
- Я иду к тебе, - коротко сказала Рене. – Охрана не отвечает.
- Тогда торопись, - ответил Лиам и отключился.
Проклятый полукимера как в воду глядел!
Рене не успела сделать и пары шагов, когда почувствовала, что в коридоре, кроме нее, находится кто-то еще, кто-то позади. Рене быстро прижалась к стене, освещая вокруг себя пространство – никого. Потолок – чист, справа, слева – пусто. Ощущение чужого присутствия стало еще сильнее. Собравшись с силами, Рене сделала шаг вперед, еле оторвавшись от спасительной стены. И тут же пол ушел у нее из-под ног со страшным скрежетом.
Коротко вскрикнув и неловко взмахнув руками, Рене провалилась вниз, неудачно приземлившись на болезненно хрустнувшую ногу. Пистолет вылетел из руки, фонарик откатился прочь, но в его скудном свете Рене сумела рассмотреть, где она оказалась.
Это был коллектор, хозяйственный коридор, по которому в былые времена сновали техники-дроны и изредка заглядывали тейлоны-инженеры. Коридор был низкий, узкий, опутанный кабелями, проводами, трубами, спутанными сетками нейроволокон биостенок, в нем ощущалась легкое движение воздуха, а где-то рядом гудел вентилятор.
Рене попыталась согнуть поврежденную ногу и тихо зашипела от боли, со свистом втягивая воздух меж зубов. О пробежках можно было забыть на некоторое время, нога была удачно подвернута, и, похоже, были потянуты связки.
- Что, блин, за хрень?! – тихо, но в сердцах выдавила девушка, пытаясь дотянуться до фонарика.
- Тс-с-с… - раздалось из темноты, а тяжелая, грубая мужская ладонь накрыла руку девушки. – Тише. Погасите фонарик, мисс Палмер. Вы и так себя выдали.
- Андерсон? – удивленно прошептала Рене. – Какого хрена вы тут делаете?
- Атавус, - коротко ответил Андерсон, выключая фонарь. В темноте он осторожно поднял Рене на ноги и недовольно поцокал языком, выяснив, что замдиректора «Дорс Интернейшнл» подвернула ногу. – Простите меня за такое грубое вмешательство, мисс Палмер, но это был единственный способ быстро выдернуть вас из коридора. Атавусы вырвались из тюрьмы. Я полагаю, что некоторые из них бродят и по коллектору, но пока мы тут в безопасности, а вот в коридорах – нет.
- Нужно доложить на базу! – взвилась Рене. – И уходить отсюда!
- Невозможно, - ответил Андерсон. – Снова электромагнитная буря. Порталы небезопасны. Я доложил о ситуации, и теперь нужно уходить вглубь базы.
- Зачем? – не поняла Рене.
- Скорее всего Альянс примет решение бомбить Тар’гуу как нежелательный и опасный объект. Никто не захочет бросать людей в логово монстров, а те, кого еще можно спасти, скорее всего стали добычей, - ответил Андерсон. – Поэтому единственное разумное решение – уйти вниз, дождаться спасателей, которые будут обследовать место бомбежки.
- А как же Лиам, дети… - начала Рене.
- Мисс Палмер, гибриды не считаются за человеческие единицы, - коротко пояснил Андерсон. – Я готов предложить вам свою помощь, но если вы собираетесь спасать всю свою гибридизированную шайку – извините, я лучше дойду один.
- Могу я хотя бы предупредить Лиама? – с вызовом спросила Рене.
- Да, только давайте отойдем отсюда, - Андерсон подставил ей свое плечо. – Слишком нашумели мы тут.
- Как вы видите в такой темноте? – удивилась Рене.
- Инфравизор. Вы меня едва не ослепили своим фонарем, - Андерсон некоторое время молчал, пока они на трех ногах хромали прочь, куда-то в сторону окраинных модулей базы. – Жаль мистера Кинкейда, - неожиданно сказал начальник СБ. – Он неплохой человек и работник. И как объект эксперимента весьма интересен. Мы очень многое потеряем во время бомбежки.
«Это еще посмотрим, кого терять придется», - подумала Рене, вызывая Лиама. Экран она отключила, настроив лишь голосовую связь.
- Кинкейд! – тихо сказала она. – Сваливай. Атавусы вырвались на волю, базу будут бомбить. Уходи в … - она посмотрела на Андерсона, точнее повернулась в его сторону по привычке. – Куда мы идем?
- В старые катакомбы под Тар’гуу, - ответил Андерсон. – Естественные пустоты. Они пережили много, и бомбежку точно переживут.
- Лиам, уходи подвалами, - Рене закусила губу, надеясь, что Кинкейд поймет, о чем она. Он совершенно не интересовался историей базы, да и ареографией тоже. Мысль о пустотах под базой могла стать для него новостью. Как, впрочем, и для самой Рене.
- А теперь, мисс Палмер, тише. Мы и так тут как на ладони, - недовольно добавил Андерсон.
Рене послушалась и захромала молча.
Тишину в коридоре нарушало лишь их тяжелое дыхание и мерное гудение кабелей.
Темнота представляла собой такой простор для размышлений, что Рене почти полностью погрузилась в свои мысли о судьбе гибридов и атавусов. Если бы в ее силах было предупредить детишек…
- Стоп, - Андерсон резко остановился. – Там кто-то есть. Стойте тут, Палмер, я сейчас, - он пошарил в карманах. – Вот ваш фонарик. Надеюсь, вы не ослепите меня им снова.
Начальник службы безопасности прислонил Палмер к стене и исчез в темноте. Рене затаила дыхание. Это было невыносимо – темнота и навязчивое гудение просто сводили с ума. Стук сердца отдавался в ушах, плечи покрылись мурашками… и снова это ощущение чужого присутствия.
- Андерсон, - тихо позвала Рене.
Ответа не было. Лишь гудение тока.
- Андерсон!
Опять тихо. Прислушавшись, Рене показалось, что она слышала какой-то шум справа. Закусив губу до крови, Рене включила фонарик, осветив пустынный перекресток двух коридоров. Никого там не было. Отступив от стены, но придерживаясь за нее рукой, Рене попыталась разглядеть, что находится там дальше, но коридор был пуст. Андерсон словно испарился.
- Мудак, - одними губами произнесла Рене. От собственной беспомощности ей хотелось плакать – стоя на одной ноге, как цапля, с фонариком в одной руке и пистолетов в другой, она самой себе казалась бесполезной, как старый носок.
На секунду закрыв глаза, Рене прислушалась к себе.
Да. Тут кто-то есть.
- Какая невероятно приятная встреча, Рене Палмер.
Рене вздрогнула и, потеряв равновесие, стала падать назад – и уперлась спиной во что-то. В кого-то.
В горле пересохло. Каждая мышца в теле была напряжена как струна, от этого знакомого ощущения, знакомого голоса и запаха, болезненно-приятного.
Ударить. Выстрелить. Ползти прочь. Три простых действия, но тело перестало ее слушаться. Рене сглотнула, стараясь перевести дух, стряхнуть с себя это оцепенение.
- Я по тебе скучал, - мягко заметил Хоулин, забирая из ее ослабевшей руки фонарь и выключая его.

 Отправлено: 21.04.11 19:50. Заголовок: *** В темноте лабора..

***
В темноте лаборатории превратились в нескончаемую полосу препятствий, словно кто-то намеренно раскидал под ногами куски проводов, пенопласт, коробки, стулья… Освещая глобалом маленький клочок окружающего пространства, Лиам медленно пробирался в темноте среди ставших незнакомыми комнат. Сообщение Рене пришло, когда он без особых успехов пытался оживить кодовый замок, открывающий двери в рекреацию лазарета.
Поначалу это сообщение привело Лиама в некоторое недоумение.
«Какие нафиг подвалы? – подумал он. – Черт, ведь мне отсюда-то выбраться сложно! Интересно, сколько у меня времени до бомбежки?»
Подвалы, подвалы… может коллекторы? Лиам с сомнением посмотрел на пол под ногами – он находился в самом невыгодном, с этой точки зрения, но в самом защищенном крыле базы. Чтобы добраться до коллектора, нужно было каким-то образом вскрыть двадцать сантиметров живого пола, плюс стальная решетка.
Проще открыть чертов замок!
Когда Лиам наконец выбрался в коридор, план созрел у него в голове. С атавусами ему сталкиваться, конечно, не хотелось, но бросать всех тех, кто оставался на базе он тоже не собирался. Что нужно? Правильно – оружие, фонарик и дружная компания.
Рене не отвечала на запросы – либо связь внизу плохая, либо что-то случилось. Ох, лучше бы это была связь!
Полностью положившись на свое кимерийское чутье, Лиам пошел вперед, стараясь ступать как можно тише, сдерживая дыхание и недовольно морщась, когда похрустывали собственные косточки. Несколько раз ему на пути попадались мертвые тела техников и охранников, иногда – врачей, занятых на тюремном уровне. Глядя на безжизненные изломанные фигуры мысли Лиама неизменно возвращались к тому, с каким наслаждением, должно быть атавусы убивали своих мучителей, продолжая раскачивать невидимые весы, в которых победа доставалась то им, то людям.
Люди… что же кроется за этим словом? Может ли Лиам считать себя человеком, сочувствуя и тем, и другим? Рене как-то заметила, что сочувствие для солдата – непозволительная роскошь, а война двух видов – бесконечна, и закончится лишь с уничтожением одного из них.
Но не для того ли был дарован разум, чтобы предотвращать войны, а не начинать их? Ведь уживались же мирно люди, атавусы и тейлоно-джаридианцы на корабле-носителе! А значит беспощадное истребление – это не выход.
Погруженный в свои мысли, Лиам не сразу заметил знакомое тело, лежащее на полу. А когда заметил, тут же понял, что тело – вовсе не тело. Подойдя поближе, Кинкейд потыкал его в бок носком ботинка и издевательски заметил:
- Плохо притворяешься, Уайетт. Даже мне ясно, что ты жив.
В ответ на его слова Уайетт взметнул руку, с зажатым в ней пистолетом – дуло смотрело прямо Кинкейду в лицо.
- Актерских данных мне никогда недоставало, - признался он, поднимаясь на ноги, - но с чего ты взял, что я лежу здесь, стараясь обдурить наших когтистых друзей? Давай-ка прогуляемся…
- Если ты поджидал меня, то выбрал чертовски сложный способ, - заметил Лиам, поднимая руки.
- Не совсем тебя, но ты не худший вариант, - ответил Уайетт, качнув дулом пистолета. – Пойдешь впереди! Нужно быстро добраться до площадки с шаттлами. И активируй шакараву!
- Зачем? – удивился Лиам.
- Чтобы вместо фонарика светить! – ехидно отозвался Уайетт. – Разумеется против атавусов. Для них она – хуже тейлонской энергии, можешь мне поверить. А теперь – живо!
Лиам послушался, потому как особого выбора у него не было.
***
- Хоулин! – голос Рене был не громче шепота. Переведя дыхание, она повторила в полный голос:
- Хоулин.
- А ты ожидала увидеть здесь кого-то другого? – в словах атавуса явно слышался сарказм. – Ах, да, твой товарищ… Он во-он там за углом. Не подает признаков жизни, кажется.
- Что ты собираешься делать? – спросила Рене, чувствуя биение пульса в ушах.
- Вначале мой план был достаточно прост, - атавус зарылся лицом в волосы Палмер и глубоко вдохнул. – Но известие о бомбежке значительно усложнило его исполнение. Не хотелось бы лезть в катакомбы, там так… холодно, - с этими словами он до боли стиснул плечи Рене.
Закусив губу, Рене посчитала про себя до трех и снова спросила:
- Что за катакомбы?
- Когда мы нашли эту солнечную систему, на четвертой планете были все признаки того, что когда-то тут существовала цивилизация, - легко отозвался Хоулин. – Весь… как вы его зовете? Весь Марс был испрещен каналами, катакомбами, целыми подземными дворцами, полуразрушенными и покинутыми. Время практически стерло их с лица планеты тогда, а сейчас от них вообще ничего не осталось.
- Так что же ты собираешься делать? – повторила Рене.
- Я думал о том, чтобы убить тебя, - ответил Хоулин. – Ты слишком сильно отвлекаешь меня, непростительно сильно.
Рене замерла.
- Но я передумал, - продолжил атавус. – Опыт с той девчонкой показал, что даже тейлонская энергия может быть преобразована в атаванскую, надо всего лишь приложить некоторые усилия. Так что в этот раз тебя не спасет дружеская связь с Дааном, - Хоулин сгреб девушку за плечи, выхватил ее пистолет и отшвырнул его прочь. – Идем, у нас много дел. Нужно успеть сбежать отсюда.
С этими словами он потащил ее куда-то во тьму, легко и быстро, словно Палмер была пушинкой.

7. Призраки Марса
Подталкиваемый Уайеттом, Лиам осторожно ступал вперед. Доктор использовал его как живой щит на случай нападения атавус, и ходячий фонарик заодно. Прятаться Уайетт не собирался, его не страшили марсианские ветры, а освобожденные атавусы пугали до дрожи – пистолет ходуном ходил в его руках, когда впереди слышались подозрительные шорохи.
- Может не стоит, Реджинальд? – осторожно заметил Лиам, подсвечивая фонарем открытый люк в полу и перешагивая через него. – Шаттл не выдержит перелета от базы к кратеру, а перемещение через подпространство чревато большими проблемами…
- Заткнись и шагай! – оборвал его Уайетт. – Шаттл сейчас – лучший вариант, а если тебе не нравится, так и быть, оставайся.
- Тебе не жаль всех, тех, кто остался заперт? – снова спросил Лиам. – Или ты не испытываешь никаких чувств к объектам эксперимента? Там же дети! И все они станут пищей для атавусов!
- Не станут, - отмахнулся от него Уайетт. – Тейлонская энергия ими не усваивается, так что скорее всего их быстро и безболезненно умертвят.
- Умертвят, - фыркнул Лиам. – Слово-то какое! Может ты боишься сказать вслух «убьют», чтобы лишний раз совесть не тревожить?
- Кинкейд, - угрожающе начал Уайетт. – Заткнись, пока к нам еще кто-нибудь не присоединился, и иди вперед!
- Я иду, - Лиам послушно умолк. Они шли через административную часть базы, темнота здесь была не такой непроницаемой – тейлонские биостены тускло фосфорецировали – и можно было рассмотреть валяющиеся тут и там бумаги, рассыпанные по полу, забытые впопыхах папки.
«Где-то тут была Рене, - подумал Лиам. – Если она еще не внизу».
Внезапно словно легкий порыв ветра промчался по коридору, расшевелив бумаги и раздув халат Уайетта.
- Что это? – доктор остановился. – Кинкейд ты видишь что-нибудь? Это атавусы?
- Никого не видно, - Лиам огляделся, помню о привычке атавусов подбираться к жертве по потолку и стенам. По коридору снова прошелся порыв ветра, закружив белые листы по полу. – Может разгерметизация?
- Тогда дуло бы в одном направлении и постоянно, - Уайетт нервно оглядывался. – Давай быстрее, до ангара осталось всего ничего.
Ветер в коридоре усиливался – словно невидимый вихрь гулял по нему, кружащиеся клочки бумаги затрудняли и без того плохую видимость, мельтеша в луче фонаря. Кожа у Кинкейда покрылась мурашками, а шакарава засияла ярче.
- Что это? – повторил Уайетт.
Ветер резко стих и тут же словно яркая вспышка полыхнула в коридоре – что-то промчалось мимо с невероятной скоростью, опрокинув Лиама и Уайетта на пол.
- Да у нас тут привидения, Уайетт! – крикнул Лиам, откатываясь подальше от Уайетта. – Против них оружие бессильно.
- Какого… - Уайетт нервно оглядывался. – Кинкейд, это твои штуки кимерийские?
- Ты с ума сошел? Ты сам обо мне больше знаешь, чем я! – Лиам рассмеялся. – Вот и скажи мне, это они – мои кимерийские штуки?
- Плевать! – Уайетт поднялся на негнущихся ногах. – Надо быстрее добраться до ангара.
Снова раздался шорох бумаги, но уже не из-за непонятного ветра – за спиной Уайетта выросла тень, занося над ним светящиеся когти. Лиам без особого удовольствия вынужден был наблюдать, как атавус выпивает из корчащегося врача жизнь. Когда атавус, насытившись, направился было к Кинкейду, его встретил хороший удар шакаравы.
- И откуда же ты за мною пришел, - пробормотал Лиам, косо поглядывая на бесчувственного атавуса.
Легкие порывы ветра за его спиной шевелили бумаги.
***
Атавусы собрались в лабораторном крыле, рядом с стазисной лабораторией, согнав в палаты всех пойманных ими людей. Кто-то служил пищей, кого-то было решено гибридизировать. Оставаться на Марсе атавусы не собирались – в их планы входило похитить мирно дрейфующий на околоземной орбите «Атаван», а точнее это входило в планы Хоулина.
Лимит времени стремительно сокращался – радары базы засекли группу летательных аппаратов, направляющихся к жилому кратеру. Сомнений не было, это истребители Альянса, направленные на зачистку территории.
- Раз ты хотел гибридизировать ее, почему бы не поспешить? – осторожно спросила Лайла у Хоулина, сквозь маленькое окошко глядя на плененную Палмер, растирающую свою больную ногу. – Нужно уходить и как можно быстрее.
- Нужно, - согласился Хоулин, методично сшибая с полок реторты с неведомыми жидкостями. В лаборатории царил звон, а под ногами хрустели стекла. – Попробуй объяснить это им, - он хмыкнул. – Общение с людьми не пошло моему народу на пользу – они узнали о слове «демократия».
Свет в лаборатории мигнул и оба – и гибрид, и атавус – покосились на камеру регенерации, натужно гудящую. Она потребляла все те жалкие ресурсы энергии, которые оставались на базе после того, как там повеселилась атаванская свора.
- Да уж, - Лайла поежилась. – Раз вы не хотите уходить вниз, нужно телепортироваться отсюда.
- Куда? – Хоулин с силой обрушил целый шкаф, загремевший битым стеклом и никелированным железом. – Если порталы не развеют наши частицы по подпространству, то в любой точке перехода нас уже будет ждать отряд вооруженных бойцов Альянса.
- Туда, - тихо заметила девушка, - куда попали мы с Зоор. На время. Чтобы потом вернуться и отомстить.
- Кому мстить? Людям? Изменникам? Нас вдвое меньше, чем было раньше, и пока мы не восстановим прежнюю силу, идти в бой бесполезно, - Хоулин обрушил очередной шкаф.
- Вот я и говорю – переждать бурю в другом измерении! Пока бушует магнитный шторм, мы можем туда проникнуть, - затараторила Лайла. – Координаты остались в памяти шаттла, в компьютере… Нужно просто собраться всем вместе и уходить.
- Кому нужно? – прищурился Хоулин. – Всем нам или только тебе?
- Всем нам, - Лайла закусила губу. – И еще… остальных гибридов мы не бросим.
- Мы. Не бросим, - повторил атавус и расхохотался. – Рассмешила… А я-то думал, что если меня и загонят в гроб, то какой-нибудь молодчик вроде этого твоего Кинкейда… Кстати, его привели?
- Нет, - тихо ответила девушка.
- Мне твои друзья-гибриды глубоко безразличны. Они мясо! Причем мясо отравленное, - отрезал Хоулин.
- Ты же знаешь теперь, как избежать отравления тейлонской энергией во время гибридизации! Пожалуйста! – взмолилась Лайла. – Тут никто не хочет погибать! Альянс отрезал все пути к отступлению, кроме одного! Спроси своих людей! Спроси кого угодно!! – она махнула рукой в сторону камеры. – Если вы боитесь холода катакомб, единственный выход – параллельное измерение.
- Я подумаю, - сухо ответил Хоулин. – Как там наш новый друг?
Лайла подошла к камере, вглядевшись в полупрозрачные светящиеся стенки. Два темных силуэта внутри стояли словно обнявшись.
- Вроде хорошо, - девушка взглянула на часы. – Хоулин…
Ответом ей послужил такой мрачный и недобрый взгляд, что Лайла почла за лучшее помолчать.
Хоулин обрушил очередной шкаф, наблюдая, как смешиваются разноцветные жидкости, и стекло превращается в крошку. Затем взглянул на запертую дверь, за которой Рене ждала своей участи. Затем на камеру регенерации, где процесс обращения был уже почти завершен – медленно, одна за одной гасли энерголинии, стенки теряли прозрачность. Одновременно с этим свет в лаборатории становился все более тусклым. Наконец створки распахнулись, из камеры вышла атаванка, кивнула своему правителю и помогла выбраться наружу новому гибриду.
Выражение лица у Филлипа Андерсона было очень удивленное. Он разглядывал свои руки, свое тело так, словно не чаял увидеть их снова, тем более в новой ипостаси.
- Процесс завершен успешно, - отчиталась атаванка, - но энергии на большее не хватит. Это последний гибрид.
Андерсон выпрямился, дерзко глядя Хоулину прямо в глаза.
- Я полагаю, - сказал он, - что теперь не имеет смысла прятаться в катакомбах. И я хотел бы поддержать предложение этой леди, - он кивнул на Лайлу. – Альянс никогда не сунется в параллельное измерение, они попытаются закрыть все проходы туда, но, с теми координатами, которые у нас имеются, создание новой червоточины потребует лишь определенного количества ресурсов.
- А у тебя хороший слух, Андерсон, - мрачно заметил Хоулин. – С чего ж ты взял, что я к тебе прислушаюсь?
Атаванка покосилась на бывшего начальника службы безопасности.
- Потому что ты не захочешь смерти своего народа, - ответил Андерсон, - тем более не захочешь умирать сам. А кто тут кроме меня знает коды доступа к компьютерам базы?
- База умирает, - заметил Хоулин.
- Тем более, - настойчиво заметил Андерсон. – Я прошу вас – дайте нам шанс на спасение. Нам ВСЕМ.
Атаванка молчала, но чувствовалось, что она с ним согласна.
- Валяй, набирай свои координаты. Восстанови подачу энергии настолько, насколько нужно, чтобы порталы смогли отправить нас подальше отсюда, - Хоулин отдавал приказы неохотно, прекрасно понимая, что его к этому вынудили. Понимая, что авторитета это ему не добавит. А учитывая такой большой процент гибридов среди его племени, и своеволие этого Андерсона, можно сказать, что следующий претендент, который решит бросить вызов нынешнему королю, уже наметился.
Срочно нужно менять равновесие сил, срочно.
Андерсон кивнул и, подхватив под локоть свою новую подружку, исчез в дверях.
- А что творится с базой? – спросила Лайла.
- Мы слишком часто баловались, пробуя когтями ее энергопути. Она же тоже живая… отчасти. И теперь она… агонизирует, наверное, - Хоулин пожал плечами. – Откуда мне знать, спроси у Андерсона, он лучше разбирается в этой тейлонской чертовщине.
- Я могу идти? – спросила Лайла. – У меня осталось одно незаконченное дело.
- Иди, - Хоулин не спускал с нее глаз, пока она шла к двери, сгорбившись под его взглядом. – У меня тоже одно дело есть.
***

 Отправлено: 21.04.11 19:51. Заголовок: Так как база опустел..

Так как база опустела, то и охрану атавусы не выставили – кого им тут бояться.
Пока Лиам продвигался к лабораториям, он успел на многое насмотреться: помимо ветра, внутри базы завелись небольшие шаровые молнии – они потрескивая пролетали мимо, угрожающе стреляя разрядами возле металлических поверхностей. Одна такая молния даже опалила Лиаму брови, когда он замешкался, уклоняясь.
Подобравшись вплотную к тому месту, где собрались пришельцы, Лиам затих и прислушался. Они разговаривали на своем языке, но гибриды общались по-английски, и из этого разговора Кинкейд уяснил две вещи. Первая – атавусы собирались покинуть это измерение и перекочевать в параллельную реальность. Вторая – Хоулин уже не тот, и земляне, в том числе гибриды, могут крутить им как пожелают.
Среди гибридов Лиам заметил Андерсона – тот привычно распоряжался своими «товарищами по несчастью», не боясь приказывать даже атавусам – они подключали дополнительные энергетические линии, чтобы обеспечить энергией порталы. Видимо его тоже приняли в маленькую гибридизированную семейку.
«Скатертью дорога», - подумал Лиам, тихо проскальзывая мимо компании оживленно жестикулирующих молодых гибридов, которые решали, что и как именно подключается.
Может быть им и скатертью, но на своем пути Лиам пока видел сплошные препятствия. Как добраться до его бывших подопечных, как их освободить, и, самое главное, где Рене, и как скоро к базе прилетят бомбардировщики?
«Но не могу же я просто так выйти к ним и сказать – «привет, ребята!», – подумал Лиам. – Меня тут же на ленточки порежут…»
- Лиам? – позвал его знакомый голос. – Я глазам своим не верю!
Резко обернувшись, Лиам столкнулся с Лайлой, глядящей на него широко открытыми радостными глазами.
- Лиам! – лайла бросилась ему на шею. – Я так рада, что ты жив!
- Лайла!.. – опешил Кинкейд. – Ты как? Они тебе ничего не сделали?
- Конечно нет! – девушка рассмеялась. – К нам они относятся получше, чем к охранникам. Лиам, мы почти свои тут!
- Ну-ну, - с сомнением произнес Кинкейд. – А охранников, значит, тебе не жаль?
- Им же было не жаль атавусов, - жестко ответила Лайла. Лиам поежился, припомнив слова Белман.
- А доктор Белман, доктор Войнич? Они тоже… - Лиам кивнул в сторону регенерационной лаборатории.
- Нет, они первым рейсом отправились в жилой кратер вместе с оборудованием… И тут как раз атавусы вырвались на волю, - объяснила Лайла. – Лиам, я так о тебе беспокоилась!
- А Рене? Она…
- Жива! Сидит в камере! Хоулин ходит вокруг нее кругами и думает, что делать – на гибридизацию времени уже не осталось!
- Хоть что-то радует, - Лиам глубоко вздохнул и внимательно поглядел на Лайлу. – Ты точно в порядке?
- В полном, - ответила девушка, улыбаясь. – И ты тоже будешь! Когда мы смоемся отсюда!
- Куда это? – нахмурился Лиам. – И, погоди… «Мы»?! Ты с ними собралась?
- В параллельное измерение! – Лайла взяла его за руку, стараясь заглянуть в глаза. Лиам снова почувствовал дурманящий запах атаванских феромонов, похожий на аромат нероли. Ему стоило больших трудов держаться спокойно и сохранять порядок в мыслях.
- Лиам! Идем с нами! Мы же гибриды! Нам нет места на Земле – а там мы сможем построить новую, лучшую жизнь… - Лайла посмотрела ему за спину. – Мистер Андерсон! Мистер Андерсон, Лиам тоже с нами!
Обернувшись, Лиам встретился глазами с Андерсоном.
- А, мистер Кинкейд, - Андерсон дружелюбно улыбнулся. Да, именно дружелюбно и по-своему добро. Холод из его глаз никуда не исчез, но это уже был не тот равнодушный холод, нет. Андерсон словно… освободился от чего-то. И как ни трудно было в этом признаться, он был первым, на памяти Кинкейда, кому гибридизация пошла на пользу.
- Идемте. Поможете с ремонтом, молодежь мало что смыслит в живых системах, - бывший шеф СБ поманил его за собой.
- Иди, а у меня – ма-а-аленькое дело, - Лайла подмигнула. – Буду через пять минут, и все-все тебе расскажу! Вот увидишь, наш план – самое замечательное, что придумывали в этой Солнечной системе за последние двадцать лет!
Отпустив руку Лиама она легко, словно подгоняемая невидимым ветром, помчалась в сторону медблока.
Посмотрев ей вслед, Лиам покачал головой и, крепясь, снова поворотился к Андерсону.
- Идемте, мистер Кинкейд, - повторил Филлип. – Нужно торопиться – у нас меньше часа.
Лиам кивнул и последовал за ним. Его ждала тяжелая и, для него лично, бесполезная работа...
- Возможно вы мне не поверите, но я рад, мистер Кинкейд, что вы здесь, с нами, - признался Андерсон, когда Лиам под его руководством и с его помощью перетягивал еще живые энерголинии к порталу, обрубая при этом ненужные связи и узлы, потребляющие ценную энергию.
- Не поверю, - ответил Лиам.
- Не верьте, - легко согласился Андерсон.
- А вы не боитесь уходить… в неизвестность? – спросил Кинкейд. – Причем не просто уходить, а вести за собой людей, детей…
- В данный момент неизвестность предпочтительнее смерти, - ответил Андерсон.
- Но ведь вы начальник службы безопасности. Вы можете отменить бомбардировку? – спросил Кинкейд.
- Не могу. По умолчанию, все, кто находятся на базе, теперь заражены. Если бы мне и мисс Палмер повезло выбраться, нас бы с неделю продержали в карантине, проверяя, те ли мы, кто мы есть, - Андерсон пожал плечами.
- Ну-ну, - Лиам поджал губы. Помолчав немного, он добавил:
- То есть, вы хотите забрать всех?
- Попытаемся, - ответил Андерсон.
- А где, - Лиам почувствовал, что у него в горле образовался странный ком. Сглотнув, он повторил:
- А где Зоор?
- В лазарете, - ответил Андерсон, подходя к панели управления и открывая банк памяти шаттлов базы. – Не думаю, что ей показаны перемещения в подпространстве, но другого выхода у нее нет, если она соберется рожать, а не помирать от холода, радиации и кислородного голодания.
На секунду Лиаму показалось, что он ослышался, а речь идет о какой-то другой Зоор – ну, мало ли, чем черт не шутит…
- Что? – спросил он.
- Что «что»? – переспросил Андерсон, косо поглядывая на своего невольного помощника.
- Зоор… собирается рожать? – повторил Лиам, чувствуя, что глаза у него буквально лезут на лоб. – Кого?.. То есть, понятно кого. От кого?
- Как от кого? От вас, больше-то пока и не от кого… А вы разве не знали? – удивился Андерсон. – А, ну да, вы же были под стражей. Зоор успешно переведена на следующую ступень эксперимента по евгенике.
- Но… - выдавил Лиам. – Мы же… - а в голове у него крутилась навязчивая фраза, случайно где-то подхваченная, что и «одного раза бывает достаточно».
- Лиам, - Андерсон посмотрел на него с тем же выражением, с каким смотрят на маленьких детей. – Неужели вы думаете, что мы доверили бы такой сложный процесс воле случая? Конечно нет! Вместе с «сывороткой жизни» всем участникам и участницам евгенического проекта вводили лекарства, повышающие фертильность – тем, кто уже достиг нужного возраста. Просто так удачно совпала ваша экскурсия к вам домой и… В итоге, некоторых участниц все равно бы оплодотворили в лабораторных условиях. Повторюсь – все просто очень удачно совпало.
- Очень удачно, ничего не скажешь, - выдавил Лиам, безуспешно пытаясь привнести в свой голос нотки сарказма.
Мысли не желали укладываться у него в голове. Ребенок… Иисус Вседержитель, ребенок!! Его ребенок! Мальчик… или девочка, что в данный момент неважно. С ума сойти!..
Лиам потер виски, стараясь успокоиться. Ну, с кем не бывает, детей не в капусте находят…
Ребенок!
- Ну-ну, Кинкейд, - Андерсон усмехнулся. – Через это почти все проходят. Успокойтесь, делайте свое дело, и ваш ребенок получит шанс на жизнь.
«Хорошенький же шанс! – подумал Лиам. – У черта на рогах, где, возможно, и кислорода-то нет! Нет уж!»
Кинкейд принял решение. Один не самый лучший отец позволил своему ребенку войти в пугающий, чужой мир практически в одиночестве, вынудил его познавать этот мир самостоятельно… Такого Лиам своим детям не пожелал бы. Тем более он не пожелал бы им появиться на свет в окружении кучки атавусов и атаванских гибридов!
«Мой сын, - для себя Лиам почему-то решил, что это будет именно сын, хотя полной уверенности у него не было. – Родится и вырастет не черте где… а здесь, в этом измерении, среди нормальных людей и не очень людей! Никто не помрет, никто не погибнет…»
Все это было очень хорошо, но нужно было избавляться от опеки Андерсона, попытаться вытащить Рене из камеры и «своих» гибридов из лап их атаванских товарищей.
Лиам заметил вслух:
- Вас не мучает стыд за сделанное? Вы ставили опыты на живых людях…
- Гибридах! «Человек» и «гибрид» - далеко не равнозначные понятия, став гибридом, я лишь уверился в этом. Вы злитесь на меня, за то, что подверглись эксперименту, заметьте, практически безопасному. И я уже говорил вам – откуда знать, возможно то, что происходит сейчас – тоже эксперимент! – Андерсон выжидающе глянул Кинкейду в глаза.
- Не понял, - Лиам нахмурился. – Какой к черту… да тут всю базу разнесли! Кто экспериментатор?
- Понятия не имею. Я привожу лишь имеющиеся у меня факты. Факт – атавусы-гибриды намеренно портили биостены и энергетические линии. Им запрещали, их контролировали, но недостаточно – по злому умыслу или вследствие небрежности? Факт второй – об этом мне сообщили лишь после инцидента с переходом в другое измерение. Не случись этого – атавусы могли вырваться на свободу иным путем, а я даже об этом не знал или узнал бы в последний момент.
- Но базу разбомбят? Над головешками они что ли эксперименты будут ставить?
- Поведенческий эксперимент, Кинкейд! Вся информация о вас, о проведенных исследованиях хранилась в компьютерах, а их уже увезли, увезли главные исследователи – Белман и Войнич. Если понадобится – у них есть другие атавусы, другие камеры регенерации, дабы повторить условия эксперимента. Нет, мистер Кинкейд, - Андерсон вздохнул, бледно улыбаясь. – Возможно, что это моя паранойя разыгралась, а возможно кто-то наблюдает, как мы поведем себя в той или иной ситуации. Возможно вся наша жизнь лишь чей-то эксперимент…
От этих слов Лиаму стало только хуже. Он впервые ощутил острое желание убраться отсюда – не с Тар’гуу, а из Солнечной системы вообще, покинуть это место, где даже довериться нельзя никому.
- Пошевеливайтесь, Кинкейд. Прошло уже двадцать минут, - напомнил Андерсон.
«Целых двадцать минут?!» - ужаснулся Лиам. Пора было завязывать с разговорами и начинать действовать. План у него был, но настолько шаткий…
- А вы не боитесь симптомов пребывания в ином измерении, Андерсон? Если вы того мира живы, то вас ждет нелегкий путь и объединение, после которого вы не сможете стать прежним, - полюбопытствовал Лиам.
- Пока живу – надеюсь. Там надежда у меня есть, здесь – абсолютно никакой, мистер Кинкейд.
- Андерсон, - тихо заметил Лиам. – Позвольте мне и тем гибридам, которые… не атавусы… попытать счастья в катакомбах. На мой взгляд, риск меньше, чем при переходе черте куда!
- Не я тут распоряжаюсь, мистер Кинкейд, - ответил Андерсон, а холод из его глаз и не думал уходить. – Но могу сказать точно – в первую очередь на ту сторону пойдут атавусы, и лишь потом гибриды. А ваши… дети, - он хмыкнул, - пойдут в последнюю очередь.
- Спасибо, - тихо сказал Лиам.
- Не благодарите меня. Я сам страшно хочу выжить, настолько страшно, что меня уже мало кто волнует. Помните, что времени, чтоб пробраться вниз у вас не будет. Начинайте агитировать своих подопечных прямо сейчас, - Андерсон продолжал следить за ним во время этого разговора, не мигая, как змея. Этот взгляд пугал, но Лиам был уверен – Андерсону не было резона спасать его или детей. Его волновали лишь атавусы – такова была его новая идея фикс.
***
Была такая старая поговорка – «Не спеши, а то успеешь», но Лайла никогда не понимала ее смысла. Толку спешить, если не хочешь успевать? А если хочешь успеть, то именно спешка тебя спасет.
По предварительным расчетам мистера Андерсона, у них было чуть больше получаса до бомбардировки. Вся энергия базы была перенаправлена на портал, установленный в лаборатории. Остальная часть Тар’гуу погрузилась в непроглядный мрак. С ее новыми возможностями Лайле не составляло большого труда обходить тут и там появляющиеся препятствия, а внутри все сжималось от предвкушения. Ей покалывало пальцы – верный признак того, что когти могут выскочить непроизвольно, от волнения.
Зоор Лайле сразу не понравилась, и не только из-за того, что Лиам уделял ей больше внимания. Теперь, когда Лиам почти о ней не вспоминал, часть претензий снималась, но… Лайла должна была ее убить. Зоор была лишней и в той, и в этой вселенной. Она была отвлекающим фактором, она могла рассказать Лиаму, что это Лайла помогла атавусам вырваться на свободу.
Конечно, Лайла собиралась сказать ему об этом, но потом.
Пока Зоор находилась в коме и не могла сопротивляться, нужно было сделать это. Убить – и дело с концом.
И все-таки Лайле было страшно, почти как в первый раз. Все-таки у нее и у Зоор была толика общих генов – атаванских и человеческих, и тейлонская энергия вдобавок. Лайла никогда не убивала себе подобных – только людей, и сегодня к ней должен был прийти первый опыт такого убийства.
В медицинском блоке кроме Зоор никого не было, а единственная пациентка во избежание кризисов была надежно привязана к кровати.
Лайла приблизилась к ней медленно и осторожно, выпуская когти и в их тусклых отблесках рассматривая ненавистное лицо. Зоор спала. Ее дыхание, ровное и тихое, казалось для Лайлы оглушающим грохотом.
«Сейчас или никогда!» - решила девушка. Она еще никогда не глядела в лицо тем, кого убивает, нападая сзади. Остальные атавусы наслаждались агонией умирающих, но у нее с этим как-то не срослось. И в этот раз видимо тоже – она ведь делает услугу, предоставляя Зоор мирную смерть во сне.
«Сейчас или никогда», - повторила Лайла про себя, медленно поднося когти к груди спящей.
И нужно было такому случиться, чтобы в этот момент Зоор открыла глаза!
Лайла испуганно отпрянула, отдергивая руку, но тут же сделала шаг обратно, мысленно ругая себя за трусость. Зоор внимательно следила за ней, на лице бывшей Главы Синода не было и следа страха – она лишь наблюдала.
«Глава Синода, - повторила про себя Лайла. – Из-за таких, как она, ты, Алмаси, мучилась большую часть своей жизни. Благодаря им ты та, кто ты есть».
- Я хотела бы отблагодарить вас, Зоор… - начала Лайла, и ее голос был непривычно низким и хриплым. – За все. За свое рождение, за то, что вы, тейлоны, сделали меня выродком… За то, что благодаря ненависти к тебе, я согласилась вторично пройти гибридизацию и стала тем, кем я являюсь сейчас, - Лайла продемонстрировала свои когти. – Спасибо. И прощайте.
- Как патетично, - тихо, презрительно заметила Зоор, - и жалко звучит твоя речь, девочка. Может ты надеешься, что я стану просить у тебя прощения за то, что ты и еще сотня таких же ублюдков существуете? Это вряд ли.
- Нет, - с достоинством ответила Лайла, - но мысль хорошая.
Слова Зоор раззадорили ее и разозлили. Сделав еще шаг вперед, Лайла взмахнула рукой, целя Зоор прямо в сердце… и тут же упала на спину, чувствуя, как ужасно больно жжет в груди. Боль была такой сильной, что мешала думать, мешала дышать.
«Воздуха!» - подумала Лайла, стараясь приподняться, опереться руками о пол, но руки были словно ватой набиты, а пол – ужасно скользкий. - «Хотя бы чуть-чуть! Хоть глоточек!»
Она пыталась вздохнуть, но горло, казалось, было тоже обожжено, словно слиплось. Перед глазами поплыли круги, темнота вокруг сгустилась. Последним осмысленным движением Лайла попыталась подняться, но уже почти ничего не видела – только тусклый белый огонек, который будто отодвигался от нее все дальше, и дальше, пока совсем не потух.
Как и ее сознание.
***
Зоор с изумлением глядела на свои ладони. Давным-давно, еще в ее бытность совсем юным тейлоном, она не раз слышала про шакараву – подарок кимера, естественное оружие древних атавусов, которую они использовали для пропитания и борьбы друг с другом. Оружие, которым обладала значительная часть джаридианцев. Шакарава, атавизм, сияние которой могло в одночасье превратить в изгоя того, кого угораздило бы с ней родиться.
К тому времени, как Зоор появилась на свет, тейлоны с шакаравой были такой же легендой как брат Умратма. Джаридианцы также теряли это свойство.
Первый раз Зоор увидела шакараву у Роха – незадолго перед его уничтожением.
А теперь в центре ее собственной ладони сиял маленький белый огонек, как напоминание о тех временах.
«Откуда? Это же невозможно!» - подумала Зоор. Но сомневалась она недолго – раз провидение подарило ей такой шанс, грех было им не воспользоваться.
Чтобы сжечь путы шакаравой понадобилось некоторое время. Она быстро отбирала силы, и к тому времени как Зоор освободилась от ремней, ей казалось, что она с трудом встанет с кровати. Шакарава к тому времени потухла, оставив Зоор в кромешной темноте.
Сев и убедившись, что с ней все в порядке, Зоор встала с кровати и первым делом слегка пнула тело девчонки. Она не шевелилась, но проверять, действительно ли она мертва у Зоор не было никакого желания. Судя по всему, на базе творился бедлам, и нужно было уносить ноги.
«Интересно, а Кинкейд здесь? – подумалось Зоор, и она тут же себе ответила:
- Ну, разумеется нет. Наверняка он уже в кратере, как и большинство людей с базы!»
Как всегда, рассчитывать можно было только на себя.
***
Мрак ночи медленно отступал, тьма уползала в низины, а небо из черного медленно становилось мутно-красным. В редких разрывах пылевых облаков изредка проглядывала чистая голубизна. На Марсе начинался новый день, а вместе с ним осенняя буря словно получила второе дыхание, усилив свой напор на и без того искалеченную и умирающую тейлонскую базу.
Стук камней, скрежет песчинок, шорох и завывание ветра – единственные звуки, что были слышны там, в полутьме опустевших коридоров. Если бы кто-нибудь прошел по ним, провел рукой по стенам, вдохнул воздух, он бы почувствовал, насколько упала температура внутри, увидел, что живые стены больше не мерцают и не пульсируют. Влага оседала, превращаясь в иней, укрывающий картину разрушений на базе тонкой серебристой вуалью.
В лабораториях еще было тепло, но Лиам уже замечал, что у него зябнут руки, а плечи покрыты мурашками. Единственным местом, где температура была вполне приемлемая, был портал, разогревшийся от перегрузок. Андерсон, корректирующий отправку атавусов в иное измерение, сидел за управляющей консолью. Узнать, прибыли ли отправленные на место назначения, не было никакой возможности, но особых переживаний по этому поводу оставшиеся атавусы не выказывали – их больше пугал надвигающийся холод, и они торопились убраться с базы.
Лиам, на которого почти не обращали внимания, за это время успел проштудировать карту и прикинуть примерный путь, по которому можно было добраться до марсианских катакомб через помещения базы.
Уже практически все атавусы отправились, как мрачно шутил Андерсон, на тот свет. Исключение составляли Хоулин, атаванка, следившая за работой Андерсона и несколько атавано-человеческих гибридов. Самое время для действия.
Незаметно выскользнув из лаборатории, Лиам направился к тому помещению, где держали гибридов – тейлонских и джаридианских.
Сквозь иллюминаторы пробивался слабый утренний свет, деливший коридоры на светлые и темные квадраты. Чем больше Лиам удалялся от лаборатории, тем холоднее было. Впрочем, так как он планировал уходить через технические коридоры, там наверняка должны были найтись костюмы для персонала.
Дверь была заперта на простенький замок, и, поковырявшись немного, Лиам легко отомкнул его и открыл дверь. Он планировал шагнуть в помещение и ободряюще улыбнуться, но этот план был разрушен исключительно метким ударом в грудь из чьей-то шакаравы. Силой удара Лиама отбросило к стене, по которой он незамедлительно сполз, тихо постанывая.
- Ребята! – раздался чей-то взволнованно-обрадованный и в то же время немного испуганный голос. – Это же мистер Кинкейд! Мистер Кей, мы и не думали, что вы придете! Мы для этих уродов представление готовили.
- Молодцы ребята, - просипел Кинкейд. – Тренируетесь и удар держите.
Сразу несколько человек помогли ему встать – гибриды росли быстро, и те мальчишки и девчонки, которых он всего месяц назад учил управлять шакаравой были теперь совсем молодыми юношами и девушками, которым впору было в старшую школу поступать. Среди них попадались незнакомые лица – видимо, сюда собрали детей из всех групп, не разбирая.
- Ребята, - серьезным тоном начал Лиам, когда отдышался и немного отошел от удара шакаравой, - нам нужно валить отсюда. Правительство собирается нас бомбить.
- А мы в курсе! – откликнулся один из мальчишек… юношей. – Мы слышали, эти уроды говорили.
- Поэтому мы уходим в подземелья, - объявил Лиам.
Вопреки всем прогнозам, среди детей тут же проснулся живой интерес, и они умудрились засыпать Лиама вопросами даже в такой ситуации, не забывая, конечно, и друг друга подкалывать:
- Партизанить будем?
- Тебе только партизанить, Стэнли, ты дорасти сначала!
- А это не те катакомбы, которые первые спутники на Марсе обнаружили? Там еще лицо чье-то было…
- Ага, скульптурное изображение – Хаббл в полный рост, с факелом в руке.
- Да не Хаббл это был, а Даан!
- А там марсиане не водятся?
- А кто-нибудь Лайлу видел?
- Я видела – она же нас сюда и привела!
- Мистер Кинкейд, но ведь там холодно, - категорично заметила одна из девочек.
- Вот поэтому мы сейчас дружно спустимся в хозяйственный коридор и переоденемся в рабочие робы – они теплые, - объяснил Лиам. – В катакомбах воздух есть, хотя и разряженный, поэтому лучше будет, если вы захватите еще и респираторы…
Буквально на пальцах объяснив ребятам расположение коридоров и складов, Лиам договорился с ними о встрече через пятнадцать минут на самом нижнем уровне.
- А вы куда? – тут же поинтересовались у него из толпы.
- Кое-кого забрать надо, - ответил Лиам. – Пятнадцать минут! Если через пятнадцать минут меня не будет – уходите одни, как можно глубже и дальше от базы… Вот! – Лиам протянул одному из юношей глобал. – С его помощью свяжетесь со спасателями, сюда же я закачал карту коридоров и ультразвуковой снимок катакомб.
- А точно спасатели будут? – иронично уточнил один из старших. – Что-то не рвутся они пока нас спасать.
- Будут, - уверенно ответил Лиам. – Ладно, меньше слов – больше дела, и удачи вам.
- И вам удачи, приходите скорее! – крикнули ему вслед, а кто-то еще добавил:
- И надерите кому-нибудь там задницу!
«Мне сейчас только чужими задницами заниматься», - подумал Лиам. Где Лайла – неизвестно, Зоор видимо придется тащить на себе, что значительно замедлит скорость его передвижения, да еще и Рене нужно как-то вызволить, и все это – за пятнадцать минут!

 Отправлено: 21.04.11 19:51. Заголовок: *** \а здесь авт..

***
\а здесь автор советует людям чересчур эмоциональным запастись платочками, а людям не эмоциональным – запастись сладеньким, чтоб было чем зажевать оскомину… я надеюсь, что предупреждение про ООС все читали, да?\

Пообщавшись с представителями человеческого рода некоторое время, Хоулин с большой неприязнью отмечал, что те генетические эксперименты, на которые он дал согласие три миллиона лет назад, принесли весьма неожиданные плоды. Люди были похожи на атавусов – не столько внешне, сколько по образу мышления. Конечность их существования оставила свой отпечаток на их культуре – все эти концепции загробной жизни, воздаяния и прочей чепухи, которой не стоит забивать голову – но кое-что в их картине мира было присуще и атавусам. Например, семь смертных грехов. Или не семь? Неважно.
Сам бы Хоулин никогда в этом не признался даже себе, но его грехом была гордыня. И сейчас у него была возможность над этим подумать. Пока он сидел в камере, у него вообще было много времени для размышлений.
Все началось с их ссоры с отцом. Наверное, упрямство и нежелание принимать отцовский образ жизни – это у них с Юлином было общее. Если бы не та ссора, неспособность признать свою вину и извиниться – вряд ли люди когда-нибудь выглядели бы так, как они выглядят сейчас, да и сам Хоулин был бы мертв, ассимилирован кимера или погиб бы в боях с ними.
Бывший атаванский король разглядывал камеру регенерации, размышляя над тем, что ему делать. Нелегко было осознавать свой проигрыш – хотелось оправдать себя, найти выход, лазейку, сказать себе, что еще ничего не кончено и все можно исправить. Но заниматься самообманом Хоулин не собирался, он знал, КТО его встретит на той стороне. Тот, кто научил Лайлу всем секретам обращения с камерой регенерации, тот, кто сделал ее атавусом, тот, чья ДНК вернула ему, Хоулину, его прежнюю жизнь… а проще говоря – он сам.
Мудрец сказал: самое сложное сражение – это сражение с самим собой. Вряд ли он имел в виду путешествие в параллельный мир и бой с другим собой на выживание. Нет, Хоулин вел другое сражение с самим собой – он, возможно впервые, сам признал свою ошибку… признал свое поражение.
Как ни странно, но это признание не заставило его опустить руки, скорее наоборот – он ощутил жгучее желание все исправить, переделать. Хоулин вовсе не собирался дожидаться кавалерии, он хотел жить и прикидывал, как воплотить эти свои планы в реальность.
Рене Палмер вздрогнула, когда замок на двери щелкнул, а сама дверь, зашипев, отползла в сторону. Она тоже страстно хотела жить, при этом оставаясь самой собой, живой и, по возможности, в своем мире. Раз за разом она тоже продумывала план действий, решала одну задачу за другой, надеясь и пытаясь остаться в живых. Единственная ее ошибка была в том, что, как она полагала, Хоулин отправится вслед за остальными атавусами.
Когда бывший атаванский король вошел в ее камеру, Рене скорее почувствовала, чем заметила, что что-то изменилось. Что-то исчезло из его глаз, или наоборот, появилось? Хоулин принял решение и от того, каким оно будет, зависело и то, что Рене сделает.
- Поднимайся, Рене Палмер, - сказал он. – Мы уходим вниз.
Видимо, удивление отразилось на ее лице, потому что атавус усмехнулся. Быстрым движением он пересек комнату и протянул Рене руку. Этот его жест добил Палмер даже больше, чем все остальное, вместе взятое. Но, как показали события, это был еще не финиш.
- И без глупостей, - мягко сказал Хоулин. – Пожалуйста.
Как ни крути, психологическая атака – действенная вещь. Уходя, Хоулин намеренно прошел в обход комнаты с порталом – он не хотел видеть Андерсона. Смелый, слегка насмешливый взгляд бывшего человека лишь подогревал стыд, который разъедал атавуса изнутри, как кислота.
***
Когда Лиам вернулся в лабораторию, там было уже пусто. Портал был выключен, все двери – распахнуты, и ни души внутри.
- Нет! – тихо выдохнул Лиам. – Нет!! – рявкнул он, от злости ударив кулаком по консоли портала. – Нет!
Он опоздал. Если Рене жива, она уже наверняка на той стороне. А если нет… В ярости, Лиам нанес еще несколько ударов по неповинной портальной консоли, а потом заплакал вдруг – сухо, без слез, стеная, чувствуя, что от печали внутри все словно разрывается, как будто тупой пилой кто-то водит по сердцу.
Он опустился на колени, не в состоянии выдавить ни слезинки, сжал кулаки до боли, до крови впиваясь ногтями в кожу.
Нужно было двигаться. Только мысль о том, что не одной Рене нужна была его помощь, заставила Кинкейда встать на ноги и пойти в медотсек. Там он нашел Лайлу, лежащую на полу без сознания. Ее грудь была обожжена, дыхание было слабым. Когда Лиам приподнял ее, осторожно укладывая себе на колени, веки девушки дрогнули. Приоткрыв глаза, Лайла увидела Лиама и слабо улыбнулась. В уголках рта у нее запеклась черная кровь.
- Лиам, - прошептала она. – Ты все-таки пришел за мной…
- Лайла, где?.. – но девушка повторно потеряла сознание. Кроме нее в палате никого не было. Подняв ее, Лиам понес Лайлу к выходу, спешно припоминая, где тут может быть спуск вниз, в хозяйственный коллектор.
Ему казалось, что он сам – тонкая оболочка, заполненная сырым кровоточащим мясом, раздавленными чувствами и эмоциями. Было так плохо, что, казалось, что он совсем ничего не чувствует – ни холода воздуха, ни цветов, ни запахов. Лиам хотел лишь одного – забыться. Спуститься вниз, уйти, вместе с детишками, добраться до жилого кратера, и забыть. Забыть, что когда-то в этом мире существовали такие странные существа как атавусы, такая женщина как Рене Палмер, такая… такой… одним словом – Зоор. Забыть свое имя, и имена тех, кого он привык видеть. Забыть их лица и прийти в этот мир чистым, как первый лист в свежекупленной тетрадке, ждущим, чтобы кто-нибудь написал на нем что-нибудь свое. Забыть и…
Лиам натянул на себя парку, укутал Лайлу и надел на нее кислородную маску, спустился на несколько уровней. Он уже видел своих воспитанников, сгрудившихся у внешнего люка. Его появление они встретили радостными криками – эти крики отдавались в ушах, словно сквозь толщу воды достигали барабанных перепонок. Лиам почти дошел до них, когда базу потряс первый взрыв.
***
Сверху снова осыпалась каменная крошка. Очередная ракета. Зоор брезгливо смахнула с плеча рыжие песчинки. Нужно было встать и идти, но она никак не могла себя заставить – такое ощущение было, будто кто-то повытянул из нее всю энергию. Холод сводил ее с ума, пробирался до самых костей – и это несмотря на то, что перед выходом Зоор укуталась как можно плотнее в вещи, найденные в подсобке. В кармане у нее лежала кислородная маска, но в катакомбах был приемлемый уровень кислорода – дышать, конечно, трудновато, но это вам не марсианская равнина.
Губы гибрида, и так не отличавшиеся яркостью цвета, побелели и потрескались. Она чувствовала жажду, даже несмотря на то, что пока она лежала под капельницей, в нее влили, наверное, литров пять физраствора. Зоор чувствовала себя мерзко и несчастно. Не так ужасно, как это было на корабле-носителе, но и ненамного лучше. На Носителе она точно знала, что может рассчитывать только на себя и поступала соответственно. А здесь… Здесь, наверное, свою роль сыграло это глупое увлечение. Нет, Зоор, ты серьезно ждала, что кто-то тебя спасет? Брось!
Как всегда одна… Зоор почувствовала, что у нее дрожат губы. Да что же это такое?! Что за ерунда ей лезет в голову?! Она одна, она свободна… Если она сможет добраться до жилого кратера, то раздобыть шаттл большой проблемой не станет!
А потом? Что она будет делать потом? Куда она пойдет? И зачем?
Нет, пойдет! Зачем – да чтоб им всем пусто было! А что делать – найдет.
Придерживаясь рукой за стену и морщась, когда сверху снова сыпалась каменная крошка, Зоор поднялась с камня, на котором она себе устроила короткий привал. У нее ничего не болело, но ощущения все равно были очень мерзкие – ее тело казалось чужим, оно было словно шар, чем-то заполненное, но только не легким гелием, а водой. Спотыкнешься, упадешь – и дурацкий шар лопнет.
Да что же это такое?
Выбрав направление, Зоор двинулась в сторону кратера, сквозь темноту древних коридоров. Она не испытывала страха или каких-то сомнений – лишь беспросветную тоску. Кажется, еще когда они только прилетели в эту солнечную систему, у Хан’эша была мысль исследовать красную планету, но за нехваткой времени и средств эта мысль так мыслью и осталась.
Перед глазами все расплывалось, а сами глаза… проведя по лицу рукой, Зоор почувствовала, что ее щеки мокрые – от слез, совсем как у человека.
«Поздравляю с удачной ассимиляцией… Глава Синода!» - со злостью и отвращением подумала Зоор, продолжая свой путь. Слезы продолжали катиться по щекам, но – а может ей просто казалось – с каждой каплей становилось немножко легче.
Гибрид шагала бесшумно, а потому первая услышала, что впереди кто-то переговаривается. И не переговаривается даже, а ссорится. И достаточно громко. Затаив дыхание, Зоор медленно двинулась вперед, слушая и узнавая голоса выживших. Их положение было не лучше, возможно даже хуже, потому что Зоор могла препираться лишь с собой и не тратила на разговоры драгоценные силы. А уж ее товарищи по несчастью тратили силы с размахом!..
- Нужно вернуться! – кричала Палмер, особо не задумываясь, не обрушатся ли древние своды, если под ними так орать. – Там могли остаться выжившие!
- Никого там не осталось! После таких взрывов там металл сплавился в сплошную корку! – возражал Хоулин, и по его голосу чувствовалось, что спор идет уже не по первому кругу. Зоор выглянула из-за угла – они ее не заметили, увлеченные перепалкой. Палмер странно стояла на одной ноге, держась за стену – видимо повредила во время бегства. Надетая на нее парка была ей велика, и встрепанная светлая голова Палмер выглядывала из широкого ворота как птенец из гнезда. Хоулин возвышался над Рене почти на голову, и в отличие от нее, его парка была ему явно маловата в плечах, не застегивалась, а рукава заканчивались чуть повыше запястья.
«Прелестно, - подумала Зоор, ощущая странное грустное веселье. – Два заклятых врага стоят тут и орутся, как семейная пара. И сама мысль о нападении друг на друга похоже не приходит им в головы».
- Ты ни хрена не понимаешь! Я ДОЛЖНА попытаться найти их, - оттолкнувшись от стены, Палмер с силой ударила кулаками в грудь атаванскому правителю. – Они там!! Зачем ты притащил меня сюда?! Зачем спас тогда?! Тебе смешно на меня смотреть? Смейся, давай! Вперед!! – голос женщины поднялся до немыслимой ноты и сорвался. Палмер просто раз за разом ударяла Хоулина в грудь, задыхаясь и сотрясаясь от нервной дрожи. – Боже, ну почему ты не сдох тогда?... – сипло прошептала она. – Ты ведь издеваешься надо мной…
- Я издеваюсь? – переспросил Хоулин. – Да, я же мастер издевательств. Послушай себя, Рене Палмер! Я не просился на Марс! Кто ходатайствовал за превращение меня в гибрида? Кто направил на исправительные работы? – схватив Рене за плечи, Хоулин навис над ней, его скуластое лицо в полутьме казалось лицом каменной горгульи. – Думаешь, я не видел тебя? Думаешь, я спал? Мы чутко спим, Рене Палмер! Прежде чем ты кинешься наверх, разгребать эту радиоактивную кучу металлолома, ответь мне сначала – зачем ты приходила в мою камеру? Зачем наблюдала за мной, когда думала, что я сплю?!
Рене хватала воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. У нее подкашивались ноги и кружилась голова от нехватки кислорода и нервного стресса. Глаза у Палмер стали огромными и темными, как у фарфоровой куклы, из-за темноты и от принятой лошадиной дозы обезболивающего зрачки расширились.
- Или ты тоже – смеялась?!
- Нет, - выдавила Палмер шепотом. – Я не… Я не…
Зоор тяжело, но бесшумно, привалилась к стенке, устав разглядывать этих двух идиотов. И ведь никак не пройдешь мимо них, а альянсовы истребители, зачистив местность, улетят. А вместо них высадится десант и прочешет все катакомбы. И если найдет кого-то, чья ДНК хоть на йоту отличается от человеческой, этого кого-то ждет, в лучшем случае, выстрел в упор. Хоулин и Палмер продолжали орать друг на друга – Хоулин гавкал, как цепной пес, а Палмер вяло отбрехивалась сиплым голосом. Сколько же можно так орать?
Зоор вспомнила, как Кинкейд предложил ей считать воображаемых скриллов. Ну, чтобы время скоротать. Или, это, заснуть. Зоор тогда прямо заявила, что пересчет воображаемых объектов – глупое занятие, и что лучше занять свой мозг чем-нибудь полезным. Сейчас, когда даже самые простые мысли пробивались в ее голову с трудом, идея посчитать воображаемых скриллов казалась неплохой.
Правда к воспоминаниям о скрилле примешивались воспоминания о Сандовале. Об обоих Сандовалах.
«Вот уж кому повезло больше всех, - подумала Зоор. – Подумаешь – 536 лет тюрьмы! Мелочи, по сравнению тем, что случилось здесь».
Ей внезапно захотелось вернуться на корабль-носитель – на СВОЙ корабль-носитель, а не то израненное нечто, которое она видела в параллельном мире. Просто пройтись еще раз по палубам того места, которое стало ей домом. Дойти до самого лона – если можно было бы выбрать место смерти, Зоор точно бы решила умирать именно там. Смешно… всего мгновение назад, по космическим меркам, мысль о смерти страшила ее настолько, что она была готова на все, лишь бы остаться в живых. А сейчас смерть казалась чем-то вроде заслуженного отдыха. Избавления это всей этой суеты, неизбежностью, но не неприятной. Наоборот, смерть обещала отдохновение, предлагала сбросить с себя оковы, разместить поудобнее уставшее тело и просто наслаждаться моментом ухода. Запоминать его.
«Да уж, будет, что вспомнить на другом уровне существования», - Зоор тихо хихикнула.
Как-то было слишком тихо – а! Палмер с Хоулином угомонились наконец-то!
«Может он ее все-таки убил? Я бы убила», - подумала Зоор, снова осторожно выглядывая из-за угла. «Или наоборот».
Ее надежды не оправдались. Они оба были живы, мало того – они целовались. В холоде, среди темноты и пыли, потрепанные, грязные и настолько злые, что Зоор чувствовала это даже отсюда – они целовались. На фоне парки и Хоулина, Палмер совершенно терялась, и различить ее, сжатую в черных складках, позволяли лишь ее светлые волосы.
«Да пропадите вы все пропадом!» - зло подумала Зоор, отворачиваясь. И с чего ей обижаться?
Опять на ум пришел Кинкейд – явился, так сказать, незваным в мысли. Как же, оказывается, много места он занимает в ее воспоминаниях! Помнится, цитировал ей один стишок на русском языке, с ужасным акцентом:
От Кишинева и до Сент-Луиса
Издевается шар земной:
Я ненавижу, когда целуются,
Если целуются не со мной. *
Идиот! И носила же Земля такого идиота!! Зоор ударила кулаком по стене, и целый кусок каменной кладки оторвался и шумно грохнулся на пол. Горе-любовники тут же расцепились, настороженно глядя в ее сторону. Скрываться было уже незачем, и Зоор вышла, стараясь напустить на себя самый невозмутимый вид.
- Зоор? – Палмер остолбенела, окинув ее взглядом с головы до ног. Вынырнувшая из темноты фигура с бледным, как у мертвеца, лицом и темными кругами под глазами сильно напоминала призрака из старых фильмов. – Ты…
- Жива и, к несчастью, здорова, - закончила Зоор. Изучающий взгляд Палмер продолжал путешествовать по ее телу.
- Что? – раздраженно откликнулась Зоор, глядя на Рене.
- Ничего, - Рене быстро отвела взгляд. В этой огромной куртке Зоор выглядела, как беременная.
«Ей-ей, готова поклясться, что у нее… живот как у беременной!», - подумала Палмер. «Ну и… чушь!»
Покосившись на Хоулина, Рене поняла, что никакой радости бывший атаванский король не испытывает, скорее наоборот – готов похоронить Зоор там же, где она стоит. Однако Рене, к своему собственному удивлению, почувствовала, что сочувствует ей. Зоор выглядела жалкой и сломленной, хотя изо всех сил старалась выглядеть так, будто ничего не произошло.
Бывшая Глава Синода, бывший атаванский король, бывшая заместитель директора «Дорс Интернейшнл»… ну и компания собралась! Один другого краше!
- Нам пора, - уронила Рене, сглотнув. – Взрывов больше не слышно… значит скоро катакомбы будут прочесывать.
Она умолчала, что ей, по всей вероятности, опасность грозит меньше всего. С другой стороны, спецназ тем и славится, что стреляет в темноте на любой шорох, а уж кого там пристрелили – это можно и потом разобраться.
Троица двинулась – они шли тихо, лишь шорох ткани выдавал их, да легкое эхо шагов. Если бы не это, темные фигуры вполне можно было перепутать с призраками тех, кто обитал здесь давным-давно.

*-стихи Веры Полосковой.

 Отправлено: 21.04.11 19:52. Заголовок: 8. Тусклый свет ново..

8. Тусклый свет нового дня.
Ветер продолжал бесноваться над выжженной пустошью. Подымающийся от развалин базы дым тут же уносило. Сделав над ней круг, истребители отправились обратно, доложив о выполненном задании. Ни одного, хотя бы самого слабого признака жизни, движения не было вокруг базы или под ней.
Когда грохот взрывов наверху утих, Лиам, прокашлявшись и сплюнув вездесущую пыль, пересчитал членов его маленькой группы. Тридцать семь человек, плюс он, плюс Лайла. Всего-то.
Самые маленькие давились слезами, самые старшие – ругались и на правах старших пытались хоть как-то успокоить младших. Лиам был и сам не против, если б кто-то его успокоил.
Одно плохо было с детьми – они очень медленно передвигались, и эта долгая прогулка грозила стать еще дольше. Хотя они уже отмахали приличное расстояние, Лиам не мог успокоиться. С одной стороны нужно было сесть и все взвесить, решить, выбраться ли наверх (отметается – наверху буря, а истребители стреляют без предупреждения) или продолжать двигаться к жилому кратеру (охранники, что тоже немаловажно, не всегда предупреждают).
Да и коридор, в котором они оказались, постепенно грозил превратиться в самую натуральную траншею – все чаще встречались участки, где потолок просто напросто обвалился, демонстрируя пыльное марсианское небо. Разглядеть что-нибудь дальше вытянутой руки трудно, дышать на таких участках без респиратора было невозможно, а ребята уже начали уставать.
Поэтому, когда выдался участок почище и потемнее, Лиам объявил привал.
Гибриды повалились на землю как мешки, некоторые разлеглись на полу, используя товарищей, как подушки. Кто-то потирал коленку - самыми тяжелыми ранами были ушибы разной степени тяжести, и это радовало, кто-то продолжал кашлять, забыв надеть респиратор. Все, кроме Лайлы, пребывающей в бессознательном состоянии, могли передвигаться с приемлемой скоростью.
Усевшись на землю и проверив, как там Лайла, Лиам достал свой глобал. Судя по карте, им следовало завернуть чуть левее, чтобы перейти поглубже и таким образом продвинуться в сторону новой базы. Пролистав карту и как следует все запомнив, Лиам от греха выключил глобал. Сигнал бедствия они могли подать уже у самого комплекса, а здесь для них по-прежнему было небезопасно.
«А может они все-таки спаслись, - подумал Лиам. – Хотя бы там…»
Он силой отогнал от себя эти мысли. Нечего терзаться, особенно сейчас, когда проблем насущных выше крыши. Вот когда они окажутся в безопасности, тогда можно будет предаваться самобичеванию и сколь угодно посыпать голову пеплом… Опершись спиной о каменную стену, Кинкейд рассматривал обветшалые стены, временно отрешившись от реальности. Вместо суетных мельтешащих мыслей его голову заполнила гулкая пустота.
Все заканчивается, и отдых тоже. С трудом подняв свою гибридную братию на ноги, Лиам подхватил бесчувственную Лайлу, и они двинулись в выбранную сторону.
В однообразии коридоров время теряло значение – они могли идти час, а могли – всего двадцать минут. Можно было считать шаги, но толку-то? Постепенно пол пошел под уклон, коридоры стали темнее, а шум ветра так и вовсе стих. Вместе с ним затихли разговоры – уставшие гибриды не могли и не хотели разговаривать, лишь шарканье подошв раздавалось в пыльном разряженном воздухе.
Именно благодаря всеобщему молчанию Лиам и услышал это – эхо чужого разговора. Знаком показав детям остановиться, он застыл сам, прислушиваясь. Может показалось? Тихо… Нет! Снова этот легкий отголосок – кто-то разговаривал!
- Так, - шепотом сказал Лиам, аккуратно сгружая Лайлу на пол и препоручая ее заботе девчонок. – Там кто-то есть. Надо проверить.
- Ну, так пойдемте! – предложил один из юношей.
- Вот еще! Мало ли кто там шурует, - назидательно заметил Лиам. – Сидите здесь, а я схожу посмотрю. Гляну - и обратно.
- Мы за вами пойдем! – пригрозил мальчишка.
- А вот этого не надо. Вдруг там атавусы.
- А мы их шакаравой!
- Так! – Лиам повысил голос. – Не надо самодеятельности. Я быстро вернусь, а вы – носу не кажите.
- А если не вернетесь? – сухо спросил парень.
- Вернусь, - возразил Лиам. – Где это видано, чтоб я вас тут бросил? Через пятнадцать минут буду здесь.
И предоставив гибридов самих себе, он осторожно двинулся вперед по коридору, прислушиваясь и сдерживая дыхание. Больше разговоров слышно не было, но Лиам был уверен – там кто-то есть.
***
Действие обезболивающего начало проходить, когда Рене и атавусы пересекли границу территории базы, если судить по спутниковой карте. Очень скоро должна была появиться развилка, ведущая на поверхность, а что касается редких отверстий в потолке, из которых сыпались пыть и песок, так они встречались частенько на самых высоких участках коридоров. Нога ныла все больше, опираться на нее стало просто невозможно, и Рене хромала за Хоулином, молча, скрежеща зубами. Когда Зоор стала вовсю наступать ей на пятки, атаванский правитель опомнился и взвалил Палмер себе на плечо. Прыгать на одной ноге за Хоулином, у которого шаг был гораздо шире, тоже было не верхом комфорта, но это отвлекало Рене от неприятных мыслей.
А именно: что делать и кто выжил?
Что делать ей с двумя атавусами, очень опасными и злыми, которых не расстреляли только потому что кто-то решил, что это негуманно и очень по-тейлонски? Что атавусы будут делать с ней?
Выжил ли Лиам? Выжили ли дети-гибриды?
Кусая губы под респираторной маской, Рене размышляла, как заставить атавусов остановиться и попробовать поискать сигналы глобала.
«Сигнал глобала под землей. Рене-Рене, а вроде бы головой ты не ударялась!» - подумала Палмер про себя.
Наконец даже атавусы выдохлись и присели отдохнуть на одном из тех отрезков пути, где потолок пестрел мелкими пылящими отверстиями, через которые изредка пробивались слабые солнечные лучики. Там, наверху, по-прежнему бушевал ветер, и еще очень долго он будет трепать марсианский ландшафт, до самой зимы. Тогда ветер успокоится, температура упадет, и прогуливаться снаружи в одной лишь парке станет совсем невозможно.
Рене припомнила, что к зиме планировала вернуться на Землю, в отпуск. Провести его где-нибудь в теплом солнечном месте, где нет песка и камней, зато полно зелени и воды, навестить Авгура и Стрит, возможно – вытащить Лиама, позвонить, наконец, Майклсу, узнать, как дела у Буна... Столько простых мелочей она планировала сделать, и вряд ли теперь получится.
«Если я где и буду к зиме, то, в лучшем случае, в федеральной тюрьме. Как заключенная или как подозреваемая», - мрачно подумала Палмер. Когда будут искать виновных, как следует пройдутся по головам, выберут несколько заметных лиц и устроят над ними очередной показательный процесс… А уверив народ, что виновные понесли заслуженное наказание, начнут все по-новому.
Рене посмотрела на Зоор. Бывшая Глава Синода сидела, привалившись к стене и прикрыв глаза. В таком положении ее живот под паркой выделялся еще больше.
«Да не может такого быть! – подумала Рене. – Я же видела ее буквально день назад, ничего там не было!»
С другой стороны Шевонн Беккетт выносила своего ребенка за полдня. Гибриды росли быстро.
«Очень интересно», - подумала Рене, продолжая буравить Зоор взглядом. Язык у нее буквально чесался.
- Какие-то проблемы? – любезно поинтересовалась Зоор.
- Нет, - Рене отвернулась.
Переведя взгляд на Хоулина, Палмер заметила, что тот рассматривает ее руки с каким-то странным выражением, истолковать которое девушка не могла ну никак – оставалось надеяться, что это не голод. Рене нервно сжала кулаки и сунула руки в карман – в кармане обнаружился глобал, и Палмер, повинуясь импульсу, включила его, пытаясь уловить хотя бы слабый сигнал.
У поверхности глобал работал сносно. Рене помучилась с настройками, пытаясь использовать глобал как сканер, чтобы найти с его помощью любой другой глобал, работающий неподалеку.
Ничего.
Вздохнув, Палмер спрятала глобал, стараясь не думать ни о чем, а просто наслаждаться минутой отдыха. Покопавшись во всех карманах, в надежде отыскать там что-нибудь отдаленно напоминающее обезболивающее – потому как нога определенно мешала наслаждаться отдыхом – Рене наткнулась на массу интересных вещей. Людям свойственно забывать в рабочей одежде всякие мелочи – вот и Рене извлекла из бездонных карманов кусачки, моток проволоки, полиэтиленовый пакетик с завернутым в него каким-то красивым марсианским камешком, наушники от плеера, нож со множеством лезвий, портативный сканер... Хоулин наблюдал за ее действиями с явным интересом. Рене этот интерес смущал, хотя тот факт, что они оказались в одной лодке она уже приняла.
Внезапно Хоулин насторожился, глядя в отдаленную темную часть коридора. Зоор тоже подняла голову, уставившись туда.
- Кто-то идет, - сказала она. – И, кажется, один.
Впрочем вставать бывшая тейлон не торопилась. Рене неуверенно поднялась на ноги – на ногу, если быть точной – а Хоулин хрустнул костяшками, разминая руки.
«Если это десантник, то он положит нас всех тремя выстрелами, - подумала Рене. - А нам даже спрятаться негде».
Оглядевшись, Рене приметила несколько узких боковых ответвлений, ведущих куда-то в сторону от основного коридора. Если что случится, до ближайшего всего метра два…
- Эй! Выходи! – крикнула девушка. – Хватит прятаться в тени.
Раздались неуверенные шаги – кто-то приближался к ним медленно, настороженно… или скорее не веря своим глазам. Рене ощутила прилив радости, увидев выходящего из полутьмы коридора Кинкейда.
Не верилось, что человеческое лицо одновременно может выражать столько чувств – от удивления и радости до сердитой злости. Лиам застыл, подобно статуе, разглядывая в тусклом свете тех, кого он уже и не чаял увидеть. При виде его перемазанного в пыли лица, Рене почувствовала, что у нее ощутимо отлегло на душе. Взгляд Кинкейда медленно переходил с лица на лицо: Хоулин – Рене – Зоор – снова Рене… И весьма красноречиво уперся в выпирающий живот бывшей Главы Синода.
- Слава Богу, Кинкейд, - вздохнула Палмер. – А где?..
- Дети-гибриды? Там… - Лиам махнул рукой в сторону, не сводя подозрительного взгляда с Хоулина. – А вот он как тут оказался? Вроде бы все атавусы спешно торпедировались в параллельный мир.
- Я передумал, - сухо ответил Хоулин.
- А… - Лиам кивнул, поджав губы.
- Что делать будем? – спросила Рене. – Я имею в виду… мы все.
Хоулин и Лиам снова столкнулись взглядами – один другого мрачнее. Рене инстинктивно сделала шаг вперед, протягивая руки к Лиаму.
- Нам необходимо, - с нажимом произнесла она, - поговорить.
Разговор обещал быть напряженным.
- Я сейчас вернусь, - предупредил Лиам. – Только ребятам скажу, что все в порядке и можно…
- Не надо! – подал голос Хоулин. Взгляды присутствующих тут же обратились на него. – Им не стоит меня видеть. Это внесет сумятицу в те показания, которые вы будете давать.
- Какие еще показания? – Лиам скрестил руки на груди.
- Показания, которые вы дадите следователям. Согласно вашей версии, вы не знаете, что случилось с атавусом, именующим себя Хоулином. Все что вы знаете – это то, что все атавусы и атавано-человеческие гибриды сбежали в параллельный мир, - пояснил Хоулин, не сводя с Кинкейда непроницаемого взгляда.
- Назови мне хоть одну причину, по которой я должен тебя прикрывать? – полюбопытствовал Лиам. Его интонации так живо напомнили Рене манеру разговора Зоор, что девушка вздрогнула.
- Прикрывал же ты свою подружку-гибрида, - Хоулин закатил глаза.
- Чего? – Лиам нахмурился.
- Ты мог избежать всего этого, - Хоулин сделал неопределенный жест рукой, - сообщив своему начальству сразу, что эта твоя Лайла Алмаси вернулась из параллельного мира с атаванской ДНК. Но ты этого не сделал… А значит, когда нас четверых поймают, я честно скажу, кто меня освободил. А уж там они сами два и два сложат.
- Они тебе не поверят, - фыркнул Лиам.
- А тебе поверят? Насколько я слышал, последние несколько часов перед смертью базы ты коротал в изоляторе.
Лиам сделал шаг вперед, сжав кулаки.
- Хватит! – рявкнула Рене. – Вы ничем не лучше тех детишек! Даже хуже, потому что им такое поведение простительно.
- Рене, какого хрена?! – выпалил Кинкейд. – Ты его защищать будешь? Вот это новости!
- Я не… - Рене запнулась и продолжила уже гораздо спокойнее:
- Я просто хочу во всем разобраться. Допустим, Лиам, мы попытаемся привести Хоулина в жилой кратер силой. Ты своих детишек поставишь его охранять?
- Я его сам за шкирку дотащу, если потребуется, - процедил Лиам сквозь зубы.
- Ну, тогда вперед! – предложила Рене, делая шаг в сторону. – А я посмотрю.
Лиам хмуро глянул на Хоулина. Тот в ответ усмехнулся, и хрустнул костяшками, разминая кулаки.
«Господи, неужели они и правда подраться решили?!» - подумала Рене, чувствуя, что ее охватывает отчаяние.

 Отправлено: 21.04.11 19:54. Заголовок: Повисшее молчание на..

Повисшее молчание нарушил негромкий хрипловатый смешок. Все обернулись – резко, скорее от неожиданности и напряжения.
- Извините, вырвалось, - заметила Зоор, глядя на собравшихся своими темными, холодно поблескивающими глазами. – Но вы продолжайте, продолжайте, мне интересно.
Рене глубоко вздохнула и снова посмотрела на Кинкейда. Он выглядел растерянным – слова Зоор его явно задели. Хоулин же был готов продолжать дебаты, плавно перетекающие в драку.
- Действительно, любопытно наблюдать, - продолжила Зоор, - за особями, которых вопрос выживания волнует меньше личных амбиций. Хотелось бы напомнить вам, что ночью температура падает значительно ниже нуля, и, если до этого времени не добраться до утепленного помещения, смерть неизбежно наступит вследствие переохлаждения организма. Любого организма, кому бы он не принадлежал.
«Святые угодники! – подумала Рене, стараясь усмотреть одновременно и за Лиамом, и за Хоулином. – Я что, только что облегченно вздохнула? Нет, право, чудеса на чудесах чудесами погоняют – Глава Синода проявляет редкостное благоразумие, мало того, примиряет дерущихся!»
Лиам открыл рот, намереваясь что-то сказать, а потом просто тряхнул головой и отвернулся.
- Хрен с ним! – зло уронил он. – Пусть идет куда хочет!
- И дойду, - ответил Хоулин, глядя на Кинкейда прищуренными глазами. Рене снова ощутила острую потребность встать между ними, иначе уже никакие слова не помогут.
Бывший атаванский король тем временем переключил внимание на Зоор, коротко кивнув ей – бывшая Глава Синода проигнорировала этот жест. Хоулин же попытался поплотнее укутаться в расходящуюся парку, оглянулся и, похоже, избрал своей целью один из боковых коридоров. Палмер вздохнула, чувствуя, что у нее внутри все сжимается, а голова трещит от самых разнообразных и противоречивых мыслей, ее наполняющих. Нельзя этого делать – вот так просто…
Хоулин почувствовал ее взгляд и обернулся.
- Я… пройдусь с тобой немного, - неловко заметила Рене, отведя глаза куда-то в сторону. Лиам удивленно поднял брови, но Хоулин, похоже, воспринял это как само собой разумеющееся. Он скользнул в темноту бокового ответвления и Рене, помедлив, последовала за ним. Лиаму очень хотелось схватить ее за руку, а еще лучше – приковать к себе наручниками, подальше от греха, но тут уж он ничего не мог сделать.
Пол в коридоре довольно круто уходил вниз, передвигаться практически на одной ноге было сложно. Некоторое время Палмер двигалась наугад, лишь на звук шороха парки впереди, а потом он стих. Когда глаза Рене привыкли к темноте, она увидела, что Хоулин ждет ее, прислонившись к стене. Крохи света, падавшие из главного коридора, нисколько не помогали разглядеть его выражение лица. Переведя дух, Рене сказала, тихо, но твердо:
- Я не могу отпустить тебя… - заготовленные слова разом вылетели у нее из головы, и поэтому Палмер, помолчав секунду, добавила: - Ты слишком опасен.
Хоулин молчал. Рене начала нервничать, бездумно потирая замерзающие руки и стараясь в темноте разглядеть его лицо.
- Ты – хищник, а люди - твоя добыча. Я не могу… мой долг человека – не дать тебе выйти из-под контроля…
- Какого контроля? – спросил Хоулин.
Рене открыла рот, но тут же закрыла. Действительно, какого? Явно не ее.
- Я не могу позволить тебе убивать людей, - выдохнула Палмер. – Не могу.
- И как ты это сделаешь? Я не заметил у тебя оружия… да что там оружие! Ты меня даже догнать не сможешь, если я захочу уйти, - насмешливо заметил Хоулин.
- Я знаю, - сокрушенно ответила Рене. «И чувствую себя из-за этого еще тупее», - добавила она про себя.
Хоулин легко оттолкнулся от стены и двинулся к ней. Внутри у Рене что-то оборвалось и упало вниз со страшным скрежетом.
«Вот и все, - подумала она. – Пришло время для неприкосновенного запаса. В лице меня».
Хоулин возвышался над ней, как гора, а дурацкая парка добавляла ему бесформенности. Да еще и не застегивалась до конца.
- Ты… - Рене потянула молнию на своей парке вниз. Хоулин даже замер от неожиданности. – Тебе нужно укутаться во что-то потеплее, чем эта парка. Моя мне все равно велика, а на тебе хотя бы сойдется…
- Очень щедро, - сухо заметил он. – Хотя минуту назад ты утверждала, что всеми силами постараешься удержать меня здесь.
- Если тебе не нужна парка – пожалуйста, - не менее сухо ответила Рене. – Но если тебя случайно вынесет наверх, то температура там не выше минус двадцати по Цельсию, а вам, атавусам, такой холод не по зубам.
Скинув парку, Палмер обхватила плечи руками, стараясь сжаться в комочек – кожу закололи сотни холодных игл, волоски на руках встали дыбом… В туннелях тоже был не экватор. Хоулин стащил свою парку и протянул ее девушке. Рене вцепилась в нее, мигом накинув на себя и застегнув молнию.
- Вы, люди, к минусовой температуре тоже не очень приспособлены, - уронил Хоулин, одевая ее парку. В этот раз рукава хотя бы были на своем месте, а молния сходилась. Рене не помнила, как они так удачно себе выбрали одежду – бегство с базы совершенно не отложилось у нее в памяти. Просто схватили тогда первое, что подвернулось под руку – хорошо хоть унты не жали, а иначе пройденный ими путь стал бы вдвое короче.
Хоулин не говорил ни слова, Палмер тоже молчала. Какие-то слова крутились на языке, но сил сказать их не было.
Из основного коридора послышался шум шагов – Кинкейдовы воспитанники рассыпались по проходу как горох, весьма эмоционально выражая все, что они думают о Лиаме и о его плане, и вообще о ситуации.
Рене вздохнула:
- Если собираешься уходить – сейчас самое время.
- Да, - отстраненным голосом заметил Хоулин. Он сдвинул свой респиратор и, прежде чем Рене сообразила, быстро наклонился и поцеловал ее.
***
- Как ты себя чувствуешь? – осторожно спросил Лиам. Это было самое идиотское начало разговора, но все остальные были еще хуже.
- Неважно, как ты уже мог догадаться, - сухо ответила Зоор. – Но гораздо лучше, чем до этого.
- Ну и… как именно? Может, я не знаю, болит что-нибудь? – неловко пожал плечами Кинкейд.
- У меня ничего не болит, кроме головы. И та – только из-за вас с Хоулином. Вообще-то это мне тут положено психовать, - Зоор глянула на него из-под нахмуренных безволосых бровей.
- Ну я… Извини, - Лиам шумно выдохнул.
- Мило. Спасибо, - Зоор явно не была настроена на примирение, скорее наоборот, ей хотелось с кем-то поссориться. Кинкейд подходил как нельзя лучше. – Ну, раз уж выдалась минута, расскажи, что ты намерен делать? Сдать меня доктору Белман для последующих опытов? Или наоборот – будешь ратовать за введение меня в общество в качестве добропорядочной гражданки? Что еще может тебе в голову прийти, не знаю…
- Ты что несешь? – обалдел Лиам. – Что за чушь?!
- Так, теории строю, о своей дальнейшей судьбе! – рявкнула Зоор. – Раз уж ты так плотно вошел в мою жизнь…
- Так, хватит! – Лиам покачал головой.
- Да, действительно, - Зоор тяжело вздохнула, совершенно неожиданно сменив гнев на презрительное снисхождение. – Хотя мне, в моем положении, позволительно, - нет, не снисхождение – усталость.
- Ну и… что ты намерена делать? – спросил Лиам, пытаясь как-то упорядочить в голове все то, что он знал, думал и хотел бы сказать. Пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить ей… все. Что он, кажется, любит ее, и что он уж точно не даст отправить ее в лаборатории, тюрьму или куда-то еще…
- Полагаю, я обязана оставить этого ребенка… Как ценный материал, ну и потому что этого требуют этические соображения. И потому, что дня через два он родится, а на таких сроках у вас людей прерывание беременности считается убийством.
- То есть как это так? Тебе все равно, что будет с ребенком? – опешил Кинкейд
- Нет. Но… - Зоор тряхнула головой.
- Но что?
Она снова вздохнула.
- Тебе не понять, Кинкейд.
- Ты уж объясни.
- Что тебе мое объяснение. Ты вообще способен понять ту обреченность, ту фатальность, с которой к тебе приходит мысль, что у тебя никогда не будет детей? Что ты, фактически, последний из своего вида, и после тебя не будет уже никого! У меня ушло два года, чтобы превратить мою тоску и мою зависть в жажду действия, чтобы забыть об этом… благо насыщенные были два года! А теперь это тело, которое даже… даже нельзя полностью назвать моим!.. Теперь я рожу. Я вынуждена это сделать. Не потому что мне так хочется ребенка – я уже приучила себя к мысли, что у меня их не будет никогда – я просто не мыслю себя в этой вселенной в роли родителя! Иногда мне кажется, что это – один из тех странных снов, которые приходят, пока ты валяешься под капельницей без сил… - она перевела дух. – А еще… А еще я не питаю надежд по поводу жизни этого дитя. Это естественный гибрид и ваше правительство, заинтересованное в изучении подобных особей, заберет его себе. Его охранники, узнав, чья это плоть и кровь, не преминут поглумиться над ним, как они делали это со мной… - Лиам вздрогнул. Посмотрев в его расширившиеся глаза, Зоор ответила коротким сухим смешком:
- Не знал? Была там парочка – их семьи погибли из-за устроенного мною цунами. Ох и отходили они меня в первые дни пребывания в камере. На гибридах все заживает быстро, а другие охранники их покрывали. Люди ненавидят нас, ненавидят меня, и, что естественно, они возжелают отомстить. А что может быть хуже, чем собственное бессилие, перед тем, что кучка недоразвитых макак может сотворить с твоим отпрыском? Это при условии, что гибрид родится жизнеспособным. Если это не так, его тут же отправят на прозекторский стол! Не знаю, донесла ли я до тебя свою мысль, но в таких условиях сложно наслаждаться радостями материнства!
Бледные щеки Зоор покраснели, в глазах появился злой блеск.
- Как тебе перспективы? Радуют?
Лиам молча смотрел на нее, страдальчески заломив брови. Не зная, что сказать. Все слова утешения или успокоения, шедшие ему на ум, казались глупыми. Зоор тряслась мелкой дрожью – от ярости, пережитых волнений, но ее лицо ожило. В нем не осталось ничего от того аморфного, пустого существа, сидевшего тут еще десять минут назад и взирающего на все вокруг с тоскливым всезнанием во взгляде.
Лиам шагнул вперед и крепко обнял ее, прижимая к себе. Зоор стояла прямо, опустив руки вдоль тела, а густой мех воротника мешал разглядеть выражение ее лица. Она не шевельнулась, не подалась к нему навстречу, снова окаменев, спрятавшись где-то глубоко внутри и ожидая извне лишь только нападения.
- Помнишь, ты говорила, что твоя жизнь бессмысленна? Ну, вот и появился шанс привнести в нее хоть какой-то смысл…
- Не смеши меня, - глухо сказала она, упираясь подбородком ему в плечо. - Ты как те человечьи активисты. Смысл жизни в детях, смысл жизни в труде… Смысл жизни в том, чтобы найти себе занятие по душе! Занятие по душе!! В тюрьме, с ребенком-гибридом на руках…
- Этот ребенок не попадет ни на прозекторский стол, ни в тюрьму, потому что я придумаю выход. Мы все его придумаем.
Кесарю – кесарево, Землю – людям… а у остальных дела найдутся. Как ты сама сказала – смысл жизни в том, чтобы найти себе занятие по душе – считай, что план-смета на ближайшие пять лет у нас есть.
- У тебя ничего не выйдет, - тихо сказала она, с каким-то надрывом, словно словами она пыталась двигать камни.
- Ты убеждаешь меня или себя? – он мягко ткнулся носом в ее жесткие волосы. – Не-ет, все получится. Все получится.
Зоор с шумом втянула воздух, утыкаясь лбом в мех кинкейдовой парки, а ее руки мягко и неуверенно дотронулись до спины Лиама. Сейчас она менее всего напоминала когда-то всемогущего Главу Синода – скорее хрупкую девушку в парке не по размеру, прячущую лицо от холода в чудом воротнике. Хрупкую, ломкую, как узор из инея, и такую же невесомую.
«Оттаивает», - подумал кимера.
- Мистер Кинкейд! А как же ваши обещания!! – Лиам вздрогнул, а Зоор в его руках снова напряглась, попытавшись отпрянуть. Не расцепляя рук, Лиам развернулся, продолжая прижимать девушку к себе.
На него с укоризной смотрели мальчишки-гибриды, стоящие на границе света и тени в коридоре, из которого показался Лиам.
- А мы думали, что вас тут убили, - заметил один из них. – А вы тут… обжимаетесь.
- Я разговаривал, - ляпнул Лиам первое, что пришло на ум. – И… э-эм... замерз! А остальные?
- Девчонок и мелочь мы там оставили, - пояснил второй. – На разведку выдвинулись, - его взгляд весьма точно передавал, что он думал о Лиамовой привычке уходить «пообжиматься».
- Ну, - оглядевшись, Лиам увидел Рене, которая вернулась, и, уже видимо некоторое время за ними наблюдала, - думаю девчонок стоит расшевелить и выдвигаться. Нам за день столько надо пройти, да еще и на поверхности погулять придется.
- Сейчас позовем, - гибриды легко растворились в коридорных сумерках, и только тогда Лиам отпустил Зоор.
- Он ушел, - ответила Рене на его молчаливый вопрос. – И я не думаю, что мы когда-нибудь еще встретимся.
Лиам кивнул, посматривая то на Зоор, то на Рене. Из коридора стали подтягиваться его подопечные. Лайлу нес один из старших мальчишек, младших детей подбадривали девчонки. Гибриды держались вместе, не делая различий, кому принадлежали их гены – джаридианцам или тейлонам, черным или белым… как одна команда. Все им было нипочем – ни холод, ни пыль, ни уныние с отчаянием – разве только усталость. Стоило бы брать с них пример.
Лиам вздохнул, переглянувшись с Рене.
Идти было еще – ого-го, но в такой компании – несоизмеримо приятнее.
***
Сквозь окна кабинета, высокие, открытые, как на Земле, тускло посвечивало марсианское солнце – наступала зима, дни становились короче, а лучи – все бледнее. Лиам бездумно рассматривал пейзаж за окном – мерцающий купол из виртуального стекла, растущий под ним городок, пока еще только размеченный на плане лабиринт улиц и зеленые насаждения, обрамлявшие его.
- Мистер Кинкейд, что вы можете сказать о зачинщике? Куда исчез субъект, именующий себя Хоулином?
- Понятия не имею, - Лиам пожал плечами, спокойно глядя следователю прямо в глаза. – Наверное, направился в параллельное измерение, как и остальные.
- А у вас есть какие-нибудь доказательства этого, мистер Кинкейд?
- Ну какие там могут быть доказательства, - Лиам снова пожал плечами. – База уничтожена, но в тех компьютерах, которые успели вывезти, должна была сохраниться информация о перемещении объектов 53 и 17 в другое измерение. Я ничем не могу подтвердить свои слова.
- А мисс Палмер? Гибриды?
- Мисс Палмер с большим трудом спаслась сама – от насильственной гибридизации ее уберегла лишь нехватка энергии. Детей вызволил я.
- То есть вы не подозреваете никого из них в предварительном сговоре с атавусами?
- Разумеется, нет. Лайла Алмаси была гибридизирована не по своей воле.
- Некоторые специалисты с вами не согласны, мистер Кинкейд. Сохранившиеся показания приборов засекли изменения ее энергетической сигнатуры сразу после ее возвращения.
- Я не специалист, мистер Смит, но я знаю мисс Алмаси. Она… предана нам, я имею в виду Землю, своих друзей. База была ее домом. И она никогда бы не причинила вред живому существу.
- Вы понимаете, мистер Кинкейд, что психологическая травма, нанесенная мисс Алмаси фактически закроет для нее путь в нормальное общество?
- Да, мы говорили об этом.
- Я также надеюсь, вы понимаете, что некоторое время вам будет запрещено покидать Марс. Обстоятельства этого дела весьма и весьма смутные. Мы должны проверить все версии.
- Да, я понимаю.
- Также, хочу напомнить, что вопрос с объектом 53 не решен. Ваши доказательства звучат убедительно, в том ключе, в котором вы их подаете. Но если рассмотреть ваше заявление с другой стороны, то может показаться, что вы пытаетесь добиться освобождения для существа, едва не устроившего человеческой расе геноцид. Со всеми вытекающими. Вопрос о вашей лояльности также стоит ребром в свете недавних событий. Что вы можете сказать по этому поводу?
- У Альянса нет ни средств, ни желания содержать гибридов как заключенных или как объектов эксперимента. Убивать их запрещено постановлением суда, даже военных преступников. Поэтому данный вариант мне представляется приемлемым – вы, полагаю, осведомлены об отношении большинства людей и гибридов к объекту 53. О моей лояльности я судить не могу, хотя продолжаю считать себя гражданином Земли.
- И последний вопрос. Это – копия вашего заявления о переводе в проект свободного поиска. Вот дополнение к заявлению, подписанное вами, доктором Белман, доктором Войнич… Я цитирую «Я, нижеподписавшийся, прошу включить в группу свободного поиска…» здесь и далее сорок три имени и все они – гибриды. Ваш мотив?
- Мои мотивы полностью описаны в докладе, который я приложил к заявлению. Я продолжаю настаивать, что гибридам не место на Земле.
- Вы считаете, что гибриды опасны для человеческого общества? Вы ведь сам гибрид.
- Я не говорил этого. Я считаю, что… гибриды являются, по сути, отдельной расой. Не враждебной, близкой генетически к людям, но другой. В среде гибридов формируются немного иные формы морали, формы общения. И именно поэтому гибриды не должны жить на Земле. Я полагаю, если это заявление будет оглашено, его многие поддержат. Я ответил на ваш вопрос?
- Вполне, мистер Кинкейд. Вы можете быть свободны, пока вас не вызовут. До свидания.
- До свидания, мистер Смит.
Звук отодвигаемого стула, шипение открываемой двери. Солнечные лучи, делящие чистый серо-белый пол на квадраты. Занавес.

 Отправлено: 21.04.11 19:57. Заголовок: Эпилог. Корабль-Носи..

Эпилог.
Корабль-Носитель, зависший в космической пустоте, был похож на одно из тех глубоководных животных, обитающих в кромешной тьме при ужасном давлении. Переливающиеся и подмигивающие огоньки, биение пульса этого странного живого существа, легкая рябь, покрывающая его стены… Не знающему, что это такое, он был точно показался самостоятельным организмом, этаким космическим китом, рассекающим просторы Вселенной.
Корабль-Носитель рос. Приходилось подбадривать его в этом нелегком деле, но иначе было нельзя – вместо эфемерных тейлонов, когда-то обитавших тут, корабль заполнился вполне материальными существами, с весьма специфическими нуждами. Они хотели есть, хотели спать, требовали различной температуры в помещениях… Неудивительно, что кораблю было непросто подстроиться под их биоритмы, но он со своей задачей справился. Ведь все его обитатели, пускай совсем чуть-чуть, но были родственными видами.
Сейчас на корабле была условная ночь: привыкшие к ежедневной смене суток земляне не могли себе представить, каково это – жить двадцать четыре часа, не разделяя их на утро, день и вечер. И пускай ночью работа в этих стенах продолжала кипеть так же, как и днем – пока одни отсыпались, другие работали – но свет в коридорах все же приглушался, большинство звуков на жилом этаже замолкало, а за чересчур громкие разговоры могли обругать нехорошими словами.
Кинкейд спал, уткнувшись лицом в подушку. Как он умудрялся в такой позе дышать – непонятно, но поначалу любители вломиться без стука принимали его за хладный труп, потому что во сне Лиам вел себя очень тихо. Впрочем любители вломиться без стука досаждали недолго – ничто так не учит уважать личную жизнь как увиденная невовремя сцена интимного плана и прилетевший вслед за этим тяжелый предмет, нацеленный точно в голову бескультурщика.
Некоторые могут ответить, мол, запираться надо. Да, надо. А если у ворвавшегося дело неотложное, если он не покалякать пришел – а с сообщением? В конце концов, живые замки тоже иногда ломаются.
Так или иначе, но в эти апартаменты без стука теперь никто не входил.
Зоор проснулась от того, что заплакал ребенок
- Опять! – сонно вздохнула она, выскальзывая из-под оделяла. – Сколько можно? Почему ему не спится?
- Скажи спасибо, что тебе сидеть с ним меньше месяца, а не несколько лет, как у людей, - отозвался Лиам.
- А ты не спишь? Интересно… Вот и помог бы несчастной матери… - Зоор исчезла в смежной комнате – закутке, который от основного помещения отделяла полупрозрачная органическая ширма.
Кинкейд же стал собираться – на глобал пришло сообщение. Лиам срочно был нужен на мостике – разумеется, единственный специалист по кимера на несколько парсеков вокруг. А может быть и вовсе в этой галактике!
Когда Зоор вернулась в комнату, он уже ушел, и гибрид развалилась на кровати в одиночестве, зябко кутаясь в одеяло.
Зоор еще питала слабую надежду, что ребенок родится с тейлонскими чертами. Ну хоть с какими-нибудь. Пробудилась же рудиментарная шакарава во время беременности, чем черт не шутит? Да и Кинкейд, если судить по его предкам, тоже обладал определенной энергетической составляющей. Однако этой надежде сбыться было не суждено, и Зоор приказала себе о ней забыть. Все сомнения, которые она питала, развеялись под давлением материнского инстинкта. Ох, уж этот всемогущий инстинкт… ну, или не совсем инстинкт. Маленькое беспомощное существо, которое она считала навязанным себе, которое, как ей казалось, будет лишь тяготить ее (еще бы, ведь он ни капли не тейлон!) внезапно стало самым близким. Иногда, с нежностью глядя в темные глаза ребенка, Зоор испытывала приливы иррационального страха, что кто-то, вспомнивший, кем она была раньше, придет и отнимет эту маленькую частицу ее самой. Теперь странные действия Даана, в его бытность тейлоном, обрели для Зоор определенный смысл.
Вокруг снова царила тишина.
Зоор сидела на краешке кровати, не испытывая желания что либо делать, просто тихо наслаждаясь спокойствием. Иногда она кидала взгляд в сторону кроватки – на всякий случай.
До «утра» еще три часа. Через шесть они приблизятся к планете, очень схожей по характеристикам с родным домом атавусов, с исторической родиной всех тейлонов и джаридианцев, и начнется такая суета – будут сбрасывать зонды, пошлют команду, проверят на наличие разумной жизни… И если никаких упреждающих факторов не будет – здравствуй, колонизация, знакомый до боли процесс!
Краем глаза Зоор заметила какой-то блик. Подумав, что это наверняка отсвет от одной из энергетических линий, она подняла взгляд и с замирающим сердцем увидела слабое фиолетовое свечение над кроваткой. Быть такого не может! Зажмурившись и снова открыв глаза, Зоор ничего не увидела – показалось, что неудивительно. Вздохнув, бывшая Глава тейлонского синода растянулась на кровати, разглядывая знакомые узоры на потолке. Надвигался новый день, неизвестно было, что он принесет – пессимистичный взгляд Зоор видел впереди лишь проблемы, но пагубное влияние Кинкейда и орды его воспитанников тоже брало свое – все-таки она надеялась на лучшее.

 Отправлено: 21.04.11 19:58. Заголовок: Впусти меня Расстав..

Впусти меня

Расставаться трудно хотя на малое время с тем, кто нам нужен стал на всякую минуту бытия нашего. Расставаться трудно; но блажен тот, кто расстаться может не улыбаяся; любовь или дружба стрегут его, утешение. Ты плачешь, произнося прости; но воспомни о возвращении твоем, и да исчезнут слезы твои при сем воображении, яко роса пред лицом солнца. Блажен возрыдавший, надеяйся на утешителя; блажен живущий иногда в будущем; блажен живущий в
мечтании. Существо его усугубляется, веселия множатся, и спокойствие упреждает нахмуренность грусти, распложая образы радости в зерцалах воображения.
(Радищев А. Н.)

Рене ощутила на своем лице тепло солнечных лучей раньше, чем проснулась. Открывать глаза не хотелось – во сне было тепло и светло, там ничего не болело, никто не надоедал вопросами, не заставлял задумываться. Рене нравилось спать, но проснулась она от того, что кто-то заслонил живительный свет.
- С добрым утром! Я же вижу, ты не спишь, - поприветствовал ее голос Джульетты Стрит.
Открыв глаза, Палмер с удивлением уставилась на хакершу. Она должна была сейчас быть в Лондоне, на Земле, потому что власти США точили на нее нехилый зуб за последнюю демонстративную акцию. Поддерживающая «зеленых» Стрит взломала счет одной из корпораций, выпускающих книги из настоящей бумаги и продающей их за бешеные деньги коллекционерам, и перевела все деньги организациям, защищающим леса по всей Земле. После такого даже заступничество Хаббла не помогло – взбешенные корпоративные монстры устроили на хакершу настоящую травлю, а потому она временно переехала в другую страну.
Стрит с размаху уселась на кровать рядом с Палмер и воссияла, как начищенный пятак. Ее прическа оставляла желать лучшего – когда Рене в последний раз видела Джульетту, у нее были ровные волосы до плеч. Теперь они существенно укоротились и торчали дикобразьими иглами во все стороны.
- Стрит? – выдавила Палмер слабым голосом. – Ты-то здесь как оказалась?
- Есть методы, - Джульетта отмахнулась, - а на Марсе есть вакансии… в общем, я здесь как бы работаю по чужим документам… Что делать, законники меня не любят, - Стрит перевела дух. – Короче! Авгур желал тебе скорейшего выздоровления и передавал три апельсина – скряга, да. Я их вон там положила…
- Ты сама как апельсин, - хмыкнула Рене, протягивая руку, чтобы дотронуться до волос Джульетты, которые приобрели совершенно невообразимый оранжевый оттенок.
- Экспериментирую с цветом, - скромно сказала Джульетта, потупившись. Но тут же подняла глаза и улыбнулась: – А еще приняли сообщение с Носителя. В ближайшие пять месяцев мы их больше не услышим, но прогнозы утешительные – они напали на след родного мира атавусов, а также нашли несколько подходящих для колонизации планет.
- Рада за них, - Рене прикусила губу. – Всегда приятно отыскать свой дом…
- А ты домой не планируешь возвращаться? – спросила Стрит.
Палмер промолчала. Доктор непрозрачно намекнул, что ей нужен полноценный отдых. Руководство пригрозило, что если Рене не истратит хотя бы неделю из своих трех месяцев неиспользованных отпусков, то следующий отгул они ей оплачивать не будут. Палмер только и оставалось пообещать, что она вернется на Землю, едва сдаст дела. Однако эта «сдача» грозила затянуться очень надолго…
«Глупость какая! – подумала Палмер. – Сначала я не хотела оставаться, теперь не хочу улетать!..»
- Рене… - Джульетта, истолковав ее молчание по-своему, осторожно накрыла руку Палмер своей ладонью. - В случившемся тоже есть хорошая сторона… Это значит, что диагноз, который тебе поставили два года назад, был неправильным! В общем, ты еще можешь…
- Стрит, я не хочу об этом говорить, - тихо заметила Рене. – Лучше расскажи мне, что творится на Земле.
- Хорошо, - послушно согласилась Джульетта. - А что обычно творится на Земле? Полный бардак, однако его пытаются регулировать, - Стрит улыбнулась. – Кстати! Бун решил писать книгу!
- Да ты что! – Рене вопросительно подняла брови. – И о чем же?
- Мемуары. Двойственность бытия Защитника Сподвижника и бойца Сопротивления, - начала перечислять Стрит. – Незабываемые воспоминания о диффузно-молекулярном анабиозе, ощущения от контакта со скриллом… Знаешь, ему есть, о чем рассказать… Кстати, о скриллах!* Сейчас в Южной Америке целый район под карантином… эта зараза, оказывается, мутирует со скоростью мысли! Поначалу местные валили это на своего чупакабру, но когда «чупакабра» ударил кого-то энергетическим разрядом, за дело взялось подразделение «Грань».
- Надеюсь, нигде не упомянуто, кто догадался выпустить их на волю? – тихо спросила Рене.
- Нет, но от этого не легче, - мрачно ответила Стрит. – Хотя ликвидаторский дивизион справляется. Ты, однако, вспомни, может вы кому рассказывали о своем благородном поступке? «Пограничники» копают быстро и качественно, их нужно опасаться.
- Нет, - в этот момент в дверь постучали, и Рене со Стрит как по команде вздрогнули и уставились на нее. Заглянула приветливая медсестра.
- Мисс Палмер пора на магнитотерапию, - сообщила она. – Извините, но посторонним там находиться нельзя.
- Я еще зайду, - пообещала Стрит, соскакивая с кровати. – Ты, главное, выздоравливай шустрее!
***
Делай не то, что тебе хочется делать, а то, чего тебе делать не хочется. То, чего тебя всегда учили не хотеть. По-моему, это нечто противоположное погоне за счастьем.
Занимайся тем, что пугает тебя больше всего.
(Бренди Александр)


Апартаменты встретили Рене тишиной. Жалюзи были приспущены, в комнатах царил приглушенный полумрак. В спальне были разбросаны в беспорядке вещи – Рене госпитализировали утром, когда она собиралась второпях на работу.
Застывшее место. Поморщившись, Палмер покачала головой и начала собирать раскиданную одежду.
Последний месяц она провела в странном забытье. Все окружающее казалось сном, и только активная деятельность разгоняла это ощущение нереальности. Рене вгрызалась в работу, как оголодавший нищий в хлебную корку, стараясь не обращать внимания ни на что более. Вот и «недообращалась» до самой больницы.
Когда Корабль-Носитель отбыл, увозя с собой ученых и остатки инопланетной расы, вместе гибридами, весь мир вздохнул с облегчением. Вздохнул – и занялся своими обычными делами: сварами, ссорами, дележом денег и оставшихся природных ценностей. Правда теперь международные свары контролировало не ООН, а Альянс, пользующийся куда более жестокими методами подавления несогласных. А несогласные были – то, что головной офис Альянса базировался в США, и то, что наибольшее влияние в нем имели страны Западной Европы, не преминуло сказаться на международных отношениях.
Бум рождаемости, новый рынок труда в лице колонизируемых планет, новые залежи полезных ископаемых… Казалось, что освобожденное человечество стремится как можно скорее «застолбить» Солнечную систему, выйти за пределы Земли, чтобы доказать свою состоятельность.
На недавнем совещании выяснилось, что «Дорз Интернейшнл» подписала контракт на постройку второго марсианского жилого купола в обозримом будущем. На Венере ударными темпами завершалась терраформация.
- И куда же мы так несемся? – пробормотала Рене вслух, опускаясь на колени и заглядывая под кровать. Там среди беспорядка, скопившейся пыли, забытых тапочек, возле одного единственного носка лежала небольшая коробочка, которую Рене вертела в руках, когда первый болевой спазм заставил ее выпустить вещицу из рук. Достав коробочку, девушка некоторое время рассматривала ее – на крышке, после падения, осталась царапина. Ну и ладно. Все равно, на эту хрень никто, кроме нее, не посмотрит.
Столько новых лиц заполнило купол. Рабочие сновали тут и там, открылись первые магазины… Скоро в кратере будет не протолкнуться. А оно нам надо? Куда бы человечество не переместилось, оно сразу же создает там толпу. Ну да, мы же – существа биосоциальные…
В прихожей тихо зашипела дверь. Рене жила в старой части купола – относительно старой, разумеется, где двери все еще напоминали люки переходников, а не обычные человеческие из дерева и пластика.
«Кого несет? – недовольно подумала Рене. – Стучаться не учили?»
Выглянув в холл, она никого не увидела. Странно, ведь Рене готова была поклясться, что дверь открывалась. Подойдя к интерфейсу, Рене проверила лог памяти – действительно, только что дверь открылась и закрылась. Открывали снаружи.
Вот это уже нехорошо. Рене по привычке потянулась за оружием и тихо выругалась, вспомнив, что уже несколько месяцев не носит его с собой.
В новоприбывших была одна проблема – они были чужими. Это были рабочие, простые люди, приехавшие на заработки, и далеко не все из них обладали твердыми моральными принципами. С некоторых могло статься вломиться в чужой дом… Они имели право прохода в большинство секций, и хотя данный уровень охранялся, Рене готова была поклясться, что охранник не обратил бы внимание на парня в спецовке и с инструментами, прошедшего мимо него. Да она и сама бы вряд ли обратила – уже не раз Палмер ловила себя на мысли, что, привыкнув общаться исключительно с инженерами и высшими должностными лицами, некоторых ты просто начинаешь не замечать. Официантов, горничных… рабочих.
Хотя последних, когда их много, сложно не заметить.
Рене медленно двинулась по комнате, заглядывая в каждую дверь – на кухне никого, в ванной тоже пусто. Остался лишь тот маленький закуток, который вроде бы должен заменять ей кабинет, а на практике выполняет роль какой-то кладовки, куда Палмер сваливает все то, что не успевает или не хочет разобрать.
Оглядевшись, Рене подхватила с пола тяжелую длинную вычурную статуэтку, которую ей кто-то подарил на какой-то неважный праздник. Статуэтка была достаточно тяжелой, чтобы размозжить голову непрошенному гостю.
Комнатушка была залита солнечным светом – в этом было ее единственное достоинство – две стены занимали огромные, от пола до потолка, окна. Единственный маленький диванчик был завален одеждой, так и не повешенными занавесками, какими-то пакетами. На полу громоздились пустые и полупустые коробки из-под вещей, на широкой спинке дивана лежала раскрытая книга – как же давно Рене начала ее читать!
А у окна высокий мужчина в полурасстегнутой спецовке любовался видом. Рене не было видно его лица, от волнения у нее слегка закружилась голова и, проклиная все на свете и поудобнее перехватывая статуэтку, Палмер откашлялась и спросила:
- Вы уверены, что зашли в ту квартиру?
- Абсолютно, Рене Палмер, - ответил незнакомец, оборачиваясь. Статуэтка в руках Рене заметно потяжелела. Медленно опустив ее на пол, Рене выпрямилась, ощущая предательскую слабость в ногах, но не будучи уверенной, что это из-за головокружения.
- Я думала, что ты погиб там, в пустыне, Хоулин, - сказала она. – Мне даже… можно сказать, что мне было жаль.
- Я в этом не сомневался, - самоуверенно ответил бывший атаванский король, окидывая Рене оценивающим взглядом. – У тебя не слишком цветущий вид.
- Как и у тебя, - парировала Рене.
За два месяца атавус оброс, и очень напоминал самого себя в свои лучшие годы. Его глубоко запавшие глаза, с залегшими под ними тенями, тем не менее глядели живо и насмешливо. Спецовка, явно позаимствованная у кого-то из новоприбывших, была надета поверх мешковатой униформы, подозрительно напоминающей старую волонтерскую, и все это, включая самого Хоулина, было присыпано вездесущей марсианской пылью.
- Но _я_ чувствую себя прекрасно… - многозначительно возразил атавус. Рене недобрым словом помянула атаванскую чувствительность к чужим настроениям.
- Итак, ты здесь, - подытожила Палмер, медленно приближаясь к атаванскому королю. – Один. Даже и не знаю, что мне думать.
Солнечный свет превращал месиво темных хоулиновых кудрей в полыхающий медью нимб. Светлые отблески придавали его лицу гротескную выразительность, которую можно было увидеть на картинах ван Эйка. Свет отражался и в его глазах, делая их глубже, превращая их в два глубоких темных сенота**.
На несколько мгновений Рене оказалась зачарованна этой манящей темнотой. Хоулин улыбнулся, заметив это – в уголках его глаз собрались тонкие морщинки, очаровательные, черт их дери!! Рене поспешно отвела взгляд, изогнув сухие губы в улыбке. Иногда ей казалось – а подчас она бывала в этом уверена – что бывший атаванский король не чужд самолюбования. Дело не доходило до откровенного нарциссизма, но сейчас, Рене знала точно, Хоулин прекрасно понимал, как он выглядит и какое впечатление на нее производит. Поэтому девушка постаралась сосредоточиться на более материальных, безопасных вещах – например на его пыльной куртке или грязной обуви или на своем головокружении – и ничем более не выдавать своих чувств.
- Ты ждала меня, - заметил Хоулин. – Может быть ты не задумывалась об этом, но ты ждала меня… Признайся, - теперь уже он приближался к ней, медленно, плавно, с грацией дикой кошки подбирающейся к своей жертве быстрыми короткими перебежками перед финальным броском. – Возможно, эти мысли посещали тебя глубокой ночью, когда ты опускала занавеси и запирала двери. Возможно, в смутных снах ты видела кого-то, кого желала бы… видеть рядом с собой, - он продолжал улыбаться.
«Он меня бесит, - уговаривала себя Рене. – Его улыбка, его манера разговора, его животная пошлость…»
- Возможно, - согласилась она вслух. – Скажем даже так: пятьдесят на пятьдесят – либо желала, либо нет, - подняв голову и упрямо выдвинув вперед подбородок, Рене снова взглянула Хоулину в глаза, сосредоточив в этом взгляде всю ту, копать ее, непримиримость, которая в ней оставалась. Кажется, это не произвело на него впечатления. Хоулин приблизился настолько, что, сделай Рене маленький шажок вперед, они соприкоснулись бы.
- Где же ты был все это время? – спросила Рене, небрежно проводя рукой по куртке Хоулина и стряхивая с нее пыль.
- Здесь, там… - Хоулин повел головой, и Рене услышала, как хрустнули позвонки в его шее. Движение мышц под кожей завораживало ее. – Прятался, искал тепла, искал пищу… искал, как проникнуть в купол. То, что ты забыла глобал в парке, очень мне помогло.
- Почему ты думаешь, что я не сообщу о тебе? – спросила Рене. – Что не вызову спецотряд для твоей нейтрализации?
- Ну, это бы перечеркнуло все твои предыдущие действия, - Хоулин медленно возложил руки ей на плечи. – Вы, люди, бываете такими непредсказуемыми… Я уже почти испугался, - он ухмыльнулся, блеснув белыми, ровными зубами. – Хотя, был кажется такой обычай, запрещавший убивать путников, попросивших крова… вы зовете его гостеприимством?
- Гости не входят без разрешения, - ответила Рене, делая шаг назад. Руки атавуса соскользнули с ее плеч, а то место, где они прикасались к ним, продолжало гореть, словно обожженное. Сердце колотилось в горле девушки. Всю притягательность, всю дикую и необузданную красоту этого существа подтачивало то ощущение страха, тот инстинкт, кричащий, что перед ней хищник, древний и опасный, страх перед которым вплавился в кровь австралопитеков, который не смогли вымыть миллионы лет эволюции. Хоулин был смертью.
- Хорошо, - Хоулин склонился к ней, понизив голос до шепота. – Могу я остаться здесь… на ночь?..
Силой приказав бабочкам в желудке не трепетать при звуках этого голоса, Рене улыбнулась в ответ.
- Немного поздновато, - прокомментировала она. – Что ж, посмотрим, может быть текущая вода тебя остановит.
Во взгляде Хоулина мелькнуло недоумение. Да, Брэма Стокера он явно не читал.
- Тебе нужно вымыться, - пояснила Рене. – Ходить тут, посыпая все пылью, должно быть интересно, но очень… негигиенично.
- Интересное предложение, - заметил Хоулин. Его глаза сияли тем темным звездным светом, который, должно быть, именовался «светом Атавана». – Проводишь?
- Первая дверь налево, - спокойно ответила Рене. – Мне, знаешь ли, надо прибраться. Некрасиво это, встречать гостей беспорядком. Как раз управлюсь к тому времени, когда ты, хм… закончишь.
- Не думаю, - Хоулин проскользнул мимо нее, наградив напоследок, прищуренным взглядом, полном торжествующего ожидания. У Рене отлегло от сердца, когда его массивная фигура скрылась в коридоре.
«Свет Атавана, твою мать! Темные звезды!! Рене Палмер, ты, б…дь, в своем уме?»
Выдохнув, Рене опустилась на диван, прямо на зашуршавшие пакеты. Коленки у нее тряслись, сердце трепыхалось, как маленькая птичка, а в голове был полный разброд.
Рене Палмер понятия не имела, что ей делать.
Нет, она знала, что ей следует сделать: тихо вызвать службу безопасности, достать оружие и приготовиться нейтрализовать опасного субъекта, проникшего к ней в квартиру. Но девушке этого не хотелось. Менее всего ей хотелось, чтобы кто-то забрал Хоулина – да, именно того самого Хоулина, за которым она гонялась с энергетическим кинжалом, того самого Хоулина, которого она всячески отмазывала перед Кинкейдом, того самого атавуса, который не раз пытался убить её, но, при этом, почему-то спас ей жизнь! Дело было в том странном… взаимопонимании, которое установилось между ними, когда база Тар’гуу отправилась в небытие. В какой-то момент Рене даже показалось, что не было этой борьбы, убийств и прочего – до такой степени слаженно они действовали.
Но потом все вернулось на круги своя. И сейчас ей предстоит принять непростое решение.
Её тело прекрасно помнило, как ее бросало в жар даже при малейшем его прикосновении. Она могла восстановить его облик в своей памяти закрыв глаза. Она помнила вкус его губ, те ощущения, которые было невозможно передать, когда они целовались в холодных катакомбах, а взрыв эндорфинов в ее мозгу перекрыл даже боль в подвернутой ноге.
При этом Рене Палмер отлично помнила те удары, те царапины, нанесенные ей Хоулином. Она помнила его коварные ловушки, его гибридов, помнила, что себялюбивее этого атавуса была, наверное, только Зоор.
«Но ведь Зоор изменилась! – взывал в голове Палмер тонкий голосок. – Кинкейд сумел внушить ей новые ценности. Он изменил ее! Его любовь!»
«Любовь? – возражал этому голосу другой. – Кинкейд любит всех – маму, папу, солнышко, травинки и своих воспитанников. А симпатичную, нуждающуюся в опеке женщину, которая, от него понесла, он полюбит тем более! И о каких изменениях шла речь? Доверь сейчас Зоор «красную кнопку» - разве она ее не нажмет? Не уничтожит человечество ради своего блага?»
С легким стоном Рене закрыла лицо руками. Она сойдет с ума, если продолжит этот спор с самой собой! Но на кону ее жизнь – и жизнь Хоулина тоже. Как знать, может ему правда нужна ее помощь? Может быть он сдержит свои убийственные порывы, чтобы спастись?
«А можешь ли ты его спасти? Скриллов вы с Лиамом тоже пытались спасти!»
«Боже, дай мне знак! – взмолилась Рене. – Ну хоть какой-нибудь намек! Или хотя бы время, чтобы я смогла решить сама, что мне делать! Я не хочу его смерти! Я не доверяю ему, черт возьми – я его боюсь!»
Небеса не разверзлись, Глас свыше не оглушил ее. Солнце продолжало золотить комнату, постепенно сдвигаясь в бок. Тени медленно двигались вслед за ним.
«Очень скоро, - отстраненно подумала Рене, - оно скроется за биоаркой, лучи пропадут…»
Поднявшись, Рене прошла в спальню и нашарив оружие под подушкой, спрятала его в карман пиджака. Ходить постоянно в пиджаке – это глупость, но так оно всегда будет в пределах досягаемости…
Подумав немного, Палмер решила повесить пиджак на вешалку в холле, там, откуда она всегда могла бы его достать. В качестве оружия можно использовать все что угодно…особенно в ванной – растворители, чистящие средства, зеркало, которое легко можно разбить.
Рене вздохнула.
Нужно, наверное, проверить, как там дела у Хоулина – может он не знает, как открыть кран или… Ладно, Палмер, будь честна с самой собой – ты просто хочешь посмотреть на него.
Выскользнув из комнаты, Рене медленно двинулась к ванной комнате. Небрежно брошенная на пол спецовка валялась у самых дверей, неплотно прикрытых, откуда доносился плеск и журчание воды. Палмер недовольно покачала головой, подхватывая спецовку – ай, как некультурно! Ну и спасибо за дополнительный повод войти в ванную.
Дав себе пару секунд морально подготовиться, Рене вошла, зная, что необходимости стучать нет – атавус услышал ее еще, наверное, когда она вышла из спальни. Впрочем, подготовка пропала впустую – Хоулин не торопился разоблачаться, стоя в ванной в потрепанных волонтерских штанах и тонком свитере из биоматерии. Он стоял, подставив руку под льющуюся воду и наблюдая за ее струями.
Рене молча проскользнула мимо него за полупрозрачную перегородку, швырнув спецовку к другим грязным вещам. Палмер чувствовала себя странно, смущенно и разрывалась между желанием остаться тут и убежать. Обернувшись, она встретилась глазами с Хоулином.
- Так какую же опасность, - начал он, - может нести в себе текущая вода?
- По человеческим поверьям она останавливает вампиров, - ответила Рене. – А еще вампиру нужно разрешение, чтобы войти в дом, иначе никак.
- Интересно, - Хоулин одним быстрым движением стянул свитер, и Рене поняла, что не может отвести от него глаз. Да и, собственно, не хочет. – А что еще по вашим человеческим поверьям останавливает вампиров?
- Солнечный свет, - ответила Рене, - серебро…
- Думаю, что ты убедилась, что меня ничего из вышеперечисленного не остановит, - заметил Хоулин, буравя ее взглядом.
- Еще не все проверила, - Рене улыбнулась, показав ему тонкую полоску серебряного браслета на запястье. – Как знать…
Она не успела среагировать – быстро ухватив ее за руку, Хоулин прижал девушку к себе. Ткань свитера, тихо зашелестев меж ними, соскользнула на пол.
- Вот видишь, - мягко заметил атавус, склоняясь к ней, - меня ничто не остановит.
***

 Отправлено: 21.04.11 20:01. Заголовок: Шить сарафаны и легк..

Шить сарафаны и легкие платья из ситца.
Не увязать в философии как таковой.
В общем, начать к этой жизни легко относиться –
Так как ее все равно не понять головой.
(Вера Полоскова)

Рене рассматривала потолок, на котором застыли дрожащие блики настольной лампы. Мягкий рассеянный свет скрадывал темноту в углах, превращал ее в мягкий и приятный полумрак. Рене было тепло и спокойно, она давно уже не чувствовала себя настолько расслабленной. В мышцах скопилась приятная усталость, но заснуть девушке не удавалось. Возможно, от того, что в больнице она в основном этим и занималась.
Обернувшись на Хоулина, спящего, разметавшись, по кровати – он один оккупировал большую ее часть – Рене перегнулась через край, пошарила рукой под кроватью и достала свою коробочку.
«Был бы чертик в табакерке, - подумала она, вертя ее в руках. – Открыть? Или не надо?»
Пальцами скользя по гладкой крышке, Рене все глубже погружалась в свои воспоминания. Завтра тяготило ее. Но до завтрашнего дня было еще шесть часов, шесть спокойных, тихих, умиротворенных часов.
Еще раз взглянув на Хоулина, Рене смежила веки, продолжая сжимать коробочку в руках.
***
Твои родные умирают для всего мира, но остаются жить в твоем сердце.
(У. Стрибер)

Хоулин расположился в малой комнате, которая понравилась ему с самого начала. Усевшись прямо на пол у окна, он рассматривал расстилающийся перед ним город. Город людей. Они буквально кишели там, он мог чувствовать даже отсюда – их веселье, их грусть, боль и радость. Так много беспечных, сочных людей, о которых никто не заикнется, о которых тут же забудут… Атавус нахмурился. Нужно было гнать такие мысли прочь – сейчас ему следовало быть осторожным, пока… Пока он не составил новый план, пока его цель неясна.
Цель… Хоулин хмыкнул, но этот смех был с оттенком горечи.
Он проснулся, услышав во сне песню на прайме. Прайм, основной язык атавусов, который он не слышал уже три миллиона лет.
Первое воспоминание об обновленном мире, было не из разряда любимых. Они пробудились после сна, вялые, неспособные даже двигаться, и просто лежали, не шевелясь, вслушиваясь в еле заметный гул регенерационных камер и набираясь сил. Снаружи было тихо – глухая тишина, и лишь легкая вибрация показывала, что они не в вакууме, что снаружи что-то есть.
А потом пришли люди. Они слышали человечьи разговоры, и атаванский мозг воспринимал и анализировал новую информацию. Достижение многих поколений, плод генной инженерии, труда неизвестных, желавших для своих потомков лучшего. Кто были те, что сделали генетическое совершенствование главной парадигмой развития в их родном мире? В мире, где жаркое красное солнце выжигало неподготовленные глаза, если пробивалось сквозь толстый слой облаков, где даже на полюсах царила удушающая жара. В мире, где все живое терзало и убивало друг друга, появились они, сначала слабые, а потом, с каждым поколением, набиравшие силу.
Тот, кто мечтал о сильных и умных потомках, вряд ли мог предполагать, что совершенный мозг они станут использовать лишь для размышлений о собственном величии, а силу и выносливость – для драк меж собой.
Тем не менее, неизвестные предки сослужили атавусам хорошую службу. Примитивный человеческий язык они усвоили почти сразу, и говорили затем лишь на нем, потому что в этом новом мире, полном глупой и наглой пищи, не была места прайму. На прайме стали бы говорить тогда, когда скот был бы загнан в стойла, а глупая цивилизация – стерта с лика планеты. Тогда, на прайме бы заговорили, как в старые добрые времена! Строки песен, слова вызовов и легенд…
Что за идиотизм! Нет больше прайма, нет тех, кто помнит нужные слова. Величественный и многозначный язык больше никогда не прозвучит в этом мире.
Хоулин зарычал от невыносимой тоски. Стоило оставаться в живых, чтобы познать одиночество? Стоило оставаться в живых, чтобы познать собственную ничтожность? Идеальный хищник, окруженный и загнанный своей собственной добычей, вот, кто он теперь. Он может убить сотни, но это ничего не изменит.
Песня продолжала звучать в его ушах. Это была песня воинов – он принадлежал к их касте, и его мать пела ее каждый раз перед битвой. Она пела ее отцу, вместе с сестрами, пела старшему брату. Валанн рассказывала, что у касты ученых песни другие. Что ученые не приветствуют битву. Грен тоже говорил о чем-то подобном…
Джуда никогда не пела. Она предпочитала идти впереди, среди тех, кто сражается, а не среди тех, кто прячется за чужими спинами.
А теперь нет ни Валанн, ни Грена, Джуда мертва, Юлин предал его… да он и сам себя предал! Если бы отец увидел его сейчас, он бы не выдержал такого позора, и убил бы своего отпрыска.
Хоулин следил за мельтешением и суетой людской жизни, чувствуя, как капля за каплей его переполняет ненависть. Ко всему и всем, к солнцу, за то, что светит, к кислороду, за то, что поддерживает в нем жизнь. К Рене Палмер, за то что посмела быть достойной его… К Рене Палмер, десятками уничтожавшей его родичей.
Рык перешел в вой, тягостный и долгий. Не в силах больше себя сдерживать, Хоулин одним ударом разнес в мелкие щепки небольшой стол. Ах, если б он мог изменить прошлое! Поздно. Все что ему осталось – жалкие осколки былой славы, да страх в глазах людишек, в последнюю минуту осознающих, кто он такой.
Хоулин больше не мог сидеть на месте спокойно. Солнце медленно склонялось к горизонту. Скоро откроются бары, скоро засияют фонари и заиграет музыка, и в полутьме, среди шума разговоров и дыма сигарет, отличит ли кто его от обычного человека? И там, в потной мешанине людских тел, он найдет свое успокоение.
***
В конечном итоге единственный настоящий враг – это враг разумный.
(П.Уоттс)

Сквозь купол из виртуального стекла солнце казалось более рыжим, чем оно было на самом деле. Сейчас там, за куполом, дули холодные ветры и изредка сыпали белые редкие снежинки – настолько редкие, что впору отмечать их появление как праздник.
- Рене?
Что он сейчас делает? Бродит по квартире? По городу? Ждет ее или поджидает кого-то другого? Рано утром выходя из квартиры, Рене остановилась на пороге комнаты, чтобы рассмотреть спящего Хоулина. Он был похож на статую из темного дерева, задрапированную белыми простынями. Его брови были нахмурены, тело – напряжено даже во сне. Да, ему снился какой-то сон. Временами Рене казалось, что атавус что-то шепчет.
- Рене!
- Да, прости, - Палмер подняла голову. – Я отвлеклась.
- Ну-ну, - молодой человек, ее будущий заместитель, посмотрел на нее недовольным взглядом. – Мисс Палмер, как гражданский специалист вы занимались порой вопросами, совершенно не связанными с вашей сферой деятельности. В частности, вы консультировали «Дорс Интернейшнл» по…
Рене понимала, что не может сосредоточиться на работе. Неудивительно. Разве она должна здесь быть? Она может просто подняться и уйти, и пусть этот напыщенный молодой дурак сам разбирается, что тут и зачем! У нее отпуск. У нее больничный. У нее, черт возьми, живой атавус дома!
«Почему я не вернулась домой? – отчаянно подумала Рене. – Все было бы проще…»
- Извините, Стивенс, - она поднялась, прервав парня на полуслове. – Мне нехорошо. Вы разберетесь без меня?
- Думаю да, - ответил Стивенс. В его взгляде мелькнуло сочувствие. – С вами точно все в порядке?
- Нет, - честно ответила Рене, взяла сумочку и вышла.
Она остановилась перед маленьким фонтанчиком, чтобы отдышаться и собрать мятущиеся мысли в кулак. Она вылетает через два дня. И за эти два дня…
Рене зажмурилась. Ей не хотелось думать об этом! Почему нельзя застыть в бесконечности, закуклить тот момент, когда они вместе, на пике своего взаимопонимания, на пике наслаждения, когда рядом нет никого и ничего? Отсечь внешний мир и остаться вдвоем, не вспоминая о нем больше?
Потому что жизнь – редкостная сука, и на одну светлую полоску приходится две темных. Склонившись над фонтаном, Рене тщетно пыталась рассмотреть в воде хотя бы осколки своего отражения – но лишь светлое мраморное дно да пара медных монеток были ей ответом.
Переведя дух, Палмер решительно направилась в сторону выхода, задержавшись лишь у зеркала, чтобы поправить прическу. Пока ее пальцы плясали над челкой, внимание Рене привлекло отражение нескольких человек у стойки администратора. Двое парней и девушка, одетые в черные форменные куртки с логотипом в виде двух зеркально отображенных букв «F». Рене замерла, изо всех сил стараясь понять, о чем они говорят с администратором – он указал им на лифты, и девушка, кивнув, повела свою свиту туда.
Что «Грань» могла забыть на Марсе? Рене предпочла не выяснять подробности прямо здесь, а на самой большой скорости двинула к порталу, на ходу вызывая Стрит. Джульетта ответила не сразу, а когда ответила – за ее спиной поблескивал купол виртуального стекла, доносился скрежет пилы по металлу, а сама Стрит выглядела немного ошарашено.
- Стрит! – прошипела Рене. – Ты знаешь, кто прибыл на Марс?
- Тихо-тихо, - так же зашипела в ответ Джульетта. – Какая я тебе… Стрит? Теперь я Мелинда! По крайней мере, по документам!
- Мелинда? Дурацкое имя, - прокомментировала Рене, проскальзывая между двух благообразных мужчин в форме инженерного корпуса, стоявших последними в очереди. Подарив им очаровательную улыбку и задорный взгляд из-за плеча, Рене вернулась к разговору.
- Да, мне тоже не нравится, но выбирать не приходилось, - ответила Стрит. – Так кто теперь есть на Марсе?
- «Пограничники», - мрачно ответила Рене. – Мы едва не столкнулись на выходе из офиса.
- Миленько, - задумчиво протянула Джульетта. – А узнать ты не пробовала?
- Нет, потому что если они приехали ко мне, это было бы подозрительно – отчего я так спешу их встретить. Да и вообще – подозрительно.
- Ладно, будь по твоему, - Джульетта покачала головой. – Попытаюсь пробить что-нибудь по своим каналам…
- Спасибо. Кстати, а ты где? – уточнила Рене. – Это стройка?
- Можно сказать и так, - Джульетта прищурившись, потянулась. – Я тут как бы сисадмин немного. Ничего так, тяжелый физический труд тоже бывает полезен, для профилактики.
- Тоже мне, - Палмер улыбнулась. – Буду ждать твоего звонка.
- Я лучше к тебе в гости зайду, - возразила Джульетта. – Знала бы ты, в какой дыре я живу!
- Нет, - поспешно ответила Рене, - не надо. Я… возможно буду занята вечером.
- Да? Чем же? – выражением лица Джульетта живо напомнила почуявшего добычу пса – ее глаза засияли любопытством, по губам скользнула плутоватая улыбка.
- Собираюсь, - коротко ответила Рене. – Созвонимся, - она уже была у самого портала. Шагнув в светящийся круг, через мгновение Палмер была уже у своего дома.
Зайдя в квартиру, она никого там не обнаружила. Хоулин ушел – от этой мысли внутри у нее что-то неприятно шевельнулось. Неприятно, но в то же время тоскливо. Рене не ощутила облегчения, скорее наоборот, тяжесть на сердце стала тяжелее вдвое.
Где он сейчас? Его носит по недостроенным уровням или он скитается по временному поселку? А может он нашел один из тех проходов, не отмеченных на карте и теперь где-то за пределами кратера?
В малой комнате Рене обнаружила стол, разбитый в мелкие щепки несколькими ударами. Рене постояла некоторое время возле него, раздумывая, а потом направилась в спальню. Пора уже было начинать собирать вещи, если она и правда хотела отсюда убраться.
Сначала методично, а потом все с большим раздражением – Рене просто швыряла вещи в сумку, не заботясь о том, помнутся они или нет. Ее охватывала злость от безысходности, она понимала желание Хоулина крушить все вокруг себя. Но в то же время она знала, что жалость к самой себе – это поблажка. Это – маленький соблазн, пожалеть себя, сказать себе: «Ах, какой же я несчастный! Никто меня не любит, жизнь повернулась ко мне задом, аки избушка к лесу! Что же мне делать?!» Жалость к себе возвеличивает над другими – в ореоле своей печали ты превращаешься в доморощенного святого, который только и знает, как поучать других и сетовать на судьбу.
***
Смерть и болезни свободно разгуливают среди людей
(У.Стрибер)

Воздух в нижнем районе был пропитан запахами. Запах готовящейся еды, людского пота, стирального порошка, едкий запах благовоний, испарения из канализации. Дома, стояли стена к стене – тонкие, как картон стеночки, пропускавшие большую часть звуков, веревки с одеждой, перетянутые тут и там, грохот музыки и разговоры.
Временным рабочим не давали квартир – они обитали в натуральном лагере из наспех собранных домишек. Маленьких, вполне комфортабельных для неприхотливых людей. Но жизнь, что пустила тут ростки, кардинально отличалась от того плана, что, должно быть, представляли себе те, кто расселял рабочих.
Если подняться выше, можно было попасть на более или менее благопристойную улицу со своей вечерней жизнью, но тут, в лабиринте временных строений, открывались свои забегаловки и бары, а то пойло, которое там продавалось, могло свалить с ног коня. Девушки, днем драившие полы и стекла, незаметные в серой униформе, вечером обряжались в яркие блестящие наряды. Мужчины, уставшие, пропахшие химией, с мозолистыми руками, оценивающе поглядывали на них, иногда выражая всю полноту своих чувств в окриках.
Квинтэссенция человеческой жизни – веселья и отдыха. Теснота лишь усиливала это ощущение, а темнота меж домов служила отличным прикрытием.
Хоулин стоял в одиночестве, следя за текущей мимо него людской рекой. Он выбирал. Прямо напротив него раскрыл свои двери очередной ночной бар – длинная стойка без стульев, днем превращающаяся в окно открытой кухни, возле которой толпились приматы, принюхиваясь и присматриваясь друг другу, выискивая себе развлечение по вкусу.
Одна из девушек обратила внимание на Хоулина, когда раскачивающийся фонарь осветил его шальным лучом. Она кинула на него несколько долгих взглядов, и, убедившись, что он отвечает на них столь же долгим, откровенно бесцеремонным разглядыванием, легко оттолкнулась от стойки и скользнула к нему, лавируя в толпе людей. Кто-то одобрительно свистнул ей вслед – она лишь повела плечом, неотрывно глядя на атавуса.
- Привет, - поздоровалась она, заигрывающее поглядывая на него. – Ты здесь новенький? Я тебя раньше не видела.
- Раньше, я… жил не здесь, - ответил Хоулин. – Развлекаешься?
- Типа того, - она улыбнулась, протягивая ему руку. – Рита.
Хоулин осторожно поймал ее руку, переплетясь с нею пальцами, продолжая взглядом скользить по девушке. Она была хорошая – быстрая, живая, с пышной грудью и тонкой талией, с упругими мышцами… Сочная и полная энергии.
Отточенным движением притянув ее к себе, Хоулин прошептал ей на ухо, одновременно вдыхая сладковатый запах:
- Ты здесь красивее всех.
Девушка тонко вздрогнула, как ветка под ветром, и прижалась к нему. Хоулин медленно повлек ее в темноту, не отпуская, прислушиваясь, чтобы загодя услышать того, кто мог им помешать.
- Я никогда не встречала таких как ты, - с придыханием выговорила Рита. – Ты… Ты просто…
- Тихо, - Хоулин наклонился, касаясь губами ее шеи, руками оценивая упругость ее кожи. – Молчи.
В темноте и тесноте строений, они сплелись. Рита извивалась в его руках, спешно стремясь частично освободиться от одежды и освободить его, а Хоулин с каждым ударом пульса ощущал, как разгорается в нем голод, настоящий голод, жажда жизни.
Когда он вошел в нее, резко, голод очертился, принял форму в его воображении, и чем чаще становилось их дыхание, чем ближе они были к вожделенному мигу, тем темнее и чернее было это страшное, тянущее чувство внутри. Рука Хоулина скользнула по груди Риты, и в последний момент его когти проткнули ее почти насквозь – одновременно с болезненно-острым наслаждением хищник почувствовал, как уходит тьма внутри него, как мир становится ярче с каждым мигом…
…Тело девушки упало ему под ноги, как мешок. Застегиваясь, Хоулин с некоторым отвращением подумал – как он мог вожделеть это? Уже неважно. Затолкав опустевшую оболочку в ближайший мусорный ящик, Хоулин вылил туда почти пол-литра заранее припрятанной кислоты, которую, при большом желании, на стройке было достать проще, чем обычную воду.
Пора было идти домой.
«Домой», - Хоулин усмехнулся в темноте, следя за ярко освещенной улицей, полной людей. Они даже не почувствовали, как близко от них прошла смерть.
***

 Отправлено: 21.04.11 20:04. Заголовок: Лицо Мириам ничем не..

Лицо Мириам ничем не выразило ее торжества. Она не сомневалась: им суждено пройти вместе долгий путь. Путь служения Голоду.
(У.Стрибер)

Комната приняла безликий вид, когда Рене заправила кровать, убрала книги и безделушки с полок и закрыла их в шкафу. На прикроватной тумбочке осталась лишь ее коробочка – эту вещь Рене собиралась положить в сумку в последнюю очередь – и глобал на кровати, нарушавший идеальную белизну разглаженного покрывала. Опустели полки в ванной, тонкие чехлы укутали мебель в холле. Девушка поражалась своей активности, но еще больше удивлялась тому, как ей не хотелось более здесь находиться. Рене чувствовала, что не вернется, и убиралась, словно делая прощальный подарок тому, кто придет сюда после нее. И тут же гнала эти мысли.
А что, если «Грань» здесь все-таки из-за нее? Что если ее обвинят в преступной халатности – и сидеть ей вместе с Сандовалом, полировать темную сторону Луны зубной щеткой!
В последнюю очередь Рене занялась документами – все свои бумаги и инфодиски она аккуратно разложила на столе в холле, чтобы пришедший за ними Стивенс мог легко их найти. Впрочем, этот молодчик хорошо ориентировался в ее квартире. Сейчас, вспоминая его надменный вид, с которым Стивенс сообщил о своем повышении, Рене было немного жаль, что он так и не узнал причину, по которой Рене оказалась в больнице. С другой стороны, такой напыщенный дурак далеко не уйдет, так и застрянет в категории средненьких управленцев…
Занятая своими мыслями, Палмер не услышала шипения двери, всячески отгораживаясь от окружающей действительности.
- Знаешь, кого ты сейчас мне напомнила? – поинтересовался Хоулин.
Рене вздрогнула от неожиданности и обернулась.
Он стоял, привалившись к стене, воплощение небрежности и ленивого безразличия.
- Домохозяйку. Вся в делах, в заботах, не переступаешь порога родных пенат…
- Переступаю, и довольно часто, - откликнулась Рене. – Где ты был?
- Гулял. Наблюдал. Такие простые и такие приятные вещи… - в его голосе так ясно прозвучала издевка, что Рене стало не по себе. Видимо, что-то отразилось на ее лице, потому что Хоулин тут же переменил тон.
- Что ты делаешь?
- Я… собираю вещи, - единым духом выпалила Рене, безо всяких предисловий и подготовки. – Через два дня я улетаю на Землю.
Хоулин застыл. Недоумение отразилось на его лице, недоумение и легкая тень возмущения. Атавус был обескуражен – как смеет она бросить его? Ведь она же не хочет уезжать, это очевидно – при одном взгляде на него у Рене загораются глаза, а под кожей словно пробегают искры.
- Интересно, - вслух заметил он. – Я прямо вижу твое желание уехать отсюда, - в его голосе прорезался сарказм.
- Это не только и не столько мое решение… - начала Рене. – В общем, это уже не обсуждается, - поправилась она. – Поэтому я хотела…
- Обсудить вопрос моего размещения? Брось, я отлично справлялся и без тебя, - Хоулин оттолкнулся от стены. – Не лги себе, Рене, ты не хочешь уезжать. Тебе будет не хватать меня.
- Все, кого мы любим, рано или поздно покидают нас, - ответила Рене. – Так что… я просто подгоняю события.
- Ты могла бы быть со мной вечно, если бы согласилась, - заметил Хоулин, склоняя голову на бок. – Ты бы не старела, твои раны заживали бы в мгновение ока… И на что ты это променяла?
- Мне не нужна вечность, - спокойно ответила Рене, становясь напротив его. Ее лицо выражало мрачную решимость. – Мне нужно настоящее.
- Я твое настоящее, Рене, - Хоулин провел ей рукой по волосам, вынуждая откинуть голову назад. – Я… - он скользнул пальцами по ее шее, чуть-чуть царапая острыми когтями.
Рене пошатнулась, чувствуя, что ее обезоруживает одно это движение, что одного звука голоса достаточно, чтобы она бросила Землю и осталась тут навсегда.
Навсегда…
Рене сделала шаг назад.
- Нам на самом деле нужно поговорить, - твердо сказала она.
- Говори, - великодушно предложил Хоулин, устремляясь к ней тем скользящим, плавным движением, выдававшим его нечеловечность. Тейлоны тоже двигались плавно и скользяще, но в них не было угрозы, лишь воздушная неземная грация. А каждое движение атавуса сообщало, кто здесь вершина пищевой пирамиды.
- Мне нужно знать, чем ты занимался, - выдохнула Рене, чувствуя, как плывет в объятьях Хоулина, тает, как снежинка. – Ты не должен…
- Не должен, - подтвердил Хоулин, делая шаг вперед и увлекая ее с собой. – И не буду.
- Это серьезно… - Рене уже сама с трудом соображала, что она говорит.
- И я серьезен как никогда в своих намерениях.
Интересно, а наркоманы чувствуют себя также? Чувствуют свою зависимость и невозможность отказаться от желанного яда? Вряд ли. Со временем, наслаждение сменяется ломкой и желанием эту ломку прекратить… Рене Палмер не казалась себе наркоманом. Она казалась себе изголодавшейся и мучимой жаждой странницей, которая тщится достичь иллюзорного оазиса, колышущегося на горизонте. Хоулин был прохладной водой, дарующей наслаждение, пока она текла по твоему иссушенному горлу, но оставляющей неприятный горький привкус после себя.
И сейчас, извиваясь под горячими руками атавуса, Рене пыталась найти в себе силы, чтобы противостоять и ему, и себе. Ее душа требовала расставить все по местам и разложить по полочкам, разум не терпел неясностей и полутонов…
- В спальню, - тихо произнес Хоулин, прижимаясь губами к ее уху. – Сейчас же.
Рене уже было плевать где и как – в спальне, в холле, да хоть на крыше! Хоулин повлек девушку в спальню, подталкивая впереди себя, его руки скользили по ее бедрам и груди, а там бесцеремонно повалил на кровать, сминая разглаженное как по линеечке покрывало.
- Никогда не любил идеальный порядок, - заметил он, стягивая куртку. – Может тебе стоит пересмотреть свои взгляды на устройство жизни?
Рене обвила руками его шею и впилась в губы.
Какой-то звук ворвался в ее сознание. Сосредоточившись, девушка поняла, что это знакомое стрекотание:
- Глобал!.. – рука Рене потянулась к глобалу, но Хоулин перехватил ее.
- Оставь, - шепотом приказал он. Рене подчинилась. Легким движением Хоулин столкнул глобал с кровати, и он с глухим стуком упал на пол.
***
Street smart with heart
(Джульетта Стрит сама о себе)

- Ну давай же, Рене, отвечай! – взволнованно шептала Стрит. – Бери глобал!!
Она сидела на каменном парапете – уж чего-чего, а камня на Марсе было достаточно – на одной из наиболее оживленных вечерних улиц. Желтыми огнями сияли магазины, бледно-белыми – фонари, а вывески перемигивались неоном. Только по вечерам можно было в полной мере оценить, сколько все-таки в куполе людей. И сейчас Стрит затерялась среди них, морозя задницу на холодном камне и безуспешно пытаясь дозвониться до Рене.
- Йо! Мел! Вот ты где!! – один из ее новых знакомых увидел ее с той стороны улицы, замахал ей рукой и подошел. – А мы в «Малой Джариде» собрались! Хочешь с нами?
- Не-а, - Стрит пожала плечами. – До друга никак дозвониться не могу…
- Печально, но если передумаешь – мы там надолго, - приятель подмигнул. – Кстати, слышала, что произошло? Опять мертвую девку нашли!
- Нет, - Стрит хмыкнула. – Я тут недавно. Часто у вас находят мертвых девок?
- Не очень… Как народ понаехал, кто-то стал людей валить в «нижке». Ходят слух, там собираются облаву делать, - объяснил парень. – Тут сейчас только маньяков не хватало.
- Маньяков, говоришь, - Джульетта призадумалась. – Ладно, иди, я, наверное, все-таки подойду к вам попозже. А пока попробую дозвониться до друга…
На самом же деле Стрит, подождав, пока ее товарищ скроется с глаз, припустила к ближайшему терминалу связи. Подобно многим хакерам-параноикам, она редко расставалась со своими девайсами, таская их с собой в полусобранном виде, чтобы при обыске сложно было догадаться, что из себя представляет та или иная мешанина проводов и микросхем.
Наладонник натужно гудел, подсоединенный к разъему, в который обычно вставляли идентификационную карту. Стрит то поглядывала по сторонам, то всматривалась в маленькое окошко декодера. Наконец, тейлонская вещица мелодично пискнула.
- Легкие деньги, - пробормотала Стрит, открывая нужный ей раздел.
Отчеты охраны за последние два месяца и правда были неутешительны: пять человек погибло только в этом месяце, трое – в прошлом. Первые трупы были изуродованы до неузнаваемости, позже убийца стал заливать их кислотой.
Осторожно двигаясь по закрытой сети, Стрит отчаянно искала отчеты по вскрытиям, нутром чувствуя, что «Грань» приехала неспроста, и никакими скриллами, разумеется, тут не пахнет. Ей довольно долго не удавалось обойти защиту – Джульетта замерзла и начала подумывать о том, чтобы заняться взломом с более мощной машиной и в более теплом месте, когда архив, наконец, поддался.
Медицинское вскрытие показало, что у последних двух жертв обнаружились раны, идентичные тем, которые наносили людям атавусы, забирая их энергию.
Атавусы! Стрит трясло при одном воспоминании о них. Нужно было срочно предупредить Рене, что далеко не все волосатики отчалили на другой край вселенной. А остальные дела подождут!
Рывком выдернув провода из разъема и забросив наладонник в сумку, Стрит бегом устремилась к ближайшей портальной станции.
***
Беда пришла ко мне
Летом в полную луну,
Когда в ночи во сне
Оставил он меня одну.
(Е. Болдырева)

Рене казалось, что она пролежала с закрытыми глазами всего пять-десять минут. Открыв глаза, девушка тут же оценила обстановку вокруг себя.
Она протрезвела. Это было чувство сродни тому, которое испытываешь, придя вдруг в себя посреди бурной пьянки. Не трезвость в полном смысле, но момент просветления. Твои руки плохо тебя слушаются, ноги ватные, язык заплетается, но разум чист. В этот момент ты можешь прекратить возлияния и отправиться отсыпаться, или продолжить – и гудеть до самого утра, чтобы свалиться там, куда ноги принесут, чтобы проснуться и не помнить, как заснул, как здесь оказался, что говорил и что делал. Просветление длится недолго – ровно столько, чтобы дать себе четкую установку, продумать план действий, и далее, следовать ему с неукоснительной пьяной тщательностью прущего напролом ледокола.
Сев, Рене огляделась – она снова была одна в комнате. Опущенные жалюзи, собранная сумка, небрежно раскиданная одежда… Пошарив рукой по полу, Палмер нашла глобал и посмотрела список пропущенных – разумеется, звонила Стрит.
Перезванивая ей, Рене прислушивалась, стараясь определить, одна ли она в квартире, или же нет. Тишина обманчива.
- Рене! – в голосе Стрит облегчение смешалось с тревогой. – Слава богу, я тут… Короче, я знаю, из-за чего приехала «Грань»! В куполе атавус! Он уже восьмерых завалил, и явно не намерен останавливаться.
Рене прикрыла глаза, чуть шевеля губами. Восьмерых… Девушка приказала себе сосредоточиться, открыв глаза и всматриваясь в полумрак.
- Спасибо, Стрит, - не сводя глаз с входа – вдруг мелькнет быстрая тень? – Рене тихо добавила:
- Я, кажется, знаю, что это за атавус.
- Что? – Стрит явно не ожидала такого поворота событий.
- Стрит, я в дерьме, - продолжила Рене. – И погружаюсь со страшной скоростью. У тебя есть оружие?
- Оружие гражданским носить запрещено, - заметила Стрит. – Но я могу достать… некое его подобие.
- Отлично, доставай – и дуй сюда. Но будь _очень_ осторожна. Предельно, - повторила Рене. – Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Когда доберешься – лучше сначала позвони.
- Уже на полпути. Через полчаса буду, - Стрит отключилась, а Рене захлопнула глобал и огляделась. У нее есть немного времени. Нужно придумать себе алиби. Придумать оправдание, почему она, встретившись с атавусом, не заявила о нем сразу. Боже, какой же дурой она была! Камеры в коридоре, на улице… его же видели сотни людей, и никто ничего не заметил!
Достав пистолет из сумки, Рене на некоторое время задержала дыхание, прислушиваясь к стуку сердца. Потом быстро натянула одежду и выглянула в холл.
Пусто.
И снова, как в первый раз, утомительный обход пустой квартиры, только в этот раз – страшнее, потому что тени, лежащие по углам, казались темными фигурами, потому что любой светлый блик на поверхности казался отблеском острых когтей.
Не найдя никого, Рене уселась в холле на диван, положив рядом пистолет и глобал. Еще один пистолет, старый плазменный, который уже списанию подлежал, она спрятала меж диванных подушек. Под диваном смирно улегся острый нож. Оставалось лишь ждать.
Ее мысли неотступно вертелись вокруг «Грани», Хоулина и собственной безопасности. Аффектное состояние, вызванное атаванскими феромонами, вполне может сыграть ей на руку. Опять же, она была нездорова… Но это не оправдание! Нет, оправданием послужит голова атавуса на блюде, которую она преподнесет «пограничникам»! Тогда все вопросы отпадут сами собой.
Скользя взглядом по стенам и полам, по полкам, по хитросплетению теней, падающих от вычурной лампы, Рене заметила предмет, которого здесь быть не должно.
Она оставляла коробочку в спальне, на тумбочке – а теперь она стоит тут, на столе. Подойдя, Рене увидела, что печать на крышке сломана – её открывали.
Гнев и обида захлестнули девушку, злость и ярость. Как он посмел… да зачем он вообще это сделал? Что ему до пластмассовой безделушки за два бакса?
…Встретившись перед отлетом с Лиамом, Рене поняла, что не знает, что сказать. Она даже не верила до конца, что он куда-то улетает, и только глядя через стекло на зависший в ожидании Корабль-Носитель, осознала это с горькой ясностью. Все, больше она Кинкейда не увидит.
И говорить-то было нечего – Рене не была мастером прощальных слов, особенно если они говорились от всего сердца близким людям. Её охватила грусть.
Лиам же напротив, был взбудоражен и весел. Если он и грустил, то грусть его была светлой. Стоя напротив Рене, на фоне широченной панорамы, открывающей Луну и Носитель рядом с ней, Лиам одной рукой крепко взял Палмер за пальцы, а второй достал из кармана брюк маленькую квадратную коробочку.
- Боже мой, - Палмер вскинула брови, - да ты никак мне предложение делать собрался?
- Это было бы нерационально, - Лиам рассмеялся. – Это прощальный подарок, балда!
- Сам ты… - Рене протянула руку, и Лиам положил на нее темно-серую, почти черную коробочку из пластмассы, с аккуратной сургучной печатью на крышке. – Легкая, - она взвесила коробочку в руке. – Что там?
- Ну… - протянул Лиам. – Не скажу.
- Я все равно открою и посмотрю, - Рене задумчиво посмотрела на него исподлобья. – Или тут какой-то подвох?
- Я бы не сказал, что это подвох, - Лиам возвел очи к потолку. – В общем, там как бы моя последняя фраза. Можешь открыть ее, когда хочешь, но только после моего отлета.
- Последняя фраза? Мало же ты мне хотел сказать, - Рене снова взвесила коробочку на ладони. – Серьезно, что там?
- Что-то, - ответил Кинкейд. – Я не большой спец в таких делах, но… мы с тобой больше никогда не увидимся. И если вдруг ты захочешь услышать меня – хотя я в этом сомневаюсь, - Лиам хихикнул, а Рене показала ему кулак, - в общем, тогда ты сможешь открыть эту коробочку. В любой день. Но это точно будет моя последняя фраза. Поэтому я с тобой не прощаюсь – пока мое «до свидания» там, - Лиам указал на коробочку, – я все еще буду здесь. А когда ты его захочешь услышать – твое дело.
- Кинкейд, ты козел, - в сердцах сказала Рене, порывисто обнимая его и сжимая покрепче, чтобы больно стало.- Да еще и дурак к тому же! Такую глупость только ты мог выдумать
- Ай, мои ребра!! – оправдал Лиам ее ожидания.
- Тебя будет не хватать. Как и всей вашей Мамаевой орды, - добавила Палмер, отпуская его. – Ладно, иди. У меня еще осталась, - и она продемонстрировала ему подарок.
Два месяца прошло, а Рене так и не удосужилась открыть коробочку. Ей было страшновато – потому что она поняла, что там - действительно последние слова Лиама. А пока коробочка закрыта, у Рене еще есть шанс «услышать» его снова.
А теперь... И ради чего было открывать никому не нужную коробчонку? Ради удовлетворения праздного любопытства?! У Рене было ощущение, словно нее украли одну из самых дорогих вещей. Сломанная печать была символом некой потревоженной границы, пересекать которую было чревато.
Крепко сжав кулаки, Рене не без удовольствия отметила, что мыслит все яснее. Это было хорошо.
Где же ты, милый? Я жду тебя…
***
Вступи на землю потерянных душ,
Пресытившись жизнью, вступи!
Прислушиваясь к завыванию ветра в трубе,
Присматриваясь к танцу свечи,
Листая страницы забытых книг,
Глядя в лица неизвестных людей,
Помни, что там, куда ты идешь,
Правит дьявол.
(Оуэнс)

Что-то изменилось.
Что-то неуловимое ушло.
Хоулин прислушивался к себе, пытаясь определить, что это, пока память услужливо не подсунула ему воспоминание о том моменте, когда он неосознанно выпустил когти – вполне нормально для атавуса в порыве страсти. Ничего не произошло, а он в тот момент не придал этому значения. Еще год назад такая близость атаванских когтей вызвала бы у Рене Палмер всплеск тейлонской энергии, которой ее щедро наделил Даан.
Энергия истощилась, ушла или была без остатка усвоена человеческим организмом – неизвестно. Теперь Рене Палмер стала одной из многих, к кому Хоулин мог приложиться, как к чаше, и пить, пить, пить живительную энергию.
Было что-то грустное в этом, разочаровывающее. Хоулин прекрасно представлял себе хрупкость человеческого тела, знал, как легко и приятно ломается оно под руками. Но Палмер отличалась от них всех – она не сдавалась, шла наперекор себе и ее невозможно было подчинить себе обычными способами. Только смерть была решением «проблемы Рене Палмер».
Но подчинилась ли она ему теперь? Она все еще пытается противостоять ему, все еще борется с собой. Шансов у нее все меньше, а у него – все больше. Хоулин внимательно посмотрел на свои когти, сгибая и разгибая пальцы, чувствуя движение суставов.
Теперь Рене Палмер лишилась своей последней защиты. Грех этим не воспользоваться.
Вернувшись к апартаментам Палмер, Хоулин застыл у самого входа, прислушиваясь к тому, что творится внутри…
… А внутри часы тикали, отсчитывая минуты, и с каждой минутой ожидание становилось все тяжелее. Рене то и дело поглядывала на поблескивающий золотом циферблат.
Где же Стрит? Вдруг он подкараулил ее в темноте? Или охрана остановила, заметив неувязку с документами?
Тревога и сомнения грызли Палмер, она нервно сжимала в тишине пистолет, продолжая выжидать.
Нет, так нельзя! Нужно предупредить охрану, предупредить людей… Боже, ну где же Стрит?
Рене всего на мгновение подняла глаза, чтобы в очередной раз взглянуть на часы, а когда перевела взгляд – он уже стоял в дверях. На секунду Рене охватила тоска, тяжкая и неизбывная, по чему-то недоступному, манящему и в то же время страшному. Но Палмер недаром провела полгода, уничтожая существ, подобных Хоулину*** – справившись с собой, она встала, одновременно поднимая руку с зажатым в ней оружием.
- Даже не думай сделать хоть что-нибудь, - предупредила Рене. – Даже не пытайся…
- А я все ждал, когда же ты… - Хоулин замолчал на секунду, подбирая слова, - когда же ты придешь в себя. Видимо он много для тебя значил, этот кимера!
У Рене внутри что-то болезненно вздрогнуло, но она лишь крепче сжала губы, медленно продвигаясь к Хоулину.
- Ты не сможешь убить меня, - заметил он. - Дело не в том, что мои раны заживут… а в том, что ты даже не сможешь выстрелить в меня. Ты ослабела, Рене. Ты сейчас слабее ребенка.
- Ошибаешься. Я отрежу твою голову и сожгу твое тело – думаю, такие меры предосторожности могут сработать!
- Тогда почему ты не стреляешь?
Вопрос не огорошил Рене, она уже какое-то время старательно заставляла себя нажать на курок - и не могла. Каждый раз, когда ее палец напрягался на спусковом крючке, у нее внутри все словно наизнанку выворачивалось. Раз за разом она напоминала себе, что он – убийца. Что на его счету множество людей, и что он до сих пор не понес за это наказания.
- Ты будешь одинока без меня, - мягко заметил Хоулин, - совершенно одинока.
И в этот момент Рене выстрелила.
Хоулин предугадал ее движение, сдвинувшись вбок, поэтому пуля – обыкновенная пуля! – задела лишь его плечо. С гортанным рыком атавус набросился на девушку, не обращая внимания на пули, которые она продолжала одну за другой посылать в его тело.
- Расстреляй хоть всю обойму, Палмер, - рычал он, - но этим ты ничего не изменишь, ты слаба!!
Одним движением он сбил ее с ног, а вторым – уселся сверху, занося руку, на которой сверкали сияющие когти.
- Твоя слабость питает меня лучше, чем энергия всех этих двуногих тараканов, - с ликованием в голосе заметил Хоулин. – Смотри внимательно – я постараюсь не спешить!
С этими словами он медленно, с садистским сладострастием погрузил когти в живот Рене. Он не питался пока – он просто смотрел.
От боли Рене не могла вдохнуть – она глотала воздух ртом, чувствуя, что он не доходит до легких, в глазах темнело. Как же это было больно – ее препарировали заживо, беспощадно резали…
- Не спеши, у нас все еще впереди, - мягко сказал Хоулин. – Я… - Рене не дала ему договорить, вскинув руку и отправив пулю ему прямо в голову.
Силой выстрела Хоулина отбросило, его когти легко и гладко вышли из нее, и вот тогда-то Рене заорала во всю мощь легких.
У нее было меньше пяти минут, а обойма была разряжена. Нужно было дотянуться до плазменного пистолета и расстрелять голову проклятого вампира. Если это не убьёт его, то точно затянет время регенерации надолго. Застонав, Рене оттолкнулась ногами, отползая прочь. Голова кружилась, комната плыла перед глазами. Оттолкнувшись еще раз, Рене дотянулась до дивана, продолжая беспрерывно стонать от боли, и начала шарить меж диванных подушек… да где же эта чертова рухлядь?!
Ее рука нащупала пистолет в тот самый момент, когда Хоулин поднялся. Он стал злее, регенерация отняла много сил, и единственным его намерением было убить ее и забрать ее энергию.
Но когда атавус склонился над ней, взяв девушку за подбородок, в его движениях скользнула нежность, не свойственная убийце.
- Знаешь, - тихо заметил Хоулин. – Я ведь совсем не хочу тебя убивать.
- Как и я тебя, - хрипло ответила Рене. – Но ведь другого выбора нет, верно?
Хоулин вскинул руку, а Рене в это же мгновения приставила пистолет прямо к его сердцу. Они оба застыли, как статуи, словно ждали чего-то.
- Все ведь могло быть иначе, - слабо прошептала Рене.
- Нет, - Хоулин криво усмехнулся. – Не могло.
- Ах, эта хренова патетика… - выдохнула Рене, а следующим движением Хоулин выбил пистолет из ее руки.

 Отправлено: 21.04.11 20:05. Заголовок: Теперь препятствий д..

Теперь препятствий для него больше не существовало. Наконец он мог расслабиться и дать волю своим истинным чувствам, не скрывая более грубой правды – своего голода. Он набросился на нее, даже не слыша собственного возбужденного крика, – и она взорвалась внутри него новой жизнью. Сознание его прояснилось, мысли обрели кристальную ясность, как будто он жарким днем бросился в восхитительно прохладную воду. Исчезла угрожающая боль в мышцах. Его слух, его зрение заполнились сверхъестественно яркими впечатлениями.
Он парил в высотах наслаждения.
(У. Стрибер)

Вокруг места преступления уже было выставлено живое ограждение из числа сотрудников службы безопасности, хотя все, живущие в этом комплексе были из той категории, что отлично знает, где проходит грань, и не стремились ее переступить – в любом случае они бы узнали о произошедшем из других каналов. Да, здесь жили люди, не привыкшие толпиться у ограждения – скорее, они чаще оказывались по ту сторону.
Поднырнув под бесполезную желтую ленту, преграждающую вход в квартиру, Кирк остановился, на мгновение зажмурившись от яркой вспышки – штатный фотограф фиксировал все на камеру, не щадя глаза окружающих.
- Эй, не застывай на середине пути! – недовольно заметила Анна, чувствительно тыча его в спину.
- Как в старые добрые времена, - сипло пробормотал Кирк, демонстрируя удостоверение охраннику и проходя дальше. Анна проскользнула мимо него, в дальнюю комнату, опрашивать свидетелей.
В квартире было на удивление чисто, разгром царил лишь в дальней части комнаты: перевернутая мебель, гильзы от пуль – от пуль! – разбросанные в беспорядке бумаги, осколки инфодисков и широкий кровавый след, тянущийся из середины комнаты к стене.
Кирк прохаживался по кругу, внимательно присматриваясь ко всему, стараясь подмечать каждую деталь, которая могла рассказать ему, что тут случилось. Нет, он, конечно, знал, что произошло – еще один человек расстался с жизнью, благодаря пришельцу, однако…
Надев перчатки, Кирк подцепил со стола небольшую безделушку – пластмассовую коробочку со сломанной сургучной печатью, приоткрыл ее, некоторое время рассматривал, а потом засунул в пакет для улик – сгодится, в качестве вещдока.
Подняв глаза, Кирк продолжил осмотр – подергал застрявший в стене нож, силясь вытащить, но не смог, просмотрел разбросанные по полу бумаги.
- Этому кренделю, Стивенсу, кто-нибудь позвонил? – спросил он, водя пальцем по строчкам. – Нет? Тут ему документы адресованы… Кто-нибудь… Вот ты, да, ты…э… Эван, займись-ка!
- Мистер… извините, сэр, - обратился к нему судмедэксперт. – Кровь на ковре принадлежит двум разным особям – человеку и атавусу. Если не возражаете, я лично займусь анализом.
- Не стоит, - ответил Кирк, не поднимая взгляда от заляпанных кровью документов. – Лучше отошлите его в офис «Грани», в Вашингтон. Порталами ведь умеете пользоваться?
Выпрямившись, Кирк огляделся и, увидев начальника «безопасников», направился к нему.
- Где тело? – сказал он.
- Простите? – немного оторопел начальник. На его жетоне значилось – «Каллахан».
«Земляк», - подумал Кирк.
- Тело. Женщины, проживавшей здесь, - раздельно, почти по буквам, ответил Кирк. – И мне до сих пор не прислали ее досье.
- Мистер… Асеведо, сэр, - сдержанно возразил Каллахан. – Если бы мы нашли тело, мы бы тут же вам доложили. Поиски ведутся, и как только оно будет обнаружено, мы сразу отправим его в вашу лабораторию. Досье хозяйки квартиры хранилось в закрытом доступе, вот оно, - Каллахан протянул ему бумажную папку, которые, нынче, стали редкостью. - Оцифрованное досье под паролем, а тот, кто ведает архивом, на выходные улетел на Землю, и теперь до него не достучаться. Здесь копия.
Кирк открыл папку, молча пробежался глазами по строчкам.
- Какая ирония, - заметил он. – Ищите лучше, Каллахан. Учитывая прошлое нашей… я думаю уже покойницы, атавус вряд ли ограничился убийством. Если бы мне пришлось столкнуться с тем, кто пачками истреблял моих соплеменников, я бы как следует поглумился над телом.
Подняв глаза от досье, Кирк увидел Анну, ожидающую его в коридоре. Девушка поманила его пальцем, и Кирк, засунув папку подмышку, направился к ней с самым мрачным выражением лица.
- Что там? – спросил он.
- Наша свидетельница очень скоро может стать арестованной, - тихо ответила Анна. – Эти дуболомы не заметили, но документики у нее – фальшивка. Хорошая, но фальшивка. Нужно будет пробить ее генетический код по нашей базе данных, вдруг…
- Так что с показаниями? – нетерпеливо спросил Кирк.
- Ничего. Приехала, обнаружила открытую квартиру, разгром внутри, - Анна покачала головой. – Вызвала охрану… Можешь поговорить с ней, но вряд ли она как-то причастна к преступлению.
- Еще бы, если у нее нет светящихся десятисантиметровых когтей, - Кирк протянул папку Анне. – Причастись, осмотрись, просмотри видеозаписи, если не сложно. А я пойду поговорю.
Свидетельница сидела в дальней комнате, на широком диване, застеленном полиэтиленовой пленкой. Девушка безучастно пялилась в окно на занимающийся рассвет, окрасивший купол кроваво-красным цветом. Кирк медленно приблизился, стараясь принять как можно более участливый вид.
- Это тяжело, - тихо сказал он.
- Не то слово, - ответила девушка. – Сомневаюсь, что вы понимаете, каково это.
- О, нет, я понимаю, - Кирк присел на краешек дивана, на порядочном расстоянии от свидетельницы. – Она была сильной женщиной?
- Очень, - девушка тяжело сглотнула, - и я не понимаю, как она могла попасть в такую западню.
- Рано или поздно, но такие вещи случаются, - ответил Кирк. – Мы не железные. Поэтому теперь нам нужно найти его. Убийцу. Чтобы он не повторил этого.
- Я не могу вам помочь, - девушка покачала головой.
- Возможно, ты видела что-то, что ускользнуло от твоего внимания. Любая мелкая деталь, - Кирк попытался заглянуть ей в глаза. – Ты оказалась здесь сразу после происшествия. Ты кого-нибудь видела? Подозрительных людей? Тени? Может быть звуки или запах?
- Я видела уборщицу, - девушка слабо и зло улыбнулась. – А когда я вошла… я почувствовала запах. Я никому этого не пожелаю, заходить в квартиру друга и понимать, что, сейчас ты скорее всего увидишь очень много крови. И, скорее всего, это кровь твоего друга.
- Тогда помоги нам. Если вспомнишь что-то – что угодно – вот моя визитка, - Кирк протянул ей маленький белый квадрат, с выдавленным на ней номером глобала, названием подразделения и его фамилией.
Девушка взяла визитку и кивнула, не проронив ни слова и продолжая рассматривать кровавый рассвет за окном. Кирк поднялся со скрипнувшего полиэтилена, и в этот момент она тихо произнесла:
- Помни, что там, куда ты идешь, правит дьявол.
- Что? – переспросил «пограничник».
- Ничего, - девушка поджала губы. – Так, чушь лезет в голову.
Когда Кирк вернулся к Анне, она уже беседовала с Каллаханом, скрестив руки на груди и поглядывая на него сверху вниз; как это получалось при том, что Каллахан был на голову выше ее – непонятно.
- Как ты относишься к домашнему видео? – жизнерадостно полюбопытствовала Анна, обращаясь к Кирку, но не сводя глаз с Каллахана.
- Сугубо положительно, - ответил Кирк. – Где мы можем посмотреть записи с камер?
***
Не думаю, чтобы он рвался к подобному состоянию. Оглядываясь, я вижу ауру ненависти к себе на каждой грани, какую ни вспомню. Но на исходе двадцать первого века единственной альтернативой, какую он видел, была жизнь паразита.
(П. Уоттс)

Каморка «безопасников» была ужасно тесной. Втроем там было тяжело разместиться, поэтому Каллахан уселся за панель управления, а Кирк и Анна нависли по бокам.
- Гляди, гляди! – Анна ткнула пальцем в экран. – Опять этот кекс бомжеватого вида.
- А ты уверена, что это человек? – Кирк увеличил изображение, но рассмотреть лицо парня, наглухо застегнутого в спецовку, да еще и надевшего капюшон, им не удалось.
- Он по крайней мере три раза бывал у нее в квартире, - заметила Анна. – Непохоже, что у них там шел бой не на жизнь, а на смерть.
- Возможно она его не видела, - возразил Кирк. – Если это атавус, он сумеет спрятаться. Записи с камер внутри квартиры?
- Отключены, едва хозяйка въехала, - Анна покачала головой.
- Ладно, ребята, картина ясна, - влез Каллахан, - не достает всего пары деталей. Тут был атавус, он убил девушку и скрылся. Все. У нас и так полно проблем, чтобы еще и разбираться с каждой мелочью.
- Единственная ваша проблема – отвратительная дисциплина и самоорганизация, - пробормотал Кирк. Прокашлявшись, он сказал громче:
- Отследите передвижения этого… субъекта по городу. Занесите его в базу, едва его где-то заметят – немедленно докладывайте нам. При попытке задержания помните, что он опасен.
В лучшем виде, в каком вы можете его доставить – в бездыханном.
Каллахан тяжело вздохнул. На его лице отчетливо читалось: «Теперь еще и это!.. Как я устал».
«И зачем таких старперов берут в охрану? Им бы дома сидеть, да с внуками нянчиться», - подумал Кирк. Через мгновение Анна озвучила его мысли:
- Устали, офицер? – участливо спросила она.
- Ночь была беспокойная, - поделился Каллахан. – Это убийство, пожар в старой лаборатории…
- Пожар в лаборатории? – Кирк напрягся, под кожей лица у него заходили желваки. – И вы не сообщили?
- Это старая, закрытая лаборатория, - устало ответил Каллахан. – С тех пор, как свернули «Химеру», лаборатория была герметично опечатана, двери закрыты, постоянно дежурящий охранник. Туда даже бактерии не могли проникнуть, но ночью случилось короткое замыкание, заполыхал пожар. Из-за всех этих мер защиты двери не смогли вовремя вскрыть и там все прогорело.
- Каллахан! – выплюнул Кирк. – Вы должны были о любом происшествии докладывать мне, будь то пожар, дебош или роды вашей любимой кошки!! В таком деле важна любая деталь!.. Анна! Срочно в старую лабораторию, - Кирк смерил Каллахана презрительным взглядом. – Готов спорить на свой значок – она находится в этом же комплексе.
Каллахан молча кивнул.
Кирку захотелось завыть от негодования.
***
Единственный враг ясного зрения – слепота: неверные посылки могут стать шорами.
(П.Уоттс)

Когда-то это была замечательная лаборатория. Живые технологии, с воображением и тщанием встроенные в обычную технику, лаконичный дизайн, удобство… которое никому не пригодилось. А теперь и вовсе – сгорело.
В горле першило от гари пепла, поднимающегося с пола при каждом шаге. Пришлось надеть специальные костюмы, иначе вся одежда «пограничников» стала бы черной. Температура во время пожара она определенно была повыше пятисот градусов по Фаренгейту.
Кирк медленно приблизился к скорчившемуся ссохшемуся трупу – кучка костей, местами обтянутых черной тонкой бумагой. Обгоревший череп, скалящийся деформированной огнем челюстью.
Дальше, у оплавившихся останков регенерационной камеры лежал еще один.
- Нам повезло, что лабораторию и жилой комплекс разделяли сталь и скала, - заметил Каллахан, отнимая от лица респираторную маску. – Если бы не это – все бы сгорело в одночасье. От перепада напряжения вырубилось все оборудование.
Кирк промолчал. Осматривать было нечего – только пепел и сплавившиеся в единое целое пластик и металл.
Развернувшись, он вышел в коридор, стягивая с себя неудобный костюм.
Вместе с Анной они наблюдали, как работают «безопасники» - фиксируют, убирают, зачищают, суетятся, как муравьи, в своей черной форме. Говорить Кирку не хотелось. Произошедшее произвело на него тягостное впечатление – неприятное ощущение недосказанности, мысль, что он что-то упустил.
- Знаешь, если бы я была на его месте, я бы не стала убивать ее, - заметила Анна. – Что может быть хуже для того, кто боролся с вампирами, чем стать одним из них?
- Ты перегибаешь палку – фильмов нужно смотреть меньше, - Кирк криво ухмыльнулся. – Атавусы считали себя вершиной эволюции. Гибридизация была подарком, а одаривать врагов они бы точно не стали.
- Твоя правда, - Анна пожала плечами. – У нас два тела… точнее, - она покосилась на обгоревшую лабораторию, - два костяка, обуглившихся до такой степени, что легко перепутать лучевую и берцовые кости. При прикосновении осыпается.
- В лаборатории разберутся, - Кирк отвернулся и подошел к огромному панорамному окну, открывающем вид на Марс за куполом – песчаный, рыжий, пыльный и ветреный. – Даже если атавус остался жив – отсюда ему никуда не деться. Мы прочешем весь купол.
- А если он уйдет в пустыню? – Анна тоже приблизилась к окну.
- Там сейчас температура выше минус двадцати не поднимается, - ответил Кирк. – Так что… Дело можно будет считать закрытым.
- Если мы поймаем его, - напомнила Анна.
- Нет, - ответил Кирк. – Даже без этого.
Он снова посмотрел в окно, вглядываясь в пыльную каменистую равнину. Теплый Сырт простирался вокруг них, затянутый песчаной пеленой.
Глобал Анны тоненько пискнул. Она пошуршала в кармане, ища его.
- У нас еще двое пропавших, - сказала девушка. – Охранник и уборщица
- Могло случиться так, - продолжила Анна, прохаживаясь по коридору. – Они дерутся, девушка ранена. Вампир не хочет ее убивать, он выносит ее, доносит до лаборатории и оглушает охранника. И встреченную уборщицу. Убивает их, залезает в камеру гибридизации с девушкой – и вуаля! Она здорова, и теперь она обязана быть с ним.
- Или так, - возразил Кирк. – Они дрались, оба были ранены. Она, скорее всего, смертельно. Скорее всего она просто мертва. Он – серьезно. Узнав, что рядом камера гибридизации, он последовал туда, но сгорел в пожаре, последовавшим из-за использования камеры при плохой проводке. Или не сгорел, а теперь затаился где-то в куполе, и нам предстоит его найти.
- Ну, это наша работа, - Анна ухмыльнулась. – Найти…
- …и уничтожить, - закончил Кирк. – Ладно. Я – к Каллахану. Это старпера нельзя подпускать к руководящей работе, он нам все завалит. Ты – свяжись с Ли, вызывай всю группу. Встряхнем этот гадюшник.
Агенты «Грани» разошлись в разные стороны, собранные, готовые к любым неожиданностям. Настоящие профессионалы, с удовольствием делающие свою работу – а работы им предстояло немало.
За стенами купола продолжал дуть ветер, как дул до этого, и как будет дуть после. Ледяной ветер, который за минуту выдует из живого существа все тепло, превратит его в безжизненный камень.
Беседуя с Каллаханом, Кирк все пытался представить – каково это, убегать от своей собственной добычи. Каково это – умирать от холода.
Он так и не представил.
Джульетта Стрит не стала дожидаться, пока «Грань» вплотную займется ее личностью, и уехала с Марса в тот же день. Оказавшись на Земле, Стрит застыла в раздумьях, выйдя из здания портального терминала. Она не знала точно, куда больше хочет завернуть – в ближайший бар или в ближайшую церковь.
Ей не верилось, что Рене мертва. Стрит очень, очень хотела набрать ее номер на глобале и услышать голос автоответчика… а потом – вдруг случится чудо, кто-то возьмет глобал и знакомый голос скажет:
- Да, Стрит, я слушаю.
От таких мыслей становилось еще горше. Если вы когда-нибудь теряли близкого человека, то вполне можете представить, каково было Джульетте. А если не теряли, то не стоит и пытаться.
Стрит решила. Выбрав третий путь, она села на поезд, оформляя по пути себе новые документы и новую работу. Джульетта Стрит исчезла из этого мира и из этой истории.

*- с тех пор, как Элуэ помянула скриллов в своем фике, я не могу успокоиться и каждый день изобретаю способы, которыми наша местная фауна может вывести этих паразитов :)
** - сенот – жертвенный колодец у народов майя естественного происхождения.
***-Если судить по ее поведению, то определенно даром :)

 Отправлено: 21.04.11 20:07. Заголовок: И последняя, финальн..

И последняя, финальная часть (пока не до конца)

Ксенофобия

“No aliens. No hybrids”.
Авгур еще раз перечитал светящуюся неоновую надпись и перевел взгляд на свой стакан. Кубики льда сиротливо постукивали о стеклянные стенки и всем своим видом просили, чтобы бурбон составил им компанию.
“No aliens. No hybrids”.
Похоже, это был новый девиз землян двадцать первого века.
Когда юный Маркус перелистывал Брэдбери, он даже и не думал, что окажется на Марсе. Нет, детские мечты о покорении космоса и ближних планет он имел, как и положено всякому нормальному ребенку, но Брэдбери ему достался уже в том возрасте, когда сфера интересов Деверо оформилась в страсть к программированию, математике и кибернетике. Марс… Когда Авгур думал о нём тогда, он представлял беспилотные зонды, чьи микросхемы несли клеймо «Деверо Компани», он представлял себе космические корабли, чьи компьютеры были спроектированы великим инженером Маркусом Деверо.
Но он никогда не думал, что ступит на пыльную почву лично.
Возникшая барменша наполнила его стакан, глянув мельком на ворот цветастой рубашки, выглядывающий из-под серой униформы электрика. «Эдвард Намбулус» - значилось на бейдже инженера электросетей.
Разумеется, причины, по которым Маркус «Авгур» Деверо прибыл на Марс и вынужден был скрываться под чужим именем, были далеки от романтических. Авгур уже был немолод, и справедливо полагал, что самое время остепениться – к сожалению, его старые друзья из аморалистов были с ним не согласны. Возможно, Авгур спровоцировал их, дав против многих из них показания, а потом не позаботившись, чтобы эти «друзья» гнили в тюрьме сенсорной депривации до конца дней своих. Нет, депривация – это слишком жестоко. Достаточно было и укола, от которого человек мирно засыпал, а потом не просыпался.
Но возраст все же давал о себе знать: Авгур не был убийцей раньше, не стал им и сейчас. Марать руки в чужой крови не хотелось… Хотелось жить. Просто жить.
«И когда я стал таким мягкотелым? – удивился Деверо, потряхивая стаканом, так, чтобы бурбон постоянно омывал лед. – Когда я успел растерять весь свой задор?»
Раздался взрыв грубого хохота – рабочий класс развлекался. Вечер пятницы только набирал обороты, и в «Малой Джариде» было еще пусто, однако сигаретный дым уже заволакивал помещение подобно туману, а кое-чьи лица уже медленно оплывали, как свечи, и краснели, взгляд становился расфокусированным, выбирающим и злобным.
- Эй, лысый! Ты не тейлонист часом?
- А что похож? – вопросом на вопрос ответил Авгур, поворачиваясь к неожиданному собеседнику. Заплывшие глазки, бычья шея – типичный колонизатор. Дешевая рабочая сила. Скот. Быдло.
- Ты смотри, - мужик потряс пальцем, - с тейлонистами мы тут не церемонимся! Хватит с нас этой внешней заразы!
Кто-то поддержал его, и разговор продолжился в узком кругу товарищей, но даже отвернувшись Деверо чувствовал на себе тяжелый чужой взгляд. Пора было идти, а иначе потом хлопот не оберешься. Залпом допив бурбон, он достал пару купюр, прижал их стаканом, повесил на плечо сумку и вышел быстрым шагом.
Взгляд-буравчик не пропал, а его обладатель лишь медленно двинулся по пятам за Маркусом. Авгур забеспокоился.
«Неужели нашли? – подумал он. – Или это любитель поживиться за счет чужого кошелька?»
Он медленно ускорил шаг, демонстративно поглядывая на часы. Преследователь не отставал. Авгур пытался рассмотреть его отражение в витринах, но по вечернему времени улицы были полны народа.
Твою ж мать!
Авгур еще больше ускорил шаг, а потом резко свернул в первую попавшуюся подворотню, нащупывая в кармане куртки небольшой пистолет. Деверо нырнул в какую-то арку, едва не стукнувшись лбом о доски заколоченного прохода, и затаился.
Никого. Никто не следовал за ним. Паранойя? Тогда он выбрал верный псевдоним. А если и правда кто-то следил за ним, а сейчас просто выжидает, поняв, что Авгур обнаружил слежку?
Авгур замер, не дыша.
Никого. Правда, никого. Люди просто проходят мимо этой чертовой подворотни, не обращая внимания. Просто идут, а ты просто параноик, до дрожи в пальцах сжимающий пистолет. Странно, что еще в ногу себе не пальнул. Деверо, тебе уже сорок пять! Опомнись! Смени имя, смени внешность, опустоши потихоньку свои счета «на черный день» и отправляйся жить в Афродитополис. Теплый климат, жаркое солнышко, уютные дома и вежливые соседи, каждый из которых как минимум кандидат наук и изобретатель высокотехнологичной подставки под ручку. Какого черта?!
Авгур медленно вышел, переводя дыхание. Его ладони вспотели.
Нужно немного переждать и правда двигать на Венеру. У него есть деньги на операцию. У него есть связи, хотя придется немного поднапрячься. Но оно того стоит.
Все-таки шестое чувство не обмануло, или Авгур услышал что-то, но он чуть отклонил голову, и скользящий удар пришелся не на затылок, а немного правее, смазал по уху, ободрав кожу.
Деверо резко развернулся, и сквозь звон в голове увидел какого-то высокого широкоплечего парня, заносящего металлический прут для следующего удара – и выстрелил. Нападавший дернулся, словно ударился о невидимую стену, и начал заваливаться назад. Перед глазами у Деверо плыло, но он достал пистолет, как следует вытер его и зашвырнул подальше, а потом из последних сил захромал прочь, чувствуя, что ноги его не держат. Запоздалая мысль донесла до него, что на пруте могли остаться следы его ДНК.
«Вот ведь сука!! - Авгур со свистом втягивал воздух сквозь сжатые зубы. – Кто?! Кому?!»
Сколько времени потребуется полиции, чтобы вычислить его? Нет, надо вернуться. Авгур неловко развернулся, и услышал легкий свист. Что-то острое укололо его в шею, и тут же перед глазами начали расплываться чернильные пятна, словно кто-то невидимый капал ему в глаза черную краску.
Не удержавшись на ногах, Деверо рухнул, и последнее, что он увидел сквозь туман – длинные женские ноги, стройные, затянутые в черную кожу и обутые в тяжелые рабочие ботинки с магнитными подошвами.
***
- Он убил Вика!
- Вик сам виноват. Как и ты! Мы должны были взять его дома, тихо и без шума, а теперь у нас труп на руках!
- Пусти меня, я его убью!!
- Ты ему ничего не сделаешь. Ничего. Поняла? Или тебе на лбу написать крупными буквами?
- Он сдаст нас.
- Не раньше чем мы его. Если все будут спокойны, мы просто сделаем свои дела и тихо разбежимся в разные стороны.
- Разбежимся? Мал, да он убил Вика!!! Я…
- Пошла на х**.
- Мал?..
- Пошла на х** отсюда, или тебя выведут. Ты здесь только потому, что у нас мало народу. Для всего мира было бы легче, если бы ты лежала где-нибудь в больнице и пила чай с валерьянкой.
- Значит так, Мал? Так? Ну, погоди у меня!! Полиции будет очень интересно…
Раздался звук удара, и девушка резко замолчала. Авгур вознес молитву неведомому человеку, заткнувшему этот фонтан неконтролируемой истеричной ярости. Голова хакера просто раскалывалась, и ему приходилось стискивать зубы, чтобы не застонать. Он лежал на каком-то жутко неудобном диване, лицом вниз. Щеку кололо грубое шерстяное покрывало, пахнущее… нехорошо пахнущее в общем, а руки были скованы за спиной. Ему по-прежнему было сложно пошевелиться, все тело было каким-то затекшим, деревянным, почти не ощущалось.
- Сейчас я переверну вас, мистер Деверо, и мы поговорим, - сказал голос Мала. – И если вы не будете делать глупостей, я освобожу ваши руки. Идет?
- Идет, - буркнул Авгур в покрывало.
Его аккуратно подняли и усадили, и Авгур сумел рассмотреть Мала при свете тускловатого желтого плафона. Малу было самое большее – лет двадцать. У него был курносый вздернутый нос, соломенного цвета волосы и голубые глаза, очень спокойные. Одет он был в стандартный наряд рабочей молодежи – грубая тех-обувь, широкие штаны, куртка с металлическими заклепками.
- Я Мал, - представился парень. – Вы в представлении не нуждаетесь.
- Очень приятно, - ответил Авгур, с трудом шевеля сухим языком. – И спасибо за спасение от вашей подруги.
- Марина? Она в ярости. Вы убили её бойфренда. Я был бы тоже в ярости, если бы не умел адекватно оценивать ситуацию – они сами напросились. Тем не менее, я расстроен, - Мал внимательно посмотрел на него. – Вы, мистер Деверо, заметный человек. И оказались в такой дурацкой ситуации.
- Сам знаю, - нехотя ответил Авгур.
- И сейчас я обрисую вам выход из нее. Нам нужна ваша помощь. Ваш талант хакера и подпольщика.
- Интересно, для чего? – фыркнул Авгур. – Собираетесь ограбить магазин сладостей?
Мал коротко размахнулся и ударил Авгура по лицу – звук получился такой же, как и в случае с Мариной.
- Мистер Деверо, - продолжил Мал. – Я говорю с вами, как с деловым человеком. Если вы желаете, чтобы с вами обращались как с шутом, я позову Марину обратно. И пусть она тут творит, что хочет.
Авгур промолчал, языком трогая зубы. Во рту чувствовался медный привкус.
- Вы, мистер Деверо, находитесь в комнате отдыха общества «Человек превыше всего», - Мал окинул взглядом помещение. – Это жалкое зрелище, но, извините, какое есть.
- Антитейлонисты, - пробормотал Авгур.
- Да.
- И что вы от меня хотите? – напрямик спросил Деверо.
- Нам нужно выкрасть кое-какую информацию из архивов. Это первый этап. А в детали второго я посвящу вас чуть позже, - Мал посмотрел на него своими светлыми спокойными глазами.
- А если я не хочу на вас работать? – спросил Авгур.
- Тогда я вас убью, - ответил Мал, и это прозвучало очень обыденно. Он протянул руку к самому лицу Авгура. – Знаете, что это?
Вспотевшую кожу хакера озарил светлый блик.
- Шакарава, - ответил Авгур, с трудом отстраняясь и вжимаясь в спинку дивана. – Ты гибрид.
- Да. И командую ребятишками-ксенофобами. Иронично, правда? – Мал убрал руку и погасил шакараву.
- Почему ты не улетел с остальными? Где ты был? – спросил Деверо.
- С остальными? Шутишь? Летать по космосу в живой консервной банке, когда на Земле остается столько замечательного? – Мал усмехнулся. – А отсиделся я в Ордене. Тейлонисты, мои хорошие друзья. Церковь Сподвижников – это мой дом. Был.
- Зачем? – выдавил Авгур. – Зачем ты?...
- Это сложно объяснить, мистер Деверо, что мною движет. Я зависим от некоторых лекарств, у меня никогда не будет детей… Если бы ненависть можно было измерить, то ненависть той кучки, во главе которой я стою, не составила бы и сотой доли той ненависти, которую я испытываю к тейлонам и ко всему, что с ними связано. Тейлоны, джаридианцы, атавусы… нет разницы. Они использовали нас, и продолжают использовать. Вы не знаете, но в школах при Ордене неплохо промывают мозги юным и неокрепшим. Вселенная полна добра, а иные формы жизни – посланники Божии. Херня полная, мистер Деверо. Когда ты корчишься на полу от боли, а эта иная форма жизни стоит над тобой и безучастно взирает на показания приборов – вот тогда ты понимаешь всю суть этой ереси.
- Люди ненамного лучше, - заметил Авгур.
- Да, я знаю. После того, как я помучился у тейлонов, своего добавили люди, знавшие, что я гибрид. Я видел весь спектр эмоций – от жалости до злобы, - Мал перевел дух. – Мои товарищи строят великие планы – как они побьют стекла в резиденции Ордена под Куполом, как они напишут гадости на стенах… Так они выражают свою неприязнь, так они показывают, насколько отличаются от остальных. Я пойду дальше, мистер Деверо, и вы мне поможете. А иначе – обещаю, я применю все знания, полученные от иных форм жизни, чтобы доказать вам, что добровольное согласие гораздо лучше молчаливого сопротивления.
Авгур сглотнул.
- Я могу подумать? – спросил он. – Мне нужно время.
- Разумеется, - Мал улыбнулся. – Несколько часов. Лекарство как раз усвоится вашим организмом.
- Лекарство? – автоматически переспросил Авгур.
- Да, вид тейлонской плазмы. Такой сейчас почти не осталось, потому что люди на неё реально подсаживаются. Порезы, ушибы, все проходит, но взамен – жуткая ломка. И достать такую плазму, - Мал покачал головой. – Нереально. Достаточно пары порций, чтобы подсесть. Первую вы уже получили. Завтра вас ждет не очень веселое утро. Вторая порция облегчит страдания и окончательно сломает, - он присел на диван рядом с Авгуром, разомкнул наручники и спрятал их в карман. - Спокойной ночи, мистер Деверо.
И гибрид вышел, оставив Авгура в одиночестве.